Превосходно. Допустим, она влюбилась в герцога Уиндема. Похоже, так и есть. И чем это ей грозит? Прежде всего Уиндем - ее хозяин, вдобавок он владелец замка, где она живет, и, наконец, он значительно выше ее по положению, неизмеримо выше.
И как быть с Амелией? Конечно, они с Томасом совсем не подходят друг другу, но леди Уиллоби имеет полное право рассчитывать, что после замужества станет герцогиней Уиндем. Можно себе представить, что подумают о Грейс ее лучшие подруги, сестры Уиллоби, когда увидят, как она вешается на шею новому герцогу. Они сочтут ее хитрой и коварной интриганкой.
Грейс зажмурилась, прижав к губам кончики пальцев, и медленно вдохнула. Глубокое дыхание помогает расслабиться. Но стоило ей закрыть глаза, и она явственно ощутила присутствие Джека, прикосновение его рук, тепло его кожи.
Это было ужасно.
Это было чудесно.
Надо же быть такой дурочкой!
С тяжким вздохом Грейс повалилась на постель. Забавно, она так ждала перемен, которые нарушили бы монотонное течение дней в услужении у герцогини. Но жизнь - штука коварная и часто насмехается над нами. А любовь…
Любовь - самая жестокая из ее шуток.
- Мисс Эверсли, вас хочет видеть леди Амелия.
Сонно моргая, Грейс рывком села на постели. Должно быть, она заснула. Грейс уже не помнила, когда ей в последний раз случалось спать в полдень.
- Леди Амелия? - удивленно отозвалась она. - Вместе с леди Элизабет?
- Нет, мисс, - покачала головой горничная. - Она прибыла одна.
- Как странно. - Грейс свесила ноги с кровати и потянулась, силясь проснуться. - Передайте ей, пожалуйста, что я сейчас приду.
Дождавшись ухода горничной, Грейс подошла к маленькому зеркалу, чтобы поправить прическу. Всклокоченные волосы выглядели еще ужаснее, чем она думала: то ли смялись во сне, то ли их растрепал Джек.
При воспоминании о сцене в малой гостиной Грейс бросило в краску, у нее вырвался горестный стон. Наконец, собравшись с духом, она заколола волосы шпильками и покинула спальню. Она стремительно шагала по коридору, и если летящая походка и гордо расправленные плечи не могли избавить ее от смятения и тревоги, то по крайней мере придавали беззаботный вид.
Странно, что Амелия явилась в Белгрейв одна, без Элизабет. Прежде такого не бывало. Интересно, что привело ее в замок? Уж конечно, не желание увидеться с Грейс. Возможно, на самом деле Амелия хотела видеть Томаса, а тот, как подозревала Грейс, так и не вернулся домой.
Она торопливо сбежала вниз по лестнице и свернула в коридор, ведущий в парадную гостиную.
Не успела Грейс пройти и десятка шагов, как кто-то схватил ее за локоть и втащил в боковую комнату.
- Томас! - воскликнула она. Это действительно был Уиндем, осунувшийся, изможденный, с ужасным багровым кровоподтеком под левым глазом. Грейс никогда не видела его таким растерзанным. Она потрясенно оглядела неряшливую одежду герцога. Сорочка его измялась, галстук исчез, а растрепанные волосы мало походили на модную прическу "а-ля Брут".
Сказать по правде, эти космы едва ли вообще можно было назвать прической.
Покрасневшие глаза смотрели устало и настороженно.
- Что с вами случилось?
Приложив палец к губам, Томас закрыл дверь.
- Вы ожидали увидеть кого-то другого? - спросил он вместо ответа, и щеки Грейс порозовели от смущения. Действительно, когда сильная мужская рука сжала ее локоть, она решила, что это мистер Одли снова пытается ее поцеловать.
Испытав разочарование оттого, что вместо мистера Одли увидела перед собой Томаса, она смутилась еще больше. Ее щеки запылали сильнее.
- Нет, конечно, нет, - поспешно проговорила Грейс, но Томас почти наверняка почувствовал, что она лжет. - Что произошло? - Окинув быстрым взглядом комнату, она убедилась, что, кроме нее и Томаса, там никого нет.
