Он направился в кухню, довольный, что не надел тапочки, хотя ступать босиком по деревянному полу там, где его не покрывали ковры, было холодно. Зак уже стоял между женщинами, когда они увидели его. Хотя никакой пользы такое внезапное появление ему не принесло. Он ничего не услышал, только увидел, как Каэр ставит на плиту чайник, а Брайди заметно оживляется и бросается к шкафу за еще одной чашкой.
- Зак, - радостно произнесла старушка. - Присоединишься к нам? Чашку чая?
- Как раз за этим я и спустился, - сказал он. - Спасибо.
- Мы завариваем настоящий чай, не травяной, - предупредила Каэр.
- Фу, травяной, ну его, - ответил он и улыбнулся.
Между женщинами происходил какой-то напряженный разговор. А теперь они говорили исключительно о чае. Черт возьми, в какую беседу он вмешался? На чем их прервал?
Брайди, маленькая и щуплая, пододвинула ему стул:
- Присядь, Зак.
- А почему я не мог бы поухаживать за вами? - предложил он.
- Потому что я пока еще в здравом уме и в здравом духе и сама могу разлить чай.
Голос Брайди звучал твердо и непреклонно.
- Ну-ка, садись.
- Да, мадам, - ответил Зак и сделал как она велела.
Пока Каэр отсыпала чай в ситечко, крепко сидящее в заварном чайнике, и наливала через него кипящую воду, Брайди поставила на стол чашки, сахар и молоко, разложила ложечки и салфетки.
- Где-то тут у нас были пшеничные лепешки, - пробормотала она.
- Сам по себе чай - уже замечательно, - сказал Зак.
- Съешь лепешку, - настаивала Брайди.
Глаза Каэр смотрели на него насмешливо и предостерегающе, как бы говоря, что ему оставался один выход - просто повиноваться.
На ней был фланелевый халат. Бледно-голубой. В приглушенном свете струились волосы. Каскадом полуночных волн. Цвет халата еще сильнее подчеркивал сапфировый оттенок ее глаз. Под халатом проглядывала пижама, а на ногах были такие же голубые тапочки. Зак подумал, что все это она купила перед отъездом. И именно эти вещи лежали в пакетах, которые он нес накануне вечером.
Они ей шли. Очень.
- Мы с Каэр как раз говорили об Ирландии и о старине, - сказала Брайди.
- А-а, - ответил Зак и улыбнулся. Вздор. Между ними происходил какой-то важный разговор. Но ни одна из них не собиралась говорить ему какой.
"Разделяй и властвуй", - подумал Зак. Завтра он поговорит с каждой в отдельности.
- Ага! - воскликнула Брайди, открывая хлебницу. - Свежеиспеченные пшеничные лепешки с черникой. Я только разогрею эти маленькие шедевры в микроволновке, и они будут готовы.
Каэр принесла дымящийся чай на стол и, одарив старушку мимолетной улыбкой, сказала:
- Теплые лепешки. Звучит заманчиво, Брайди.
Она пристально посмотрела на Зака:
- Вы ведь утомлены, дорогой. Почему не в постели?
- Слишком много всего, - просто сказал он.
Она налила ему чай.
- Сливки и сахар?
- Конечно. Брайди все равно будет настаивать.
- Лучше сразу согласиться, - подтвердила Брайди, когда поставила разогреть три лепешки и установила таймер.
- И что это такое вы говорили об Ирландии? - спросил он, благодарно кивая Каэр, которая протянула ему чашку чая.
Зак не мог не заметить ее густые темные ресницы, которые обрамляли опущенные вниз глаза.
Ответ дала Брайди:
- Мы всего лишь поговорили о старинных верованиях и поверьях, о таких созданиях, как лепреконы, и о приходе баньш.
- Вот, Брайди, ты же не можешь все еще верить в лепреконов, ведь так? - спросил он.
- Я верю, - спокойно сказала Каэр. - Почему бы и нет? Их нельзя обижать. Всю жизнь будут преследовать несчастья.
- А-а, - сухо признал Зак.
