Это было намного, намного сложнее! Я обхватывала член туже, сильнее прижималась языком, но он возбуждался медленнее. Минет затянулся, но когда головка наконец-то набухла и выплеснула семя, я по-настоящему обрадовалась. Знала, что теперь должна посмотреть на него и сказать:
- Спасибо, господин.
Я начинала понимать, в чем суть этой фразы. Благодарить. За все, что он делает со мной - благодарить. Как если бы происходящее нравилось не только ему. Максим Александрович погладил меня по волосам. Возможно, ему доставляют удовольствия не только мои старания, но и мое подчеркнутое положение внизу, и тон, которым я благодарю.
- Пойдем завтракать, моя хорошая, а то опоздаем.
День прошел отлично. Я скидывала звонки от матери, не желая портить себе настроение. А вечером мы заехали домой. Я нарядилась в платье, уложила волосы локонами, покрутилась перед зеркалом. Взяла карандаш для глаз - стоит ли немного подкрасить? Максим Александрович вообще ни разу не высказывался на этот счет, а обычно я ходила без макияжа. Он вошел в мою комнату:
- Готова? Нет, не нужно, - сразу заметил мое движение. Я пожала плечами и отложила карандаш. Кожа у меня хорошая, возможно, ему этого достаточно. Или Максиму Александровичу вообще безразлично, насколько ярко я выгляжу? - Поехали.
За столиком нас ожидал улыбчивый мужчина - я его видела впервые. Лет сорока пяти, немного полноватый, но ухоженный и приятный. Когда Максим Александрович меня представил, он привстал и галантно мне поклонился:
- Прекрасно выглядите, Леночка! Прекрасно! И как здорово, что Макс решил разбавить наше общество приятнейшей женской компанией!
Заказ за нас обоих сделал Максим Александрович - никаких экстравагантных блюд, к счастью. На меня особого внимания и не обращали, позволяя потягивать минералку и вслушиваться в скучные разговоры. Они обсуждали каких-то общих знакомых и дела пятилетней давности, смеялись над только им понятными шутками, оба обращались на ты. Я же замечала другое: Иван Алексеевич в самом начале кое-как отлепил взгляд от задницы проходящего официанта, а потом все чаще и пристальнее смотрел на Максима Александровича. Он ему нравится! Руку дам на отсечение, что так и есть! Не знаю, саб он или нет, но совершенно однозначно гей.
Максим Александрович взял бокал с вином, сделал глоток, и вдруг сказал другим тоном - совсем не тем, каким поддерживал приятельскую болтовню:
- Ладно, может, прекратим дурака валять и обсудим дела?
Иван Алексеевич сложил руки в замок и тоже стал серьезнее:
- Макс, ты бизнесмен, некоторые вещи тебе не нужно объяснять. Да, мы продуктивно работали, но годовой контракт… На рынке появилось множество фирм! Самое время пересмотреть старые установки!
- Это ты так намекаешь на то, чтобы я пересмотрел прайс?
- Почему бы и нет? Макс, при других ценах и мне будет легче определиться! Не будь таким принципиальным! Мы ведь старые друзья!
Максим Александрович встал, я поднялась вслед за ним. Но он уперся рукой в столик и наклонился так, что почти нос к носу оказался перед Иваном Алексеевичем. Тот немного отшатнулся, но слушал.
- Подумай неделю, старый друг. Потом принеси мне подписанный годовой контракт. Фирмы-однодневки тебя подставят, а те, что останутся на рынке, уже очень скоро начнут повышать цены до среднерыночных. Подумай об этом. А потом ложись в постельку, возьми самый большой дилдо и представь, что я деру тебя так, что глаза на лоб вылезают. И как закончишь, берешь контракт, бежишь ко мне и умоляешь тебя выслушать.
Бросил пятитысячную купюру на стол, взял меня за руку и направился к выходу. Шагал спокойно, а в холле повернулся ко мне с улыбкой:
- Как настроение? Мне нужно заехать еще в одно место. Ты ведь не против, если мы вернемся домой позже?