- Мне нужно было поговорить с вами прежде, чем вы увидитесь с леди Амелией.
- О, так вы знаете, что она здесь?
- Я сам ее привез.
Грейс изумленно округлила глаза. Вот так новость. Томаса не было всю ночь, и вот он является, помятый и потрепанный. Она покосилась на часы у стены. Двенадцати еще не было. Когда Томас успел забрать Амелию? И где?
И зачем?
- Это длинная история, - поморщился Томас, явно желая положить конец расспросам. - Достаточно будет сказать, что вы были в Стэмфорде нынче утром и пригласили Амелию в Белгрейв. Собственно, об этом она вас предупредит сама.
Брови Грейс удивленно поползли вверх. Если Томас просит ее солгать, то, надо полагать, причина достаточно веская.
- Томас, слишком многие хорошо знают, что я не была утром в Стэмфорде.
- Да, но мать Амелии не принадлежит к их числу.
Грейс не знала, ужасаться ей или восхищаться. Неужели Томас скомпрометировал Амелию? Зачем бы еще им лгать ее матери?
- Томас… - начала она, не зная, как подступиться к этой деликатной теме. - Мне кажется, я должна сказать вам… я уверена, после стольких лет ожидания леди Кроуленд была бы счастлива узнать…
- О, ради Бога, это совсем не то, о чем вы подумали, - пробормотал Томас. - Амелия помогла мне добраться до дома, когда я был… - Он заметно покраснел. Покраснел! Томас! - Был пьян.
Грейс пришлось закусить губу, чтобы не улыбнуться. Какое замечательное зрелище - герцог Уиндем утратил обычную сдержанность и невозмутимость.
- Весьма любезно с ее стороны, - немного чопорно проговорила Грейс, но ее тон не обманул Томаса. Он сердито набычился, отчего Грейс стало еще труднее сохранять серьезность. Она закашлялась, едва сдерживая смех. - А вы не думали… э-э… привести себя в порядок?
- Нет, - огрызнулся Томас. - Мне нравится выглядеть неряшливым болваном. - Грейс невольно вздрогнула, задетая его резким тоном. - А теперь послушайте, это важно, - решительно заявил герцог. - Амелия повторит вам то, что я уже сказал, но вы не должны рассказывать ей о мистере Одли.
- Я никогда бы этого не сделала, - выпалила Грейс. - Это не мое дело.
- Хорошо.
- Но леди Амелия захочет узнать, почему вы…
"О Господи, как бы выразиться повежливее?"
- Вы не знаете почему, - твердо отрезал Томас. - Так и скажите. С чего бы Амелии подозревать вас в том, что вы посвящены в мои тайны?
- Она помнит, что я считаю вас другом, - объяснила Грейс. - А кроме того, я здесь живу. Слуги все замечают. Амелия не обманывается на этот счет.
- Вы не служанка, - проворчал Томас.
- Нет, служанка, и вам это известно, - усмехнулась Грейс. - Единственная разница в том, что мне дозволяется носить одежду покрасивее да иногда беседовать с гостями. Но уверяю вас, до меня доходит абсолютно все, о чем судачат в доме, все сплетни и слухи.
Несколько мгновений Томас молча смотрел на Грейс, как будто ждал, что она вдруг рассмеется и скажет: "Я пошутила". Потом хмуро пробормотал себе под нос что-то явно не предназначенное для женских ушей (Грейс не прислушивалась - бродившие по дому слухи подчас бывали довольно сомнительными, но никак не скабрёзными).
- Ради меня, Грейс, - попросил Томас, пристально глядя девушке в глаза. - Пожалуйста, просто скажите Амелии, что вы не знаете.
Его смиренная просьба напоминала мольбу. Это было так непривычно, что Грейс стало не по себе.
- Конечно, - быстро проговорила она, не зная, куда девать глаза от смущения. - Даю вам слово.
Томас коротко кивнул.
- Амелия ждет вас.
