Они устроились на коричневом диване, а Лоррейн уселась в обитое таким же плюшем кресло, примерно скрестив отекшие лодыжки. Хотя в окне непрерывно мурлыкал кондиционер, сохраняя искусственную прохладу, в комнате было трудно дышать и слегка пованивало каким-то химикатом - пестицидом, что ли? Хотя какая букашка осмелилась бы вторгнуться в незыблемое царство безупречной Лоррейн Гриффин?
- Как долго ваша дочь встречалась с Чарльзом Мортоном?
Лоррейн помрачнела.
- У моей дочери не было и не могло быть ничего общего с этим сыном Сатаны! Кто сказал вам такую чушь?
Ребекка от всего сердца пожалела покойную Джейнел Гриффин. Нелегко, должно быть, иметь такую мать!
- Всякое болтают, - уклончиво ответил Джейк.
- Это ложь!
- Разумеется, - тотчас согласился он. - Я это понимаю, но мне ведь приходится проверять каждую версию. И сдается мне, что такой удачливый ловкач без труда сумел бы втереться в доверие невинной и простодушной девушки - такой, например, как ваша дочь.
Лоррейн вздохнула, и в ее блеклых глазах мелькнула печаль, смешанная с досадой.
- Да, она и вправду была невинна. Не от мира сего. Понимаете, отец ее был священником, и ей казалось, что весь мир похож на нашу церковь. Она попросту не знала, что такое зло.
- И как же тяжко далось ей в конце концов это знание, - вполголоса заметил Джейк, и Ребекка затаила дыхание, гадая, попадется ли миссис Гриффин в эту незатейливую ловушку.
Лоррейн поджала губы.
- Чарльз Мортон - воплощенное зло. Разумеется, он очень хотел бы совратить мою девочку. Мрак всегда ненавидит свет и стремится утвердить свою власть над ним. Если Мортона никто не остановит, скоро он оплетет своей черной сетью всю эту страну, как оплел… пытался оплести мою Джейнел.
Джейк кивнул и слегка подался вперед, безмолвно поощряя Лоррейн продолжать. Ребекка молча восхищалась его ловкостью. Да уж, этот человек в совершенстве овладел наукой манипулировать себе подобными - тем более что ему самому от этого ни жарко ни холодно.
- Они познакомились на благотворительной распродаже выпечки, - продолжала Лоррейн, - и сразу было ясно, что Мортон лелеет самые злые намерения. Несколько раз он заходил в нашу церковь. Дивлюсь, как Господь не поразил молнией этого богохульника. Заявлялся он иногда на вечеринки, которые мы устраивали для нашей молодежи, но Джейнел не хотела иметь с ним ничего общего.
- Судя по вашим словам, вы очень гордились своей дочерью.
- Разумеется!
- Мне бы хотелось взглянуть на ее фотографию - если найдется.
Лоррейн окинула их обоих подозрительным взглядом и неохотно вышла из гостиной.
- Моя мать была совсем миниатюрной, - прошептала Ребекка. - Если Джейнел пошла ростом в свою мамочку, значит, ее можно смело вычеркивать из нашего списка.
- Знаю, - кивнул Джейк. - Погодите, глянем сначала на фотографию.
Вернулась Лоррейн и молча протянула Джейку семейную фотографию в рамке. Ребекка придвинулась ближе, силясь отыскать в незнакомых лицах фамильные черты.
- Это мой покойный муж. - Лоррейн указала на унылого мужчину, который был ниже супруги на добрых пару дюймов. Сама Лоррейн, судя по фотографии, за эти годы мало изменилась. - А вот это Джейнел.
На фотографии рядом с Лоррейн стояла невысокая худенькая девушка с темными волосами, которые, как у матери, были стянуты в тугой пучок на затылке. Ее простое невыразительное лицо было бы куда привлекательней, если б тронуть его косметикой, по-иному причесать волосы и добавить улыбку.
Неужели это грустное бесцветное существо и есть та женщина, которая дала жизнь Ребекке? Даже на этой не слишком удачной фотографии Джейнел выглядела печальной, одинокой, неуверенной в себе. Да, она могла стать легкой добычей для Чарльза Мортона.