Его улыбка и доброжелательность позволили мне проявить растущее любопытство:
- Хорошо, Максим Александрович. Можно я задам вопрос? - он кивнул. - А вы… были с мужчинами?
- Пару раз. И мне показалось, что в среднем из них получаются лучшие сабы, чем из женщин. Как жаль, что я неисправимый гетеросексуал! - он рассмеялся и снова схватил меня за руку. - Пойдем, у меня есть идея.
Он потащил меня в туалет! В мужской! Я, задыхаясь, пыталась оттолкнуть, но он прижался к моим губам, вместо возмущения выбивая легкий стон. Он сжимал меня до боли, терзал и заставлял желать большего. Потом затолкнул в кабинку, задвинул щеколду.
- Максим Алекс… господин!
- Нас в любой момент могут застать. Думай об этом. От одной мысли ощущения в сто раз мощнее.
- Я… не смогу…
Но он прижал меня спиной к стене и погрузил язык в мой рот. Целуя, быстро расстегнул ремень, позволил штанам немного приспуститься. Тут же подхватил под бедра, поднимая, заставляя обхватить его ногами. Ввел член довольно резко. Я выдохнула. А потом начал двигаться, каждым движением толкая меня вверх. Я выгибалась навстречу, внутри жар от такого напора разгорелся почти мгновенно. Сначала открывала рот, ловила смазанные поцелуи, но потом совсем потерялась. Стон от каждого толчка становился все громче. Я вцепилась пальцами ему в плечи, но уже ничего не могла с собой поделать.
- Да, девочка, так. Любой, кто сейчас зайдет, сразу поймет, что я с тобой делаю. И как тебе это нравится.
Я сжалась и тут же вскрикнула от очередного яростного толчка. Сосредоточиться невозможно. Я закусывала губу, но снова терялась. А он все с большим и большим ритмом выбивал из меня стоны.
- Умница моя, давай, кончай.
Я открывала и сразу закрывала глаза, внутри уже все сжималось от нарастающей волны. Сейчас если даже дверь в кабинку откроется, я не смогу себя сдержать.
- Сейчас, девочка, ну…
Оргазм захлестнул на конце его фразы, скручивая внутренности в спираль. Я сжалась, обвивая ногами его еще сильнее, возможно, даже впивая ногти ему в плечи до боли. И все равно бессильно продолжала мычать от каждого его толчка. Он вынул член из меня за секунду до своего пика. Белая струя попала мне на внутреннюю сторону бедра и стену.
- Тебе хорошо?
Он тоже тяжело дышал, позволил мне встать на ноги, но поддерживал, чтобы я не осела вниз.
- Да, господин.
- Поблагодари.
- Спасибо, господин.
- Громче.
Ему нужно, чтобы я смутилась еще сильнее? Чтобы если кто-то сейчас вошел в туалет, услышал это? Да у меня и без того щеки пылают - сильнее вряд ли возможно! Повторила в полный голос:
- Спасибо, господин.
В туалете, к счастью, никого не оказалось, но я не пошла проверять по кабинкам. Максим Александрович подтолкнул меня раковине и заставил вытереть салфеткой сначала его член, а потом каплю на моей ноге. Я уже одернула юбку, когда дверь открылась, и вошедший мужчина окинул нас удивленным - или понимающим? - взглядом. Ухмыльнулся и прошел мимо. Из зеркала на меня глянула девушка с горящими глазами и припухшими от поцелуев губами.
Глава 12
Максим Александрович припарковался рядом с каким-то баром или клубом. Я вышла из машины вслед за ним, поднялась на крыльцо. Но он повернулся и сказал:
- Ты тут подожди. Внутрь не заходи. Я на пять минут. Не холодно?