- Да, да, конечно. - Грейс бросилась к двери, однако, взявшись за ручку, нерешительно замерла. Порывисто обернувшись, она снова посмотрела на Томаса. Он был сам не свой. Едва ли стоило его в этом винить, за последние два дня ему пришлось пережить слишком многое. И все же при виде его изможденного лица у Грейс сжалось сердце. - Все хорошо? - осторожно спросила она и тут же пожалела о своих словах. Лицо Томаса исказилось, казалось, он вот-вот рассмеется или разрыдается. Ни того ни другого Грейс не хотелось видеть. - Можете не отвечать, - пролепетала она и выбежала из комнаты.
Глава 12
После долгих блужданий по коридорам замка Джеку удалось наконец найти спальню. Было еще довольно рано, и если бы не решимость во что бы то ни стало позавтракать вместе с Грейс, он бы благополучно спал в этот час. Джек улегся на кровать поверх покрывала, собираясь немного вздремнуть, но, к его удивлению, сон не шел. Это было чертовски досадно. Джек с малых лет гордился своей способностью засыпать, едва голова касалась подушки. Этот счастливый дар пришелся как нельзя кстати во время службы в армии: солдату никогда не удается выспаться всласть. Джек пользовался любой возможностью, чтобы немного подремать. Приятели вечно завидовали ему: он частенько умудрялся улучить момент, прислониться к дереву, закрыть глаза и проспать минуты три.
Но на этот раз заснуть не удавалось, хотя вместо жесткого узловатого дерева его спина касалась самого лучшего матраса, какой только можно было купить за деньги.
Джек закрыл глаза, как обычно, раз-другой медленно вздохнул и… ничего. Все его мысли были заняты Грейс.
Он мог бы сказать, что мисс Эверсли неотступно преследует его, как навязчивое видение, но это было бы неправдой. Не ее вина в том, что он оказался так глуп. Дело было даже не в том, что он отчаянно желал Грейс (хотя это обстоятельство тоже изрядно ему досаждало). Он не мог выбросить Грейс из головы, потому что не хотел этого делать. Прекратив думать о Грейс, он непременно начал бы думать о других вещах. Например, о герцогском титуле, который, вполне возможно, ему предстояло унаследовать.
Вполне возможно… Ба! Джек не сомневался в своих правах. Его родители состояли в законном браке. Нужно было лишь свериться с приходской метрической книгой.
Он зажмурился, пытаясь побороть благоговейный ужас, охвативший его при мысли о герцогстве. Ему бы следовало солгать, сказать, что его мать с отцом не были женаты. Но, черт возьми, откуда ему было знать, к каким последствиям приведет его неосторожное признание? Никто ведь не предупредил его, что ему на голову собираются водрузить герцогскую корону. Вдобавок он был дьявольски зол на похитившую его герцогиню и на мерзавца Уиндема. Проклятый наглец брезгливо оттопыривал губу, поглядывая на него, словно тот - мусор, который следует замести под коврик.
И когда Уиндем заявил в своей вкрадчивой надменной манере: "Если вы действительно законный отпрыск Джона Кавендиша…" - Джек выпалил ответ прежде, чем успел оценить его смысл. Эти люди слишком много о себе возомнили. Какого черта они оскорбили память его родителей?
"Впрочем, теперь слишком поздно рассуждать об этом, - признал Джек. - Даже если попытаться все переиграть и солгать, опровергнув свои же слова, герцогиня наверняка не успокоится, пока не найдет документальных свидетельств, пусть для этого ей придется отправиться в Ирландию и переворошить все метрические книги до единой".
Старуха хотела сделать наследником Джека. Это было ясно. Трудно себе представить, что эта гарпия способна кого-то любить, но, похоже, она обожала среднего сына. Джона Кавендиша, отца Джека. И хотя герцогиня вроде бы не питала к Джеку нежных чувств (да и сам он, прямо скажем, не стремился завоевать ее любовь), она определенно ставила его выше второго внука. Джек представления не имел, какая кошка пробежала между старухой и нынешним герцогом, но эти двое явно с трудом выносили друг друга.
Джек поднялся с постели и подошел к окну, признав наконец поражение и оставив надежду выспаться. Солнце уже стояло высоко в небе, слепя глаза. Джека вдруг охватило настойчивое желание распахнуть двери, вырваться из комнаты или даже из Белгрейва. Чудовищно огромный замок внезапно показался ему тесной клеткой. Странно, и все же Джек не мог избавиться от ощущения, что обтянутые роскошным шелком стены давят, не давая вдохнуть полной грудью.
