- Она настырная. Никто не может это отрицать. После смерти отца стало только хуже, и она живет одна. Она спрашивала меня, может ли переехать ко мне, или я к ней. - Дана поморщилась. - Я придушила бы ее. Конечно, часть вины лежит на мне. После смерти Томми я была полностью не в себе, так что не сопротивлялась ей столько, сколько должна была бы, когда она начала заправлять моей жизнью. Мне просто не хватило силы и воли. Она стала намного хуже, чем тогда, когда мы были детьми.
- Знаю. Я тогда не мог дождаться, когда стану жить отдельно. Она любит нас. И никто это не отрицает, но она контролировала каждый наш шаг. Это сводило меня с ума.
- Но ты-то сбежал. Как я тебе завидовала, пока ты разъезжал по миру. Она закатывала истерику каждый раз, когда я уезжала в отпуск. Ты бы слышал ее слова, когда я сказала, что еду навестить тебя. Это всего лишь на выходные, но она начала давить на чувство вины, что с ней может что-нибудь случиться, пока меня не будет несколько дней. - Она фыркнула. - Словно она нежный цветочек.
- Не так круто быть военным. Вот почему я ушел и начал работать здесь, не говоря уже о том, что встретил Бекки. Не хочу, чтобы она беспокоилась обо мне, или что мне придется оставить ее на несколько месяцев. Я чертовски уверен, что не хочу жить рядом с мамой. Она сведет нас с ума.
Она изучающе смотрела на него.
- Никогда не сожалел о том, что не стал врачом?
- Нет, мне нравится быть медбратом. Меньше стресса.
Она кивнула.
- Понимаю.
- Здесь кто-нибудь есть? - донесся мужской голос откуда-то из коридора.
Пол оттолкнулся от шкафа.
- Оставайся здесь и крикни, если вдруг Морн очнется.
- Хорошо, - ответила она.
Пол выбежал из палаты, и она обратила внимание на лежащего на кровати пациента. Прошло немного времени, пока она следила за тем, как поднимается и опускается его грудная клетка. Ее взгляд блуждал по нему, отмечая, что пациент переместил руки, и теперь удерживающие ремни натянулись. Дана выпрямилась.
- Я Дана, сестра Пола. Мы одни, так что прекращай притворятся, что ты еще в отключке.
Его глаза распахнулись, и он повернул голову на подушке. Дану поразил цвет его глаз - голубые с черными зрачками, но радужка была красновато-желтого цвета, которая напоминала ей об осенних листьях в солнечный, ясный день. Его глаза были поразительными и сюрреалистичными, но она точно знала, что это не контактные линзы. Она встала, но осталась на расстоянии в несколько футов от него.
- Привет.
- Развяжи меня. - У него был глубокий, грубый голос.
- Ты ведь знаешь, что я не могу. Твой врач связал тебе не без причины. Я слышала, ты с кем-то подрался.
Он отвел взгляд и натянул ремни. Они удерживали его, но Дана слышала, как тихо потрескивала липучка. Из-под рваного рукава рубашки показались крепкие мышцы руки. Он действительно был в хорошей форме, напоминая ей о нескольких бодибилдерах, которые посещали местный тренажерный зал. Дана решила отвлечь пациента, так как он выглядел достаточно сильным, чтобы освободиться, если продолжит в том же духе.
- Ты Морн? Тебя ведь так зовут?
Он зарычал. Это был неприятный звук. Он попытался пошевелить ногами, двигая ими на кровати. Один из бортов кровати заскрипел.
Она сделала шаг вперед и, схватившись за металлический борт, потянула его в противоположном направлении до щелчка.
- Прекрати.
Он посмотрел на нее и, приподняв полные губы, обнажил острые клыки.
- Я не подчиняюсь твоим приказам, человек. - Если бы взгляд мог убивать… Она отогнала эту мысль прочь. - Нет. Ты просто нарываешься на драки с другими Новыми Видами. Меня зовут Дана. Можешь меня так звать. Я сестра Пола, если ты не расслышал с первого раза.
- Отпусти меня, и я тебя не трону.
Дана его не боялась.