- Говорят, будто они собирались пожениться, - как бы невзначай ввернул Джейк.
Лоррейн забрала у него фотографию и вернулась в кресло. Теперь ее губы сжались так жестко, что морщинки в уголках рта побелели.
- Времена тогда были другие. Если холостой мужчина крутился около незамужней женщины, все считали, что у него самые честные намерения. Не то что теперь - женщины так и норовят нырнуть в постель к первому встречному.
Судя по ее выразительному взгляду, она подозревала Джейка и Ребекку именно в таком предосудительном поведении. Девушка едва удержалась от соблазна прямо сообщить этой старой ханже, что как раз в постель к Джейку она еще не ныряла - потому что им подвернулся шаткий стол в сарайчике посреди парка…
Она поспешно прикусила губу - нет уж, не стоит мешать Джейку. Пускай сам ведет этот разговор.
Джейк между тем вынул из кармана карандаш и блокнот.
- Кто? - спросил он.
- То есть? - не поняла Лоррейн.
- Кто именно и с кем нырял в постель в шестьдесят девятом году? Могу побиться об заклад, что родители Ребекки не состояли в законном браке - иначе они не отдали бы ее на удочерение. Если мы узнаем, кто с кем крутил тогда шашни, нам, по крайней мере, будет откуда начинать поиски.
Лоррейн Гриффин поставила фотографию на кофейный столик и чопорно сложила руки на коленях.
- Я не сплетница, - заявила она.
- А мы и не сплетничаем, миссис Гриффин. Мы ведем очень важное расследование.
Именно в таком заверении миссис Гриффин и нуждалась.
- Ну… Кей Лэнгли и Мюррей Джонсон вечно ходили вместе, держались за руки и целовались прилюдно. А еще - Боб Хортон и дочка Уилсонов… как бишь ее звали?
Джейк скрупулезно заносил в блокнот имена, перечисленные Лоррейн, - в этом списке явно был весь город, и, судя по всему, охватывал он не только шестьдесят девятый год.
- Память у меня уже не та, что прежде, - наконец заключила она. - Больше я сейчас ничего не могу припомнить.
- Вы и так нам очень помогли. Если в этом списке не окажется тех, кого мы ищем, мы заглянем к вам еще разок - может, вы еще кого припомните.
- Наверняка припомню, - кивнула Лоррейн.
Джейк поднялся, и Ребекка последовала его примеру. Она не могла дождаться минуты, когда покинет наконец эту душную, пропахшую химикатами тюрьму.
- Спасибо вам за помощь, миссис Гриффин. И позвольте мне выразить свои соболезнования по поводу смерти вашей дочери. Я знаю, что это случилось давно, но подобные раны никогда не заживают.
Лоррейн Гриффин тоже поднялась.
- Что верно, то верно. Беда матери, пережившей свое дитя.
- Как она умерла?
Глаза Лоррейн настороженно сузились.
- Несчастный случай, - кратко отрезала она и воинственно вскинула подбородок, словно ожидая возражений.
- Да, я так и думал. Она ведь была еще молода. Автомобильная катастрофа?
Губы Лоррейн дернулись.
- Нет. У Джейнел была бессонница, и этот коновал, Сэм Уилкокс, выдал ей рецепт на снотворные. Жаль, что я об этом не знала, не то отобрала бы всю эту дрянь и спустила в унитаз.
Она смолкла, крепко сжимая губы, и впервые за все время Ребекка ощутила сочувствие к этой непреклонной женщине. Все же Лоррейн Гриффин любила свою дочь. Быть может, именно эта потеря так изменила ее. Быть может, она не всегда была так бесчувственна и безжалостна.
- Моя Джейнел не знала, что это очень сильное снотворное… и приняла слишком много таблеток. Врач сказал, что такое часто случается: человек проснется посреди ночи, не помнит, сколько таблеток он уже принял, и глотает еще. Как видно, это случилось и с Джейнел. Она легла спать… и не проснулась.
Лоррейн повернулась к Ребекке и впервые за все время разговора в упор поглядела на нее.
- Всякая мать, которая бросает свое дитя, недостойна того, чтобы ее разыскивать. Я не верю, что вы больны - разве что болит душа, но, кого бы вы ни отыскали, этой боли вам не исцелить.
