Огромная прихожая, обшитая дубовыми панелями, была темной и загадочной. У Стефани появилось ощущение, что она попала в другую реальность. Запах лаванды и воска напомнил ей дом дедушки с бабушкой, в котором она часто жила в детстве. Снаружи раздался голос экономки, просивший некого Вилли помочь шоферу с чемоданами.
Клайв взял девушку под руку, и, обращаясь к Шерон, сказал:
- Хорошо, через час я буду в офисе. Ты можешь меня не ждать.
- В таком случае, до встречи, - проворковала миссис Сандерс, улыбнулась и удалилась с невозмутимым видом.
Стэнворд повел Стефани по широкой мраморной лестнице наверх. Когда они уже шли по коридору, он признался:
- Мне самому все это очень неприятно.
Клайв открыл одну и дверей и жестом пригласил Стефани войти.
- А мне жаль ее, - ответила девушка, рассеянно оглядывая комнату.
- После того, как она себя с тобой вела? По-твоему, я должен был пригласить ее остаться?
Как Стефи ни уговаривала себя, что она должна только жалеть эту женщину, она вдруг почувствовала ревность.
- Клайв, - спросила она немного нетвердым голосом, - а почему Шэрон с таким уверенным видом приходит к тебе домой в твое отсутствие?
Стэнворд тяжело вздохнул и наморщил лоб.
- Тебе нужны объяснения? - проговорил он. - Стефи, пойми, даже если бы я любил ее, а я ее не люблю, то мне все равно нужна была бы настоящая, живая женщина, а не мумия, которая играет роль вдовы. Мне тяжело ее присутствие. Только долг перед другом заставляет меня ее терпеть. Иначе бы у нас с ней были чисто деловые отношения.
Ясно, почему ты так уговаривал меня выйти за тебя замуж, пронеслось у девушки в голове. Это единственное, что может отпугнуть миссис Сандерс, ведь она претендует на то же место.
Она подняла глаза на Клайва. Он уже стоял у окна, небрежно опершись о подоконник, и смотрел на нее, скрестив руки на груди. Контуры его широких плеч, мускулистого торса и узких бедер были скульптурно совершенны, но вместе с тем в его лице и фигуре чувствовалась такая жизненная сила и властная притягательность, что Стефи подумала: даже если она его не любит, не может же она не хотеть его. Для этого нужно быть мертвой или слепой.
- Перестань волноваться по этому поводу, - попросил Стэнворд, как будто опять прочитал ее мысли. - Лучше скажи мне, тебе нравится эта комната? Я совсем забыл, что она такая старомодная. Возможно, ты хочешь осмотреть другие.
Стефани еще раз оглядела спальню. Она была большая и светлая. Огромное французское окно, выходящее на деревянную веранду, прикрывали тяжелые шторы золотисто-розового цвета. У стены стояла старинная кровать с бронзовыми спинками, а на стенах висели картины в золоченых рамах Комната была чересчур шикарна для нее, но в данный момент девушку это мало волновало. Она не хотела создавать дополнительные неудобства в связи со своим пребыванием в этом доме.
- Мне она нравится, - сказала она. И заставила себя добавить с чуть большим энтузиазмом: - Спасибо.
Он нахмурился, сжал губы, потом попросил:
- Сделай мне одолжение.
- Какое?
- Не надо меня благодарить.
- Хорошо, - ответила она равнодушно.
- Ты хочешь, чтобы Бесси помогла тебе разобрать вещи?
- Нет, спасибо. - отозвалась она. - Я думаю, ей есть чем заняться. - Она заметила, что он опять нахмурился, и добавила: - Я же сказала, что я не больна.
Клайв ничего не ответил, пожал плечами и вышел из комнаты.
Оставшись одна, Стефани устало села на кровать и задумалась. Итак, он привез ее в свой фамильный дом, принадлежавший нескольким поколениям его предков. Это о чем-то говорит. Но о чем?
Стук в дверь прервал ее размышления. Она нехотя встала и открыла дверь. Клайв стоял на пороге с ее чемоданом и сумкой.
- Ты в порядке? - Он испытующе посмотрел на нее.