Он стремительным шагом пересек комнату, схватил свой старый сюртук и набросил на плечи. Надетый поверх элегантного платья Уиндема, сюртук казался еще более потрепанным, и это доставило Джеку мстительное удовольствие. Он почти надеялся столкнуться с герцогиней, чтобы предстать перед ней в этом пыльном, видавшем виды одеянии.
Почти. Но не слишком.
Быстрой решительной походкой он направился в парадный холл - пожалуй, единственное место в замке, которое он мог найти без труда. Звук шагов по мраморному полу показался ему безобразно громким. Каждый шорох здесь отдавался от стен гулким эхом. Этот замок был слишком большим, слишком безликим, слишком…
- Томас?
Джек замер. Голос принадлежал женщине. Молодой женщине. Но не Грейс. И звучал немного неуверенно.
- Вы… о, простите. - Это и в самом деле была молодая женщина, среднего сложения, блондинка, с довольно красивыми орехово-карими глазами. Она стояла на пороге гостиной, куда днем раньше втолкнули Джека со связанными руками. На ее восхитительно розовых щеках редкими пятнышками проступали веснушки - наверняка это приводило ее в отчаяние. (Все женщины без исключения ненавидят веснушки, это Джек знал доподлинно.) В облике незнакомки было что-то необычайно милое. Если бы все мысли Джека не были заняты Грейс, он непременно приударил бы за этой девушкой.
- Простите, что разочаровал вас, - с проказливой улыбкой прошептал он. Джек и не думал флиртовать с блондинкой. Он всегда беседовал с дамами в подобной манере, независимо от того, каковы были его намерения.
- Ну что вы, - поспешно проговорила девушка. - Я просто обозналась. Я сидела здесь, - она жестом указала на диван в глубине гостиной, - и, когда вы проходили мимо, приняла вас за герцога. Вас легко спутать.
Должно быть, это невеста Уиндема, решил Джек. Интересно. Почему же наш герцог так долго тянет с женитьбой? Право, непонятно.
Джек отвесил изящный поклон.
- Капитан Джек Одли к вашим услугам, мадам. - Джеку давненько не приходилось представляться армейским капитаном, но в нынешних обстоятельствах это показалось ему вполне уместным.
Девушка вежливо присела в реверансе.
- Леди Амелия Уиллоби.
- Невеста Уиндема.
- Так вы знакомы с Томасом? Ох, ну конечно. Вы же гость в этом доме. Кажется, вы вместе брали уроки фехтования.
- Уиндем рассказывал вам обо мне?
С каждой минутой беседа становилась все занимательнее.
- Не слишком много, - призналась Амелия и недоуменно нахмурилась, разглядывая что-то на щеке Джека. По всей видимости, следы, оставленные ее женихом во время недавней стычки.
- Ах это, - пробормотал Джек, изображая легкое смущение. - Сущая ерунда, хотя и выглядит страшновато.
Амелии явно хотелось спросить его о синяках. Вопросы так и вертелись у нее на языке. Интересно, видела ли она заплывший глаз Уиндема? Это зрелище наверняка разожгло бы ее любопытство.
- Скажите мне, леди Амелия, - светским тоном заговорил Джек, - какого она сегодня цвета?
- Ваша щека? - удивленно переспросила девушка.
- Ну да. Чем больше времени проходит, тем непригляднее смотрятся синяки, вы не замечали? Вчера это было всего лишь багровое пятно благородного цвета, напоминающее королевский пурпур с легким оттенком синего. Сегодня я не заглядывал в зеркало и не проверял, как выглядит моя щека. - Джек повернулся, давая Амелии возможность рассмотреть синяк. - Ну как? Столь же очаровательно, как прежде?
Амелия изумленно округлила глаза, явно не зная, что сказать. Должно быть, бедняжка совсем не привыкла флиртовать с мужчинами. Позор Уиндему. Он оказал невесте дурную услугу.
- Э-э… нет, - отозвалась наконец леди Уиллоби. - Я бы не назвала этот синяк очаровательным.