- Ты ужасно выглядишь, привязан к кровати, в синяках и перебинтован. - Она слегка улыбнулась. - Ты будешь разочарован, если думаешь, что я могу еще сильнее тебе навредить. Ты ударишь меня, я упаду и останусь на месте. Какой в этом смысл?
Он смотрел на нее с широко раскрытыми глазами и в нем нарастало удивление.
- Помогает, когда тебе надирают задницу? Просто сложилось именно такое впечатление.
Он ничего не сказал, а просто смотрел на нее.
- Очень актуальный вопрос, но я никогда не пробовала. Я не тащусь от боли. Мне хватает ее внутри, и я не нуждаюсь в залечивании физических ран.
- Ты что мозгоправ? - Он скривил губы в отвращении.
- Нет. У нас есть кое-что общее. Мы оба потеряли любимых нам людей.
Он отвернулся и уставился в дверь.
- Я не хочу разговаривать с тобой. Уходи.
Она встала перед ним, чтобы заглянуть в эти прекрасные глаза.
- Как давно ты потерял свою пару? - Она вспомнила термин, который используют Новые Виды.
Он не ответил.
- Я потеряла свою два года назад. Знаешь, что больше всего ненавижу? Когда сплю. Мне всегда снится, что он рядом со мной, но потом я просыпаюсь и сталкиваюсь с реальностью, что его сторона кровати пуста. - Он сжал губы в тонкую линию. Она ждала, что он скажет хоть что-нибудь, но минуты тикали, пока они друг на друга смотрели. - Я приехала на несколько дней к Полу и Бекки, если ты вдруг передумаешь и захочешь поговорить со мной. Я не буду давить, но разговоры с человеком, который тоже потерял любимого, может очень помочь. Я сначала не поверила, когда мне такое сказали, но ошибалась. Ты уже все остальное испробовал, поэтому что потеряешь от разговора?
Она повернулась и сделала несколько шагов к двери.
- Тогда не спи.
Боль в его голосе тронула ее душу. Она повернулась к нему.
- Я пробовала, но в итоге довела себя до полного истощения.
- Понимаю.
Она замешкалась.
- Ты никого не подпускаешь близко к себе, за исключением тех, с кем дерешься?
- Нет.
Дана подошла к кровати. Он был большим парнем, незнакомцем, но его загнанный, полный боли взгляд казался ей таким знакомым. Они были родственными душами.
- Я собираюсь взять тебя за руку.
От удивления его глаза округлились.
- Зачем?
- Попробовать.
Дана прислонилась к стальному борту койки и потянулась к нему. Морн был очень горячим, как если бы его била лихорадка. Она переплела свои пальцы с его. Он не дернулся и не попытался избежать контакта. Он также не сжал ее руку, а вместо этого казалось, что просто терпит ее прикосновение.
- Физический контакт является частью исцеления. Напоминает, что мы живы. Мы, знаешь. Живы. Наши жизни не закончились вместе с ними, даже если мы этого хотим. Ты должен открыться другим чувствам, а не только боли и скорби. - Она сжала его руку. - Позволь людям помочь тебе. Ты можешь очень многое получить от этого.
Он закрыл глаза.
- Уйди.
Глава 2
Дана вышла на веранду позади дома и полезла рукой в карман халата. Она вытащила небольшой футлярчик и удобно устроилась на одном из стульев, стоявших во внутреннем дворике. Ее брат закатил бы истерику, если бы поймал ее с поличным, а потому она подождала, пока они с женой заснули. Для нее же бессонница была обычным делом. Она раскрыла футляр и вытащила электронную сигарету, медленно затянулась и выдохнула дым. Мятный вкус сигареты с ментолом отличался от настоящей, но был достаточно реалистичным. И еще она бы все сейчас отдала за бутылку водки, но обшарив все кухонные шкафы в доме, не нашла там ни следа алкоголя. Этот крепкий напиток оказался бы очень кстати сейчас, после того как она несколько часов наблюдала, как ворковала эта влюбленная парочка. От этого она еще сильнее ощущала боль из-за своей потери.