- Хмм, - ухмыльнулась Брайди. - Можно подумать, что ее высочество сошла с самолета и обидела лепрекона в ту же минуту, что ступила на ирландскую землю. И Шон сразу же заболел.
Очевидно, Брайди тоже недолюбливала Аманду.
- Ой, ну же. Что она могла натворить так быстро? - спросил он.
Брайди быстро огляделась, будто думала, что и стены имеют уши.
- Она думает, что любовь к старой родине - полная чушь, - сказала она, кивая со знанием дела. - Ей дела нет до прошлого.
- Но Шон любит ее, - напомнила Каэр.
Брайди покачала головой:
- Мой племянник был таким мудрым большую часть своей жизни. Я не знаю, что вынудило его связаться с кем-то настолько… настолько пустоголовым.
- Брайди, Шон далеко не глуп, и вам это хорошо известно.
- Любой мужчина глупеет, когда влюбляется, - глубокомысленно изрекла она, доставая из микроволновки блюдо с лепешками. Она поставила его на стол и наконец взяла стул для себя. Аромат подогретых лепешек был восхитительным и каким-то успокаивающим…
Однако Брайди не выглядела спокойной. Как раз наоборот - тревожной.
- И потом, Эдди мертв. Это факт, - тихо произнесла она.
- Пока он всего лишь пропал, Брайди, - сказал Зак.
Однако в ее голосе звучала такая необычная убежденность. Словно она знала что-то.
Брайди покачала головой и посмотрела на Каэр, а ему сказала:
- Я знаю, что он мертв. Я видела его в своих снах. - Она взглянула на Зака. - Ты тоже знаешь, что он мертв. Вопрос в том почему. И кто это сделал? - прямо сказала она. - Они должны заплатить.
Он дотянулся через стол и накрыл ее руку своей.
- Я узнаю, что произошло, Брайди, - мягко пообещал Зак.
- Тот же тип охотится и за Шоном, - сказала Брайди.
- Может - да, а может - нет, - осторожно произнес он. - И что бы вы ни думали об Аманде, не можете обвинять ее, пока не появились хоть какие-то улики.
- Ну так начинай искать, - сказала Брайди. - И съешь лепешку, пока она не остыла.
Каэр уже откусила от своей.
- Вкусно, Брайди, - сказала она.
Старушка посмотрела на Каэр, и Заку показалось, что она едва заметно вздрогнула. Но потом улыбнулась. Показалось, что искренне.
- Можно привезти пекаря из Ирландии, но нельзя привезти вместе с ним всю Ирландию. Когда покидаешь ее - покидаешь навсегда, но никогда не забываешь ее старинных преданий или истин, усвоенных еще в детстве.
- Я рада, что и со мной так, - обратилась к ней Каэр. - Вы не даете мне поддаваться тоске по дому.
Брайди серьезно кивнула.
Зак подумал, что между двумя женщинами определенно что-то произошло. Ему было любопытно, сумеет ли он пробиться сквозь преграду молчания и узнать, что же было сказано перед его приходом. По некоторым причинам это казалось важным.
Зак напомнил себе: "разделяй и властвуй".
Он доел остатки лепешки. Допил чай. Поднялся.
- Спасибо, Брайди. Думаю, теперь я буду спать как убитый.
По щекам Брайди разлился румянец. Она выглядела довольной.
Каэр встала из-за стола еще раньше и собирала чашки и тарелки. Он не смог удержаться от мысли о том, что даже в бесформенном мешке она все равно выглядела бы соблазнительно. Конечно же у нее не было намерения кого-то соблазнять и когда она облачалась во фланелевую пижаму и халат, но тем не менее…
Плохая мысль, чтобы развивать ее дальше…
- Доброй ночи, - пожелал Зак им обеим.
- Доброй ночи, - отозвалась Каэр.
- Спи спокойно, - сказала Брайди.
Его взгляд притягивался к Каэр. Это все цвет, убеждал он себя. Лицо в обрамлении волос цвета воронова крыла.