- Давай договоримся, - ответила девушка устало, - я перестаю тебя благодарить, а ты перестаешь все время спрашивать, в порядке ли я.
Клайв неожиданно широко и как-то по-мальчишески улыбнулся, отчего у нее дрогнуло сердце, а потом проговорил, растягивая слова:
- Если не ошибаюсь, ты предлагаешь мне сделку?
Стефани поморщилась от этих слов, но решила, что так будет лучше. Она протянула ему руку и сказала:
- Да, давай заключим сделку.
Его рукопожатие было крепким и уверенным, и продолжалось оно чуть дольше, чем положено в таких случаях.
- Я постараюсь скоро освободиться, - проговорил Клайв, подойдя к двери. - А тебе советую лечь отдохнуть. Бесси принесет тебе чай в комнату. До встречи.
- До встречи, - ответила Стефи, с облегчением закрывая за ним дверь.
Через час она закончила разбирать свои немногочисленные пожитки. Ее простенькая одежда выглядела как-то неуместно в огромном шкафу красного дерева, а баночки с шампунем и кремом казались просто смешными в роскошной ванной, отделанной мрамором. Эти апартаменты были предназначены для блестящих аристократов, а не для простой девушки, которая за несколько лет в совершенстве изучила искусство экономии.
Стефи порядком устала, но спать было не время. Она решила в отсутствие Клайва осмотреть дом и выглянула за дверь. В коридоре никого не было, но все же ей потребовалось изрядное количество храбрости, чтобы заставить себя дойти до лестницы и спуститься в холл. Оказавшись внизу, она стала рассматривать портреты и фотографии предков Клайва, гербы за стеклами, коллекцию китайского фарфора на полках. В сад Стефи выходить не решилась, а вернулась обратно в свою комнату. Там она почувствовала, что едва стоит на ногах, и не без робости прилегла на огромную кровать.
Ее разбудил стук в дверь.
- Входите, - сказала она сонным голосом. На пороге показался Клайв с подносом в руках.
- Ты уже вернулся? - с удивлением спросила Стефани.
- Вообще-то прошло три с лишним часа. Мне удалось решить кое-какие неотложные проблемы, а остальные подождут до завтра. Как ты себя чувствуешь?
- Благодарю тебя, - сказала Стефани, насмешливо улыбнувшись.
- Ах, у нас же заключен договор, прости, забыл, - с улыбкой ответил Стэнворд, ставя поднос на столик около кровати и садясь в кресло. - Выпьем чаю?
Стефи хотела сказать "спасибо", но воздержалась. Вместо этого она проговорила:
- С большим удовольствием. - И улыбнулась вполне по-светски, подавая ему чашку.
Некоторое время они обсуждали дом и погоду, а Стефани пыталась расслабиться, уговаривая себя, что все в порядке. Но руки у нее дрожали, отчего чашка позвякивала о блюдце. Она с некоторым раздражением поставила ее на поднос и спросила:
- Я что-то могу делать по хозяйству?
- Что, например? - спросил Клайв с обидной иронией, окидывая ее взглядом.
- Ну, - растерялась Стефи, - например, я могла бы помогать тебе принимать гостей…
- У меня здесь крайне редко бывают гости. Я не веду разгульный образ жизни, - ответил Стэнворд. - Деловые обеды обычно проходят в ресторане или на квартире в городе.
- Ну, еще я хорошо готовлю.
- Бесси тоже делает это прекрасно, - отозвался Клайв все так же иронично.
- Тогда я могла бы помогать с уборкой, - сказала девушка почти в отчаянии.
- Стефани, в этом доме жизнь налажена. Уборщица у меня есть, она приходит три раза в неделю. Когда меня перестанут устраивать ее услуги, я найму другую. Но если ты так хочешь что-то делать, можешь заняться отделкой дома. Здесь все слишком старомодно. Последний раз дом ремонтировали еще при жизни дедушки, а мама решила все оставить как есть. Я мало обращаю на это внимания, я привык к этой обстановке, но понимаю, что кое-что можно переделать. Так что, как только будешь получше себя чувствовать, сможешь вложить свою энергию в это занятие, но не раньше.
