Ничего не подозревающая Хоуп на самом деле двадцать четыре часа в сутки находилась под незаметным наблюдением и защитой. Как многие богатые люди, Андреас неоднократно получал разнообразные угрозы. Опасаясь, что в поле зрения недоброжелателей может попасть и Хоуп, он нанял профессиональных телохранителей, приказав им ни на минуту не упускать ее из виду. Поначалу Андреас собирался все рассказать ей, но потом решил, что это может подорвать ее доверие. И сейчас, связавшись с командой телохранителей, ему ничего не стоило узнать, где и с кем Хоуп провела день. Однако, уважая ее право на личную жизнь, он не воспользовался такой возможностью. И все же мысль о том, что в один прекрасный день Хоуп доставит ему повод для беспокойства, привела его в негодование.
Хоуп всегда тщательно выбирала наряд к приходу Андреаса. Она отдавала предпочтение ярким тонам. Снимая очередное, только что примеренное платье, Хоуп вдруг ощутила головокружение и, чтобы не упасть, присела на край кровати. Это уже происходило с ней несколько раз за последнее время, но она не желала обращаться к врачу, связывая недомогание с недавно перенесенной простудой.
Причесываясь, Хоуп думала о самом дорогом для нее человеке - сильном, щедром, красивом, безумно страстном, воплощавшем в себе все качества идеального мужчины. Не терпевший малейшего дискомфорта Андреас отправлялся с ней на пикники, потому что она любила природу. Зная о ее мечте повидать мир, он показывал ей опостылевшие ему Париж, Рим и другие города, часами водя по старинным улицам. Когда она нуждалась в поддержке или утешении, он тотчас спешил на помощь и заботился о ней. С другой стороны… Нет, она не будет думать об этом, не позволит глупым подозрениям разрушить ее счастье.
Андреас позвонил из аэропорта, едва самолет приземлился.
- Я считаю минуты, - призналась Хоуп. Следующий звонок поступил из лимузина, застрявшего в пробке.
- Я не выдержу этой пытки, - задыхаясь, простонала она.
- Ты знаешь, как мне тебя не хватало? - Андреас звонил, уже входя в лифт, чтобы подняться в квартиру.
Дрожь нетерпения охватила Хоуп. Входная дверь распахнулась, и молодая женщина почувствовала, что теряет рассудок. Колени подогнулись от слабости. Она прислонилась к стене, чтобы не упасть. Все в Андреасе сводило ее с ума: от гордой посадки темноволосой головы до особой грации гибкого и мускулистого тела. Сердце ее замерло в груди, стоило Андреасу переступить порог.
Захлопнув дверь, он пересек холл и заключил ее в объятия. Хоуп, позабыв обо всем на свете, растворилась в соприкосновении их тел. Ноздри уловили знакомый аромат мужской кожи, смешанный с запахом туалетной воды.
- Андреас… - прерывисто прошептала она.
- Если бы ты могла сопровождать меня, мы проводили бы гораздо больше времени вместе, - хрипло произнес Андреас. - Подумай об этом. Почему бы не отложить твои дизайнерские изыскания на некоторый срок?
И потерять независимость, промелькнуло в голове Хоуп, отчаянно боровшейся с искушением. Она видела бы Андреаса чаще…
- Я не могу…
Сомкнув пальцы на ее узких запястьях, горящий желанием Андреас прижал ее спиной к стене. Хоуп подчинилась требованию его чувственного рта, отвечая на ласку с таким пылом, словно от этого зависела ее жизнь. Поцелуй дарил ей райское наслаждение, и она не могла оторваться от губ Андреаса, словно наркоман от поработившего его зелья. Каждый нерв натянулся до предела, отзываясь сладостной дрожью глубоко внутри. Андреас отпустил ее руки, и пальцы его до боли впились в бёдра Хоуп, приподнимая ее, давая ощутить мощь его страсти.
- О… - простонала она, тая, словно мед на солнце, и трепеща во власти всепобеждающей жажды наслаждения.
