- А вам есть куда? - спросил он тихо, и Татьяна, прежде чем возмутиться его бестактностью, вдруг остро ощутила собственное одиночество. Ей действительно совершенно некуда было спешить. При мысли о ждущем ее одиноком ужине, она вздрогнула и быстро сказала: - В общем, так. У меня действительно на редкость незагруженный вечер, поэтому я предлагаю вам услугу. Я могу повозить вас по компьютерным магазинам, чтобы вы нашли этого вашего друга. Боюсь, что со стертыми ногами вы будете брести до ближайшего из них не меньше двух дней.
- Я буду вам очень признателен, леди, - серьезно сказал Георгий и с трудом поднялся, оставив продранные туфли на песке. - Мне бы не пришло в голову попросить об этом - у меня, знаете ли, при взгляде на красивую женщину возникают совсем другие мысли… Но я вам очень благодарен за то, что вы это предложили.
Они прошли несколько шагов, когда Георгий внезапно спохватился.
- Ах, черт, - воскликнул он вполголоса. - Совсем забыл!
Прихрамывая, он вернулся и поднял с песка свои туфли. Татьяна почувствовала холодок разочарования - она терпеть не могла в мужчинах бухгалтерской бережливости.
Но Георгий не стал брать туфли с собой. Он доковылял, как подстреленная чайка, по песку до ближайшей мусорной корзины и выкинул их туда. Потом отряхнул руки и с чувством исполненного долга вернулся к Татьяне.
- Понимаете, я в детстве был примерным мальчиком, - объяснил он в ответ на ее удивленный взгляд. - Никогда не бросал мусор на землю. Привычка. - Он шумно вздохнул и сказал, поставив брови домиком: - Кстати, о вредных привычках. Послушайте, леди… Я, конечно, ненавижу одалживаться… Но, если вы мне не дадите в долг сигарету, я умру прямо тут, не дойдя до вашего автомобиля.
Татьяна хмыкнула, - конечно, он углядел оттопыривающую карман пачку, - и достала свое излюбленное Мальборо. Георгий, просияв, поцеловал ей руку. У любого другого этот жест выглядел бы пошло, - отметила она. Глядя, как он жадно затягивается, Татьяна внезапно подумала о том, что, если он не врет и действительно шел сюда с Манхэттена два дня, он должен был здорово проголодаться. Любой курильщик, имея в кармане только мелочь, предпочтет купить на последние деньги сигарет, а не еды. Следовательно, ее случайный знакомый не только зверски хочет курить, но еще и голоден, как волк.
- Знаете что, - сказала она неожиданно для себя, - я совсем забыла. Я сегодня целый день за рулем и еще ничего не ела. Не могли бы вы составить мне компанию - я ненавижу есть в одиночестве, и…
- Послушайте, - перебил он довольно неучтиво, уставившись ей в лицо своими проницательными глазами, - если вы хотите таким образом меня накормить, то не старайтесь. Это детская уловка. А я вполне могу потерпеть. Пост полезен для здоровья.
- Но я в самом деле проголодалась, - запротестовала Татьяна, краснея от того, что он ее поймал. - Уж не думаете ли вы…
- Хорошо, - он опять перебил ее. - Давайте сделаем так. Я могу принять от вас… ну, скажем, пирожок и кофе. Но за это я буду вам должен ужин в ресторане на ваш выбор. Договорились?
- Договорились, - с облегчением сказала Татьяна, и рассмеялась.
Он ей нравился…
Глава 3
Татьяна сто лет уже не ела брайтонских пирожков, и поразилась тому, какие они вкусные. Строго говоря, это были не пирожки, а фаршированные курятиной блинчики, которые подавали в маленьком открытом кафе. Татьяна взяла каждому по два и по стаканчику кофе, себе - черный без сахара, а своему спутнику - двойной эспрессо, и тоже без сахара. Такое сходство их привычек ее слегка позабавило. Глядя, как он ест, - спокойно, не жадно, очень красиво, она сама не заметила, как проглотила оба своих блинчика, и смутилась, потому что Георгий, гораздо более голодный, чем она, ел значительно медленней. Уловив ее смущенный взгляд, Георгий улыбнулся и отправил в рот последний кусок со своей тарелки, затем аккуратно вытер губы салфеткой и сказал:
- Ну да, я всегда ем обстоятельно, такая уж я обстоятельная личность. Это один из моих многочисленных недостатков, плавно переходящих в достоинства.
