В небольшом подмосковном имении разыгрывается настоящая драма. Александр Метелин вступает в борьбу за наследство с внезапно объявившейся дочерью умершего дяди, Ольгой. Он - амбициозен, образован, педантичен. Она - обольстительна, умна и окружена завесой тайны. Собирая улики против мошенницы, Александр неожиданно для себя влюбляется. Поможет ли вспыхнувшая между молодыми людьми страсть поднять завесу тайн над прошлым Ольги или запутает все еще больше?
Екатерина Романова
Целительная сила любви
Имение Аннина слобода, под Москвой, год 1740.
Александр вошел в залитую весенним солнцем комнату. Дорога от Москвы заняла на удивление мало времени, и молодой человек был счастлив, что добрался засветло до наследуемого владения! Вокруг суетились крепостные девки, украдкой бросая любопытные взгляды на нового барина. Но не они сейчас занимали Александра! Он смотрел на простирающиеся до горизонта поля с яркими цветами, на пасущихся жеребцов, опрятного конюха, а также на вполне упитанных малышей, копошащихся на лужайке… Это зрелище очень нравилось ему, даже, можно сказать, оно его вдохновляло. И не потому, что сельские пейзажи грели сердце, а потому, что все, являвшееся его взгляду, говорило о сытости и процветании. А сытый крестьянин - это, как говорится, богатство барина.
Желая найти хоть одного человека, сведущего в делах покойного владельца, Александр хотел обратиться к девушкам, но те уже разбежались.
Вообще-то, новоявленный помещик очень мало знал о местных нравах. С ранней юности он жил в Европе, где с увлечением изучал медицину. Александр выглядел гораздо моложе своих тридцати шести лет, но держался с достоинством и благородством, одевался модно и изысканно.
В Россию Александр прибыл недавно, полный профессиональных знаний и радужных надежд. Надо сказать, что это был весьма богатый молодой мужчина. Но балы и праздный образ жизни при дворе не входили в его планы. Посетив по приезде все приличествующие рангу дома и банкеты, Александр заскучал… Возможно, Россия изменилась, но он мало знал об этой стране. Вот в Германии, например, он имел небольшую врачебную практику, чем очень гордился. Также Александр изучал медицину во Франции, чей опыт здесь весьма уважали. А тягу к медицине Алекс почувствовал еще в русской церковно-приходской школе, хотя, на его взгляд, постом и молитвой болезни не лечились. Он вспомнил, как за свои достаточно вольные помыслы неоднократно был порот, и Алекс улыбнулся…
Воспоминания о России, хоть и смутные, грели душу и сердце. Планы на будущее, все свои честолюбивые надежды связывал он с Россией, и вот теперь благодаря какому-то высшему, непостижимому промыслу стал, как никогда, близок к своей мечте… Теперь молодой человек сможет заниматься медициной на родине!
Какой-то шорох отвлек Александра от восторженных мыслей. Он обернулся, придав лицу печальное выражение, подобающее случаю. За его спиной стояла женщина в темном, траурном платье, больше всего напоминающем власяницу.
Женщина едва заметно кивнула и недоуменно на него уставилась.
Понимая, что выглядит глупо, Александр решил представиться и шагнул к ней. Но женщина почему-то отступила. Он сделал еще шаг, она отступила еще дальше и каким-то глухим надтреснутым голосом спросила:
- Кто вы?
Александр удивился звучанию ее голоса, напряженного и неприветливого. Женщина явно не чувствовала себя здесь хозяйкой и не хотела никакого общения, на крепостную она тоже не походила, возраста была неопределенного, а лицо ухитрялась прятать. Александр решительно ничего не мог рассмотреть сейчас. К тому же женщина отступила в сени.
Что она делает, черт побери?! Играет с ним? Не похоже. Разгневана внезапным вторжением? Тоже не то. Напугана? Снова мимо.
Стараясь сохранить лицо и прекратить затянувшуюся паузу, Александр произнес как можно более официально:
- Меня зовут Александр Метелин, сударыня. Я прибыл сюда, получив письмо о кончине дяди, и являюсь его единственным родственником и наследником.
- Да что вы? - достаточно грубо ответила женщина, отступая в кромешную темноту сеней и поворачиваясь к нему спиной. - Поговорите об этом с управляющим.
- Что?! - Александр почувствовал, что его обдало ледяным холодом. - Что вы сказали, я не расслышал?!
Но эта фраза оказалась брошена уже в пустоту. Женщина куда-то исчезла, и издалека донеслось еще раз ее напряженно-неприязненное "обратитесь к управляющему".