Натиск крепкого мускулистого мужского тела буквально распластал ее, вдавив в стену. С трудом отрывая губы от рта Андреаса и судорожно вдыхая воздух, Хоуп вспомнила о неукоснительно соблюдаемом ритуале, позабытом в пылу чувственности.
- Твой телефон… - прошептала она.
Андреас напрягся.
Хоуп настойчиво повторила - Или телефон, или я, женщина.
Пошарив в кармане пиджака, он извлек телефон и, отключив его, бросил на столик. Связь с внешним миром была отсечена, и Андреас с прежним жаром возобновил поцелуй. Лицо его горело румянцем, различимым даже под бронзовым загаром, когда, немного отстранившись от Хоуп и глядя ей в глаза, он произнес:
- Давай умерим пыл и сегодня - для разнообразия - займемся этим в спальне.
Андреас отнес ее в спальню и, нетерпеливо потянув вниз молнию бирюзового платья, стянул его к ногам Хоуп, обнажая розовые кружевные бюстгальтер и трусики, соблазнительно облегающие изгибы тела. Хриплый возглас сорвался с его губ:
- Ты - просто потрясение…
Щеки, шею и даже пышную грудь женщины заливал румянец. Андреас положил Хоуп на кровать и стал любоваться ею, нежно улыбаясь. Сердце ее отчаянно колотилось в груди.
- Не двигайся, - властно приказал он.
- Я и не собираюсь двигаться, - прошептала она, заворожено наблюдая за тем, как он снимает пиджак.
Стройный, мускулистый и невыразимо сексуальный, Андреас напоминал ей гибкостью движений красивого, в любой момент готового к прыжку хищника. При взгляде на него внутри у нее все замерло. Но в то же время Хоуп неожиданно испытала чувство стыда, осознав, что лежит на кровати в одном белье, словно готовое блюдо, предназначенное для утех мистера Николаидиса. С самого начала их отношений она подчинялась установленным им правилам. Значит ли она для него хоть что-нибудь? Или же он вообще не воспринимает ее всерьез?
- Находясь в Швейцарии, ты думал обо мне? - вырвалось у Хоуп.
Расстегнутая рубашка обнажала великолепный торс. Опустившись на кровать, Андреас рассмеялся.
- После двух недель без секса? - поддразнивающим тоном отозвался он. - В последние дни я вспоминал о тебе чаще, чем раз в минуту!
Хоуп залилась краской до корней волос.
- Я имела в виду совсем другое.
Крепко обняв Хоуп, Андреас прижал ее к себе. Доверительный огонек блеснул в его золотисто-карих глазах.
- Не задавай греку таких вопросов, - шутливо предупредил он. - Ты моя любовница. Конечно же, я думал о тебе.
В следующую секунду жажда наслаждения захлестнула Хоуп. Две недели без Андреаса показались ей вечностью. Недавние тревоги не могли заглушить жгучую потребность в ласках этого мужчины. Она застонала, едва его умелые пальцы дотронулись до груди. Розовые бутоны сосков отвердели и напряглись, когда язык и зубы Андреаса подвергли их сладостной пытке. Последние остатки сомнений покинули Хоуп,
- Я хотел бы нарисовать тебя вот такой, - прерывисто прошептал Андреас. - Сходящей с ума от удовольствия, которое я тебе доставляю.
С яростной силой он вошел в нее. Неистовое возбуждение полностью завладело женщиной. Не существовало больше ничего, кроме острейшего желания, и вскоре Хоуп уже вознеслась на заоблачные вершины экстаза…
Потом она медленно возвращалась к реальности, но привычное состояние умиротворения и счастья не вернулось к ней. Тело испытало наслаждение, в душе же царило смятение. Слезы неожиданно покатились из глаз.
Андреас перевернулся на спину, прижал Хоуп к себе и, отводя волосы с ее лица, дотронулся до мокрой от слез щеки.
- Что случилось?
- Прости меня… Наверное, я расплакалась от избытка чувств, думая о нашей годовщине, - тихо прошептала она.
Золотисто-карие глаза удивленно взглянули на нее.
- Годовщине?