Татьяна хотела было сказать, что вовсе не считает это недостатком, но решила промолчать, чтобы не давать ему повода думать, что он может ее очаровать своими бесчисленными достоинствами.
- Теперь я почти удовлетворен, - объявил Георгий, допивая кофе.
Татьяна отметила это "почти", знакомое каждому курильщику, улыбнулась и сама предложила ему сигарету.
- Благодетельница! - выдохнул он, с наслаждением закуривая. - Вы знаете, я давно ищу женщину, которая понимала бы меня с полуслова.
- Нет ничего проще, - заметила Татьяна. - Найдите себе курящую женщину, их сейчас полно.
- Неужели вы думаете, - спросил он с притворным негодованием, - что все мои желания ограничиваются исключительно вдыханием табачного дыма?.. Нет, у меня масса других интересов.
Татьяна не стала спрашивать, какие это у него другие интересы, - вместо этого она поднялась и небрежно сказала:
- Ну, что - идем? Поработаю, так и быть, извозчиком для вас. Поищем вашего друга.
Неторопливо прихрамывая рядом с нею по теплым доскам бордвока, Георгий ухитрялся не только не отставать, но даже каким-то образом заставлять ее двигаться достаточно быстро. Похоже было, что он очень тренированный субъект. Татьяна внезапно внутренне подобралась, почувствовав исходящее от него ощущение некой скрытой силы, даже опасности. Или опасность исходила откуда-то извне?.. Это было странно - никогда прежде Татьяна не замечала за собой склонностей к ясновидению, напротив, она вечно попадала в истории благодаря абсолютному отсутствию осторожности. Главное, сама она считала себя очень осторожным и разумным человеком. Вот только всегда оказывалось, что ее разумность используется не там и не так, как надо бы.
Спускаясь по дощатому настилу для велосипедистов, Георгий мягко поддержал ее под локоть. Примерно на середине пути его рука вдруг стала железной. Татьяна ничего не поняла: секунду назад он еще вежливо, почти невесомо касался ее локтя, а потом стальные клещи стиснули ей руку и швырнули Татьяну вниз, на землю. Она расшибла коленку, спутник упал сверху, и Татьяна сначала просто оцепенела, а потом услышала чьи-то крики.
- Жива? - хрипло спросил Георгий. Его лицо было так близко от ее лица, что она рассмотрела даже темно-серые крапинки в его синих глазах. - К машине! Скорее!..
Он вскочил и потянул ее за собой, помогая подняться. Оглушенная, ничего не соображающая Татьяна послушно следовала за ним. Она совершенно не понимала, что произошло. Какой-то бомж, которого она заметила краем взгляда, валялся на земле, прикрывая голову руками. Перепуганная женщина бежала в переулок, толкая перед собой детскую коляску. Кто-то что-то кричал истерическим голосом, кажется: "Полиция!"
С трудом вспоминая, где запарковала машину, Татьяна не бежала, а, скорее, очень быстро шла, отстраненно думая о том, что костюм у нее, наверное, весь в пыли, на коленке кровоточащая ссадина, и вообще они с ее помятым спутником представляют сейчас собой невероятно сладкую парочку.
Машину она нашла быстро. В голове у нее был компас: она даже сама иногда удивлялась, как ей удается ориентироваться в совершенно незнакомой местности. А уж на Брайтоне, где прожила больше года, - сам Бог велел. Правда, это было давно, но сейчас привычные ориентиры всплывали в подсознании, подсказывая, куда ведет тот или иной переулок.
- Молодец! - бросил Георгий, оглядываясь через плечо. - А теперь садитесь в машину, ну, бегом!.. И немедленно уезжайте.
Татьяна, уже открывшая дверцу со стороны водителя, остановилась.