Джек весело рассмеялся:
- Вот это откровенный ответ, никакого жеманства. И вы не хотите хоть немного смягчить приговор?
- Боюсь, синие тона, которыми вы так гордились, уступили место зеленым.
- Под цвет моих глаз? - добродушно усмехнулся Джек, отвесив легкий поклон.
- Нет, - покачала головой Амелия, совершенно равнодушная к его чарам. - Поверх зеленого расплывается багровое пятно. Ужасное зрелище.
- Пурпурный вместе с зеленым дает…
- Жуткую смесь.
Джек снова рассмеялся:
- Вы обворожительны, леди Амелия. Но, уверен, ваш жених и так твердит вам об этом при каждом удобном случае.
Девушка промолчала. Она могла бы ответить "да", выказав нескромность, или "нет", подчеркнув пренебрежение жениха. Ни тот ни другой ответ не подобал благовоспитанной леди.
- Вы дожидаетесь здесь Уиндема? - осведомился Джек, решив, что настало время завершить разговор. Леди Амелия показалась ему очаровательной, и знакомство с ней без ведома Уиндема таило в себе особую прелесть, однако Джеку не терпелось вырваться из стен замка, волнение гнало его прочь.
- Нет, я просто… - Она смущенно откашлялась. - Я хотела увидеться с мисс Эверсли.
С Грейс? И кто сказал, что джентльмен не может глотнуть свежего воздуха в гостиной? Надо лишь открыть пошире окно.
- Вы знакомы с мисс Эверсли? - спросила леди Амелия.
- Конечно. Она восхитительна.
- Да. - Последовала пауза, достаточно долгая, чтобы Джек обратил на нее внимание. - Мисс Эверсли все восторгаются, - добавила леди Амелия.
Джек всерьез задумался, не насолить ли Уиндему. Небрежно брошенная фраза "Вам, должно быть, приходится нелегко здесь, в Белгрейве, рядом с такой красивой женщиной, как мисс Эверсли" могла бы надолго отравить жизнь герцогу. Но тогда неизбежно пострадала бы и Грейс, а Джеку вовсе не хотелось доставлять ей неприятности. Поэтому он предпочел произнести будничным тоном:
- Мисс Эверсли - ваша хорошая знакомая?
- Да. То есть нет. Наверное, больше чем просто приятельница. Я знаю Грейс с детства. Правда, она больше дружна с моей старшей сестрой.
- Но вы с ней, конечно, тоже подруги.
- Да, - неуверенно согласилась Амелия. - Хотя моя сестра ей намного ближе. Они с Грейс ровесницы.
- А, так вы младший ребенок, - пробормотал Джек.
- Вы знаете, каково это - быть младшим?
- Как раз наоборот, - усмехнулся Джек. - Я вечно отмахивался от надоедливой малышни. - Он вспомнил детство и шумное семейство Одли. Эдвард был почти на полгода его младше, а Артур на целых два года. Беднягу Артура не принимали в игру, ему не довелось участвовать во многих рискованных затеях старших братьев, и все же, как ни удивительно, именно с ним в конечном счете Джека связала самая крепкая дружба.
Артур всегда отличался необычайной проницательностью. Как и Джек. Тот тоже обладал редким даром читать в людских сердцах. Пришлось научиться, иногда это был единственный способ добыть нужные сведения. Но мальчишкой Джек считал Артура назойливым маленьким прилипалой, и лишь когда оба брата уже учились в Портора-Ройял-скул, Джек понял, что малыш Артур, как и он сам, подмечает абсолютно все.
Артур никогда не хвастал своим талантом, но Джек знал, что братишка и его видит насквозь.
Джек тряхнул головой, пытаясь прогнать воспоминания. Не хватало только впасть в сентиментальность в обществе очаровательной дамы, когда вот-вот явится еще одна. Заставив себя упрятать мысли об Артуре в дальний уголок памяти, он добавил:
- Я был старшим ребенком в семье. Думаю, мне крупно повезло. Представляю, как бы я был несчастен, если б не мог командовать младшими братьями.
Леди Амелия лукаво улыбнулась:
- Я вторая из пяти и вполне разделяю ваши чувства.
- Пятеро детей! И все девочки?
- Как вы узнали?