Тип, сидящий за центральной телекамерой, не отрывая лица от монитора, поднимает руку и машет ею.
- Все понятно?
Несколько девушек неуверенно кивают головой. Джин, как я и ожидал, не делает никаких движений.
Разочарованный хореограф опускает руки, а потом кричит в микрофон:
- Эй, девушки. Я хочу услышать ваши прекрасные голоса, скажите же что-нибудь! Я хочу убедиться, что я не сплю!
Со сцены слышится нестройный хор голосов: "да", "хорошо", "понятно", некоторые даже улыбаются.
Похоже, хореограф удовлетворен.
- Ладно, тогда начинаем.
Ко мне подходит Марк-Антонио.
- Эй, Стэп, что ты здесь сел? Пойдем вперед, сядем на первые ряды, там лучше видно.
- Нет, мне здесь больше нравится.
- Ну, как хочешь.
И садится рядом.
- Вот увидишь, Романи нас позовет. Его интересует наше мнение по поводу любой ерунды.
- Ну, когда позовет, тогда и пойдем.
Одна за другой, девушки выходят к микрофону и представляются:
- Привет, я Марели Анна, мне девятнадцать лет. Я участвовала в разных передачах ассистентом, я учусь на юридическом. А еще я сыграла маленькую роль в фильме Чеккерини…
Ренцо Микели, по прозвищу Змей, всерьез заинтересовался.
- И что это была за роль?
- Проститутки. Но я там только стояла, без всяких слов.
- Тебе понравилась роль?
Все посмеиваются, но стараются делать это незаметно.
Только Романи остается бесстрастным. Марели Анна отвечает:
- Да, кино мне нравится. Но мне кажется, мое будущее связано с телевидением.
- Хорошо. Следующая, пожалуйста.
- Добрый день, меня зовут Франческа Ротонди, мне двадцать один год и я заканчиваю экономический. Я делала…
Романи поворачивается направо, налево, оборачивается назад и наконец видит нас.
- Маццокка, Манчини, идите сюда, поближе.
Марк-Антонио, поднимаясь, ворчит:
- Что я тебе говорил?
- Идем. Все это похоже на школьный урок, когда учеников вызывают к доске, но если таковы условия игры…
Девушки стоят на сцене, луч софита бьет им прямо в глаза: они не могут нас видеть. Следующая девушка представляется, потом другая. Потом - соседка Джин. В конце концов, я сажусь в первый ряд. Она по-прежнему меня не видит. А вот Эле, ее подруга - видит.
Само собой, она не может не обратить на это внимание.
- Эй, Джин. Смотри, кто там в первом ряду.
Джин, приставив ко лбу козырьком ладонь, чуть отходит в сторону и видит меня. Я подношу правую руку к щеке и незаметно машу ей. Мне не хочется смущать ее. Я прекрасно понимаю, что она пришла сюда, чтобы найти работу. Но она - нет, она не хочет по-хорошему: снова вытягивает левую руку вдоль бедра и выставляет средний палец, показывая мне, что посылает меня в задницу. В третий раз.
- Твоя очередь, брюнетка.
Это относится к ней, но внимание Джин рассеянно: вызов застал ее врасплох.
- А, что? Ах, да, - она берет микрофон, который ей протягивает соседка справа. - Я - Джиневра Биро, девятнадцать лет, учусь на филологическом, по специализации - режиссер-постановщик. Участвовала в нескольких передачах как ассистент. - Джин выставляет руки вперед и поднимает кверху, делая шаг вперед в полунаклоне. - Если бы я была обычным конвертом, я бы слетела вниз.
И возвращается на свое место. Все смеются.
- Эта далеко пойдет.
- Да, молодец. Да еще и хорошенькая.
- Действительно, молодец.
Я с удовольствием разглядываю ее. Она тоже смотрит на меня, с вызовом, уверенная в себе, нисколько не робея от того, что стоит на виду, в лучах прожекторов. И даже, наоборот, строит мне рожицу. Я наклоняюсь к Романи:
- Простите, доктор Романи… - он оборачивается ко мне. - Могу я задать вопрос этой девушке, чтобы лучше с ней познакомиться?
Он с любопытством смотрит на меня.