Он мысленно приказал себе встряхнуться. Иначе через мгновение он начнет фантазировать, что скрывается под фланелью, а в этом нет ничего хорошего. Ему нужно было знать о ней больше, а не стать неожиданной жертвой ее странных ирландских чар.
Зак не верил в лепреконов, пикси и в то, что бывают баньши. И разве не удивительно, что он думал о себе как о жертве, сраженной ее чарами?
Брайди почти наверняка права: Эдди мертв. В этом выводе чувствовалась неоспоримая логика. И как он сказал Кэт, здесь нужно думать не просто о совпадении. Шон, скорее всего, и есть следующий в списке киллера. Киллера, которого надо найти и остановить.
Вот что реально.
Он повернулся, не сказав больше ни слова, и направился обратно в спальню, где наконец уснул, но даже во сне продолжал прислушиваться.
Прислушиваться к чему?
Даже во сне он ни в чем не был уверен.
Детективу Брэду Морриссею было около сорока. Крепкий, спокойный, уравновешенный, грубоватый, прямой и явно абсолютно честный. С серо-стальными волосами, стриженными ежиком, полными обвислыми щеками и грустными глазами. И хотя Ньюпорт, в Род-Айленде, нельзя было назвать местом, где часто совершались жестокие преступления, детектив Морриссей имел вид человека, искушенного опытом.
- Говорю вам, - вещал Морриссей, обращаясь к Шону, а Зак слушал, сидя поблизости, - мы старались. Береговая охрана обнаружила яхту, дрейфующую в заливе Наррагансетт, но все было на месте. На ней ничего не пропало. Мы проверили офис. Эдди оставил всю документацию в полном порядке. Нашлась запись: имя пассажира и время предварительного заказа, и еще одна - об оплате наличными. Пассажир был один - мистер Джон Олден. Яхту взяли на буксир, и я проинспектировал ее вместе с несколькими криминалистами из лаборатории. Мы нашли дюжину отпечатков пальцев, в основном не полных, и они принадлежат Эдди Рэю или другим вашим сотрудникам и членам семьи. И до сих пор проводим самый тщательный анализ, но я особых надежд не питаю. Зима. Кем бы ни был мистер Джон Олден, возможно, на нем были перчатки. Для декабря погода стояла довольно теплая, но даже если зима мягкая, вам известно это так же хорошо, как мне: в море - холодно.
Морриссей говорил сложив руки на коленях. Обращаясь к Шону, то и дело поглядывал на Зака, как бы в надежде получить подтверждение своим словам.
Зак знал, что было против полиции и его самого. Эдди Рэй пропал с яхты. Ее содержали в чистоте, как и положено. Вероятно, после нескольких последних экскурсий оставались отпечатки, и еще более вероятно, они могли быть испорчены, стерты.
- А что, нет ни единого следа борьбы? - спросил Зак.
- Нет же, клянусь. Я сам тщательно исследовал всю яхту. Вдоль и поперек, - сказал Морриссей. - Ничего не перевернуто. Нет ни единой вещи, которая находилась бы не на своем месте. Все выглядит так, будто оба, и Эдди, и его пассажир, просто исчезли.
- И с тех пор нет никаких следов ни одного из них? - задал вопрос Зак.
- Совсем никаких, - ответил Морриссей. - По горячей линии не поступило ни единого звонка. Не в нашу пользу то, что мы не знаем, как выглядит Олден и настоящее ли это имя вообще.
Морриссей был терпелив. Заку пришлось это признать. Детектив, несомненно, уже прошел через все это, но охотно снова отвечал на вопросы и объяснял, какую работу проделал его отдел, невзирая на то, сколько раз его спрашивали об одном и том же. Было очевидно, что он расстроен отсутствием прогресса в расследовании. Возможно, именно поэтому он мог с готовностью воспринять и понять скептицизм и чувство разочарования других людей.
Морриссей снова покачал головой, и в его жесте промелькнула неудовлетворенность, овладевшая им от невозможности повлиять на ситуацию.
