Брюнетка спрыгивает со скутера и с диким криком бежит мне навстречу. Я смотрю на нее, пытаясь сфокусировать взгляд. И вдруг узнаю ее: Паллина… Не может быть… Паллина. Паллина, девушка моего друга, моего лучшего друга. Полло, моего товарища по первым пьянкам, по первым любовным похождениям, по тысяче хренотеней, ржачки, побоищ, драк в пыли, в грязи, под дождем, по ночам, зимой, летом, в лучшее время нашей жизни. Выкуренные пополам сигареты, сотни литров пива - это все Полло, участник тысяч мотогонок и той последней…
- Паллина.
Она бросается мне на шею, крепко обнимает. Точно так же меня обнимал мой друг, но его больше нет. Стараюсь не думать об этом. Сжимаю ее в объятиях, еще сильнее, вдыхаю запах ее волос, переводя дыхание, силюсь вернуться в сегодняшний день, в реальную жизнь.
- Паллина.
Она отклоняется чуть в сторону и смотрит на меня сияющими глазами. Мне хочется смеяться.
- Блин, да ты стала настоящей красоткой!
- Ну наконец-то ты это заметил!
Она смеется от радости, смеется и плачет одновременно: она всегда была такой сумасшедшей, а вот красавицей стала только сейчас.
Она вытирает нос рукой и улыбается.
- Тебя просто не узнать!
Крутится передо мной, улыбка не сходит с ее лица, глаза светятся любовью. Устраивает мне своеобразный показ мод.
- Ну, как я выгляжу? Похудела? А короткие волосы как тебе? Что скажешь? Знаешь, как называется эта стрижка?
- Понятия не имею.
- Блин! Да ты что, это же последний писк! Ты же был в Америке и не знаешь! - она смеется как сумасшедшая. - Я стильная! Я взяла ее из "Cosmopolitan" и "Vogue". Представь Анджолину Джоли и Камерон Диаз, так вот, я их смешала и сделала лучше!
Трудный момент прошел. Она говорит:
- Как я по тебе скучала, Стэп.
И снова обнимает.
- И я по тебе.
- Да ты тоже стал что надо. Покажись-ка. Похудел. А они на месте?
Она кладет мне руку на футболку и проводит по мускулам.
- Здесь они, здесь… И даже еще круче стали!
Щекочет меня.
- Слушай, перестань!
Смеется.
- Булавы, как ты говоришь. Иди, я тебя познакомлю. Это моя подруга Джада.
- Привет.
- А это Джорджо и Симона.
Мы киваем друг другу. Я слишком долго смотрю на лицо Джады: она краснеет, и это заметно даже через ее чрезмерный макияж. Паллина все видит.
- Неплохо. Не успел приехать, а уже кровожадные планы в голове.
Джада отворачивается и волосы падают ей на лицо. Она прячется, улыбается из-под волны рассыпавшихся волос, зеленые глаза, как у олененка Бэмби. Паллина качает головой.
- Ну вот… начинается… давай-ка лучше мы о своем поговорим. Пойдем, выпьем пива. Ты ведь еще здесь не был с тех пор, как вернулся? Поговорим о прошлом, - я не успеваю попрощаться, Паллина увлекает меня за руку. - Давай, мне надо рассказать тебе кучу вещей. Ты мог бы написать мне пару строк, позвонить или открытку прислать. Телефон мой хотя бы помнишь?
Говорю его на память. Потом выпаливаю:
- Там я повсюду искал Полло.
Блин, не надо было этого говорить. К счастью, мы уже подошли ко входу. Паллина меня спасает: она или не слышала, или делает вид. Она здоровается с тщедушным охранником.
- Привет, Андреа! Ну что, дашь нам войти?
- Конечно, Паллина, ты с другом?
- Да. А знаешь, кто это?
Андреа не отвечает.
- Это же Стэп, помнишь, я рассказывала тебе о нем?
- Еще бы не помнить, - парень улыбается. - Черт, неужели то, что о тебе рассказывают, - правда?
- Сократи на шестьдесят процентов и будет почти правда.
Паллина качает головой, тянет меня за рукав и мы входим.
- Он скромничает. - Паллина хлопает охранника по плечу: - Спасибо, Андреа.