- Это профессиональный вопрос или ты хочешь попросить у нее телефон?
- Абсолютно профессиональный.
- Тогда пожалуйста, мы здесь для этого и собрались.
Я смотрю на Джин, выдерживаю паузу и начинаю:
- Каковы ваши планы на будущее?
- Муж и много-много детей. Ты, например, если хочешь, можешь сделать одного.
Блин. Шах и мат. Она меня опустила. Все хохочут как сумасшедшие. Они надрываются от смеха. Даже Романи смеется и разводит передо мной руками, как бы говоря: "победа за ней". И победа, действительно, за ней. С Тайсоном и то было бы проще сражаться. Он бы так меня не сделал. Ну хорошо, Джин, как хочешь. Мне плевать на присутствующих, и я продолжаю:
- Тогда, простите, почему же вы пришли на пробы вместо того, чтобы предаваться поискам того самого идеального мужчины?
Джин смотрит на меня с улыбкой. Она принимает благонравный и невинный вид и отвечает голосом святой женщины.
- А почему бы этому идеальному мужчине не найтись именно здесь? Вы, я вижу, немного разволновались, но совершенно напрасно, потому что вас я сразу же исключила.
Кто-то снова взрывается смехом.
- Ну ладно, хватит, - говорит Романи. - Мы закончили?
- Нет, еще я осталась.
Это подруга Джин, Эле. Она делает шаг вперед.
- Хорошо, представьтесь.
- Я - Элеонора Фьори, двадцать лет. Я пробовала участвовать во многих передачах, но безрезультатно, зато я изучаю дизайн, и результаты отличные.
Кто-то негромко пробует пошутить:
- И что тебе мешает продолжать?
Наверное, это Сесто, один из этих - Кот & Кот. Никто не смеется. Микели, Змей, оглядывается по сторонам. Романи делает вид, что ничего не слышал. И тогда он тоже делает вид, что не слышал. Тоскани, второй Кот, засмеялся, но, заметив, что никто не смеется, сделал вид, будто закашлялся.
- Прекрасно. Спасибо, девушки.
Романи подходит к хореографу, смотрит в листок, который тот держит в руках, и пальцем указывает на несколько имен. Потом берет бумагу и направляется к нам.
- Вы кого-то выбрали?
Я смотрю в листок. Там стоит несколько крестиков рядом с именами девушек. Пять-шесть уже выбраны. Я смотрю вниз, в конец списка. Вот она. У Джиневры Биро уже стоит крестик. Невероятно: у меня с Романи совпадают вкусы. Я улыбаюсь: ну что ж, это неудивительно. Сесто и Тоскани тоже отобрали по одной. Романи одобрил их выбор. Змей поместил два имени, но Романи оставил лишь одно. Подходит Маццокка: у него тоже есть предложение.
- Романи, пусть это выглядит бредом, но мы должны взять еще одну. Тебе, может, и не понравится, но если хорошенько поразмыслить, взять ее - гениальный ход.
- Ну, и кто же это?
- Она понравится всем неуверенным в себе людям, - тем, кто сидит дома и думает, что ни на что не способен. Ты должен ее взять, Романи.
- Да кого же?
- Последнюю.
Кот & Кот, а за ними Змей, почти в унисон произносят: "Бэээээ". Так они выражают свое возмущение. Романи ничего не говорит, и эти трое, не угадав его реакцию, замолкают. Змей, впрочем, успел высказаться:
- Да это полный отстой! Мы что, будем делать мисс Италию наоборот? И вы будете присылать нам субтитры с объяснением того, что она сказала, на дом, чтобы мы могли перевести…
Это звучит убедительно. Маццокка качает головой.
- Это сильная идея. Романи, ты же сам подумал об этом, правда?
Романи некоторое время молчит. Потом улыбается.
- Нет, я об этом не думал, но это правильно. Совершенно правильно. Хорошо, отметь эту тоже, Карло.
Хореограф уже совсем ничего не понимает, но ставит этот последний крестик.
- О’кей, итак, девушки…
Хореограф поднимается на сцену и становится перед девушками.
- Благодарю всех, кто участвовал, но кого не отобрали…
Эле дергает плечом:
- Не за что.