- Разве ты не помнишь, что через несколько дней исполняется два года с тех пор, как мы вместе? - Хоуп изогнула в улыбке еще припухшие от поцелуев губы. - Я хочу отпраздновать это.
Два года? Взгляд Андреаса помрачнел. Неужели Хоуп действительно вошла в его жизнь так давно? Не все браки выдерживают столь длительный срок. Как именно она смогла прочно закрепить свои позиции? Каким образом сумела внедриться в его ежедневное существование? Да просто… была рядом. Тихо и ненавязчиво ухитрилась опутать его со всех сторон, словно плющ дерево. Хм… самое удачное сравнение. Но когда в последний раз он спал с другой женщиной? Неужели два года хранил несвойственную ему верность Хоуп? Это открытие крайне ошеломило Андреаса. Непостижимым образом Хоуп лишила его привычной свободы, связав по рукам и ногам.
- Я не отмечаю годовщин знакомств с женщинами, - холодно ответил Николаидис, гневно сверкнув глазами. - И не забиваю себе голову всякой сентиментальной чепухой.
У Хоуп перехватило дыхание. Ей хотелось прижать ладонь к чувственному рту любимого и заставить его замолчать. Пророчество Ванессы, которому она не придала значения, сбылось, но молодая женщина не могла смириться с воцарившимся ледяным молчанием.
- Для меня много значит тот факт, что ты уже два года являешься частью моей жизни.
Пожав мускулистыми плечами, Андреас немного приподнял Хоуп, глядя ей в лицо.
- Мне хорошо с тобой. Я ценю тебя. Но праздновать годовщину знакомства было бы совершенно неуместно. И хватит говорить об этом.
Быстрым движением поднявшись с кровати, Андреас направился в ванную. Хоуп ощущала себя подавленной и опустошенной. На ее глазах близкий, любимый человек превратился в бесчувственного незнакомца. Она встала и потянулась к голубому халату, брошенному на кресло, но комната поплыла перед глазами, и Хоуп была вынуждена вновь прилечь. Опять головокружение, рассеянно подумала женщина. Наверное, недавняя простуда затронула вестибулярный аппарат.
Я ценю тебя. Что подразумевал под этими словами Андреас? То, что ему известна ее истинная цена в качестве источника наслаждения? Не будучи сентиментальным, мог ли он совершенно случайно, сам того не желая, задеть ее чувства? Или же их отношения за два года упрочились настолько, что уже не являются поводом для торжества? Прикусив губу, Хоуп завязала пояс халата. Боль обиды, вызванной уничижительным ответом Андреаса, становилась все сильнее.
Кипящий негодованием Николаидис в этот момент прислонился спиной к мраморной облицовке, подставив под душ свое загорелое тело. Вечерами он обычно подолгу оставался в постели с Хоуп, не замечая, как течет время… И не заметил, как пролетели два года! Сраженный этим открытием, он повел себя бестактно. Но и Хоуп… Он не хотел ее потерять. Но как поступить с любовницей, которая не считает себя таковой? С любовницей, желающей отмечать годовщины, словно жена? Как такое могло прийти ей в голову?
Наверное, здесь не обошлось без участия ее язвительной рыжеволосой подруги, решил Андреас.
Пару раз Хоуп передавала ему полные ядовитого сарказма высказывания Ванессы о мужчинах.
Он всегда гордился своим заботливым отношением к Хоуп и теперь ощущал себя глубоко оскорбленным. Только самый несправедливый человек мог осудить и недооценить его поведение. Многим женщинам оставалось лишь мечтать о такой жизни, как у Хоуп. Она даже не подозревала, что восемнадцать месяцев назад была принята в ведущий художественный колледж, на курс дизайна, исключительно благодаря его содействию. Он в немалой мере способствовал достижению ею успеха, что позволило Хоуп разрабатывать фасоны сумочек, которые, по мнению Андреаса, не могла купить ни одна здравомыслящая женщина. Плечи его передернулись при воспоминании о последней модели, похожей на помидор. Она была счастлива и довольна всем… пока змей не заполз в рай.
Андреас вытирался после душа, когда в ванную вошла Хоуп. Сделав глубокий вдох, она устремила на него отважный взгляд бирюзовых глаз.