- Ни единого следа, - повторил он снова. - Выглядит так, будто они притащили с собой пару шлакоблоков, привязали себя к ним веревками и утопились. Полицейские водолазы ныряли в том месте, где обнаружили яхту, но не нашли абсолютно ничего. Но залив - он большой, и они могут быть где угодно. Видит Бог, я бы хотел сообщить вам гораздо больше. Я бы хотел знать ответ. Но я - не знаю.
- И вы уже сдались, - произнес Шон тоном, в котором сквозили гнев и горечь.
Зак хранил молчание. Морриссей не сдался. Он был похож на полицейского упрямой и настойчивой породы, который никогда не отступал, но и не демонстрировал неистового рвения. Шон, с другой стороны, был крайне эмоциональным и не мог скрывать это, что совершенно объяснимо.
- Нет, сэр, мы не сдались, - твердо заявил Морриссей. - Мы не упустили ни единой зацепки. Проблема в том, что все зацепки никуда не привели. А новых до сих пор найти не удалось.
- Я сам схожу взглянуть на яхту, Шон, - сказал Зак. Потом обернулся к Морриссею: - Я знаком с яхтами. И с семьей. Если есть что-то неладное, пусть едва различимое, незаметное другим людям, мне, возможно, удастся разглядеть.
- Мы ничего не нашли. Кэл и его жена были на яхте. И ваша дочь тоже, мистер О’Райли. Все искали. Уверен, вам об этом известно. Мы не возражаем против помощи. И признаем, что ошибаемся. Но только не думайте, что мы так легко сдались. Нет.
Морриссей, человек с короткими серо-стальными волосами и изможденным бульдожьим лицом, обернулся к Заку:
- Яхта снова пришвартована у причала. И по-прежнему огорожена лентой как место преступления. Но я пойду с вами.
В дверь постучали, и Шон рявкнул:
- Войдите.
В комнату вошла Кэт.
- Папа, Каэр говорит, что тебе пора принимать лекарство. И ей надо измерить тебе давление. - Она взглянула на Морриссея с улыбкой, в которой светилась надежда.
- Простите, ничего нового сообщить не могу. И я как раз собирался уходить.
- Я пойду с вами, - сказал Зак, вставая.
- Куда? - спросила Кэт.
- К яхте, - коротко ответил Зак.
Она посмотрела на него серьезно, будто о чем-то раздумывая.
- Возьми с собой Каэр.
- Кэт, я иду туда, чтобы…
- Возьми Каэр. Аманда собирается пройтись по магазинам. А я могу остаться с папой. Если ты возьмешь Каэр с собой, это даст ей возможность взглянуть на город, не говоря о возможности понять, скольких усилий ей будет стоить удержать отца от попыток отправиться в море.
Шон отреагировал с раздражением:
- Я выполняю все, что предписано докторами, юная леди. И кстати, мой желудок в полном порядке.
- Но ты испытал немалые нагрузки на сердце, и давление у тебя повышенное, - произнесла Кэт.
- Да, верно, - на удивление легко согласился Шон.
Так показалось Заку.
- Как бы то ни было, Зак, предоставь девушке возможность прогуляться.
- Я подожду вас снаружи у входа, - сказал детектив Морриссей.
Шон встал. Кэт подошла к нему и взяла за руку, но он запротестовал, однако позволил ей поухаживать за собой, потому что очень любил свою дочь. Зак заметил, как при этом смягчились черты его лица.
- Зак, ты можешь взять мой БМВ и поехать с мисс Кавано за детективом Морриссеем. Тогда ему не придется возвращаться, чтобы привезти вас обратно.
Пальто Зака висело в одном из шкафов в прихожей, которая вела из кухни в гараж. Раньше здесь были сени - часть дома, сохранившаяся с тех времен, когда еще не проводилась реконструкция, и это место сохранило неповторимое очарование старины, по-прежнему удивляя сочетанием черной и белой плитки и травленого стекла.
Зак надел пальто и с нетерпением ожидал у двери Каэр.
Она появилась спустя несколько минут. Он подумал, что, возможно, выглядит раздраженным, потому что Каэр, увидев его, помедлила, прежде чем подошла к нему.