Джин толкает ее локтем.
- И не отчаивайтесь. Настройтесь позитивно, конструктивно. Не пугайтесь неудач.
Хореограф начинает зачитывать имена.
- Итак, Джасмини, Календи, Федри…
Лица названных девушек вспыхивают радостью. Они улыбаются и делают шаг вперед. Лица других, чье имя пропущено, гаснут: мечта, хоть на миг появиться во всем своем блеске на экране, снова отдаляется. Бертарелло, Солези, Биро и Фьори. Джин и Эле последними делают шаг вперед. Эле смотрит на подругу.
- Поверить не могу. Сейчас они сделают как в том фильме - "Кордебалет": те, кто вышел вперед, свободны, остальные приняты.
- Итак, те, кого я назвал, приходят сюда в понедельник. Прошу не опаздывать: в двенадцать часов в офисе подписываем договор, и в два часа здесь, в театре, начинаем работать. Работаем с двенадцати часов понедельника по субботу. В субботу вечером - прямой эфир. Понятно?
Одна из выбранных девушек, самая красивая, с огромными глазами и с глуповатым взглядом, поднимает руку.
- Что такое?
- Вообще-то я не поняла.
- Что не поняли?
- То, что вы сказали.
- Неплохо для начала. Тогда держись этой рыженькой, твоей соседки, и делай все как она. Это понятно?
- Более или менее.
Тормозная девушка смотрит на рыжую соседку, и та ободряюще улыбается ей. Вполне возможно, она и сама не все поняла правильно.
Эле хватается за голову обеими руками.
- Быть того не может, меня взяли!
- Может, может… закончилась твоя полоса невезения.
Джиневра и Эле идут к выходу.
- Я стану звездой! Yahoo! Поверить не могу!
- Ну, насчет этого неизвестно.
Тони, завидев подруг, машет им рукой.
- Ну, как все прошло?
- Отлично!
- Обеих взяли?
Эле смотрит на него, кривя рот.
- Да, обеих. И нас выбрали первых!
И они выходят, смеясь и толкая друг друга.
- Иногда надо уметь хорошо себя продать, верно?
- Блииин! Машина!
- Где она?
- Нету.
Джиневра оглядывается с озабоченным видом:
- Я ее тут припарковала. Моя… Ее увели! Ворье гребаное!
- Эй, не стоит так ругаться, - я появляюсь у нее из-за спины вместе с Марк-Антонио. - Кому в голову придет уводить такую колымагу?
- Слушай, не лезь опять. Я сообщу в полицию.
- Как ты ее назвала?.. Тебе кажется, это нормально называть машину "Моя"?
- Но если она Моя!
- Была твоя, а теперь - их или его. В общем, нужно просто поменять ей имя и все встанет на свои места! Думаю, тебе просто придется заплатить штраф, должно быть, ее увез эвакуатор, и если хочешь на кого-то злиться, злись на полицию. Впрочем, в твоем случае тебе надо бы злиться на саму себя.
- Слушай, ты меня уже так достал, что дальше некуда, а теперь еще полощешь мне мозги этим потоком слов. Что ты хочешь сказать?
- Что ты припарковалась аккурат перед запасным выходом из театра. Все очень просто.
- Он прав, - мимо нас проходит охранница. Она слышала весь наш базар и ради развлечения решила принять участие в разговоре. - Мы вынуждены были ее увезти.
- Ну уж, "вынуждены", это слишком: вы могли подождать пару минут. Я была в театре по работе.
- Так, вы спорить собираетесь?
- Да нет, просто говорю вам, как обстоят дела.
Охранница уходит, не удостоив ответом. Джиневра, воспользовавшись моментом, показывает ей вслед язык и говорит вполголоса:
- Засранная охранница. Надо сексом заниматься по ночам, тогда не будешь такой злой.
Я смеюсь и свищу, задрав голову.
- Фью… Наконец-то я вижу девушку, играющую по нашим правилам! Девушку правильную и, главное, хорошо воспитанную. Ты мне нравишься.
- А ты мне - нет!
- А ты сама-то следуешь этому совету?
- Какому?
- Ну, что надо заниматься сексом, чтобы не быть такой злой. Потому что, если нет, я готов помочь.