В памяти всплыли воспоминания о Томми на кухне, готовящем спагетти. Это единственное, что он умел великолепно готовить, за исключением гриля. Он улыбнулся ей и налил два бокала вина, один протянул ей.
"За нас, любовь моя".
Она еще раз затянулась электронной сигаретой. Эти воспоминания причиняли ей боль. Это была их последняя годовщина вместе, а потом рак вернулся. Его светлые волосы только отросли после очередного сеанса химиотерапии, и они были уверены, что наступила ремиссия. Два месяца спустя рак вернулся с новой силой, и Томми сгорел в течение пяти месяцев. Она изо всех сил оттолкнула от себя его образ на больничной койке, когда он издал свой последний вздох. Было слишком больно. Подул легкий ветерок, и она взглянула на ветки деревьев, растущих вдоль низкой стены, окружавшей небольшой задний дворик. Луна висела высоко на темном небосводе. Вздрогнув от потока холодного воздуха, она посильнее запахнула полы халата, прикрывая колени. Устроив свои босые ноги на другом стуле, она взяла электронную сигарету, собираясь затянуться, но так и не смогла этого сделать. Чья-то большая ладонь сжалась вокруг ее запястья, останавливая ее руку в нескольких дюймах от губ. Дана подняла голову, ожидая увидеть своего брата. И застыла в шоке, уставившись в голубые кошачьи глаза. У Морна по-прежнему была повязка на лбу, но он переоделся. В черную рубашку с длинными рукавами и черные брюки-карго. Ее сердце замерло, когда она поняла, что он пришел, чтобы поговорить с ней.
- Это вредно для тебя. - Его голос был таким же низким, как она помнила.
- Знаю. Приобрела эту привычку после смерти моего мужа. Ему бы не понравилось, что я курю, так как сам он никогда этого не делал, но я была так убита горем. А это дурная привычка вызывает привыкание. Я бросила, но иногда, когда у меня плохой день, использую эту штуку вместо сигарет, чтобы выпустить пар.
Он нахмурился.
Она решила сменить тему.
- Тебя отпустили или ты сбежал?
Он забрал электронную сигарету из ее пальцев и положил на стол.
- Если они хотели оставить меня на ночь в медицинском центре, то должны были использовать цепи.
- Ты не хочешь присесть?
Он огляделся.
- Нет.
- Тебя ищет служба безопасности? Мы могли бы зайти внутрь. - Она встала. - Мой брат и его жена уже легли спать. Они не услышат нас, если мы будем говорить тихо.
- Не здесь. - Он обыскал взглядом темный двор. - Ты пойдешь со мной?
Он был незнакомцем. Но колебалась она не поэтому. Он потерял женщину, которую любил, и пришел к ней. Ему нужен друг, с которым можно поговорить, и она готова стать для него этим другом.
- Мне нужно переодеться. Под халатом на мне пижама.
Он внимательно на нее посмотрел.
- Мы не пойдем далеко, и нас никто не увидит. Они могут искать меня здесь, так как ты хотела проводить со мной время.
Дана, быстро, решилась.
- Позволь мне, по крайней мере, захватить обувь. Я босиком.
- Не нужно.
Она ахнула, когда он внезапно оказался рядом с ней и подхватил ее на руки. Дана совсем не ожидала этого. Морн подошел к низкой стене и в один прыжок преодолел трехметровый кирпичный забор, отделявший дворик от парка. Она обхватила его руками за шею, почувствовав вибрацию, когда он приземлился. Меньше всего ей хотелось, чтобы он уронил ее на траву. То, что какой-то незнакомец уносил ее в неизвестном направлении пугало, но она постаралась не поддаваться панике. Пол всегда хорошо отзывался о Новых Видах. Он десятки раз рассказывал ей, что они были лучше людей, благородней, и среди Новых Видов нет преступников. Слова ее брата все еще звучали в ее голове, и она старалась дышать медленно и ровно. Морн, вероятно, не понимал, что совсем необязательно уносить ее в ночь.
- Куда мы идем? - Дана, оглянулась и увидела, как приглушенный свет на заднем дворе дома Пола стремительно отдаляется. Он жил рядом с парком. И она не знала, насколько большим был этот парк.
