- Я позаботился обо всем, что может тебе понадобиться. - Он дотянулся до ближайшего книжного шкафа, вытащил оттуда толстенный том и бросил ей.
- Что это такое?
- Руководство для медицинских сестер. Начинай штудировать.
- Но…
- Прямо сейчас. Ты едешь в Америку. Помни, в работе есть свои правила. И я несу ответственность за этот случай.
Она знала, что в ее глазах читается негодование.
- А что за проблема? - Майкл был раздражен не на шутку.
В чем состояла ее проблема?
Каэр вздохнула. Она не знала. Может…
Мужчина.
Мужчина с глазами цвета морской волны. Он отправится в Америку с ними.
Что-то в его взгляде лишало ее присутствия духа. Делало бессильной. Даже когда он смотрел на нее с фотографии. Она не могла себе представить, как выдержит его взгляд в реальности. Когда столкнется с этим человеком лицом к лицу.
Он сразу разоблачит ее.
Каэр велела себе не делать глупостей.
В придачу разве Шон только что не обмолвился, что мужчина с загадочными глазами уже находится по дороге сюда?
Поэтому, хочет она того или нет, ей придется столкнуться с ним.
Должно быть, Майкл принял ее молчание как знак того, что она по-прежнему возражает против его распоряжения.
- Каэр, ты поедешь. - Он произнес это терпеливо, но непреклонно.
Она вымученно улыбнулась:
- Просто дождаться не могу когда.
- Каэр, - тихо обратился к ней Майкл, - что-то здесь не так. Кому-то нужна его жизнь. Это не шутки.
- Знаю. - Каэр ответила ровным, спокойным голосом.
Покорно. Смиренно. Нет, не покорно. У нее не было выбора. Майкл распорядился.
- Слушай, скоро Рождество. Все американцы будут праздновать. На широкую ногу.
Кому знать, как не Майклу? Он все и обо всем знал.
- Да-а. Здорово. Ой-ой, как замечательно.
- Давай-ка займись делом. Мне еще надо кое-что подготовить.
- Конечно. И мне тоже, - бросила Каэр, направляясь к двери.
- Рутина, - изрек Майкл.
- Что не отрицает важности задания. - Каэр взглянула на часы. - И не противоречит ему. - У нее оставалось невыполненным одно дело, которое она считала не менее важным, чем все остальные.
Даже не менее важным, чем присматривать за Шоном, который ей к тому же очень нравился.
- Каэр. - Майкл снова окликнул ее, когда женщина собиралась выйти.
Она остановилась у двери, но не обернулась. Осталась стоять к нему спиной.
- Да, сэр?
- Не забудь книгу. Там внутри еще конверт. Для тебя.
- О-о?
- Тебе же надо перед отъездом пройтись по магазинам, в конце концов.
- А ты уверен, что я пойду?
Ее слова прозвучали для него не угрожающе, а, наоборот, позабавили.
- Поступай как знаешь. Эту поездку можно воспринимать как долгожданный длительный отпуск. Смотря под каким углом все рассматривать. Да, и счастливого Рождества. - Майкл был невероятно любезен.
Каэр вернулась, чтобы забрать книгу и свои командировочные. Метнув в последний раз на Майкла злой взгляд, она покинула кабинет, закрыв за собой дверь.
Америка.
В конце концов, это было не важно. Шон О’Райли оказался в опасности. И ей предстояло выяснить, почему и от кого исходила угроза его жизни. И она должна была сделать так, чтобы никому больше не удалось причинить ему вред.
Уходя все дальше от двери кабинета, она осознала, что тихая и нежная мелодия, которая доносится из холла, - знакомая с детства рождественская песенка.
Рождество на носу, а ее принудили к отъезду.
В такую-то даль. Через Атлантику.
Чтобы отыскать потенциально возможного убийцу.
И мужчина с необыкновенными глазами будет там. А до этого появится здесь. Она подсознательно опасалась его.
Опасалась, что он ее разоблачит.
Нет, убеждала она себя. Ни в коем случае. Никогда. Майкл никогда этого не позволит.
Она глубоко вздохнула. В Род-Айленде ей предстояло работать медсестрой. И все тут.
Забавно. Приближались рождественские каникулы, и она собиралась их провести в Америке.
О да. О-го-го. Счастливого Рождества!
Она мельком взглянула на часы и поняла, что надо спешить. В противном случае не успеет выполнить кое-какую работу.
Никаких опозданий.
Извинения не принимаются.
На этот раз.