- Конечно, следую, а как же.
- А то смотри, я бы мог поспособствовать, чтобы поднять тебе настроение.
- Спасибо, у меня этого выше крыши.
Марк-Антонио решает прервать пикировку.
- Ну ладно, ладно, хватит уже. Поскольку у нас сейчас свободное время, и вы обе прошли конкурс, я бы предложил пойти выпить чего-нибудь, тем более… - Марк-Антонио улыбается Эле и кивает ободряюще: - Тем более, что это мы за вас голосовали, правда?
- Ты прав. Действительно. Пойдемте выпьем.
Я смотрю на Эле и развожу руками.
- Эй, у тебя такой вид, будто ты говоришь: "К сожалению, надо пойти".
Джин с решительным видом встает между нами.
- Слушай, ты, легендарный Стэп, отвяжись от моей подруги, понял?
На какую-то долю секунды она меня напутала по-настоящему.
- О’кей, а тебе-то самой как наше приглашение?
- Что это, опять пробы? А платите вы?
Я с улыбкой смотрю на нее:
- Если хочешь.
- Да я знаю, что ты можешь. Но и не мечтай даже, мне очень жаль.
Марк-Антонио снова прерывает перепалку.
- Это просто невероятно: о чем бы вы ни говорили, все заканчивается ссорой! Я только сказал: пойдемте, выпьем чего-нибудь. Не будем ссориться, эй!
Эле кричит как сумасшедшая:
- Yahoo! Да, чудесно! Пойдем оттянемся, развлечемся на полную катушку… - она подкидывает вверх волосы и машет руками, танцует, кружась. Потом останавливается и смотрит на меня в упор: -Ну что, так лучше?
Я улыбаюсь:
- Сойдет!
А чего я ждал? Они же подруги. Марк-Антонио качает головой, берет Эле под руку:
- Пойдем-ка отсюда, иначе мы рискуем встретить здесь восход солнца… а ведь для этого есть места получше.
И он уводит ее, едва не силком. Джиневра стоит как вкопанная и глядит Эле вслед.
- Ой-ой-ой, у тебя увели подружку.
- Она взрослая и прививки все сделаны. Главное, что она с тобой не ушла.
- А что? Ты ревнивая?
- Да, разбежался. Я за нее волновалась. Так где твой мотоцикл?
- А что?
- Отвезешь меня домой, только рукам воли не давай, иначе получишь еще одну оплеуху, как в ресторане.
- Невероятно. То есть я должен отвезти тебя домой и даже пальцем не тронуть! Ну, ты даешь. Я такого в жизни еще не слышал. Обалдеть!
27
Мы подходим к мотоциклу, я сажусь и завожу мотор. Джин заносит ногу над седлом, но я толкаю мотоцикл вперед.
- Ничего не поделаешь, у меня инновационное такси.
- То есть?
- Надо заплатить вперед.
- И что это значит?
- Что ты меня поцелуешь.
Я тянусь к ней, выпячивая губы и закрыв глаза. На самом деле, правый глаз у меня закрыт лишь наполовину. Не хочу снова лажануться. Джин подходит ко мне и проводит языком снизу вверх по моим губам, ощущение - как будто тебя мазнули наполовину растаявшим мороженым.
- Эй, что это?
- Я так целуюсь! Я тоже инновационная девушка, - и она мигом садится сзади. - Давай, за такую плату ты как минимум должен добросить меня до Остии.
Я смеюсь и резко трогаюсь, поставив мотоцикл на дыбы. Но у Джин отличная реакция. Она крепко обняла меня за талию и прижала голову к моему плечу.
- Давай, легендарный Стэп, обожаю носиться на мотоцикле.
Меня не надо просить дважды. Я лечу со скоростью света, и Джин крепко сжимает меня коленями. Мы как единое целое: поворачиваем вправо, влево, плавно входим в повороты, я давлю на газ. Вот мы проехали "Ванни", теперь несемся к набережной Тибра. Поворот направо. Чуть сбавляю газ перед красным светом светофора, тот, едва завидев нас, как зачарованный, тут же становится зеленым. Быстро обгоняю две стоящие машины. Поворот направо - наклон, налево - наклон, и вот мы рядом с Тибром, и уже уносимся прочь, и только ветер дует в лицо. В зеркало вижу ее. Полузакрытые глаза, заколка в волосах, бледная кожа. Длинные темные волосы развеваются, тянутся к солнцу, заходящему за нашими спинами, отсвечивают красным, плещутся на ветру.