Выражение его голоса говорило, что спорить бесполезно, и Стефи только проговорила с сарказмом:
- Большое тебе спасибо, ты так добр ко мне.
- Я совсем не добр, и ты это знаешь, - ответил Стэнворд жестко, ставя чашку на поднос. - Итак, тебе нравится моя идея?
- Клайв, это смешно. Я ничего не смыслю в отделке фамильных особняков, - проговорила Стефи.
- Достаточно того, что у тебя есть вкус, это видно по тому, с каким изяществом ты носишь свою скромную одежду. Так что, не думаю, что это оказалось бы для тебя намного сложнее, чем готовить или писать статьи в газеты.
Стефи с удивлением посмотрела на него. Она и не подозревала, что он знает об ее увлечении журналистикой.
- Я думаю, что в таком деле нужен специалист.
- Значит, наймем специалиста, который будет тебе помогать, - пожал плечами Клайв.
- Ах, да, - саркастически рассмеялась Стефани, - я и забыла, что ты очень просто решаешь все проблемы.
- Я не вижу в этом никакой проблемы, - ответил Стэнворд. - Если ты не хочешь этим заниматься, оставим все как есть. А ты можешь продолжить сочинять статьи. Ты же не сможешь сидеть без дела.
- Да, мне нужно подумать о карьере, - задумчиво произнесла девушка. - Возможно, я смогу этим зарабатывать на жизнь.
Она ждала от него язвительного замечания и уже приготовилась ответить, но он промолвил с неожиданным одобрением:
- Вижу, что ты уже пришла в себя и думаешь о будущем. Это очень хорошо. А теперь, если ты не имеешь ничего против и не хочешь больше чаю, пойдем в мой кабинет. Я покажу тебе кое-какие бумаги, которые ты должна прочесть.
Они прошли по коридору и оказались в комнате с письменным столом и книжными шкафами по стенам.
Усадив ее в кресло, Стэнворд подал ей лист бумаги. Стефи осторожно взяла его, стараясь не касаться пальцев Клайва, и взглянула на документ.
- Однако это не заняло у тебя много времени, - проговорила она с некоторым раздражением, пробежав бумагу глазами.
- С работы я позвонил своему адвокату и объяснил ему ситуацию, а по дороге обратно заехал к нему в офис. Он у меня на постоянном окладе, так что это и не должно было отнять много времени, - ответил Клайв невозмутимо.
Документ содержал в себе обязательства Клайва по отношению к ней и ребенку. Стэнворд брал на себя все расходы по содержанию ребенка или детей, которые могли появиться в результате их союза, также он должен был купить ей дом, если она того пожелает, и ежемесячно вносить на ее счет некоторую сумму до тех пор, пока она не будет в состоянии сама зарабатывать себе на жизнь. Цифра, указанная в контракте, поразила ее количеством нулей. Она никак не могла сосчитать их, потому что листок бумаги вдруг запрыгал у нее в руках. Наконец ей это удалось и Стефани проговорила отрывисто:
- Клайв, это невозможно, я не могу принять от тебя такие деньги.
- Не говори глупостей, - ответил он спокойно. - Ты знаешь, что я не беден. Неужели ты думаешь, что я позволю тебе жить в нищете? Ты мать моего будущего ребенка. Все, что я положу на твой счет, - твое по закону.
- Клайв, но я не могу быть твоей содержанкой. Ты же меня просто покупаешь! - воскликнула Стефи.
Его челюсти сжались, и он проговорил тяжелым, холодным тоном:
- Если бы тебя можно было купить, тебя бы здесь не было.
Стефи замолчала, насупившись и еще раз проглядывая документ, который она держала в руках.
- Здесь сказано "ребенка или детей", - вдруг произнесла она с удивлением. - Но…
- Адвокаты предпочитают предусматривать любые обстоятельства, - сказал Клайв с совершенно непроницаемым лицом.
- Хорошо, - проговорила Стефани, снова чувствуя слабость и безразличие. - Я согласна. Пусть будет так, как ты хочешь. Я в этом плохо разбираюсь.
- Отлично, - отозвался Клайв, голос которого сразу потеплел. - Ты не хотела бы съездить в ресторан? Если, конечно, ты хорошо себя чувствуешь.