Глава 3
Зак задумчиво смотрел в иллюминатор, когда почувствовал, как шасси самолета коснулось земли. Дублин. Он не был здесь очень давно, но любил этот город. Город, где старина смешалась с современностью. Здесь, казалось, за каждым углом притаилась сама история. Чаще всего - мучительно-тяжелая и всегда - позволяющая человеку извлечь урок. Но было кое-что еще. То, что особенно привлекало его и вызывало восторг. Музыка. Он неожиданно для себя обнаружил в ирландских пабах людей с такими мелодичными голосами, которых прежде не слышал. Ирландская музыка - сама душа, страсть, полет. Что дурного могло поджидать в городе, где была гарантирована пинта доброго пива и наслаждение чудесными песнями?
Ничего.
Однако его привела сюда не любовь к музыке, а дружба с Кэт. И его страх перед тем, что она действительно вполне адекватно, а вовсе не чересчур остро реагировала на происходящее. И причиной была не ее ненависть к мачехе. Кто-то действительно хотел Шону зла.
Он нервничал. Любовь к Дублину - это одно. Ему надо было доставить домой Шона О’Райли живым и невредимым. А потом разобраться, что за чертовщина приключилась с Эдди. Он вот-вот собирался сесть в самолет, когда снова позвонила Кэт. В истерике она сообщила Заку, что нашлась яхта, но Эдди на борту не было, как и очевидных признаков его присутствия вообще.
Заку надо было поговорить с Шоном, который был убежден, что причиной его болезни послужило переутомление от перелета в сочетании с пищевым отравлением. И ничего мало-мальски угрожающего его жизни он не заметил. Шон знал, что его дочь не доверяет жене, но сам он свято верил: от Аманды не может исходить никакой опасности.
Зато он беспокоился об Эдди. И это беспокойство передалось Заку.
Да, его намного больше беспокоил Эдди, чем возможное убийство Шона собственной женой. Он считал, что Аманде не хватало ни ума, ни выдержки, чтобы стать коварной убийцей.
- Ах, вот и мой Дублин, - изрекла элегантно одетая пожилая дама, сидевшая рядом с Заком. И сбила его с мысли.
- Город действительно очень красивый, - обернувшись к ней, с улыбкой сказал Зак.
Женщина произнесла всего несколько слов, но ритм, мелодия, звучание делали ирландский говор неподражаемым. Отличным от всех остальных.
Она ответила ему улыбкой. Он заметил, что лицо ее все покрыто морщинками, почти все из них свидетельствовали о том, что женщина часто улыбалась. Заку стало любопытно, сколько лет ей было на самом деле.
Наверное, она прочитала его мысли.
- Мне девяносто два. Довольно старая. И усталая. Но рада тому, что я дома. - Махнув рукой в сторону иллюминатора, старушка сказала: - Противостояние. Потоки крови, затопившие улицы… Но это было давно. Мы обретаем мир. Даже на севере обретаем мир. - Она одарила Зака лучезарной улыбкой. - Без мира нельзя наладить туризм, а без туризма стране не заработать денег.
- Так во всем свете, - уверил Зак.
- Американский ирландец? - спросила она, обратив внимание на темно-рыжие волосы мужчины.
Он рассмеялся:
- В Америке все немного ирландцы. По крайней мере, такое впечатление складывается в День святого Патрика. Моя фамилия - Флинн, но семья отца с незапамятных времен жила в Штатах. Хотя мама была настоящей ирландкой. - Внезапно он нахмурился, глядя куда-то мимо нее. Заку показалось, что по крылу самолета, когда он накренился, заходя на посадку, скользнула тень. Возможно, игра света.
- Так, значит, вы возвращаетесь домой?
Он покачал головой, но что-то в выражении ее лица тронуло его.
- Я приехал только для того, чтобы увезти домой своего старого друга, который заболел сразу после того, как прибыл сюда. - И мысленно прибавил: "И чья дочь считает, что ее мачеха пытается убить ее отца".
- Понимаю. Чтобы провести Рождество дома. Она говорила тихо и удивительно мягко.
- Да, дома. Уже очень скоро Рождество, - согласился с ней Зак.
Женщина протянула ему руку:
- Я - Мейв.
- Приятно познакомиться, Мейв. Меня зовут Зак.
- Ну и я домой на Рождество. Старинная музыка, старинные обычаи. - Старушка улыбнулась Заку. - Как хорошо быть дома!
- А разве дом не там, где осталась ваша душа? - Зак задал свой вопрос улыбаясь.
Она тихо засмеялась:
- Да, моя душа здесь. Мой дом здесь. Это правда, парень. Те, кого люблю, здесь. И Дублин… он притягивает к себе… Мы здесь, мои дети и внуки, и их дети и внуки будут здесь, и дети их детей…
Он кивнул в знак понимания.