- Со мной ты в безопасности, - прошептал Морн. - Я просто хочу немного уединения и отнесу тебя туда, где офицеры безопасности нас не найдут.
Дана прошептала в ответ.
- Хорошо. Они ищут тебя?
Он тихо зарычал. И она истолковала это разочарованный рык как "да". Ветер задул сильнее, а на открытой местности не было ничего, что могло бы ему препятствовать. Ее шелковый, короткий халатик едва прикрывал бедра. И все же она не беспокоилась, что Морн станет с вожделением пялиться на ее обнаженные ноги. Он потерял женщину, которую любил, и тяжело переживал ее потерю. Он не какой-то мудак. Он был в трауре.
Внезапно, он остановился и развернулся, направляясь к темным силуэтам деревьев. Подойдя, наклонился и осторожно положил ее на самую нижнюю ветку, висящую всего в нескольких футах от травы. Дана отпустила его шею и поправила халатик. Он присел перед ней на корточки, так что их лица оказались на одном уровне.
- Станет ли лучше? Мне так больно.
Страдание в его голосе уничтожило последний из ее страхов.
- Да. Когда ты потерял ее?
- Она долго болела и медленно угасала. Она умерла несколько месяцев назад. - Он замолчал на мгновение, пряча лицо в тени. - Боль не ослабевает. А я злюсь.
- На нее, - догадалась она. - Она бросила тебя. Это нормально.
- Нет. - Зарычал он. - Люди сделали ее больной. Они тестировали на ней лекарства, и это разрушило ее внутренние органы. Она не смогла восстановиться даже при помощи специальных лекарств. Они просто продлевали ее жизнь. Она упорно боролась за жизнь, иначе умерла бы еще раньше. Она была такой смелой.
Дана догадалась, что все это связано с "Мерсил Индастриз". Она достаточно прочитала об этой фармакологической компании и знала, какие ужасные эксперименты они проводили над Новыми Видами, испытывали на них свои экспериментальные препараты. Ведь именно для этого они их и создали.
- Тех, кто сделал это с ней, арестовали?
- Их поймали. - Прорычал он еще тише. - Но это не помогло. Я все еще злюсь.
- Я не виню тебя. Это тоже нормально. - Она обняла себя руками за талию. Холодный ветер, казалось, продувал легкий халатик насквозь. - Думаю, что тебя гложет чувство вины, потому что она страдала. Мой муж цеплялся за жизнь, даже загибаясь от боли. Он не хотел оставлять меня. Полагаю, он боролся за каждый вдох, только потому, что знал, его смерть разорвет меня на части. У него был рак с метастазами в печень, почки и легкие. - Морн молчал. - Я чувствую себя виноватой, - продолжила она. - Было бы намного проще, если бы в самом конце он просто доживал остаток жизни на обезболивающих и перестал соглашаться на каждый курс лечения, который предлагали врачи. Мы оба понимала, что это не сработает, но ни один из нас не хотел признавать очевидного. Это было слишком больно. Как ты можешь отказаться, если знаешь, что потеряешь человека, которого любишь больше всего в жизни? Так думали мы оба.
- Она просила меня закончить ее страдания много раз, но я не смог, - прохрипел он. - Я надеялся на лучшее. Мы выносливее людей, и на нас все быстро заживает. Она была сильной, но повреждения оказались слишком обширными. Она не смогла восстановиться.
- Морн, мне очень жаль. Иногда организм может вынести многое. Но все мы смертны. Ты не хотел отказываться от надежды. Это значит, ты любил ее и боролся до конца. Ты просто должен помнить, как сильно она тебя любила, и что даже самые сильные, бросая вызов смерти, не всегда побеждают. Это хреново, я не стану врать, что боль со временем уйдет. Она всегда будет с тобой, но не такая острая, как сейчас, словно кто-то вонзил кинжал тебе в сердце и оставил его там. Вот так я себя чувствовала после смерти Томми.
- Тебе холодно. - Морн ухватил подол своей рубашки, потянул вверх, снимая через голову, и протянул ей. Под рубашкой на нем ничего не было. Лунный свет осветил его мощный торс. Широкую грудь и массивные бицепсы. Белая повязка на его руке выделялась на фоне загара. - Надень ее. Она тебе подойдет.
