Бронте колебалась, что ей надеть. Ей не хотелось наряжаться для этого человека, будь он сердцеедом или нет. Так что незачем внушать ему ложные представления о себе. С другой стороны, нельзя обидеть Гилли, которая сочтет грубостью, если она не прихорошится ради дорогого гостя. В любом случае, у нее с собой всего пара платьев, ведь в этой местности куда популярнее брюки. Она посмотрела на два разложенных на кровати симпатичных летних платья. Одно - легкое, белое, из шифона, украшенное цветочками и гирляндами листьев. Другое представляло собой платье простого покроя, с облегающим верхом и широкой нижней частью из пурпурной ткани. Ясное дело, она приобрела это платье из-за его цвета. В ее глазах оно было чудом искусства.
Но Стивен Рэндолф не получит удовольствия, созерцая ее в каком-нибудь из этих одеяний. Она решила остановиться на том, что называла "своей пижамой": блуза с высоким воротником и длинные облегающие брюки. Изначальный цвет ткани стальной, но при определенном освещении он кажется серебристым.
- Это еще что на тебе? - воскликнула Гилли, когда Бронте вошла в просторную старомодную кухню. - Ты выглядишь шикарно! - Гилли широко раскрыла свои выразительные черные глаза. - Эти брюки как раз для твоей фигуры. Тебе следует знать, что когда-то у меня была хорошая фигура. И волосы, и кожа. Черт возьми, не знаю, почему я лишилась жениха, ведь я была недурной женщиной.
- Гилли, я это о тебе и сейчас скажу. - Бронте улыбнулась. - Мне нравится твой халат. Как в Марракеше. Надо полагать, твой жених не отличался умом.
- Это точно, - фыркнула Гилли. - Думаю, он хотел получить все, что у меня было, до последнего пенни, а потом обнаружил, что почти все мое достояние составляет недвижимость, которую я не стану продавать. Но я в то время была влюблена в него. Ты знаешь, он любил мне петь под гитару.
- Вот это да! Впервые об этом слышу! - воскликнула Бронте, стараясь представить себе Гилли, внимающую серенадам своего хама-жениха.
- Мне приходится держать кое-какие карты в рукаве. Кстати, так что у нас на ужин?
- Чудо, что у нас вообще что-то есть, - проворчала Бронте. - Кухня у нас как футбольное поле, но хорошей хозяйке в ней будет неуютно. Знаешь, Гилли, основные механизмы серьезно огорчат серьезную хозяйку.
- Ничего страшного, родная, - примирительным тоном ответила Гилли. - Домашнее хозяйство - не моя страсть.
- А вот мне пришлось пройти качественный курс кулинарного искусства, чтобы я была Нату хорошей женой. - Бронте подошла к плите. - Регулировать температуру здесь просто невозможно. Такой вещи, как летняя, умеренная температура, не существует, только кипящий котел. Но я тебя не подвела. Ужин у нас получится милый, хотя и простой. Все уже в духовке. Нам понадобится сорок пять минут. Я засунула туда мясо креветок, яйца, сливки, вишню, грибы и нарезала кубиками овощи. Должно получиться вкусно. Дары моря - это так удобно. Видно, твой Стивен знал, что ему предстоит прийти на ужин. Остается еще заправить укроповым соусом. Я не могла состряпать изысканный десерт, но сейчас, благо духовка разогрелась, можно испечь пирог на кокосовом молоке. Еще у нас будет манговое мороженое. Я уже поджарила орехи, в основном это наша австралийская макадамия; их можно подать к напиткам. В качестве аперитива - помидоры, маццарелла с анчоусом. Думаю, домой он поедет довольный.
- Пусть только пожалуется, мы его быстро за дверь выставим, - пошутила Гилли, чье настроение заметно поднялось. Она поставила на крышку шкафчика изящную миску с авокадо и вышла, звеня примерно десятком серебряных браслетов. - Когда ты, Бронте, решишься на что-нибудь серьезное, из тебя выйдет прекрасная жена.
- Гилли, это не моя идея! - крикнула ей вслед Бронте.
Совсем, совсем не моя идея!
Стивен Рэндолф приехал с подарками. Вино, бельгийские шоколадные конфеты и еще картонная коробка, перевязанная золотисто-коричневой лентой.
- Я подумал, может быть, это будет кстати, - сказал он, расцеловав Гилли в обе щеки и послав улыбку Бронте. Хитроватая улыбка, изгиб в уголках красивых губ. - Я отнесу это на кухню, хорошо?