Я покачала головой. У меня от недостатка свежего воздуха скоро гипоксия разовьется, так что мне только в удовольствие поторчать тут немного. Из помещения доносилась приглушенная музыка, люди входили и выходили, но я не сразу поняла - а потом, когда дошло, чуть на месте не подпрыгнула. Это тематическое место! БДСМ-клуб или что-то в этом роде. Эта мысль меня огрела после того, как я услышала обрывок фразы какого-то мужчины: "…если хотите, хозяин". Теперь приглядывалась внимательнее: некоторые заходили парами, и даже с виду можно было определить, кто из них главный. Хотя не всегда наверняка.
Один парень забежал на крыльцо, ухватился за ручку, но тут заметил меня в стороне.
- Стесняешься?
Я покачала головой. Он улыбнулся широко и шагнул в мою сторону. Остановился в двух метрах. Молодой, не старше двадцати пяти, ростом чуть выше меня и обезоруживающий доброжелательностью:
- Не переживай! Многие сначала стесняются. Хочешь, проведу тебя? Ничего там с тобой не случится! Просто осмотришься, если интересно. Правда, моя нижняя мне потом всю печенку выклюет, - и рассмеялся.
- Да нет, - я не могла не улыбаться ему в ответ. - Я тут жду кое-кого.
- Врешь ведь, - он почему-то бросил взгляд на мою шею. - Да не переживай так. Хочешь, я скажу остальным - и к тебе сегодня даже никто не подойдет? Исчезнешь в любой момент. А так и не решишься никогда, потом жалеть будешь.
- Спасибо, но нет.
- Ну как хочешь, детка. Мое дело предложить.
Он махнул на прощание рукой и развернулся, но я не удержалась и окликнула:
- Подождите! - он с интересом глянул на меня. - Простите за вопрос, а вы, получается, дом?
- Стопроцентный, детка, стопроцентный.
Если честно, то от изумления я рот открыла - он был такой… человечный, простой, веселый. И я никак не могла представить его в названной роли.
- Но вы сказали, "нижняя вам печенку выклюет"? Разве такое возможно, чтобы она спокойно вам нервы трепала?
- А почему нет? - он кивнул - наверное, понял, что я вообще не в курсе. Потому остановился и терпеливо объяснил. - Все зависит от отношений, и лишь бы они обоих устраивали. Это, можно сказать, единственное непреложное правило, все остальное в каждой паре разное. Если моя нижняя - ревнива, как сам черт, то я ее природу не изменю. Конечно, она не может меня оскорблять или нарушать правила, но дуться и высказываться будет так, что в пригороде почуют, как она ревнует. До этой малышки только через пятьдесят лет дойдет, что мне больше никто не нужен. И то не факт!
Я рассмеялась, с улыбкой же глянула на подходившего к нам Максима Александровича.
- Еще на шаг отойди, Игорь, она со мной, - но голос его при этом не был раздраженным.
- А! - парень тут же поднял открытые ладони вверх, но говорил со смехом. - Привет, Макс, давно не заходил. Ты Риту искал? А я твою нижнюю тут по всем фронтам обложил, чуть сам не влюбился!
- Я тебе влюблюсь, - Максим тоже улыбался. Никакого напряжения у обоих.
- Но ты б на нее ошейник-то надел, - Игорь вдруг озорно подмигнул мне.
Они пожали друг другу руки, и тут же попрощались. Когда мы остались наедине, я сказала твердо - просто посчитала нужным это сказать и именно твердо, чтобы не возникло недопонимания:
- Он ко мне не приставал. И я с ним не заигрывала.
- Знаю. - он подал мне руку. Теплая ладонь - лучшее проявление тепла. Повел вниз. - Кстати, на будущее. Тебе нечего тут бояться. Места разные бывают, но за это я поручусь. К тебе может подойти дом, предложить что-то - и ты можешь отказать. Или можешь попробовать одну сессию, а потом отказать. До подписанного договора ты никому не принадлежишь. И подписывая договор, ты расписываешься именно в том, что хочешь принадлежать именно этому человеку, но на оговоренных условиях. Ошейник - это больше, чем обручальное кольцо. Это признание, которое видят все остальные. Если на тебе ошейник, то в твою сторону ни один дом даже не посмотрит. Ты добровольно и полностью отдалась другому, ты не стесняешься это продемонстрировать. Поэтому такие решения лучше хорошенько обдумать. Запомни, вдруг пригодится.
