Энджи побелела как мел. У нее так сдавило горло, что она с трудом смогла сделать короткий вдох.
– Мариза… Лоуренс?
Дрю понимающе поднял бровь, в его глазах светилась жестокая радость, когда он увидел ее помертвевшее лицо.
– Он знает ее почти всю жизнь, – напомнил Дрю, хотя в этом не было необходимости. – Мне кажется, что бы ты ни придумала, это не поможет… Мариза – леди весьма упрямая. На твоем месте я удовольствовался бы тем, что есть, и забыл бы про Лео как можно скорее!
Энджи на секунду зажмурилась, стараясь сдержать слезы, и быстро зашагала прочь, потому что, останься стоять на месте, она просто рухнула бы на пол. Мариза Лоуренс… дочь одного из самых богатых землевладельцев в округе и, насколько Энджи помнила, постоянная гостья дома. Элегантная, аппетитная блондинка, рядом с которой Энджи чувствовала себя неуклюжей деревенщиной. Волна ревности захлестнула ее. Значит, вот с кем Лео провел ночь, прежде чем лететь в Брюссель!
– Скажи мне одно… – прошептала она, не поворачивая головы, – что превратило тебя из друга, которому я доверяла, в моего врага?
Дрю мрачно посмотрел на нее.
– Ты ведь поняла наконец, не так ли? Неужели ты раньше не замечала? – глухо спросил он. – Два с половиной года назад я любил тебя!
Потрясенная, Энджи дернулась, как от удара током.
– Нет…
– Да, – с горечью отозвался Дрю, и в этот момент Энджи поняла, что он не лжет. – Конечно, невелика честь – подбирать то, что осталось после моего красавца кузена, но, к несчастью, после него не осталось почти ничего, верно? Ты была похожа на пустую раковину и использовала меня, чтобы сохранить лицо перед Лео!
От стыда Энджи снова начало мутить. Это была чистая правда, так она и поступила.
– Мне жаль, Дрю… правда, – прошептала она, чувствуя подступающие к глазам слезы, и заставила себя посмотреть на Дрю.
– Забыто. Если бы ты не забеременела от него, может быть, я и уговорил бы тебя выйти за меня замуж. – Дрю поморщился. – Но это была бы чудовищная ошибка! Нет, не надо извиняться… Если бы ты вышла за меня, мне пришлось бы запирать тебя на замок, когда Лео приезжал бы в гости. Ты так долго принадлежала Лео, что вряд ли смогла бы быть верной кому-либо еще.
– Все теперь совсем по-другому! – поспешно запротестовала она.
– Разве? – Дрю посмотрел на нее и улыбнулся так, что в Энджи снова вспыхнул гнев. – Все, что у тебя осталось, – это гордость, Энджи. Поэтому ты и не хочешь говорить Лео, что он – отец твоего ребенка. Сочувствую тебе, потому что незаконнорожденный сын нанесет страшный удар по его самолюбию, а Лео – один из самых безжалостных негодяев, каких я когда-либо знал!
Дрю пошел по коридору вперед, а Энджи, привалившись к дверному косяку, прижалась разгоряченным лбом к холодной стене.
Чья-то рука осторожно тронула ее за плечо.
– Тебе надо лечь… у тебя сумасшедшая температура – с тобой всегда так, когда ты подхватываешь простуду.
Энджи поморгала и увидела рядом с собой встревоженное лицо отца.
– Папа? – неуверенно пробормотала она, хмуря брови.
– Щекотливая ситуация, – несколько смущенно объяснил Самуэль Браун дочери, ведя ее послабо освещенному коридору. – Я не хотел приветствовать дочь и знакомиться с внуком на глазах хозяина, который теперь становится моим родственником. Но ты по-прежнему моя дочь, здесь ничего не изменилось.
Ее глаза наполнились слезами.
– Я думала, что ты так з-зол на меня…
– Все мы делаем ошибки, Энджи. Ты… я, – успокаивающе ответил он. – Может быть, если бы ты рассказала мне обо всем, прежде чем убежать из дому, я смог бы помочь.
Энджи склонила голову на плечо отца. Это было нелегко. Самуэль Браун был намного ниже своей дочери. Она с благодарностью обняла его. Отец никогда не любил открыто выражать свои чувства.