- То есть как - уезжайте? - спросила она глупо. - А вы?..
- Уезжай, черт тебя побери, - сказал он сквозь зубы, не переставая шарить цепким взглядом по переулку.
Он буквально втолкнул Татьяну в машину и захлопнул дверцу. И в этот момент она даже не услышала - выстрел был неразличимо тих в уличном шуме, - а увидела, как брызнули во все стороны осколки асфальта рядом. Татьяна ахнула и совершенно машинально сунула ключ в замок зажигания. Мотор загудел. Еще один выстрел, и она увидела, как Георгий, пригнувшись, отскочил за стоявший рядом старый кадиллак, упал на землю и перекатился под ненадежную защиту колес.
Татьяна рванула с места и подала назад, прикрывая своей машиной и кадиллак, и лежащего за ним человека. Потом, перегнувшись через сиденье, распахнула дверцу пассажирского места и крикнула:
- Ну, где вы там! Сюда!
Георгий молча вскочил в машину. Его лицо было серым от злости, глаза сузились и посветлели.
- Пристегнитесь, - велела Татьяна и, не разворачиваясь, выехала на Брайтон-Бич Авеню.
Ездить по Брайтон-Бич - сущее наказание. Слишком много машин, слишком тесно, слишком беспечны здесь пешеходы, того и гляди - кого-нибудь задавишь. В маленьких узких переулках трудно разъехаться, грохочущие поминутно над головой поезда подземки добавляют нервозности. Опасно маневрируя среди запрудивших улицу автомобилей, сопровождаемая гневными сигналами и разъяренными выкриками со всех сторон, Татьяна каким-то чудом проскользнула до Кони-Айленд и понеслась через мост, поглядывая в зеркальце заднего вида. После моста она свернула в первую же улицу, промчалась на желтый свет, еще раз свернула, и, наконец, попетляв немного, выехала на Белт-Парквей и на хорошей скорости полетела к мосту Веразано.
Георгий, все время глядевший через плечо, коротко бросил:
- Прекрасно, леди. Похоже, они не успели. Или не захотели…
- Интересно, кто это - они? - спросила Татьяна, одной рукой вытаскивая из кармана пачку сигарет.
Георгий молча взял у нее из рук пачку, подождал, пока автомобильная зажигалка выпрыгнет из панели, и прикурил от пылающего алого огонька две сигареты. Одну он протянул Татьяне. Та взяла, поблагодарила, с удовлетворением отметив, что ее рука не дрожит и голос звучит нормально.
Поскольку Георгий не ответил на ее вопрос, она повторила его, глядя перед собой, на ажурную паутину Веразано, разворачивающуюся перед лобовым стеклом:
- Так кто - они?
- Слыхали такую поговорку: меньше знаешь - крепче спишь? - ответил он вопросом на вопрос, смягчая грубость ласковой усмешкой в голосе.
- А вот я сейчас высажу вас на полном ходу, - серьезно пообещала Татьяна, - тогда и посмотрим, кто из нас более крут. Мне кажется, я уже достаточно вляпалась в ваши странные делишки, чтобы иметь право хотя бы знать, куда это меня приведет.
- А никуда это вас не приведет, - легко ответил непробиваемый попутчик. - Сейчас мы переедем мост, вы меня высадите и забудете, как страшный сон. На мосту меня выпихивать не советую: можно нарваться на неприятности с полицией, а это вам, я думаю, ни к чему.
- Да? - запальчиво спросила Татьяна. - Вы думаете, я каждый день попадаю в перестрелки? Мне хочется знать, кто будет за мной охотится, если ваши враги запомнили номер машины. Или мне теперь нужно срочно ее продать? Прямо сегодня?..
- Ну, никакой перестрелки, положим, не было, - проговорил Георгий, опуская стекло, чтобы выбросить окурок. - Если вы заметили, я безоружен, так что в меня попросту палили, как в зайца.
- В нас попросту палили, как в зайцев, - поправила Татьяна.
- Да, это моя вина, - кивнул Георгий. - Но я не ждал их так скоро… В общем, если бы я мог предположить, что меня пасут, я бы никогда не позволил вам меня никуда подвозить. Я бы просто не заговорил с вами - отдал часики и все.