Интересно, где его отыскать? Алекс шагнул в сени, фактически шаря по стене руками. Кто запер все двери? Где-то на улице послышались смешки и говор, и он стал пробираться на эти звуки.
Надо сказать, молодой человек находился в необычном помещении. Скорее всего это была какая-то пристройка, в которую почему-то и ворвался Александр. Длинные ломаные сени и несколько узких дверей, ведущих в комнаты. При этом та, из которой он вышел, походила на гостиную; назначение остальных оставалось загадкой. Здесь пахло сыростью, травами, пожалуй, немного овечьей шерстью и воском, под ногами что-то шелестело, возможно, сено. На стенах не было ни подсвечников, ни каких-либо украшений.
Неужели письмо не дошло? Ведь, судя по приему, его здесь явно не ждали. И кто, в конце концов, эта странная баба? Хотя русское словечко, чудесным образом всплывшее в голове, с образом неприветливой незнакомки явно не вязалось.
Наконец-то Александр выбрался на улицу. Солнышко светило как и раньше. Парадное крыльцо поместья действительно оказалось существенно дальше, и вообще непонятно, с чего его занесло в это строение. Соответственно странная женщина могла оказаться кем угодно.
Выбросив неприятные мысли из головы, Алекс деловито пошел разыскивать управляющего. По двору прошла полная, важная кухарка с корзиной, за ней плелась собака. Алекс легко взбежал на крыльцо и вошел в здание. Оно хоть и не поражало размерами его искушенное воображение, но весьма впечатляло. Высоченные потолки, широкие дощатые полы, узкие окна с крестовинами, богато украшенные стены. Здесь давались балы, подумал Александр, продолжая отыскивать комнату, в которой мог бы находиться управляющий… Дело в том, что из залы имелось несколько выходов, и кто угодно мог растеряться, оказавшись здесь впервые. Интересно, как часто сюда приезжали важные особы? Ведь дядя был достаточно известной фигурой. При Петре он находился в особенной чести, и многие почитали за радость наносить ему визиты. При нынешней государыне науки хоть и не являлись модными, но уважением пользовались бесспорным. Особенно медицина. Что поделать, без нее никуда. Каждый желал поправить свое здоровье и красоту, а то и вернуть стремительно убегавшую молодость. И все их пути вели сюда…
- Здра-а-вствуйте! - нараспев произнес кто-то совсем рядом, и рядом с Алексом возник достаточно неприятный мужичок, скорее всего управляющий собственной персоной. - Вы, наверное, наследником быть изволите?
- Пожалуй, - оживился гость.
- Я писал к вам. Проходите. - И управляющий, гостеприимно распахнул перед ним дверь своего кабинета.
Комната оказалась просторной и светлой. Здесь стояли шкафы с учетными книгами, столы, несколько светильников, полных масла. Почему-то казалось, что их не использовали, видимо, хозяин кабинета дотемна не засиживался.
- Проходите, присядьте! - продолжал расшаркиваться мужичок. - Весьма вам благодарен! Прибыли, как обещалися! Иван Федорович мне о вас уж говорили, говорили…
- Так ли уж и говорили, милейший?! - совсем осмелел Александр. - Ведь Иван Федорович и видеть-то меня возможности не имел, и посредством писем со мной не общался. Поэтому хотелось бы, чтобы вы скорее переходили к делу. Как умер дядя? И почему, собственно говоря, меня разыскали не сразу, ведь прошло уже несколько месяцев?
- Да, да. Следующего дня будет четыре месяца. Но матушка не велела. Приготовления были разные. Потом я все-таки разузнал ваш адрес. Но, к несчастью, как раз на днях всплыли совершенно другие обстоятельства.
- Что за матушка? Вы сбиваете меня с толку! И какие могли на днях всплыть обстоятельства, которые были бы для меня более горьки, нежели кончина известного и уважаемого предка?
Управляющий усмехнулся. Нацепил малюсенькие очки, как-то недобро наморщил лоб и потеребил щупленькую бороденку. Затем таинственно произнес:
- Например, то, что неожиданно отыскалось завещание…
- И что? - Александр первым не выдержал театральной паузы.
- И по этому завещанию Иван Федорович отписал имущество не вам.
- А кому же, позвольте? Ведь других родственников он, кажется не имел?