- Итак, если у нас не будет годовщин и памятных дат, что же нам остается?
- Объясни поточнее, - произнес Андреас тоном, которым обычно отдавал распоряжения подчиненным. На какую-то долю секунды ему показалось, что Хоуп собирается угрожать разрывом.
- Однажды ты говорил, что в мире не существует ничего постоянного, - спокойно заговорила молодая женщина. - По твоим словам, все, что остается неизменным, обречено на гибель. А наши с тобой отношения за два года не получили никакого развития.
Андреас немедленно раскаялся, что неосторожно поделился с ней своими философскими наблюдениями.
Речь Хоуп не была заранее заготовлена, она шла от чистого сердца. Видя холодную отчужденность любимого человека, женщина в растерянности пыталась понять, что же происходит между ними и как выйти из неожиданно образовавшегося тупика,
- Что ждет нас? - на одном дыхании вымолвила Хоуп. - Куда мы идем?
Андреас, скрывая растерянность, обнял ее и горячо поцеловал.
- Может, вернемся в постель? - прошептал он. Щеки Хоуп мгновенно вспыхнули, словно от пощечины.
- Это и есть ответ на мой вопрос? Я хотела бы ощущать себя частью твоей жизни, чем-то большим, чем игрушка для любовных утех, - в отчаянии призналась она.
Во взгляде золотисто-карих глаз промелькнула досада.
- Но ты и есть часть моей жизни!
- Если это так, почему ты не познакомил меня ни с кем из твоих друзей? - Хоуп изо всех сил пыталась избавиться от дрожи в голосе. - Ты стыдишься меня?
- Просто, когда мы вместе, я не хочу делить тебя ни с кем. И тут мне нечего стыдиться, - примирительным тоном произнес Андреас.
В этот момент из комнаты донесся звонок телефона. С губ Николаидиса сорвалось какое-то греческое проклятие, но Хоуп обрадовалась возможности покинуть ванную.
- Мне нужен Андреас, - раздался в трубке властный голос Элиссы Саузвик.
- Подождите, пожалуйста, - резко ответила Хоуп.
Элисса всегда звонила по этому номеру, если Андреас, находясь в Лондоне, отключал мобильный телефон. Брат и сестра Николаидис были очень близки. Их родители умерли, когда девочка едва вступила в подростковый возраст, и Андреас заменил ей отца и мать. Сейчас Элиссе было уже далеко за двадцать, но она по-прежнему во всем полагалась на брата, постоянно обращаясь к нему за поддержкой. Молодая гречанка, похоже, не догадывалась о том, кто такая Хоуп, и разговаривала с ней как с домработницей.
Андреас молча взял протянутый телефон. Внимание его по-прежнему было приковано к Хоуп. Немая ярость обуревала его. Почему ей вдруг понадобилось выяснять отношения? Телефонный разговор велся по-гречески. Хоуп уже давно изучала этот язык на вечерних курсах, надеясь однажды преподнести Андреасу сюрприз. Поняв, что Элисса напоминает брату о праздновании новоселья в доме Саузвиков, назначенном на следующую неделю, она вышла из комнаты.
Конечно же, она не получит приглашения. Андреас, похоже, вообще не намеревается представлять ее своим родным и знакомым.
Крайнее отчаяние овладело ею. Андреас и в дальнейшем собирается использовать ее только для секса. Он - грек, мужчина с кипящей южной кровью, к тому же трудоголик. Ему нужна женщина, не требующая постоянного внимания. Такая, как Хоуп. Собственно, она изначально довольствовалась отведенной ей второстепенной ролью.
Почему? Хоуп не страдала заниженной самооценкой, просто не могла игнорировать очевидное: Андреас превосходил ее по всем показателям - ошеломляюще красивый, утонченный представитель мира бесчисленных привилегий и больших денег. Ему ничего не стоило слетать в другое полушарие, чтобы поваляться три часа на пляже, если неожиданный дождь вдруг расстраивал его планы на отдых. Он был блестяще образован и дьявольски проницателен. Добиваясь поразительных результатов, он никогда не довольствовался ими.