- А почему же заговорили? - поинтересовалась Татьяна, не отрывая глаз от дороги.
- Вы будете смеяться, леди, но вы в моем вкусе, - он искоса поглядел на нее.
- Да? А мне казалось, что в вашем вкусе молоденькие негритянки, чуть прикрытые в некоторых местах яркими лоскутками и блестками, - заметила Татьяна довольно ехидно.
Он промолчал, улыбаясь в сторону.
Они проехали в ряду других машин сооружение для сбора пошлины за проезд по дорогам. Татьяна протянула в окошко деньги, подняла стекло и снова увеличила скорость.
- Собственно, куда мы едем? - спросил Георгий через некоторое время.
Она закурила новую сигарету, подтолкнула пачку к нему и ответила, насколько могла, беспечно:
- Ко мне, разумеется. Должна же я убедиться в правдивости ваших слов.
- Каких? - он выглядел слегка удивленным.
Она впервые повернула голову и поглядела на него, прищурившись.
- Что я в вашем вкусе.
Глава 4
Татьяна притормозила у дверей гаража. Она редко загоняла машину в гараж - район был тихий, шансов на то, что автомобиль разденут и разуют без присмотра, не было совершенно. А в гараже Татьяна хранила разные разности - краску, оставшуюся от ремонта, пыльные стопки старых русских газет, роликовые коньки, на которых так и не выучилась кататься, антикварное бюро, которое было дешевле выбросить, чем починить, но выбрасывать было жаль.
- Выходите, - сказала Татьяна, отстегивая ремень безопасности. - Мы приехали.
- Я думаю, что вы совершаете ошибку, леди, - серьезно сказал Георгий. - А машину все-таки лучше загнать в гараж.
- Зачем? - Татьяна пожала плечами, достала из сумочки ключи, отперла входную дверь. - Если они заметили номер, то по номеру легко вычисляется адрес. А когда они будут знать адрес, никакого значения не будет иметь, стоит машина в гараже или перед домом. Даже наоборот - если оставить ее тут, убегать будет удобнее… Ну, что вы стоите столбом, уважаемый? Входите. Чашка кофе и горячий душ, я думаю, вам не помешают?
При слове "душ" его лицо прояснилось.
- Черт, - сказал он с чувством, шагнул в прохладу Татьяниной прихожей и огляделся. - Хорошо у вас, леди… И вы это серьезно - насчет душа?
- Абсолютно серьезно, - Татьяна сжала губы, чтобы не рассмеяться. Смеяться в таких обстоятельствах было глупо, но после пережитого на Брайтоне она чувствовала себя странно - ее переполняло веселье. - Я, конечно, люблю запыленных, покрытых потом самцов, только что избежавших смерти в перестрелке, но всему есть предел.
Георгий тем временем вытер босые ступни о лежащий у порога коврик и, мгновенно сориентировавшись, направился по узкому коридорчику к ванной.
- Я, с вашего позволения, прямиком туда, - сообщил он, оглянувшись, - а то, боюсь, ваша мебель пострадает от соприкосновения.
Татьяна махнула рукой:
- Идите-идите. Там, на крючке, есть халат, можете воспользоваться - он чистый.
- Дверь заприте, - посоветовал Георгий, исчезая в ванной.
Татьяна подумала и решила, что он, наверное, прав. Накинула цепочку и пошла на кухню готовить кофе.
За жужжанием кофейной мельницы она не сразу расслышала телефонную трель, выключила кофемолку, взяла трубку, "алекнула" пару раз - там молчали.
- Перезвоните, - сказала Татьяна спокойно, - вас не слышно.
В трубке послышался щелчок - звонивший отключился.
Татьяна пожала плечами и зажгла газ.
Когда над горлышком джезвы появилась пенная шапка, из ванной вышел Георгий с мокрыми волосами, в кое-как запахнутом Татьянином халате, достававшем ему едва до колен. Он улыбался, и Татьяна признала, что даже в этом нелепом виде он не выглядит смешным.