- Совершенно верно! - подобострастно закивал радивый слуга. - Не имел. Но это не мешало ему отписать свое имение кому угодно, хоть вон церкви! К тому же в возрасте он был хоть и преклонном, никто ему не мог запретить этих самых родственников себе заиметь…
Мужичок явно остался доволен произведенным эффектом и принялся жевать свою бороденку. Александр едва смог подавить отвращение.
- Ну так что же? Дядя заимел новых родственников или отписал это имение вместе с аптекой церкви? Что церковь может смыслить в производстве лекарств, мазей и всяких притираний?! И кто такая ваша матушка, которая запретила разыскивать меня раньше срока? Попадья?
- Ну что вы, конечно, нет! Ольга Григорьевна никакого отношения к приходу не имеет. Вернее, нет! - Казалось, управляющий сам испугался того, что сказал, и слишком расторопно поправился: - Конечно, я не хочу сказать, что она не посещает богомолий! И ко всякой литургии пешей идет, это все как положено. Посты соблюдает, милостыню подает и все такое прочее… Православная она, что бы там ни говорили! Но она не попадья. Матушкой ее дядя ваш покойный прозвал. Так и говорил всегда: матушка наша.
- Так дядя все-таки был женат? - совершенно сбился с толку Александр. - Он на ней женился?!
- Нет, нисколько нет. Что вы? Иван Федорович был вдовец и образ жизни вел богобоязненный.
- Да уж вижу. - Александр поднялся и совсем другим взглядом осмотрел кабинет и вид из окна, открывающийся на цветущие яблони. - Стало быть, вызвали меня зря и я ничего не наследую. На отпевание меня не позвали, поминать не предложили и с наследством чего-то напутали…
Нельзя сказать, что это известие поразило его как гром среди ясного неба, да и все свои чаяния Александр не связывал с деньгами дяди. Ведь он и сам был достаточно богат, настолько богат, что самые разборчивые из великосветских невест открыли на него настоящую охоту. Поэтому деньги в общем-то не имели для молодого врача решающего значения. Но огород с лекарственными травами и лавка, а также созданное Истопиным производство занимали все его помыслы. Небольшое производство по изготовлению мазей, настоек и дорогостоящих дамских притираний - вот что будоражило воображение амбициозного дворянина. Это было как раз то, чем Александр очень хотел заниматься.
У его дяди имелись титул, имение, собственное дело. Он удалился от двора, но мог даже отсюда в некоторой степени влиять на правителей. Его положение оставалось неуязвимым и выдержало не одну смену власти. Не имея ярко выраженных политический пристрастий, Иван Федорович был свободен. Он смог добиться того, о чем Алекс мог только мечтать, и его производству просто не хватало многочисленных дипломов и наград, коими обладал Александр, острого аналитического ума и шлейфа заграничной известности.
Александру такое положение дел казалось идеальным, он даже подумывал посетить дядюшку с предложением начать работу в его лавке, чтобы тот сам ввел его в курс дела. Он несколько раз писал дяде письма, но не мог их отправить, считая, что по такому серьезному вопросу, лучше бы встретиться с ним лично. Но поездка каждый раз откладывалась, да и слишком далеко было ехать из Петербурга. Впрочем, когда известие о наследстве разыскало его, Александр тут же без колебаний решил посетить своего старинного знакомого, находившегося в Москве, а затем оттуда срочно выехал на почтовых в Аннину слободу, которую, собственно, и собирался наследовать.
Говорят, у дяди имелся еще дом на Мясницкой, где он поселил свою старую троюродную тетку. Но никто толком не знал, жива ли она теперь и кому достается древний особняк. Впрочем, все это практически не трогало Александра, кроме дядиного огорода, ради которого он согласился бы оставить претенциозный Петербург и даже величественно-суровую Москву. Ведь аптекарское дело не только престижно, но и крайне прибыльно! Лишь немногие люди распоряжением Аптекарского приказа допускались к столь тонкому занятию.
От грустных размышлений Александра отвлек голос управляющего:
- Позвольте, почему же ошибка, где напутали? Вас Иван Федорович тоже не оставили. В завещании лишь оговаривается, что наследник-то, стало быть, это… не один… Так как у дяди вашего, э-э… родственник объявился.
- Скажите прямо, какую долю я наследую в производстве? - раскрыл свои карты Александр. - Мне хотелось бы поддерживать доброе имя моего известного предка своими образованием и усилиями. Я образованный медик, имеющий практику и большой опыт работы в Европе. Поэтому мне важно знать, кто второй наследник и не желает ли он продать мне свою долю в аптекарской лавке за большие деньги. Итак, кто он?