Я только усмехнулась:
- Спасибо за информацию, но вряд ли она мне понадобится.
- Хочешь чего-нибудь? - он вдруг сменил тему. - Тут кондитерская недалеко.
- Пирожные? Да, хочу! - мне просто нравилось тепло его руки, поэтому и настроение становилось все лучше.
- Любишь сладкое?
- Еще как!
- А вот я на всякий случай запомню, вдруг пригодится… - и, притянув к себе, поцеловал в волосы.
Пирожные на самом деле были потрясающими. Я сначала хотела заказать все разом, но остановилась на шоколадном. Максим Александрович с легкой улыбкой смотрел на меня, но себе заказал только черный кофе.
Уже было довольно поздно, в это время мы обычно ложились спать. Но как же не хотелось возвращаться домой! Потому я тянула удовольствие, но он так и не начал торопить. Если человек и способен кому-то принадлежать - мыслями, всеми эмоциями - то только в такие моменты уюта, только с такими взаимными взглядами и невесомыми улыбками без подтекста.
В квартире он только пожелал спокойной ночи и отпустил меня. Я перед дверью в свою спальню развернулась и сказала - это был порыв, но прозвучало отчетливо, именно так, как должно было быть:
- Спасибо, господин!
- Пожалуйста, моя хорошая.
Но утром, после уже почти привычного минета, сказал:
- Сегодня вечером будет наказание за нарушенное правило. Помнишь?
- Да, господин, - я смотрела снизу вверх, не решаясь подняться на ноги без разрешения.
- Если будешь послушной, то я запланировал только урок для тебя.
- Я буду послушной, господин.
И рабочий день показал, что я перестаю его бояться. Нет, мандраж накатывал волнами, но теперь без истерики и страшных картин перед глазами. Мне просто надо без пререканий делать все, что он скажет! И тогда он не прикажет делать что- то невообразимое. Откуда появилась такая уверенность, ведь никаких существенных доказательств тому не было? Наверное, дело в том, что человек не может бояться бесконечно. Он устает. Изматывается. И начинает принимать ситуацию, как бы раньше она его ни пугала.
Но оказалось, что не все приказанное, можно запросто выполнить. В квартире еще был повар, он крикнул приветствие с кухни и зачем-то напомнил, что еще целый час до ужина. Максим Александрович сказал мне тихо:
- Прими душ, разденься и в мою комнату. Пятнадцать минут.
Это все ничего, но если повар увидит, как я голая бегу из своей комнаты в другую? Поэтому приготовившись, сначала приоткрыла дверь - но нет, мужчина на кухне напевал какую-то песню и звенел кастрюлями, он даже не думал приближаться к проходу. Потому я на цыпочках и затаив дыхание прошла к Максиму Александровичу. Он уже тоже переоделся. Сидел на полу, облокотившись на кровать. Я прикрыла дверь и повернулась к нему в ожидании приказа.
- Иди сюда. Сядь передо мной.
Я опустилась на колени.
- Раздвинь бедра как можно шире. Теперь слушай: это мучительное томление необходимо. Именно поэтому я запретил тебе ласкать себя. Ты должна научиться ждать, должна испытывать удовольствие только в моем присутствии и только тогда, когда я этого захочу. Но раз ты такая любительница себя трогать, то давай, сделай это прямо сейчас.
Я непонимающе уставилась на него.
- Если тебе нужно для этого что-то, то скажи. Только чтобы я все видел. Ну, чего ждешь? Попробуй для начала стимулировать себя пальцами - это самый простой способ достичь оргазма. Ты должна кончить, но на этот раз для меня.
Я нерешительно запустила палец межу половых губ, не пытаясь погрузить его во влагалище. Нашла место, где соприкосновение вызывало приятные ощущения.
- Ноги шире. Покажи мне все.
Я водила пальцем туда и обратно, но это было скорее просто приятно, чем возбужающе.