– Прислать наверх Эмили? – спросил он, когда они подошли к лестнице. – Она поможет тебе лечь в постель.
Энджи вздрогнула и, отстранившись от отца, заспешила по ступенькам
– Нет… не стоит беспокоить Эм, со мной все в порядке. Спокойной ночи, папа… и спасибо тебе…
У нее безумно кружилась голова, знобило, мысли путались. Она оперлась рукой о стену и вдруг с ужасом услышала чьи-то приближающиеся шаги.
Как в замедленной съемке к ней приблизился Лео. Энджи пошатнулась, и в тот же миг сильные руки подхватили ее. Это все-таки был Лео, она успела его разглядеть перед тем, как погрузиться в густую темноту, его голос был последним из того, что она помнила. Он сказал:
– Все в порядке, Браун. Я справлюсь сам.
– Энджи не поблагодарит вас за вызов врача, сэр. Она терпеть не может, чтобы вокруг нее суетились, – отчужденно говорил Самуэль Браун, когда Энджи наконец очнулась. – Возможно, к утру с ней будет все в порядке…
– Возможно? – с возмущением перебил Лео. – Может быть, у нее воспаление легких…
– Не думаю, сэр. В первый раз, когда у нее так поднялась температура, она тоже напугала нас, но потом оказалось, что так она переносит простуду. Пожалуйста, не стоит беспокоиться. Эмили уложила ее в постель и останется с ней на всю ночь…
– Разве ей нужна дуэнья? – недовольно спросил Лео.
– Мистер Уоллес как-то раз сказал, что в этом доме моей дочери необходим телохранитель. Как отец, я присоединяюсь к беспокойству, которое он выразил, сэр.
В звенящей тишине Энджи с трудом сфокусировала взгляд на Лео. Она просто физически ощутила гневные волны, исходящие от него, и очень удивилась словам отца.
– Я беспокоился о ней, – сквозь зубы процедил Лео.
– Вы очень добры, сэр, но сейчас действительно нет никакой необходимости беспокоиться.
Конечно, пусть оставит меня в покое, недовольно подумала Энджи. Если Дрю прав, то Лео есть теперь о ком беспокоиться. При этой мысли Энджи погрузилась в забытье.
Когда она снова открыла глаза, голова больше не болела и не кружилась и Энджи чувствовала себя намного лучше, но нестерпимо хотелось пить. В щель между занавесками пробивался дневной свет, она разглядела обстановку комнаты и мужчину, неподвижно стоявшего у высокого окна. Это был Лео. Энджи попыталась сесть, но только пошевелилась, как Лео резко обернулся и посмотрел на нее.
Ее сердце забилось в бешеном ритме. В черных блестящих глазах она заметила огонь желания. Этот взгляд проник ей в душу, причиняя неимоверное страдание.
Острый язык Дрю обрушил все тщательно возведенные ею защитные укрепления и заставил посмотреть правде в глаза. Она не может больше лгать самой себе – она по-прежнему любит Лео.
– Ранним утром я застал твою мачеху спящей в кресле и отправил ее в постель.
Энджи смутно припомнила, как Эмили суетилась ночью вокруг нее, принесла какой-то напиток, напоила ее и отошла, после чего молодая женщина погрузилась в темноту.
– Завтра я возвращаюсь в Лондон на пару дней, – безразличным тоном сообщил Лео.
Энджи стиснула дрожащей рукой стакан воды.
– Подружка Дрю, Телли, скоро приедет, – продолжал он.
Внутренний голос нашептывал Энджи: скажи ему, что Джейк – его сын. Расскажи Уоллесу, пусть он распоряжается этой информацией, как хочет, а пока Лео не будет, уезжай отсюда. Отец одолжит немного денег на первое время…
– Я предлагаю тебе поехать со мной, – тихо добавил Лео.
– Нет! – Ее глаза, полные боли, беззащитно метнулись вверх.
Лео рассмеялся.
– Не для того, чтобы делить со мной постель, и даже не для того, чтобы жить со мной под одной крышей. Мне казалось, прошлой ночью я был предельно откровенен, но теперь вижу, что это не так. Это я притащил тебя сюда и теперь считаю, что тебе не стоит оставаться здесь долго.