Я иду за ней, улыбаясь.
- Да… времена, действительно, изменились…
- В смысле?
- Что за охранников теперь нанимают?
Паллина оборачивается на Андреа, который следит за нами взглядом, будто сомневаясь, что это и есть тот самый Стэп, о котором он столько слышал.
- Ну, слушай, Стэп, он реальный.
Реальный. Что это значит? Когда-то, прежде чем встать на дверях, тебе показывали кузькину мать, чтобы понять, годишься ты или нет.
- Знаешь, однажды мне велели занести деньги в "Green Time" одному господину… Едва я вошел, как на меня наскочили трое. - Я начинаю рассказывать. Полло там тоже был. На этот раз мне удается не упоминать о нем, не хочу его волновать, где бы он ни был. Надеюсь, он слушает меня и веселится, вспоминая это время. - В общем, хрена им удалось отнять у меня деньги. Я одним движением вытащил ремень и хрясь! Надавал всем троим по роже. Одному попал пряжкой в скулу и разбил ее, другим меньше досталось. Но плюх я и им надавал. Со следующего дня я четыре месяца стоял на дверях в "Green Time". По сотке за вечер. Вот это была жизнь, есть о чем вспомнить.
- У Полло был шрам на левой щеке. Он мне говорил, что это от ремня.
Ничего от нее не утаить.
- Может, это отец его порол?
Она смотрит на меня с улыбкой.
- Вот врун. Ты не изменился.
Мы садимся за пластиковый стол, на белые стулья и молчим. Я оглядываюсь. Сзади виднеется нечто надувное, кое-как приспособленное под бассейн. Оттуда доносится гвалт: там можно увидеть самых разных людей. Один, стоя на бортике, орет как недорезанный. Он обхватывает руками колени и падает "бомбочкой". Брызги летят во все стороны. Толстая дамочка в синем купальнике прикрывает волосы руками, и получается, будто она святая в венце… Какой-то мальчишка показывает на нее пальцем своим дружкам, и она кричит на него, грозя кулаком. Потом она, ворча что-то себе под нос, плавает в этом бассейне с теплой и пенистой водой. Ее муж, толстый, с густой растительностью на груди, сидит на противоположном бортике и смеется, глядя на жену. Он покачивает головой и курит сигарету. Наверняка еще и мочится. Потом закашливается. Сигарета падает в воду и гаснет, он ее слегка притопил: именно там, где ныряет какой-то малыш, неловко пытаясь плыть вольным стилем.
- Ну, как ты живешь?
- Отлично, а ты?
- Хорошо, хорошо.
Мы молчим некоторое время, вспоминая то, что ушло безвозвратно. К счастью, из музыкального аппарата доносится песня "The lion sleeps tonight". Как знать. Кто из нас сейчас лев. И, главное, действительно ли он спит. Подходит официант.
- Подожди, дай-ка я угадаю. "Corona" с долькой лимона.
- Нет, теперь я пью "Bud".
- Да ты что? Мне тоже оно безумно нравится. Два "Bud", пожалуйста.
Кто знает, она это всерьез сказала?
- Знаешь, я часто о тебе думала, когда ты был там… в Нью-Йорке, кажется?
- Да.
Смешная она, ничуть не изменилась: то болтает без остановки, то говорит что попало. Она так часто обо мне думала, что даже точно не знала, где я находился. Да ты что, Стэп? Это же Паллина, оставь ее в покое. Это девушка твоего друга Полло. Ее тоже не надо строго судить, не надо анализировать без конца все, что она говорит. Давай, спокойнее. Мысленно сам себе даю пощечину.
- Да, в Нью-Йорке. И я здорово там поразвлекся.
- Представляю. Ты правильно сделал, что уехал тогда. Здесь такой напряг был.
Нам приносят "Bud". Поднимаем бокалы. Мы знаем, за что сейчас выпьем.
- За него…
Я говорю это вполголоса. Она кивает. Глаза ее застилаются любовью, воспоминаниями, прошлым. Но сейчас мы здесь. И наши бокалы со звоном ударяются друг о друга. Потом я жадно припадаю к запотевшему стеклу: пиво холодное, такое вкусное! Мне не хочется отрываться, но, выпив половину, перевожу дыхание. Ставлю "Bud" на стол.