Она замялась.
- Ты замерзнешь.
- Я в порядке. Надень ее.
Дана колебалась лишь секунду, потому что не отличалась такой же выносливостью. Материал рубашки был толще, чем ее халат, и все еще хранил тепло его тела. Дана одела ее через голову и одернула вниз. Он оказался прав, рубашка достаточно большая, чтобы скрыть под собой ее халат и пижаму.
- Спасибо. Скажешь мне, если замерзнешь. И я отдам ее обратно.
- Я так остро все чувствую, - признался он.
- Все наладится. Ты должен избавиться от злости и вины. Я словно щитом отгораживалась этим от окружающего мира. Мне это было необходимо. После смерти Томми люди стали смотреть на меня по-другому. Я ненавидела их жалость и шепотки в спину. Я была бедняжкой Даной, которая похоронила своего мужа.
Морн согласно кивнул.
- Другие жалеют меня.
- От их жалости становится только хуже. Знаю. Я не жалею тебя. Ты пережил ее смерть. Это сделало тебя сильным. Некоторые люди просто сдаются. Они прячутся от людей в своих домах, отгораживаясь от внешнего мира. Они перестают жить вообще. Я не согласна с тем, как ты взаимодействуешь с другими людьми, постоянно нарываясь на кулачные бои с мужчинами крупнее тебя, потому что считаешь, что они смогут надрать твою задницу. И было бы здорово, если бы ты переосмыслил этот план и начал говорить о своих чувствах.
Он пожал плечами.
- Драка помогает мне справляться с гневом.
- Ты пришел ко мне. И это правильно. Как я уже сказала ранее, я последний человек, который бы стал драться с тобой.
- Это убьет тебя.
Она улыбнулась, ничуть не испугавшись. Мужчины его народа были сильными и большими.
- Возможно. Ты пробовал поговорить с кем-то из Новых Видов, кто тоже потерял свою пару? Это могло бы помочь.
- Они не обсуждают это. Не многие из них имели пару. И большинство потеряли ее, когда мы находились еще в плену. Для них слишком болезненно вспоминать о прошлом.
- Есть психологи-консультанты. Они помогли мне, когда я оказалась не готова встретиться со своей потерей лицом к лицу. Я уверена, что ОНВ нашли бы подходящего консультанта.
- Я не хочу говорить с психоаналитиком. Я ненавижу их.
В его тоне явно проскальзывала злость. Похоже, плохой опыт, поняла она.
- Ты просто мог бы походить на групповые занятия. Под присмотром терапевта, если необходимо. Но в основном, там просто люди разговаривают и общаются между собой, делятся своей болью, и как они справляются с этим.
- Люди, - прохрипел он. - Нет.
- Я тоже человек, - напомнила она ему. - А ты разговариваешь со мной. Это группы поддержки для всех людей, которые потеряли близких. Раса не имеет значения. Мы все одинаковые. И страдаем.
- Ты сестра Пола. А он один из нас.
Дана хотела оказать им любую помощь. Ее очень тронуло то, что ее брат считает своей семьей этих людей, рядом с которыми решил жить.
- Если ты хочешь продолжать говорить со мной, я могла бы продлить свой визит. - Правда она может потерять свою работу, которая ей все равно не нравилась. Ради этой работы она просто каждый день выходила из дома, чтобы окончательно не отстраниться от общества. У ее матери случится истерика, но это не важно. - Я была бы рада остаться так надолго, как тебе нужно.
- Ты можешь сделать это?
- Да. У меня есть некоторые сбережения. Мой муж позаботился, чтобы я была обеспечена после его смерти. Так что, мне есть, чем оплачивать счета.
- Я мог бы договориться в ОНВ, чтобы тебе платили зарплату.
- Не нужно. - Она внимательно изучала Морна. Он был большим, пугающим парнем с добрым сердцем. - Но спасибо. Я продлю свое пребывание здесь, если ты будешь говорить со мной. - От очередного порыва ветра она вздрогнула. - Может быть, в следующий раз поговорим в помещении, когда я одета не в одну пижаму.