Она подняла на него глаза, собираясь ответить колкостью, но на его лице было только терпеливое ожидание. Девушка задумалась. Перспектива провести вечер одной, в этом чужом и не очень приветливом доме, не радовала ее. Ее и так, видимо, ожидала бессонная ночь в огромной незнакомой кровати. Стефи поежилась.
- Я согласна, - ответила она, стараясь придать своему тону светскую уверенность.
10
- Бесси, пожалуйста, позвольте мне хоть что-нибудь делать. Я же так с ума сойду!
Стефи умоляюще посмотрела на экономку, но та продолжала невозмутимо вытирать пыль с книжных полок.
- Бесси, я здесь уже два месяца и каждый день умираю со скуки. Я же здорова. У меня уже давно нет обмороков. Я прекрасно себя чувствую. Ну посмотрите на меня. Я только ем, читаю, смотрю телевизор, слоняюсь по дому и ничего не делаю. Позвольте мне хотя бы помочь вам на кухне.
Экономка посмотрела на нее и улыбнулась:
- Мистер Стэнворд просил меня следить, чтобы вы не перетруждались, - ответила она с симпатией в голосе.
- Бесси, но вы ведь не будете мне говорить, что вы его боитесь, - проговорила девушка лукаво.
- Да нет, мисс, просто я уже давно работаю в этом доме и привыкла делать то, что просит хозяин. А он никогда ничего не говорит без причины. Когда он вернется, спросите у него разрешения. Если он согласится, я с радостью приму от вас помощь.
Девушка помрачнела. Экономка окинула ее сочувственным взглядом и прибавила:
- Есть свежая почта, вы могли бы почитать газету в библиотеке. Хотите, я принесу туда чай?
- Спасибо, - вяло ответила Стефани и поплелась в библиотеку.
Стэнворд отсутствовал уже две недели - он уехал по делам в Европу. Шэрон, разумеется, была с ним, и этот факт не вызывал у Стефи восторга. Но хуже было другое. Последнее время она чувствовала, что страшно соскучилась по Клайву.
Конечно, он звонил домой почти каждый день, но их разговоры были чисто формальными. Отношения между ними уже давно стали ровными и приветливыми. Он не делал никаких попыток к сближению, не притрагивался к ней, хотя был неизменно галантен и предупредителен. Только иногда Стефани ловила на себе его взгляд - нежный и печальный. Девушка знала, что сама была виновата в том, что между ними появился барьер, но ничего не могла с собой поделать. Ей и раньше, когда она действительно плохо себя чувствовала, было трудно справляться с порывами влечения к нему. Сейчас же, когда ей стало намного лучше и энергия переполняла ее, она просто не знала, что с собой делать. Часто, ложась спать, она представляла себе, как он входит к ней, обнимает ее, целует… Тогда она долго не могла заснуть, а во сне видела его. Но она знала, что это невозможно. Она не могла справиться со своим недоверием.
Стефани долго грустно глядела из окна на осенний сад. Потом, положив руку себе на живот, где уже жил своей таинственной жизнью их ребенок, она прошептала:
- Господи, ну почему жизнь такая сложная?
Бесси принесла ей чай и газету, девушка просмотрела ее, но ничего не вызвало у нее интереса. Она опять стала смотреть через окно в сад и думать о Клайве, который должен был вернуться через пару дней.
Даже тогда, в Джерико, когда она могла едва стоять на ногах от слабости, его взгляд и прикосновения вызывали у нее дрожь желания. Теперь Стефи осознавала, что просто теряет рассудок от невозможности дотронуться до его густых черных волос, заглянуть в его глаза, почувствовать его сильные нежные руки на своем теле, услышать его глубокий страстный голос, вызывающий у нее почти экстатическую дрожь. Не в силах справиться с собой, она, закрыв глаза, снова и снова вспоминала ту ночь в Бандаберге, которая решила ее судьбу. Стефани поняла, что даже если бы она знала, каковы будут последствия, она не смогла бы устоять перед его магнетической притягательностью и силой его мужского обаяния.