- Хорошее.
Лезу в карман куртки. Но Паллина опережает меня. Она достает пачку "Мальборо лайт" из светло-зеленой рубашки с погончиками и карманами на молнии. Вынимает из пачки одну сигарету и протягивает пачку мне. Выщипываю сигарету и с грустью думаю, что прошли те времена, когда вожделенная сигарета передавалась по кругу. Меня охватывает грусть: неужели время желаний ушло? Закрываю пачку и отдаю Паллине. Сигарета во рту. Она протягивает зажигалку и настоятельно дает мне прикурить. У нее холодные руки, она улыбается.
- Знаешь, а ведь у меня с тех пор больше не было мужчины.
Я затягиваюсь и выпускаю плотное облако дыма.
- Мужчины? А парень был? - я пытаюсь глупо пошутить.
- Да нет, в общем, этого не было.
То ли из-за "Bud", то ли из-за сигареты или этого бардака вокруг, мы смеемся. И все становится как прежде, легко и просто.
Мы рассказываем друг другу обо всем: о прошлом, о том, что происходит в нашей жизни сейчас, о друзьях. Всякая такая хрень. Обычная хренотень. Но нам хорошо вместе. Она говорит о римских новостях.
- Ну эта! Как ее, ты же помнишь? Ты не представляешь, какой она стала!
- Пампушкой?
- Да она просто жирная корова!
Мы смеемся.
- А вот Фруллино снова вляпался.
- Да ты что?
- Да, он поцапался с Паперо, потому что спутался с его подружкой, а тот его вывел на чистую воду.
- Поверить не могу, все безбожниками стали.
- Клянусь тебе.
Мы снова смеемся.
- Братья Бостини открыли пиццерию.
- Где?
- У "Фламинио".
- Ну и как она?
- Нормально, туда много наших ходит, ну и вообще полно народу. Там клево и недорого. А Джованни Сманелла все никак аттестат не может получить.
- Да ты что? О чем он думает?
- Представляешь, этой зимой он ко мне клеился.
- Да ладно! Вот козел!
Невольно наваливается прошлое. Паллина озабоченно смотрит на меня.
- Да нет, это было даже мило. В конце концов мы подружились, он просто ходил со мной всюду. И часто рассказывал мне о Полло.
- Да ладно! - я задумываюсь.
- Блин, Стэп! - Паллина отхлебывает пиво. - Да ты нисколько не изменился!
Напрягаюсь, но тут же забиваю. Да какая разница. Она ничего плохого не сделала. Жизнь продолжается.
- Изменился, - улыбаюсь я.
- Ну ладно, тогда можно касаться и других тем? Она улыбается и строит мне невероятно хитрую рожицу.
- А-а-а… - тут я понимаю, что изменился в лице. - Вот и болезненная точка. Ты же сам хотел об этом.
Она делает последний глоток и становится настоящей женщиной.
- Ну, ты больше с ней не говорил? Сколько времени ты с ней не общался? Ты пытался позвонить ей оттуда?
Настоящий танк, ее не остановить.
- Да, блин, успокойся ты. Я что, в полиции на допросе? - я стараюсь не показать, как меня задела эта тема. Не знаю, получилось ли. - Нет, не говорил.
- Ни разу?
- Ни разу.
- Поклянись.
- Клянусь.
- Не верю.
- Какого дьявола. Ты думаешь, я тебе вру? Ну, тогда считай, что я с ней говорил.
- Ну ладно, ладно, верю. А я ее встретила однажды.
И делает паузу. Длинную. Слишком длинную. Молчит. Нарочно.
Смотрит на меня и улыбается. Она хочет, чтобы я что-нибудь сказал. Выжидает. Но почему? Вот блин. Засранка. Я не выдерживаю.
- Ну, давай, Паллина, колись. Рассказывай.
- Все такая же симпатичная, но…
- Но?
- Другая. Не знаю, как сказать. В общем, она изменилась.
- В этом я и не сомневался. Все мы изменились.
- Да, согласна… Но она… она как-то так изменилась… не знаю, как-то по-другому.
- Да ты уже говорила! Что это значит - по-другому?
- Не знаю. Она стала другой и все тут. Не могу объяснить. Если не понимаешь, тебе нужно ее увидеть и тогда…
- Спасибо за совет.