А чем могла похвалиться она? Аттестатом об окончании средней школы, простым происхождением, довольно заурядными внешностью и умом. Неужели она осмелилась мечтать, что такой мужчина, как Андреас, действительно полюбит ее или отведет ей большее место в своей жизни? Это она любила его, любила до безумия, утратив последние остатки здравого смысла. Она сама виновата во всем.
Немного ободрившись, молодая женщина расправила плечи и гордо подняла голову. Андреас вполне доволен существующим положением вещей, но ей необходимо пересмотреть их отношения и решить, стоит ли продолжать связь, заведомо лишенную будущего. Сердце Хоуп болезненно сжалось при мысли, что, наверное, ей следует расстаться с ним. Но, если она является для него всего лишь сексуальной партнершей, это единственный выход из тупика.
- Хоуп… - Андреас вошел в гостиную и, приблизившись к стоявшей у окна Хоуп, притянул ее к себе. - Тебе хотелось бы пойти на вечеринку к моей сестре?
На смену крайнему изумлению нахлынули облегчение и радость.
- Ты серьезно? О боже, мне безумно этого хочется!
Андреас был доволен собой - он поступил правильно. Уикенд в Париже компенсирует его нежелание отмечать годовщину знакомства. А Элисса даже не заметит присутствия Хоуп в огромной толпе гостей. На сей раз он возьмет любовницу с собой, хотя это не должно превратиться в привычку.
Принадлежность к одной из самых влиятельных греческих семей налагала на Андреаса определенные обязательства. Рано или поздно он женится, чтобы продолжить славный род Николаидисов. Это причинит Хоуп страдания. Женщине, привыкшей считать себя частью его жизни, будет очень нелегко смириться с разрывом. Она гораздо спокойнее перенесет его женитьбу, если их отношения не выйдут за раз и навсегда установленные рамки, размышлял Андреас.
Хоуп доверчиво прижалась к такому знакомому сильному теплому телу, испытывая чувство вины. Как могла она усомниться в любимом человеке? Его следовало лишь осторожно подтолкнуть в нужном направлении.
- А сейчас… - Быстрым движением подняв Хоуп на руки, Андреас понес ее в спальню.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Переступая порог импозантного дома, Хоуп влажными от волнения ладонями пригладила на бедрах черное вечернее платье. Элисса и ее состоятельный супруг Финли Саузвик совсем недавно отреставрировали и с роскошью обставили этот старинный особняк.
Праздник был уже в полном разгаре, но Андреас никогда не приезжал в числе первых гостей. Хоуп очень нервничала, с трудом подавляя желание спрятаться в объятиях своего спутника. Она ошиблась с выбором туалета. Черный цвет представлялся ей оптимальным вариантом. Однако все приглашенные женщины оказались в ярких розовых, голубых и светло-зеленых нарядах, и Хоуп ощущала себя непрошеным чужаком среди праздничной толпы.
Светловолосый юноша остановился, удивленно разглядывая ее.
- Это вы, не так ли? Дизайнер дамских сумочек, чья палатка находится на Кэмден-маркет… Я не ошибся?
- Полагаю, вы перепутали мою спутницу с кем-то другим, - ледяным тоном отрезал Андреас.
Хоуп напряглась. Лицо смущенного юноши показалось ей знакомым.
- Да… это я, - подтвердила она с улыбкой.
- Моей маме очень понравилась сумочка, подаренная ко дню рождения! Все ее подруги допытывались, где можно купить такую. Я скоро опять приду к вам, - пообещал молодой человек.
Хоуп не успела ничего ответить, так как Андреас резким движением руки принудил ее ускорить шаг. В большом зале собралась целая толпа, и в воздухе раздавался гул голосов. Прижав Хоуп спиной к дверному косяку, Андреас холодно задал вопрос:
- Неужели это правда? Ты торгуешь на улице, в палатке?
Женщина испуганно посмотрела на него:
- Да. Идея с рынком оказалась весьма плодотворной. Это помогает мне лучше ориентироваться в спросе и в модных тенденциях.