Сердце Энджи сжалось.
– Значит, меня выпроваживают отсюда.
– Просто спасают, спасают от самой себя, – суховато возразил Лео. – Неужели ты не понимаешь? Ты, Джейк, Дрю и его подружка за одним столом… Похоже, что Уоллесу стало совершенно безразлично, каким путем заставить Дрю плакать кровавыми слезами. В глубине души он, конечно, по-прежнему любит моего кузена, и Дрю нет смысла серьезно опасаться. Вряд ли он воспользуется Джейком для выполнения своего плана.
Кражи, проклятые таинственные кражи. Конечно, Лео не верит ей, думает, что она снова будет кружить по дому, выжидая удобного случая, чтобы поживиться. А правда никогда не выйдет наружу. Эмили унесет свою тайну в могилу – ради отца Энджи убедила перепуганную мачеху молчать.
Молодая женщина смертельно побледнела.
– Ты считаешь, что для меня главное в жизни – это деньги?
Лео посмотрел на нее поблескивающими черными глазами.
– Я считаю, что ты опасна, а как моя любовница будешь вдвойне опасна для репутации семьи.
– Я не буду твоей любовницей!… – гневно бросила Энджи.
Черная бровь поднялась кверху.
– Неужели? Но теперь это неважно. Я не собираюсь подсматривать за тобой и Дрю.
Звонок мобильного телефона прозвучал неестественно громко. Лео выхватил трубку из кармана и направился к выходу.
– Увидимся позже.
– Лео!… – крикнула ему вдогонку Энджи.
Но дверь уже захлопнулась. Энджи поняла, что теперь ей нужно делать. При первой же встрече она наконец выскажет Лео всю правду. Приняв это серьезное решение, Энджи выскочила из постели и, вымыв голову, облачилась в свою хлопчатобумажную юбку и любимый черный свитер. Только заканчивая сушить волосы, она вдруг поняла, что уже почти десять часов утра.
В детской было пусто – ни няни, ни Джейка она там не обнаружила. Энджи торопливо зашагала вниз по ступенькам и, увидев отца, закричала:
– Где Джейк?
– Гуляет с Харриет и собакой.
– А Лео?…
– Уехал по делам. На целый день, я полагаю.
Энджи застонала.
– Ты знаешь номер его мобильного телефона?
Отец посмотрел на нее так, словно она требовала у него драгоценности из королевской сокровищницы.
– Папа, не глупи!
Завладев номером, Энджи пошла в кабинет, чтобы позвонить оттуда.
– Деметриос, – сразу же ответил Лео, и Энджи услышала чей-то мужской голос на заднем плане.
– Это Энджи… – Она нервно сглотнула. – Мне надо с тобой поговорить.
– Сейчас не самое удобное время, – спокойно ответил Лео. – В чем дело?
– Лео, я не могу обсуждать это по телефону… это очень… очень…
– Очень, очень что?
– Очень личное… – Энджи почти шептала, теребя пальцами телефонный провод. – Это касается тебя и… э-э… меня.
Лео помолчал, потом спросил:
– Правда?…
От его глубокого, хрипловатого голоса по спине у нее прошел озноб.
– Я просто хотела увидеться с тобой наедине, как только ты вернешься. Думаю, мы могли бы встретиться в оранжерее.
– Лучше в моей комнате. Оранжерея – слишком людное место.
– Когда? – неловко пробормотала Энджи.
– Я воспользуюсь вертолетом… жди меня примерно через час, – негромко сказал Лео, и тут же Энджи услышала, как он уже твердым голосом обратился к кому-то: – Господа, наша встреча заканчивается. – И связь прервалась.
Через час? Вот это сюрприз, и очень приятный. Ей будет гораздо лучше, когда прекратится эта война с Лео, уговаривала себя Энджи. Она была бесконечно благодарна ему за то, что он почувствовал ее беспокойство и отложил ради нее свои дела.
Уоллес редко появлялся на людях до обеда, а Дрю раньше двенадцати и не просыпался, так что Энджи позавтракала в одиночестве. Выпила для храбрости кофе, нервно пролистывая свежие газеты.