И тут я, сам не знаю как, задаю вопрос, который вертится у меня на языке. Я не хотел его задавать, он сам выскочил, как будто спрашивал кто-то другой.
- А она… она была одна?
- Да. И знаешь, чем она шла заниматься? Шопингом.
Меня разбирает смех. Я помню ее, представляю ее и вдруг явственно вижу ее. Баби. "Так. Подожди меня здесь. Никуда не уходи, Стэп, не исчезни, как ты это обычно делаешь. Нет, правда, не уходи: мне нужен твой совет…" Я остаюсь перед витриной. Она входит в магазин, смотрит, выбирает и зовет меня. "Смотри, я беру это. Тебе нравится?" Но я не успеваю ответить. Она передумала, берет другую модель. Примеряет, ей идет. Она снова полна решимости купить это платье. Проходится передо мной, смотрит на меня. "Ну?.. Эй, как тебе?" - "Мне кажется, тебе очень идет". Смотрится в зеркало. Но ей что-то не нравится, что-то, видимое только ей. "Простите, но мне надо еще немного подумать". Мы выходим из магазина, и она обнимает меня. "Нет, нет, я решила его не брать. Слишком дорого". Она счастлива, потому что в любом случае приняла правильное решение. В конце концов, это платье я ей подарил несколько дней спустя. А она смеялась. Это стало игрой. Еще одной. Баби, ну почему ты не хотела больше играть? Я не успел найти ответ на этот вопрос.
- А ты не знаешь, она все еще с этим?
- Нет, не знаю. Как бы я мог узнать? Я же сказал тебе, что больше с ней не разговаривал. У меня что, по-твоему, есть тайные осведомители?
- Я думаю, у нее никого нет, - она специально это говорит, и улыбается, думая, что мне приятно это слышать.
Нет, я не знаю, что она при этом думает, и не хочу про это думать:
- Короче, Баби меня не интересует.
Паллина недоверчиво выслушивает мой ответ:
- Что?
- Она меня не интересует. Серьезно. Кто-то однажды сказал, что, если ты справишься с чем-то в Нью-Йорке, ты справишься с этим в любом другом месте. Думаю, я справился.
- Понятно. Это был не кто-то. Это было Что-то изменилось. Ну ладно, я тебе верю. - Она улыбается и брови ее ползут кверху.
Я делаю еще глоток пива.
- Слушай, она меня действительно не интересует.
- Да что ты мне это повторяешь, прости Господи.
Звонит чей-то телефон. Звонок какой-то необычный. Полифония, но на низких тонах, - звук искаженный, отвратительный. Парень за соседним столом, вынимает сотовый из кармана и подносит к уху. Но это звонит не его телефон. Он слегка краснеет, и вновь продолжает прерванный, было, разговор с девушкой, сидящей напротив. Девушка делает вид, что ничего не произошло. Телефон продолжает звонить. Звонок настойчивый, он становится все громче. Толстяк за другим столом вынимает из кармана рубашки крошечный телефон и смотрит на него. Он плохо видит и поэтому подносит телефон к уху. Нет, это не его телефон. Он едва не бросает его на стол: "Черт бы побрал все эти мобильники".
- Я оставила телефон дома, - говорит Паллина, - значит, это не мой. Иногда, когда не хочу ни с кем разговаривать, я его отключаю. Но сегодня я его просто забыла.
Телефон продолжает звонить.
- Слушай, почему-то мне кажется, что это твой.
Я делал очередной глоток пива, и оно едва не выливается мне на рубашку. Блин, точно, как я об этом не подумал. Вынимаю телефон из кармана. Это он. Теперь он звучит еще громче. Наверняка это Паоло выбрал такой звонок. На меня смотрят. И Паллина тоже. Я пытаюсь оправдаться:
- Мне его сегодня вечером подарил Паоло.
Паллина кивает.
- Алло, - да, это мой звонил.
- Ну, наконец-то. Я думала, ты на дискотеке. Ты не слышал звонок? - Красивый женский голос. Потом раздается смех. - Ты, наверное, спрашиваешь себя, кто бы это мог раздобыть твой телефон. Твой брат мне все рассказал. Я надеюсь, что я первая тебе по нему звоню. Это Ева.