- Вы же знаете, вам не обязательно было это делать, - упрекнула его Гилли, сияя.
- Гилли, мне это только в радость. Вы отлично выглядите!
Сейчас он скажет, что мы похожи на двух сестричек, ехидно подумала Бронте, провожая гостя в кухню. Да, этот человек, несомненно, поймал Гилли на крючок. Может быть, это второй мужчина в жизни Гилли, который стремится обобрать ее до последнего пенни? Только через мой труп, раздраженно подумала Бронте.
- Не хотите посмотреть, что здесь? - предложил ей Стивен.
Бронте поставила картонную коробку на длинную и узкую боковую доску соснового буфета. Стивен тем временем убирал вино в холодильник. Гилли, возбужденная, радостная, выплыла на освещенную свечами веранду, вне всяких сомнений, с целью оставить молодых людей вдвоем.
Бронте усмехнулась.
- Пожалуйста, дайте мне минуточку.
- Простите, пожалуйста. Как вам здесь живется?
Он позволил себе оглядеть ее с головы до ног. Ее огромные черные глаза, чуть-чуть тронутые фиолетовым, невероятно красивы, но в то же время она колюча, словно кактус. Кактус, одетый в жидкое серебро. Похоже чуть ли не на белье. Стивену стоило немалых усилий не протянуть руку и не погладить ткань... Ее. Но ему никогда не приходилось видеть, чтобы девушка посылала ему такой красноречивый сигнал: "Держи дистанцию!"
- У меня все в порядке, спасибо. - Бронте развязала ленточку. - О-о, какая красота!
Эти слова вырвались у нее сами собой.
- Гилли любит шоколад.
- Я знаю.
Бронте бросила на Стивена сердитый взгляд, на который он ответил лукавым прищуром. Несомненно, он красив, приходится признать. На нем отличного покроя черная рубашка с кремовыми полосками - в тон бежевым брюкам. У него потрясающая фигура. Это смущало Бронте.
Осторожность, Бронте, и еще раз осторожность, приказала она себе. В этом человеке скрыты запасы динамита.
- Почему вы так стараетесь поставить меня на место? - самым рассудительным тоном спросил Стивен.
- Поставить вас на место? - Бронте надменно вскинула брови. - Мне казалось, я просто разговариваю с вами. Откуда у вас это чудо?
- На самом деле это фруктово-шоколадный торт.
Он отвернулся, чтобы взять тарелку.
- Спасибо вам, - подчеркнуто отчетливо произнесла Бронте.
Он знает, что где найти у Гилли в доме.
- Осторожно пересыпьте их.
Бронте чувствовала, что он провоцирует ее на вспышку. На мгновение ей захотелось принять вызов. Вместо этого она спокойно и ловко извлекла из коробки большой торт, покрытый блестящей глазурью и украшенный серебряными шариками.
- Честно признаться, я сам его сделал, - сказал Стивен, вынул из коробки оставшийся там маленький шарик глазури и медленно положил его в рот.
Бронте отвернулась от него, твердо решившись сохранять ледяной тон.
- Не может быть!
Стивен рассмеялся.
- Нужно же мне было сказать что-нибудь, чтобы спустить вас на землю с заоблачных вершин. Нет, Бронте, я знаком с одной очень славной дамой, к которой могу обратиться, когда мне нужно что-нибудь экстраординарное.
Тут Бронте задала вопрос, который никак нельзя было задавать:
- Вы с ней спите?
- Что? - Ясные зеленые глаза Стивена округлились. - Бронте, вы меня шокируете. Эта дама печет сладости для очень многих.
- Тогда все в порядке. Дело в том, что мы не так уж много знаем о вас. Вы согласны, Стивен Рэндолф?
Его зеленые глаза смеялись.
- Почему вы не спрашиваете меня о моем настоящем имени?
- А есть и такое?
Он улыбнулся. Чувственные губы и челюсть решительного мужчины.
- Бронте, вы чувствительны как бронированный танк, - заявил он.
Она пожала плечами, как бы соглашаясь.
- Ничего. Это между нами. Вы не скажете мне, были ли вы когда-нибудь женаты или помолвлены, раз уж вы не женаты сейчас?
Стивен взял с блюдечка дольку лимона и принялся покачивать ею у себя под носом.
- А вы, оказывается, бесцеремонная крошка, Бронте.
- Нет, - равнодушно ответила она. - Просто я стараюсь побольше узнать о вас. Ради предосторожности.
В его глазах сверкнул озорной огонек.