Когда Джейк вбежал в комнату, чтобы поздороваться с матерью, Энджи подхватила его на руки и изо всех сил прижала к себе. Минут через двадцать в дверь заглянул отец и спросил, нельзя ли взять Джейка с собой, чтобы познакомить его с прислугой.
Удивленная и тронутая этим предложением, Энджи смотрела вслед отцу, держащему внука за руку, и изумлялась, почему он до сих пор не задал ей самого простого вопроса. Но может быть, он просто решил не торопить события? В любом случае насчет того, кто отец Джейка, он раздумывать не стал бы. Когда отец узнал, что она провела две ночи с Лео, пока он сопровождал Уоллеса в Лондон, ей пришлось выдержать целую бурю.
Услышав в отдалении стрекот приближающегося вертолета, Энджи прошла через широкие двери в ту часть дома, которая до сего момента была для нее закрытой. Ее отец всегда хранил эти фамильные покои как святилище, и она никогда не осмеливалась даже заглянуть туда без разрешения.
Энджи оказалась в красивой просторной гостиной, обставленной дубовой мебелью, удивительно удобными на вид стульями и креслами. Отец говорил, что за дверью слева находились спальня, гардеробная и ванная, а за дверью справа – комната, которой Лео пользовался как кабинетом. Ей хотелось заглянуть за обе двери, но она боялась быть пойманной с поличным, как любопытная школьница.
Страх сковал все ее существо. Она должна сказать Лео правду, открыть ему глаза на его отцовство…
Энджи влажными ладонями беспрерывно разглаживала юбку. Вдруг дверь резко распахнулась, и вошел Лео. Молодая женщина вздрогнула. Лео ногой закрыл дверь и одарил Энджи довольной улыбкой. Она только это и видела – улыбка озарила резкие черты его лица, словно солнце, серым зимним днем разорвавшее облака над землей.
Из-за спины Лео неожиданно извлек огромный букет алых роз и бросил Энджи в руки. Она едва успела его подхватить и лишь тогда заметила маленькое серебряное ведерко со льдом, которое он уже ставил на стол. Лео принес из кабинета два бокала, открыл бутылку шампанского и разлил искрящуюся жидкость. Энджи следила за ним, потрясенная до такой степени, что утратила дар речи.
– Я никогда прежде не дарил женщинам цветы, – с насмешкой произнес он. – Мой отец всегда говорил, что цветы приносить следует только больным или покойникам.
Энджи сглотнула комок в горле.
– Сегодня мы поужинаем в ресторане, – пообещал Лео, окидывая взглядом ее стройную фигуру. – Это все, что я успел достать за такой короткий срок. Должен признаться, что начинаю чувствовать себя подростком, пытающимся соблазнить женщину в ее собственном доме.
Розы и шампанское, вспоминала Энджи, от восторга не слыша его слов. Но постепенно первое потрясение прошло, и она с удивлением подумала, что где-то на телефонной линии просто перепутались провода…
Глава седьмая
Энджи взяла протянутый Лео бокал, сделала большой глоток и неловко пробормотала:
– Розы просто прекрасные, правда прекрасные… но, боюсь, ты не совсем правильно понял, почему…
– Я все отлично понял. – Лео мягко убрал букет, который она нервно теребила, расстегнул дорогой пиджак и одним движением освободился от него. – Ты сделала правильный выбор. – Он отпил немного шампанского, развязал узел галстука и отбросил его прочь. Энджи как завороженная следила за ним. – Теперь в жизни Дрю для тебя не осталось места. В худшем случае ты станешь позором для него, в лучшем – болезненным соблазном, перед которым он не сможет устоять. Телли Ричардсон – дочь его босса, и он очень сильно…
– Я не это имела в виду, Лео, – перебила его Энджи, не в силах сдержать дрожь.
Он осторожно взял у нее бокал, который она судорожно сжимала, и отставил его на стол.
– Не надо стыдиться, Энджи. Нам больше не понадобится касаться этой темы, потому что я не буду приводить тебя в Деверо-Корт, когда Дрю будет здесь гостить.
Энджи невольно высунула кончик языка, чтобы облизать пересохшие губы. Все в ней сжималось от внутреннего напряжения.