- Я это учту, - пробормотала Ребекка.
Даже добрый совет в устах этой женщины звучал как удар хлыстом.
Джейк еще раз поблагодарил Лоррейн Гриффин за содействие, и они вышли из дома.
На улице Джейк остановился и обернулся к Ребекке.
- Может, купим пару жареных цыплят и перекусим в парке, на свежем воздухе? Не знаю, как ты, а мне после этого визита до смерти неохота оказаться снова в четырех стенах.
- Да, пожалуй, - чуть помедлив, согласилась Ребекка.
Как небрежно он упомянул парк - словно ничего вчера и не произошло, словно и не там стоит жалкий сарайчик, который послужил прибежищем их безудержной страсти.
Или, как сказал Джейк, секса.
Когда вскоре после полудня они оказались в парке, погода все еще была вполне сносной, хотя Джейк подозревал, что это ненадолго и дневная жара скоро возьмет свое.
Он положил пакет с жареными цыплятами на столе для пикника - самом ближнем к пресловутому сарайчику. И не потому, что Джейк хотел быть поближе к этому напоминанию о вчерашнем безумстве - а потому, что хотел рассеять чары этого безумства, соединить дурманящие воспоминания с обыденностью - жареные цыплята, трезвый разговор о делах, рыжие хвосты белок, резвящихся в кронах… Словом, что угодно, кроме тех сумасшедших минут, которые снова и снова возникали в его памяти всякий раз, когда он смотрел на Ребекку. Или просто думал о ней.
А это случалось даже слишком часто.
Сейчас она сидела напротив и в белом легком сарафане казалась чуть смуглей обычного. Тонкие пальцы изящным движением разорвали бумажный пакетик и небрежно воткнули соломинку в пластиковый стакан с напитком.
Черт подери! Самый обыденный жест, а между тем у Ребекки он казался исполнен глубочайшего эротического смысла. И даже запах жареных цыплят не в силах был заглушить тончайшего аромата согретых солнцем цветов - аромата ее кожи, который в сознании Джейка был теперь прочно связан со сладостью ее жаркого и податливого тела…
Он решительно воткнул соломинку в свой стакан, разорвал пакет с едой и ожесточенно впился зубами в цыплячью ножку.
Ребекка выбрала крылышко, аккуратно разорвала его на несколько частей и уставилась на них так, словно увидела впервые.
- Мы ведь только попусту потратили время, правда? - тихо спросила она. - Беседа с Лоррейн Гриффин не дала нам ничего нового.
Джейк пожал плечами.
- Отчего же? Мы узнали, что если бы Джейнел Гриффин забеременела, она ни за что на свете не решилась бы оставить ребенка.
Ребекка скептически покосилась на него.
- Ты так думаешь? Даже после того, что Лоррейн сказала о женщинах, которые бросают своих детей?
- Может быть, именно поэтому она так и сказала. Чтобы сбить нас со следа.
- Надеюсь, что нет. Если эта женщина и впрямь моя бабушка, она права. Лучше мне ее никогда не находить.
- Да уж.
Несколько минут они ели в молчании, которое нарушало лишь мелодичное чириканье птиц в ветвях да редкий пронзительный вопль голубой сойки. Джейк заметил, что Ребекка почти ничего не ест. Она долго вертела в пальцах ломтик жареного картофеля и наконец медленно сунула его в рот, прихватив полными губами, словно соломинку. Взгляд ее был устремлен в никуда, и Джейк знал, что она размышляет о Лоррейн Гриффин… Но, черт возьми, ее рассеянные игры с ломтиком картофеля возбуждали его сильнее, чем откровенные картинки из "Плейбоя"!
Сегодня вечером они подыщут себе место в другом мотеле и уж тогда Джейк обо всем позаботится. Либо их номера будут в разных концах мотеля, либо он потребует один номер с кроватью на двоих. Вот так! Либо никаких соблазнов, либо целиком отдаться во власть влечения.