Вздрогнув от слишком яркого воспоминания, вызвавшего в ее теле горячую тяжелую волну, она открыла глаза. Ради спасения своей души она должна оставаться трезвой. Иначе она действительно сойдет с ума от разрывающих ее противоречивых чувств.
День прошел как всегда. Поужинав, девушка побродила по саду и решила, что пора спать. Она умылась и легла в постель с книжкой, но как-то быстро задремала. Неожиданно она почувствовала чужое присутствие в комнате.
- Клайв, - пробормотала она сквозь сон.
- Да, это я, - ответил его низкий тихий голос. - Здравствуй.
Она почувствовала, как он садится на край кровати, и открыла глаза.
- Ой, ты уже дома, - проговорила Стефани, все еще не до конца веря, что это не сон. - Мы ждали тебя не раньше чем послезавтра.
- Вернулся, как только появилась возможность. Ты в порядке? - спросил он, взяв ее руку и целуя ее.
Стефи почему-то не захотелось вспоминать о заключенном соглашении, и она просто ответила:
- Да. - Помолчала немного и неожиданно для себя прибавила: - Я очень скучала по тебе.
Его рука вздрогнула, и он произнес немного хрипло:
- Я тоже очень скучал. - Он коротко рассмеялся, добавив: - Бесси сказала, ты просто не давала ей проходу, предлагая свою помощь по дому.
Стефи улыбнулась и сказала притворно-жалобным тоном:
- Она прямо как цербер. Ради Бога, скажи ей, что я отлично себя чувствую. А то, стоит мне вздохнуть чуть-чуть поглубже, она уже думает, что я теряю сознание.
- Я попросил ее следить за твоим здоровьем, - отозвался Клайв, но голос его был отстраненным, как будто он думал о чем-то совсем другом.
Он взял ее кисть обеими руками, некоторое время ее рассматривал, потом погладил и снова поднес к губам. Стефи услышала свое прерывистое неглубокое дыхание. Его губы были нежными и мягкими, но эффект их прикосновения был ошеломляющим. Девушка закрыла глаза, чувствуя только биение своего сердца и сладкую радостную дрожь в каждом нерве своего тела.
Вдруг он выпустил ее ладонь и резко встал. Стефи поняла, что он хочет уйти и этот момент доверия и душевной близости может больше никогда не повториться. Из-за того, что она сама отталкивает его, а он не хочет идти против ее воли.
Она села на кровати и протянула к нему руку.
- Клайв, - позвала она тихо.
Он некоторое время смотрел в ее ждущие глаза, потом спросил изменившимся голосом:
- Ты хочешь, чтобы я остался?
Стефи облизнула губы и кивнула, опустив голову. Слов у нее не было. Сейчас она чувствовала, что, даже если это окончательно сломает ей жизнь, она не может отказаться от этого. Девушка наконец призналась себе, что любит его и никогда не переставала любить. И что это чувство только усиливается.
Он снова сел на край кровати и взял ее за руку. Его глаза были закрыты, а на лице появилось выражение тяжелой страсти, которую он больше не пытался скрыть.
- Я все время думаю о тебе, - сказал он тихим и низким голосом. - Я все время хочу тебя, я не могу думать ни о чем, кроме тебя. За эти две недели я чуть с ума не сошел, так мне хотелось тебя увидеть. Разговоры по телефону только травили мне душу.
- Но ты уже вернулся, - сказала Стефи, с трудом переводя судорожное дыхание.
- Да, - отозвался он. Потом добавил: - Мне так приятно, когда ты зовешь меня по имени.
- Клайв, - прошептала она снова, замирая от нежности и невыносимой жажды его объятий.
Наконец он наклонился к ней, их губы слились, и Стефи почувствовала, что тонет в безбрежном океане ласковой неги. Той ночью, их первой ночью в Бандаберге, он показал ей силу своей страсти, сейчас он был ласков и внимателен, как будто это было впервые для них обоих.
- Ты так красива, дорогая моя, - пробормотал он, сняв с нее ночную рубашку. - Твои волосы льются, как густой ароматный мед, твои глаза бездонны, как ночное небо. Каждый раз, когда я целую тебя, я с головой погружаюсь в мучительно-сладкий огонь.