– Но ты все не так понял… Ведь я позвонила совсем не…
– Ты слишком много говоришь… – Его взгляд, казалось, был прикован к ее мягким розовым губам. Лео наклонился вперед и властно притянул ее к себе. – А я не в том настроении, чтобы разговаривать… Сейчас мне хочется положить тебя в свою постель и заняться с тобой любовью. Тогда я буду точно знать, что возврата назад не будет, – с яростным ударением закончил он.
Последовал страстный поцелуй, настойчивый язык проник внутрь ее рта, и Энджи почувствовала, как мужская затвердевшая плоть прижимается к ее животу. Она ощутила острое желание позволить Лео делать с ее трепещущим от страсти телом все, что он захочет. Из груди вырвался стон.
Лео подхватил Энджи на руки и уверенным шагом направился в сторону спальни. В распахнувшейся двери ей почудились сверкающие огни грядущего рая. Ее пальцы с нежностью вплелись в его густые черные волосы. Прижавшись горячими губами к его груди в вырезе сорочки, она с наслаждением вдохнула мужской запах и с болезненной дрожью сожаления выдохнула:
– Лео… поставь меня на пол… пожалуйста!
Он положил Энджи на широкую дубовую кровать. Молодая женщина тут же приподнялась, встала на колени и оперлась о резной столбик кровати. Затем подняла на мужчину виноватые голубые глаза, дрожащей рукой отбросила со лба спутанные волосы.
– Ты не так меня понял по телефону…
Лео замер. Эбеново-черные брови сурово сдвинулись, он впился взглядом в ее побледневшее лицо.
– Что я мог не понять? Ты говорила о чем-то очень личном, касающемся тебя и меня, о чем же еще, как не об этом?
– Я сама виновата. Откуда ты мог знать, что я имела в виду?
– Черт возьми, о чем ты говоришь?
– Ты очень разозлишься…
– Я уже разозлился, – секунду поколебавшись, сказал Лео. – С тобой трудно договориться…
– Это гораздо важнее, чем секс…
– В данный момент нет ничего важнее!
– Лео… О черт, я не знаю, как начать! – с отчаянием воскликнула Энджи и встретилась с его пылающим взглядом. – Джейк – не сын Дрю… Джейк – твой сын.
Повисла напряженная тишина… Она глубоко вздохнула, Лео застыл, а потом его смуглое лицо исказилось от гнева.
– Что за дурацкая шутка?
Энджи заморгала. На глазах вот-вот готовы были показаться слезы.
– Если не веришь, можешь спросить Дрю, – глухо сказала она. – Прощаясь, я рассказала Дрю, что жду ребенка от тебя. Он подтвердит, что я не лгу!
– Это невероятно… – Лео, словно не веря своим ушам, смотрел на нее. – Дрю сказал мне…
– Я не обязана отвечать за то, что тебе наболтал Дрю! – вскричала она. – Я не обязана объяснять глупое вранье твоего кузена, потому что не желаю больше иметь дело с этим…
Сквозь смуглый цвет кожи Лео проступила смертельная бледность.
– Ты лжешь… Ты должна была…
– Чего ради я должна лгать? – перебила его Энджи. – Потому что тебе не нравится то, что ты слышишь? Что ж, отлично, Лео… можешь твердить себе, что я лгу, и забыть про наш разговор…
– Заткнись! – заорал на нее Лео. Энджи вздрогнула, ресницы обиженно задрожали. – Как ты думаешь, какой мужчина может спокойно проглотить свалившуюся на него новость, подобную этой? Я переспал с тобой два с половиной года назад. Если ты забеременела, у тебя была масса возможностей сказать мне об этом.
– Я не хотела говорить.
– И какой в этом был смысл? – Его потемневшие глаза впились в нее недоверчивым взглядом.
Энджи опустила голову.
– Мне жаль, что он твой сын, очень жаль, Лео, но здесь я ничего не в силах изменить, – пробормотала она дрожащим голосом. – Скажи, разве ты ничего не заметил при взгляде на Джейка? Его темно-карие глаза, черные волосы, смуглая кожа…
– Ты ведь сказала, что это он унаследовал от твоей матери.
– Я солгала. Моя мать была такой же светлой, как и я, – еле слышно ответила Энджи.