- Я никогда не испытывал особых трудностей, если искал подружку. Это вас удовлетворяет?
- Меня удовлетворяет честность, и я надеюсь, что вы сейчас ее проявляете. В данном вопросе не пытайтесь обвести вокруг пальца меня.
Стивен громко рассмеялся.
- Согласен, нет проблем. Говоря по правде, Бронте, я попросту не осмелюсь. Как бы то ни было, вам придется осветить кое-какие аспекты, чтобы заставить меня проявить внимание.
- Я удостоилась вашего внимания, как только вы вошли, - резко парировала Бронте.
Кое с чем он не мог не согласиться.
- Что ж, глаз у вас острый, - признал он и небрежно отвернулся. - Что там запекается? Запах чудесный.
- Комплименты на меня не действуют. Все, что там печется, привезли вы, на случай, если вы забыли. Вы знали, что заказывала Гилли, поджидая вас к ужину, и вы заботливо все приобрели. Мне она пока что сообщить не потрудилась.
- Должно быть, это приятный сюрприз.
И опять Бронте увидела насмешливый блеск в его глазах.
- Я еще не решила, - ответила она.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Если Бронте приготовила превосходный ужин, то Стивен Рэндолф придал ему шарм; впрочем, никто не удивился тому, что он проявил себя прекрасным собеседником. Бронте накрыла стол в главной столовой, которая редко использовалась, хотя именно в ней хранилась коллекция морских пейзажей. Стены ее были обиты высококачественными, полированными старинными панелями красного дерева, которые придавали двухзальной столовой величественный вид. Как и Гилли, чьи запасы тем для разговора были неисчерпаемы, их гость тоже рассказывал одну любопытную историю за другой. Наконец и Бронте расслабилась под благотворным воздействием пары бокалов отменно приготовленного рислинга с букетом ароматов яблока, цветов и цитрусовых и стала смеяться вволю. И, к ее стыду, молодой человек даже начал ей нравиться. До некоторой степени, во всяком случае. До сих пор разговор еще не касался главного предмета - широкомасштабных планов, которые Гилли и он вынашивали относительно плантации "Иволга".
Во всем остальном у них нашлось много общего. Любимые писатели, фильмы, произведения искусства, любовь к путешествиям. По словам Стивена Рэндолфа, он любил архитектуру - как и покойный отец Бронте. Вполне естественно, что он полюбил "Иволгу": он когда-то хотел стать архитектором, но, по его собственному признанию, отец убедил его, что архитектор немного будет зарабатывать, пока не станет мастером высшей категории.
- Зачем же вы послушались, если хотели быть архитектором?
Гилли сделала очередной глоток изысканного вина.
Стивен пожал плечами.
- Мне тогда было семнадцать лет. Наверное, мне просто нужно было с чего-то начинать. Отец хотел, чтобы я занялся юриспруденцией.
- Ваш отец - юрист? - поинтересовалась Бронте, чувствуя себя вправе задавать вопросы.
Стивен осторожно взболтал вино в стакане и ответил, не отводя глаз от золотисто-зеленой жидкости:
- Да.
В первый раз его ответ прозвучал отрывисто.
- Расскажите о нем, - попросила Бронте, стараясь разгадать выражение, появившееся в его ясных зеленых глазах, которые казались непостижимыми.
- Он из тех людей, кому вы станете задавать вопросы и кого захотите поддержать, - сухо ответил Стивен.
Такой ответ был понятен Бронте.
- Следует ли понимать так, что вы его не поддерживаете?
- Бронте, я надеюсь, вы не хотите вторгаться в мою частную жизнь?
- Почему бы и нет? Гилли мне ничего не говорила.
- По серьезной причине, о которой мне ничего не известно, - Гилли подмигнула Бронте, - Стивен вообще не говорит о своей семье.
Бронте перевела взгляд с двоюродной бабки на гостя.
- Значит, вы не слишком близки с отцом?
Он откинулся на изящную резную спинку кресла красного дерева.
- Бронте, я могу вам сказать, что отец порвал со мной отношения.
- Правда? - в один голос воскликнули Бронте и Гилли, одинаково изумленные.
Ни внешность, ни манера говорить, ни поступки не выдавали в нем человека, от которого отказался родной отец.
- И вам пришлось оставить дом? - спросила Бронте, движимая импульсом сочувствия.
- Я жил не дома. Но я уехал, вы правы. Душой и телом. У меня есть старший брат, у него есть все, что требовалось от меня, так что ничего страшного не случилось. По мне скучать не будут.