- Мои приемные родители были замечательными людьми, - сказала Ребекка, и Джейк с немалым усилием отвлекся от непристойностей, которые усердно нашептывало ему воображение. - Сейчас их больше нет, но когда-то в детстве я их обожала. Родители отца были, так сказать, стандартными дедушкой и бабушкой. Жили они к северу от Плано, в Маккинни, и, когда я приезжала к ним в гости, бабуля пекла горы печений, а дедуля брал меня с собой на рыбалку. Мамины родители были больше похожи на нее, вернее, конечно, она на них, - сколько помню, они всегда занимались благотворительностью. Разумеется, они водили меня в парк с аттракционами и в зоопарк, но также брали с собой, отправляясь в больницу или детский дом.
Девушка задумчиво поворошила соломинкой осколки льда в опустевшем стакане.
- И все это время они отлично знали, что я - приемыш.
- По-моему, это не имеет значения.
- Почем мне знать, как они все обращались бы со мной, если б я и вправду была одной с ними крови?
Джейк невесело хохотнул.
- Надеюсь, что совсем не так, как сейчас обращаются с тобой наши неведомые доброжелатели, - быть может, даже твои настоящие родители. Звонки с угрозами, змея в ванной и все такое прочее… Я лично предпочел бы домашнее печенье, аттракционы и даже благотворительные визиты в детские дома.
Ребекка подалась вперед, утвердив локти на столе и крепко сплетя пальцы.
- А какими были твои дедушка и бабушка?
На сей раз он расхохотался уже от души.
- Какие именно? Родные или… как это сказать? Сводные?
Ребекка даже не улыбнулась.
- Все, - сказала она.
Джейк поерзал на скамье, которая вдруг стала слишком жесткой и неудобной.
- В них очень трудно разобраться, - сказал он, выдавив из себя усмешку. - Наше фамильное древо всегда было чересчур запутанным.
- Как, похоже, и мое.
Ребекка замолчала, не сводя с него упрямых изменчиво-зеленых глаз. Сейчас в них отражалась просвеченная солнцем зелень древесных крон. Она явно ждала продолжения.
Джейк всегда считал, что прошлое вспоминать бессмысленно. На то оно и прошлое, чтобы пройти и уйти бесследно. Но сейчас, похоже, от воспоминаний ему не отвертеться. Ребекка жаждет сравнить свое и его детство, а он может дать ей немало пищи для размышлений. Джейк обреченно вздохнул и скрестил руки на груди.
- Дай-ка подумать… Значит, бабушки и дедушки. Одни - я почти уверен, что это были мамины родители, - всегда дарили мне совершенно неподходящие подарки. Скажем, однажды, когда мне было лет пять или шесть, я попросил у них гитару - и мне прислали электрогитару с таким множеством приставок, что я так и не научился на ней играть. Или, например, когда я хотел получить набор гантелей и гирь - небольшой, чтобы можно было легко перевозить его с места на место - мне достался гигантский гимнастический тренажер.
- Значит, у них водились деньги, - задумчиво отметила Ребекка.
- Да, в нашей обширной семейке встречались и богачи. Другие бабушка и дедушка редко что мне дарили, зато их подарки всегда были как нельзя кстати - например, бейсбольная бита. Они держали ферму, и мне казалось очень забавным самому собирать помидоры на обед. Мне даже иногда позволяли подоить корову - и видела бы ты, как ловко это у меня получалось! Но это были родители второй жены моего отца, и когда он женился в третий раз… или в четвертый?.. словом, новая жена взбесилась, узнав, что сынок ее мужа околачивается с родителями прежней супруги. Вот так я лишился волшебного удовольствия доить коров!
Джейк рассмеялся собственной шутке.
Ребекка нахмурилась.
- Чему ты смеешься? Не вижу в этом ничего смешного.
- В самом деле? Жалко, что ты не видела этого зрелища.
Девушка даже не улыбнулась. Наоборот - глаза ее потемнели от сочувствия, в котором Джейк вовсе не нуждался. Он перегнулся через стол, накрыв ее ладошку своими большими ладонями.