Я замираю. Ева? Ну да… Ева, стюардесса. Ева, которая приносила мне пиво. Ева, порхающая, как бабочка, по самолету. Кнелька Ева. Вот когда могут пригодиться братья. И сотовые телефоны.
- Ну так… ты слышишь меня?
- Конечно.
- Ты понял, кто я, или ты уже напрочь меня забыл?
- Да как я мог забыть… - Я хотел сказать - кнельку Еву, но сейчас был неподходящий момент. - Ева. А я-то думал, что этот телефон не подключен. Мне еще никто по нему не звонил.
- И скольким девушкам ты уже дал свой телефон?
Она уже слегка ревнует… Я смеюсь:
- Ни одной.
- А ты где?
- Да я тут с одной подругой.
На другом конце замолчали.
- Тут это где?
- Здесь, мы гуляем.
Странная вещь этот телефон: ты одновременно повсюду и нигде.
- И кто эта твоя подруга?
- Одна подруга.
- И что твоя подруга думает, когда ты так долго говоришь по телефону?
Паллина оборачивается и здоровается с только что вошедшими друзьями.
- Ничего не думает. Я же сказал: это просто подруга, - я слышу ее облегченный вздох.
- Слушай, если хочешь, давай встретимся где-нибудь. Можно погулять.
- Есть одна проблема.
- Твоя подруга?
- Нет, мой мотоцикл. Я на мотоцикле.
- Да уж, это и впрямь проблема.
- Боишься?
- Нет, а что, надо бы?
- Нет, - мне нравится эта девушка.
- Проблема в том, что мне нельзя. Мне запрещено по страховке авиакомпании.
Я не знаю, правду ли она говорит. Но это неважно.
- Да уж, если ты совершишь полет с мотоцикла, тебе не заплатят.
- Не хочешь приехать ко мне? Я в отеле "Villa Borghese".
Паллина смотрит на меня и делает знак рукой, как бы говорит: "Боже, сколько же можно болтать?"
- А потом поедем куда-нибудь на такси? Или на это у тебя тоже страховки нет?
Ева смеется:
- Там посмотрим.
Я закрываю телефон.
- Ну наконец-то! Дискуссия с женщиной?
- Ты стала любопытной?
Я поднимаюсь и беру счет.
- Ты что, уходишь?
- Да, но сначала заплачу.
Паллина немного разочарована.
- Мы еще увидимся в ближайшие дни или ты сразу уедешь?
- Нет, я остаюсь.
- Дай мне свой телефон, я тебя найду.
- Я не знаю номер на память.
Паллина смотрит на меня и строит смешную рожицу. Она кривит лицо с одной стороны и смотрит сквозь прищур. Она стала симпатичнее, повзрослела. И я очень ее люблю. Но ничего тут не поделаешь. Она мне не верит.
- Ну, давай, я сам тебе позвоню. Или позвони мне домой, я живу у брата. Номер все тот же.
Она успокаивается. Встает и целует меня:
- Чао, Стэп. С приездом.
И идет к своим друзьям.
8
Мотоцикл заводится с полоборота. Аккумулятор зарядился нормально. Первая передача, вторая, третья. Через минуту я уже под акведуком Корсо Франча. Тут кое-что приходит мне на ум, и я поворачиваю обратно. Такой девушке, как Ева, это должно понравиться. Но, главное, мне это нужно самому. Пять минут спустя. Корсо Франча, пьяцца Эуклиде, аллея Париоли. Дешевые рестораны и машины, припаркованные в два ряда. Элегантные господа, делающие вид, что они оставили машину на стоянке; похоже, это поляки с трудом изъясняющиеся по-итальянски. Дама, едва научившаяся водить автомобиль, пытается сделать некий маневр, чтобы припарковать машину. Ей кажется, что у нее получилось. На самом деле, она полностью перегородила проезд. Ребята и девчонки, вышедшие из бара подышать свежим воздухом, стоят прямо на дороге. Я быстро объезжаю машины, несусь к площади Унгерия. Сворачиваю направо, потом налево, доезжаю до зоопарка. Отель "Вилла Боргезе". Паркую мотоцикл и, с пакетом в руках, иду к дверям.