- Ну вот, синьорина, мы и приехали.
Я останавливаюсь перед ее домом, ставлю боковую подпорку, но сам остаюсь в седле.
- Блинберила, мы домчались за секунду.
Смотрю на нее с любопытством.
- Блинберила? И что это значит?
- Это "блин" и "черт побери" вместе, а "ла" - это для красоты.
Никогда такого не слышал.
- Блинберила. Возьму на вооружение.
- Нет, это мое слово. У меня авторские права, действующие по всей Италии.
- Так уж и по всей?
- Конечно. Ну ладно, спасибо, возможно, в будущем еще воспользуюсь тобой. Надо сказать, что как таксист ты что надо.
- Хорошо, тогда тебе придется пригласить меня подняться.
- Почему это?
- Там мы оформим карточку, и следующая поездка будет со скидкой.
- Не волнуйся. Я заплачу полную цену.
Джин полагает, что на этот раз она меня опередила: она уже захлопнула ворота изнутри и радуется, как здорово меня надула.
- Э, нет! Так не пойдет! - я вынимаю из кармана джинсов ее ключи и трясу ими у нее перед носом.
- Этому я у тебя научился, не правда ли?
- Ну же, легендарный Стэп, отдай мне их!
Смотрю на нее с усмешкой.
- Легендарный… Даже и не знаю… Слушай, сделаю-ка я кружок и вернусь чуть позже, совершу, пожалуй, ночную прогулку.
- Не самая лучшая идея. Через полчаса я уже поменяю замки.
- Да ты денег потратишь больше, чем за десять поездок…
- Ну ладно, давай договоримся.
- Давай.
- Итак, что ты хочешь взамен ключей?
Поднимаю голову и смотрю на нее насмешливо.
- Ладно, можешь не говорить, хорошо, поднимемся ко мне. Но сразу предупреждаю: ты не дождешься фразы: "что тебе предложить?", как это бывает в хороших фильмах. И сначала отдай мне ключи.
Я открываю ворота, ключи крепко сжимаю в правой руке.
- Я отдам их тебе дома, наверху, а пока позволь мне побыть в роли chaperon.
Джин насмешливо улыбается.
- Блин, ты не перестаешь меня удивлять.
- Это ты насчет моего французского?
- Нет. Это я насчет того, что ты просто так бросил мотоцикл.
И входит в подъезд, высоко задрав голову. Я быстро ставлю блокиратор и уже через минуту обгоняю ее. Вхожу в лифт раньше, чем она.
- Синьорина поедет в лифте, или она боится и пойдет пешком?
Она входит в кабину и с уверенным видом встает напротив меня. Встает так близко… слишком близко… Сильна. Потом чуть отодвигается.
- Хорошо. Синьорина доверяет своему chaperon. Какой этаж, синьорина?
Теперь она прислонилась к стенке и смотрит на меня. У нее большущие глаза, она - сама невинность.
- Пятый, пожалуйста.
Она улыбается, ей нравится эта игра. Я резко наклоняюсь, касаясь ее: делаю вид, что никак не могу найти кнопку.
- А, наконец-то. Вот пятый.
Она так и стоит, прижавшись к стенке из старого дерева, местами побитого и потертого. Едем молча. Я стою совсем близко к ней, спокойно, без движения. И вдыхаю ее аромат. Чуть отклоняюсь, и мы смотрим друг на друга. Наши лица рядом, Джин чуть моргает, и снова смотрит на меня, не отводя взгляд. Уверенная в себе, дерзкая, ни тени страха в глазах. Я улыбаюсь, ее щеки чуть вздрагивают: легкий намек на улыбку. Потом она наклоняется и шепчет мне на ухо горячим, чувственным шепотом:
- Эй, chaperon…
Дрожь пробегает по моему телу.
- Да? - я смотрю ей в глаза. В них - насмешка.
- Мы приехали.