- Знаешь, Ребекка, если очень долго и усердно упражняться с гантелями, тело постепенно обрастает мускулами, и вскоре упражнение, которое сгоняло с тебя семь потов, кажется непривычно легким. То же самое и с нашими чувствами. У тебя была слишком легкая жизнь, и тебе не довелось упражнять до седьмого пота свои чувства, чтобы не растрачивать их потом по пустякам. Так было раньше… а теперь у тебя нет другого выхода, как только приступить к упражнениям. В один прекрасный день ты проснешься и обнаружишь, что стала сильнее, и тогда даже такая стерва, как Лоррейн Гриффин, не сумеет причинить тебе слишком много боли.
Ребекка скользнула взглядом по его лицу, затем опустила глаза и осторожно высвободила свою ладонь.
- Я не верю этому, - сказала она, накрывая его руки своей. - Точнее - не хочу верить.
Ее тонкие пальцы были теплыми, нежными, шелковистыми. Как и сама Ребекка.
- Когда-нибудь поверишь, - тихо проговорил Джейк. - Когда-нибудь, проснувшись, ты обнаружишь, что сумела закалить свои чувства… и тебя это только обрадует.
Ребекка отняла руку, прихватила губами соломинку и осторожно вытянула из стакана растаявшие остатки льда.
- Почему ты стал частным детективом?
- Надоело быть полицейским.
- Вот как! Ну, хорошо, почему ты стал полицейским?
Джейк закрыл коробку с объедками и сунул ее в разорванный пакет.
- Наверное, потому, что мое детство было таким беспорядочным. Меня все время перевозили из одного дома в другой, и в каждом доме действовали свои правила. Полицейский всегда действует сообразно закону, а все прочие обязаны этот закон исполнять - не добровольно, так по принуждению.
- И чем же все-таки тебе не понравилась работа в полиции?
- Потому что на деле все выходило не так. И у жертвы, и у преступника свои проблемы, и все они считают, что разбираться с этими проблемами должен полицейский. Арестуешь подростка за торговлю наркотиками - и его мать вне себя от горя, хотя еще вчера она звонила в участок, чтобы сообщить о проститутке, появившейся по соседству. Кого-то убили, и ты арестовываешь убийцу. Семья жертвы требует его крови, семья убийцы кричит, что мальчик невиновен и его надо освободить. Словом, все недовольны. Сейчас я просто собираю информацию для своих клиентов. Радует их эта информация или, наоборот, огорчает - какое мне дело? Я исполняю свою работу. Простые и незыблемые правила. Никто не имеет права на меня злиться, никто не ждет того, чего я не могу дать.
Ребекка кивнула, и от этого движения по ее лицу и волосам запрыгали солнечные зайчики.
- Понимаю. Но ты ведь предупреждал с самого начала, что мои поиски могут обернуться бедой. Это тоже часть твоей работы?
- Иногда.
Минуту девушка молча испытующе смотрела на него.
Дятел с красным хохолком отчаянно заколотил клювом по дереву. "Тук-тук-тук!" - тоскливо и гулко разносилось в жарком воздухе.
- Сегодня вечером я уезжаю в Даллас, - отрывисто бросила Ребекка. - Сразу после ужина с Дорис.
Джейк моргнул, почесал бровь, хотя она вовсе не чесалась - словом, дал себе возможность переварить это сообщение.
- Ты имеешь в виду - на выходные?
- Нет, насовсем. Я намерена убраться с твоей дороги и предоставить тебе спокойно заниматься моим делом. - Ребекка криво усмехнулась. - Найти человека, которому я совсем не нужна.
- И когда же ты приняла это решение?
- Вчера вечером. Раз уж нас все равно выставляют из мотеля, я могла бы с тем же успехом вернуться домой. А беседа с Лоррейн Гриффин только подтвердила, что здесь мне делать нечего. Если она и впрямь окажется моей бабушкой, я предпочту, чтобы эта истина выплыла на свет не в моем присутствии.
- Ну что же…
Джейк рассеянно сунул в пакет с объедками размякший ломтик картофеля. Что это с ним творится? Ребекка уезжает. Он же знал, что рано или поздно это случится. И сам этого хотел, разве нет? Пусть уедет, пусть больше не искушает его, спасется от суровой правды, которая вскроется рано или поздно… И от сомнительного удовольствия слишком близко сойтись с Джейком Торнтоном.