- А где же ваш дом?
Он засомневался. Мешкал с ответом, удивляясь самому себе. Дом. Где сейчас был его дом? Хороший вопрос.
- Мои родители давно умерли.
- Ах, - сочувственно вздохнула женщина.
- У меня два брата. Оба счастливо женаты. Мы выросли во Флориде, а сейчас один живет в Новом Орлеане, а другой в Салеме, в штате Массачусетс. А я почти все время нахожусь в Майами.
- И скучаете по своим братьям, - глубокомысленно изрекла дама.
Зак рассмеялся:
- Нет. Я их постоянно вижу. Мы работаем вместе.
- Семейный бизнес. - Сначала в ее голосе проскользнули восторженные нотки, но потом она смутилась и как-то нахмурилась. - Но как же вам это удается, если вы все живете в разных местах и все такое?
- Компьютеры. И… мы работали в правоохранительных органах, а потом организовали собственное детективное агентство, и нам приходится много разъезжать, - пояснил Зак.
- Погружаетесь в неизвестное.
- Неизвестное обычно известно. Кому-нибудь. Мы находим то, что упустил или проглядел кто-то другой.
Он вздрогнул, когда она вдруг взяла его руку, изучающе оглядела пальцы:
- А еще - вы музыкант.
Зак улыбнулся, удивленный:
- Мейв, если вам когда-нибудь понадобится работа, позвоните. Вы мне подходите.
- Поющий детектив? - предположила она.
- Вовсе нет. Играю на гитаре. Полагаю, могу не фальшивить. Медведь мне на ухо не наступил. Но у меня несколько записывающих студий. Вот здесь и кроется мой талант.
- Добро пожаловать в Ирландию, - раздался голос стюардессы.
Их слегка тряхнуло при посадке, и Мейв, которая все еще держала Зака за руку, крепко сжала ее. Лицо женщины стало мертвенно-бледным.
- Это всего лишь порыв ветра. - Зак попытался ее успокоить.
Мейв одарила его улыбкой.
- Просто ощутила присутствие зла… Тень тьмы… Вот и все. Накрыла душу.
В ответ он сжал ее руку. И повторил:
- Это только ветер.
"Накрыла душу? Как это?" - подумал Зак. И тут Же напомнил себе: женщине все-таки девяносто два года.
Странно. Тем более если вспомнить, что ему привиделась настоящая тень. Тень, которая проскользнула по крылу самолета.
Их рейс был ночным, и когда он снова посмотрел в иллюминатор, солнце снова сияло высоко в небе.
Спустя несколько секунд прозвучал странный и необычный многоголосый хор - звук сотен одновременно расстегнувшихся ремней безопасности.
Зак встал и помог Мейв достать небольшую сумку из багажной ячейки над ее сиденьем. Потом он пожелал ей всего доброго и направился за своим чемоданом. Покинув салон самолета, Зак подумал, что сразу направится в больницу и повидает Шона прежде, чем займется делами.
Он уже несколько лет не был в Дублине, но заметил, что в аэропорту ничего не изменилось. Зак прошел в помещение таможни и наблюдал, как Мейв пересекла линию, переступив через которую ирландские подданные оказывались на родной земле. Он даже моргнул, думая, что снова увидел тень, парившую прямо над ее головой. Тень? В ярко освещенном аэропорту?
Расстройство биоритмов в связи с перелетом. Больше ничего.
Он отвернулся. Потом снова посмотрел в ту сторону.
Случайно, краем глаза, он заметил кое-что еще. Или показалось? Ощущение. Всего лишь ощущение. Женское лицо. Красивое. Черные как смоль волосы. Зеленовато-синие глаза. Чарующие черты Елены Прекрасной. Само совершенство.
Он упорно повторял самому себе, что в аэропорту повсюду полно женщин. Темноволосая красавица бросилась к Мейв, тут же, извинившись, быстро промелькнула рядом с ними юная блондинка. И еще женщина лет сорока, которая остановилась что-то спросить. Зак не мог расслышать ее слов с того места, где находился он сам, но судя по тому, как все выглядело, он был абсолютно уверен, что женщина предлагала Мейв свою помощь. Он бы и сам охотно помог ей, но он только турист и не может туда пройти.
Мейв протянула руку навстречу женщине. И Зак улыбнулся. Нечасто приходится видеть то, что возрождает твою веру в человечество. В человечность. Его улыбка поблекла. Да, нечасто. Хотя это, возможно, в силу работы, которую он сам себе выбрал.