- Простите. Очевидно, все считают, что мне необходимо выйти и осмотреть окрестности, - произнесла она.
Он коротко кивнул:
- И где эти "все"?
- Брайди пока еще в своей комнате, Аманда до сих пор не появлялась, но Кэт говорит, что она отправится в поход по магазинам, когда встанет Брайди. - Она снова помедлила.
Зак улыбнулся:
- И Кэт думает, что для вас выход из дому в это время не связан с риском, потому что она в ваше отсутствие сама позаботится об отце и он будет в полной безопасности от Аманды, - заявил он со всей откровенностью.
Она пожала плечами:
- Да.
- Ну ладно, идемте.
Пока они ехали, она смотрела в окно, но ее лицо не выражало никаких эмоций. Ньюпорт когда-то был раем для непристойно богатых. И, как всегда, там, где был и непристойно богатые, находились и те, кто должен был им служить. Поэтому однажды город превратился в место сосуществования двух противоположностей с точки зрения экономики. Положение изменилось с введением федерального подоходного налога, и в настоящее время население, как и в большинстве городов, представляло собой непрерывный источник поступления денежных средств. Практически все особняки были в собственности и на содержании Общества охраны памятников округа Ньюпорт, и их посещение сделали платным. Туристы стекались сюда даже зимой. Или возможно - особенно зимой. Чтобы посмотреть, как люди жили раньше. И насладиться всеми мероприятиями, которые спонсировало общество.
Хотя дом О’Райли располагался высоко на холме, офисы находились у причала, в относительно спокойной небольшой бухте, откуда уходили в море и куда возвращались яхты, взятые напрокат.
Когда Зак добрался до причала, он припарковался на одном из свободных мест, отмеченных для О’Райли, и наблюдал, как Каэр вышла из машины. Бриз слегка трепал ее волосы и разметал их по сторонам. Казалось, ей нравится ощущение бьющего в лицо легкого ветерка и вид выстроившихся у причала яхт. Здесь находились и другие офисы компаний, дающих напрокат яхты, но бизнес Шона был организован наилучшим образом: контора занимала помещение, выстроенное в старом викторианском стиле на клочке земли между доками. К парадной двери вели деревянные ступени. Другие офисы были намного меньше. Некоторые являли собой клетушки с окошком, способные вместить одного человека.
Участок земли, отведенный под парковку, шел параллельно порту. В дальнем конце был ресторан. Там заканчивались доки и гранитная дуга вздымалась из моря. Доки были окружены конторами других фирм, которые занимались туристическим бизнесом. "Лаки вэйл" предлагал сувениры с побережья, а "Изысканные штучки Наррагансетта" похвалялись лучшими в Новой Англии произведениями искусства. Реклама у ближайшей закусочной возвещала о том, что в ней подается лучший в мире суп из моллюсков: съешь на месте или возьми с собой. Какое-то неопределенно затянувшееся мгновение Каэр стояла и просто обозревала все это.
Зак увидел, что детектив Морриссей ждет их у причала рядом с офисом О’Райли.
- Пойдемте, я отведу вас в офис. Вы можете побыть там, пока я беседую с детективом.
- Нет проблем, - сказала Каэр.
Он проводил ее наверх по ступенькам в офис и открыл дверь. Кэл сидел за письменным столом, разбираясь с какими-то документами. Марни вытирала пыль с коробок, в которых хранились сокровища Шона, найденные им в разные годы: секстант шестнадцатого века, якорь с давно канувшего в Лету китобойного судна, старинные американские монеты и много чего еще. Она остановилась, когда увидела Зака и Каэр, и широко улыбнулась. И снова ее улыбка показалась Заку неискренней.
- Ну, здравствуйте, - сказала Марни и подошла, чтобы запечатлеть поцелуй на щеке Зака и кивнуть Каэр.
- Зак, - радостно произнес Кэл. - Мисс Кавано. - И его радость при виде Каэр казалась столь же неподдельной, как и в первый раз.