- Быстрее. И не опускай лицо. Ты должна видеть, что я наблюдаю.
Увеличив темп, я ощутила небольшой прилив возбуждения, но меня отвлекало смущение. От взгляда Максима я терялась, хотелось сжать ноги - кажется, так будет проще. Задвигала рукой резче. Зачем он смотрит так серьезно? Ему нравится мое унижение? Он вдруг приблизился, и надавил мне на колени, заставляя раскрыться полностью.
- Давай, девочка, еще сильнее.
И вдруг я ощутила более мощный прилив - именно от его взгляда. Оттого, что я делаю то, что он приказал, что он не оставил мне выбора. Даже вырвался небольшой стон.
- Очень хорошо. Но мне кажется, ты недостаточно стараешься. Ты должна кончить для меня, а не только разогреться.
Но возбуждение отступало, так и не достигая пика. Теперь мне даже нравилось, что он смотрит. Как именно он смотрит. Ему доставляет удовольствие это зрелище. Мне доставляет удовольствие его принуждающий взгляд. Снова волна… и опять спадает, будто ее подсекает что-то. Минут десять или двадцать, или все полчаса меня поднимало вверх, но тут же скидывало обратно. Клитор уже горел, но через некоторое время и волны становились все меньше. Мне снова было просто приятно…
- Почему не можешь? - он теперь смотрел в лицо, голос тихий, даже нежный. - Только честно скажи.
- Я… не знаю…
- Из-за смущения?
- Возможно.
- Смущайся, но мы ведь уже проходили, что для тебя это не препятствие. Из-за того что я смотрю?
- Нет… не думаю… - этот ответ был искренним. - Мне даже в какой-то момент понравилось, как вы смотрите…
- Тогда что тебя сдерживает? Отпусти себя.
- Не могу… - я нервно вздрогнула и убрала руку. - Я просто не могу!
- Голос не повышай, - сам он продолжал говорить очень тихо. - Я не злюсь, только спрашиваю.
- Я… возможно, я могу испытать оргазм, только когда вы меня трогаете… Я не знаю! Меня сбивает мысль, что я делаю это сама…
Я не плакала, но была близка к этому. Невыплеснутые эмоции почему-то превратились в раздражение.
- Иди сюда.
Он сам взял за плечо, перетянул меня к себе на колени и обнял. Не взбесился оттого, что я не выполнила приказ. Даже наоборот, прижимает и гладит. Сразу стало спокойнее. Я закрыла глаза, утопая в этом чувстве. И говорил все так же мягко:
- Ты ошибаешься, раз думаешь, что можешь получить оргазм, только когда я тебя трогаю. Хотя это и звучит… боже, как же это звучит! - он усмехнулся мне в макушку. - На самом деле женщина, в отличие от мужчины, возбуждается в голове
- именно поэтому многие могут кончать и без всякой стимуляции вообще. Но надо себе разрешить, понимаешь? И тогда почти любое воздействие не будет спотыкаться о препятствия. Ты же… ты совсем себя не знаешь. И этим обрекаешь любого неопытного мужчину на провал. Даже мне приходится действовать вслепую
- как понять, что тебе нравится, если ты сама этого не знаешь? Когда уйдешь от меня, сделай самой себе одолжение - изучи себя.
Он говорил странные вещи, но голосом будто убаюкивал.
- Вы недовольны мною, господин?
- Надеюсь, это был мой последний приказ, который ты не смогла выполнить. Но я доволен.
- Почему?
В его голосе вдруг послышалась улыбка:
- Потому что тебе было стыдно и неловко. И ты боялась, что я накажу тебя за провал. И ты никогда бы не сделала подобное, не прикажи я тебе. Но все равно жмешься ко мне так, будто тут твое место.
Я тут же встрепенулась от возмущения, подняла голову - он на самом деле тихо смеялся, я не ошиблась. Но возразить-то было нечего… Провел пальцами по моим губам.
- Хоть с этим не спорь. Ты вообще постоянно споришь, чаще всего - молча, сама с собой. Но со мной не надо. И пойдем ужинать.