Видно было, как управляющий собирается с мыслями. Почему-то перед глазами Александра встал образ женщины в черном, что встретилась ему в тех нелепых покоях… Возможно, она жена наследника? Тогда понятны ее неприязнь и смущение. А может, просто муж ее ревнив, а Александр, сам того не ведая, зашел в непредназначенные для посторонних комнаты. Кто их поймет?!
При воспоминании его снова обдало холодом, но Алекс отогнал это чувство, втайне уповая на то, что муж этой женщины или любой другой наследник окажется вполне нормальным господином и они скоренько ударят по рукам.
- Второй наследник - ма… Ольга Григорьевна будет. Ваш покойный дядя очень ее любили и доверяли во всем, ей принадлежит большая часть земель аптекарского огорода, а также и половина Анниной слободы, в которой числятся три деревни. Она уже десять лет здесь за хозяйку, но в недавнем завещании он ее родней признал. Это… дочкой, стало быть. Получается, что, если бы вы не приехали, ей бы лучше все обошлось. Выходит, что вас-то Иван Федорович сюда по особой прихоти привязали. Потому что кабы без дочки, то вы наследник, а с дочкой-то…
Александр очень хотел, чтобы он ослышался и все это являлось лишь плодом его воображения. Но, кажется, происходящее становилось очевидным, а непонятная баба в черной власянице наверняка и окажется той самой "матушкой Ольгой", с которой невозможно будет договориться. Надо же, "дочка"!
Ничего этого Александр вслух, конечно же, не сказал. Он вдруг почувствовал необычайный прилив сил и решимости. Несмотря на наличие "дочки", Иван Федорович зачем-то подстраховал себя еще одним наследником. Зачем? Одно дело, передать свое бесхозное имущество какому-нибудь дальнему родственнику, а совсем другое - приписать это имущество ему, имея более близкую "родню".
Что бы там ни придумал дядя в момент написания завещания, все это надо еще хорошенько осмыслить, потому что от жизни на родине Александр подотстал. Сейчас он разберется во всем, решит все текущие вопросы, ознакомится с завещанием, хотя сначала, пожалуй, лучше попросит, чтобы его вещи отнесли в какие-нибудь комнаты. Раз наследство все-таки есть, Александр передумал сдаваться.
Управляющий словно прочитал его мысли!
- Уважаемый Александр Николаевич, размещайтесь со всеми удобствами! Завтра при свидетелях, как положено, вы сможете ознакомиться с завещанием! Сегодня в вашу честь будет дан праздничный ужин, где вы сможете познакомиться и с Ольгой Григорьевной, нашей матушкой, и со всею челядью. Соседей так быстро ждать не стоит, с ними церемонии можно провести и позже, если пожелаете. А сейчас пойдемте, я позову Дуню, она вам все покажет и подготовит покои.
- А не могу ли я увидеть Ольгу Григорьевну раньше?
- О, думаю, что нет. У нее траур, она все время посвящает заботам об аптекарской лавке или молитвам. Не выходит из своих покоев. А еще на ее попечении и молельня, и богадельня… Нет, пожалуй, вы не увидите ее раньше.
- А где ее покои? - спросил Александр, когда управляющий, поймав какую-то девку за рукав, запирал на ключ двери кабинета.
- А вот же они, - кивнул за окна управляющий, а затем обратился к своей вертлявой пленнице: - Дуня, Александр Николаевич прибыл, покажи новому хозяину его комнаты да прикажи подготовить все. Акулине дай знать, Феклушка пускай что-нибудь расскажет, раз из-за траура ей петь нельзя. Короче, бегай, девка, гости у нас! А вы, Александр Николаевич, - обратился управляющий к молодому человеку, - чувствуйте себя свободно, если что, спрашивайте Фому Расточного, это как раз и буду я.
Александр кивнул и быстро пошел за вертлявой смазливой крепостной девкой, которая, с полуулыбкой оглядываясь на него, почти бежала по зале, а потом - вверх по лестнице.
"Все наладится", - думал Александр.
К черту этих манерных иностранок, москвичек и всех иже с ними! К черту вероломные ужимки двора, где кроме французских рифмованных куплетов, больше никто ни в чем не смыслит. Жить бы здесь, изучать науки, пригреть на груди вот такую смазливую и крепкую девку, как Дуня, и посвятить себя изучению наук и торговле лекарствами. Пожалуй, даже для торговли стоило бы кого-нибудь нанять.
Будто подслушав шальные мысли нового барина, Дуня призывно повела крутыми бедрами, и Александр поспешил за ней по лестнице, чуть не оступившись.