Раньше он работал в судебных органах Майами, и то, что ему довелось видеть там, было отнюдь не приятным. Но Зак посвятил этой работе жизнь. И, черт возьми, выполнял ее безупречно. Однако, когда братья предложили ему открыть агентство, он был к этому готов. И сказал Эйдану, что бросил ради этого работу в тот самый день, когда какой-то чокнутый решил, что единственный способ унять плачущего младенца - это засунуть его в микроволновку.
Но в мире жили и порядочные люди. Зак помнил об этом. Как та женщина, что помогла Мейв. Как Шон О’Райли, который помогал им с тех пор, как умерли родители, с того самого момента, как Эйдан старался сохранить семью и прикладывал все свои усилия, чтобы братьев, несмотря ни на какие жизненные обстоятельства, всегда связывали прочные семейные узы.
Женщина по-прежнему держала Мейв за руку, когда Зак прошел в отделение выдачи багажа. Именно эта женщина закричала, когда Мейв вдруг упала.
И уже ни шелковистые канаты, ни ворота, ни ирландские подданные, никто и ничто не разделяло их. Зак метнулся на ту сторону. К Мейв. Она сжала его руку, когда он нагнулся, чтобы помочь ей. Опустился рядом с ней на колени и тут же как будто утратил свою профессиональную подготовку. Ослабил дрожащими пальцами ее воротник, чтобы проверить пульс.
Она улыбнулась:
- Я почти дома. Все хорошо. Я слышу музыку. И баньши что-то нашептывают мне на ухо. Пора. Да будет с вами удача на ирландской земле, прекрасный, добрый юноша. - Она дотянулась рукой до его лица, и ее пальцы медленно скользнули по нему. Потом вздрогнула. И закрыла глаза.
- Мейв?
Он склонился к ее груди. Прислушался. Она не дышала. Еще раз, прижав к ее шее палец, убедился, что пульса нет. Велел стоявшей рядом женщине вызвать скорую помощь, а сам в отчаянии пытался, зажав Мейв ноздри, делать искусственное дыхание. До тех пор, пока ее не увезли. Он никак не соглашался понять, что она ушла. Навсегда.
Зак стоял, наблюдая, как около Мейв суетятся какие-то люди, как объявляют, что эта женщина, такая чудесная женщина, мертва. "Она хотела оказаться дома, - подумал он, - и оказалась".
Его не покидало чувство, что за ним кто-то наблюдает. И это было немного странно. Странно, потому что на него уставилась добрая половина народа в этом аэропорту. Но Зак обернулся, и ему показалось, что кто-то скользнул за угол.
Ну конечно, с раздражением подумал он. За угол свернула куча людей. Они покидали аэропорт.
Зак поговорил с кем-то из администрации о Мейв. Его поблагодарили за все, что он сделал, хотя в действительности он не сделал ничего. Так считал он сам. И ему было тяжело. Мейв умерла.
Он убеждал сам себя, что это естественно, что пришел ее час, что она прожила долгую и счастливую жизнь.
И все-таки он не мог просто так взять и избавиться от мыслей о ней. Не думать о ее смерти. Зак забрал свой багаж и направился за угол, вслед за всеми остальными, надеясь, что его ждет машина.
Выходя из здания аэропорта, он обратил внимание на вывеску на гэльском и английском.
"Эйре. Ирландия. Сто тысяч раз радушно приветствует вас".
Оказавшись на улице, он заметил машину и с облегчением вздохнул. Она была припаркована как раз рядом с пабом, реклама которого гласила: "Заведение Пэдди. Да сопутствует вам удача на славной ирландской земле".
Он поздоровался с водителем и забрался на заднее сиденье седана, думая о том, что не верит в удачу на ирландской или на какой бы то ни было другой земле.
Зато верит в добро и зло, укоренившиеся в сердцах людей. Ему не терпелось найти Шона, не терпелось доставить его домой, не терпелось найти Эдди. Именно на этом надо сконцентрировать свои усилия. Немедленно.
Он проверил, не оставил ли ему кто сообщений на телефоне. Было одно - от Эйдана, который связался со старым партнером в Дублине и заручился его обещанием присматривать за происходящим в больнице. Мужчину звали Уилл Трэвис, и он выдавал себя за дежурного, чтобы убедиться: в его присутствии с Шоном ничего дурного не произойдет. Зак свернул сообщение. Ему нравилось работать с братьями. Их прошлое обеспечило полезные связи в настоящем. Эйдан, бывший агент ФБР, имел связи особенно полезные. И весьма важные.
Зак старался сосредоточиться на деле, которым ему предстояло заняться, но поймал себя на том, что всю дорогу до самой больницы горевал о Мейв, женщине, с которой был едва знаком и которая, по ее словам, отправилась домой.