Это было произнесено скорее равнодушно, чем с досадой.
- А сестры?..
Бронте смотрела на него. С женщинами он чувствует себя абсолютно свободно.
- Нет. Только двое сыновей. Есть люди, которые позволяют смягчать себя. Другие сопротивляются. Я дал себя отговорить от архитектуры, но я не собирался давать себя втянуть в возню с налогами на корпорации.
- Что за фирма?
Бронте выпрямилась в ожидании ответа.
Стивен казался польщенным.
- Послушайте, Бронте, поскольку я там больше не работаю, название не имеет значения. Она не играет роли в моей жизни. Странно, что мне приходится вам об этом говорить.
- Да, я всегда могу выбрать трудный путь, - заметила Бронте. - Но, по-моему, совершенно естественно говорить с человеком о его работе и семье.
- Вы так думаете? - отозвался Стивен, и в его голосе послышался легкий оттенок насмешки. - Тогда давайте начнем с вашего отчима, Карла Брандта.
- Тихо! - Гилли негромко постучала серебряной десертной ложкой о край бокала. - Не будем трогать Брандта. Грубая скотина!
Бронте посмотрела прямо в красивое лицо Стивена Рэндолфа.
- Карл Брандт не является членом моей семьи. Он мне не отец. Муж моей матери, и только.
- Верное уточнение.
Бронте смотрела на него через блестящий стол. Гилли занимала место во главе стола. Бронте и гостя разделяла серебряная ваза с орхидеями.
- Отчего мне кажется, что вам обо мне известно намного больше, чем вы говорите?
Она тщетно старалась постичь смысл его последнего замечания.
Стивен ответил не сразу; некоторое время он изучал выразительное лицо Бронте. Ему нравилась ее прическа: волосы зачесаны со лба далеко назад, и иссиня-черные каскады спадают на спину.
- Бронте, все, что я знаю о вас, я знаю от Гилли. Она любит вас. Вы - ее излюбленная тема разговоров.
- Это правда, - с нежностью подтвердила Гилли. - Бронте - это все, что у меня есть в этом мире. Она мне очень дорога.
- Вообще-то они должны были дать мне имя в твою честь.
Бронте погладила свою старую родственницу по руке.
- Эх, любимая моя, это было бы для тебя тяжким крестом. - Гилли засмеялась. - Ты, вне всяких сомнений, не Гилли. Так продолжайте, Стивен. Вы остановились на том, что ушли из дома.
Стивен кивнул.
- Мама оставила мне определенную сумму. Это произошло вскоре после того, как я уехал.
Бронте почувствовала, что у нее сжалось сердце.
- Значит, вы потеряли маму? - спросила она.
Такого мягкого тона Стивену еще не доводилось от нее слышать.
- Да. Она умерла за неделю до того, как мне исполнилось двадцать.
Бронте помолчала несколько мгновений, глядя на опущенную голову Стивена. Его правая рука, только что покоившаяся на столе, сжалась в кулак.
- Простите меня, - проговорила она.
- Да, дорогой мой, - эхом отозвалась Гилли и накрыла ладонь Стивена своей.
- Кажется, в глубине души вы сердитесь, - неожиданно для самой себя сказала Бронте.
Он поднял голову, и на его красивом лице появилась кривая улыбка.
- Прежде всего за то, что что-то держал в секрете от вас, Бронте.
- Как вы посмотрите на кофе? - вмешалась Гилли, отводя разговор от болезненных предметов. - С кусочком этого замечательного шоколадного торта, что нам привез Стивен, а? Ужин был изумительный, но у меня в желудке еще осталось немножко места.
- Изумительный, в самом деле. Мои поздравления, - любезно добавил Стивен.
Бронте улыбнулась слегка ядовитой улыбкой.
- Мне очень хотелось, чтобы вы остались довольны.
- Вы блестяще справились с этой задачей, - протянул Стивен.
- Так как же насчет кофе? - напомнила им Гилли, переводя взгляд с одного на другого. - Ну, живо! Поднимайтесь.
- Я принесу.
Бронте хотела было встать, и Стивен тут же оказался за спинкой ее кресла.
- Я вам помогу.
- Стивен у нас всегда джентльмен, - сказала Гилли, довольно улыбаясь. - Поставьте все на тележку, - предложила она, радуясь тому, как прошел этот вечер, пусть он еще и не закончился. - А потом, Стивен, мы поговорим про "Иволгу" и про планы на будущее. Бронте не терпится о них узнать. Рано или поздно все, что я имею, достанется ей.