- С легким паром, - сказала она непринужденно, - садитесь, кофе вот-вот будет готов. Ему нужно только слегка настояться.
Георгий потоптался возле кресла, с сомнением оглядел халат и сказал:
- Знаете, я, пожалуй, постою…
Татьяна не выдержала и рассмеялась. Было понятно, что, стоит ему опуститься в кресло, халат распахнется, являя миру все прелести.
- Следующая дверь после ванной, - сказала Татьяна, отсмеявшись. - Там стоят стиральная и сушильная машины. Будьте моим гостем.
Георгий радостно улыбнулся…
- Я не решился спросить, - пояснил он. - Но вы понимаете все без слов, леди… Я же говорю, что вы в моем вкусе. В таких вещах я редко ошибаюсь.
Он удалился по коридору, а Татьяна достала кофейные чашки и расставила на столе сухарницу с печеньем, масленку, сахарницу, молочник, положила салфетки. Ей хотелось накрыть стол красиво - как всякая женщина, она неосознанно стремилась похвастаться своими способностями хозяйки.
Гость управился со стиркой довольно быстро. Кофе еще не успел остыть, но хорошо настоялся, когда он появился в дверях. На нем были тщательно почищенные брюки - они даже, кажется, больше не выглядели мятыми, и свежевыстиранная рубашка.
Георгий втянул носом запах кофе и зажмурился от наслаждения.
- О-о, да вы еще и мастерица варить кофе! Это редкость на самом деле!
Отпив примерно половину крохотной чашки, он небрежно заметил:
- Мне кажется, я слышал телефонный звонок…
И выжидательно уставился на Татьяну.
Ей почему-то даже в голову не пришло сказать, что это не его дело. Она пожала плечами, поставила свою чашку на блюдце и сказала:
- Ну, да, был звонок… но там молчали - наверное, кто-то ошибся номером.
- Молчали? - его лицо потемнело, синие глаза впились в глаза Татьяны.
Та почувствовала холодок, пробежавший по коже.
- Ну, да… - ответила она нерешительно. - Вы что, считаете, что они уже…
Он покачал головой, одним глотком допил свой кофе и встал.
- Так, - он смотрел на Татьяну сверху, она невольно напряглась и тоже встала. - Боюсь, что нам нужно немедленно убираться отсюда. Я теперь не могу вас оставить, леди. Вам, к сожалению, угрожает опасность. Собирайтесь.
- Да мне нечего собираться, - растерянно сказала Татьяна. - Но вы уверены, что…
- Абсолютно уверен, - перебил он. - Но даже если бы я был не уверен, я не имею права рисковать вашей жизнью. Скажите, вы можете быстро поменять машину?
Татьяна молча взяла трубку и набрала номер.
- Алик? - сказала она после того, как трубку подняли. - Это я. Мне срочно нужна машина. Любая, Алик, любая, лишь бы ездила… Да, свою я подгоню к тебе. Можешь ее продать, если хочешь. Спасибо. Сейчас приеду.
Она положила трубку и подняла глаза на Георгия.
- Ну, вот, мы можем ехать. Я только переоденусь…
- Не стоит, - жестко ответил он. - Возьмите с собой сменные вещи и обувь, переоденетесь, когда мы уберемся отсюда.
Татьяна молча убежала в спальню, схватила пляжную сумку и засунула в нее джинсы, майку, свитер, носки и кроссовки. Секунду подумав, положила туда же еще один свитер - большой, длинный, который носила зимой вместо теплого халата, - для Георгия. Перебросив сумку через плечо, сняла часы, чтобы не было проблем с расстегивающимся браслетом, и нашла на столике другие - на добротном кожаном ремешке.
Она все проделывала механически, четко, как солдат, не рассуждая. Если бы кто-нибудь спросил ее, не сошла ли она с ума, она, наверное, не смогла бы дать адекватный ответ. Ее размеренная жизнь, проблемы с юным любовником, работа, уютная квартира как-то отодвинулись на второй план, и теперь в ее активе были погони, перестрелки, бегства - все, что внезапно принес с собой странный человек с ярко-синими глазами на загорелом лице.