Тетя улыбнулась Лили, но глаза ее блестели от слез.
Карета остановилась, потом качнулась, когда один из кучеров спрыгнул вниз. Еще секунда, и дверца распахнулась и люди стали тесниться и напирать, вытягивая шеи, чтоб заглянуть внутрь. Алтея привлекла Лили к себе и крепко обняла.
- Помни, ты должна говорить только правду, милая. И не бойся - никто не желает тебе ничего плохого. - Она поцеловала ее в щеку и отпустила. - А теперь иди. Мистер Боумен отведет тебя.
До Лили дошло, что Алтея посылает ее туда одну.
- А ты разве не пойдешь, тетя?
Та покачала головой:
- Не в этот раз.
- Но ты должна пойти! - вскричала Лили, теперь по-настоящему испугавшись.
- Не могу, - отозвалась Алтея, и слезинка скатилась у нее по щеке. - Мне очень жаль, дорогая, но мой муж… - Она опустила глаза, и Лили услышала что-то похожее на сдавленный всхлип. Потом Алтея снова посмотрела на девочку и улыбнулась ей. - Я очень нужна своей сестре, а я и так слишком задержалась. Иди же, Лили. Все закончится быстро, а я вернусь к тебе как только смогу, обещаю.
- Мисс Боудин! - Это был секретарь графа. Он стоял возле дверцы кареты, а позади него толпились любопытные. - Магистрат ждет вас.
Лили взглянула на Алтею, ей так не хотелось от нее уходить. Но тетя улыбнулась ей и повернула к двери.
- Ты храбрая малышка. Ты справишься. А теперь иди.
Лили неохотно шагнула вниз - и тут же была окружена лакеями, которые повели ее через толпу.
- Дайте нам взглянуть на девчонку! - прокричал кто-то, и толпящиеся люди стали напирать друг на друга, чтоб лучше видеть. Лакеи продолжали продвигаться вперед и ввели Лили в зал вслед за мистером Боуменом.
Зал был битком набит. Те, кому не хватило стульев, жались к стенам. Потолок был низким, отчего помещение казалось еще теснее. Лакеи расчищали дорогу в этой давке. Напуганная, Лили так жалась к эшвудскому лакею, что чувствовала запах шерсти, исходящий от его ливреи. Он положил руку ей на плечо и крепко держал, направляя вперед.
Ее вывели в переднюю часть зала и поставили перед худым жилистым человеком. Он сидел за столом в судейском парике и мантии. Судья воззрился на Лили поверх очков, оценивая ее и хмурясь, словно она пришлась ему не по душе. Граф сидел справа от мирового судьи, а слева в наскоро сколоченной, судя по всему, клетке стоял обвиняемый. Одежда мистера Скотта была помятой й грязной, лицо заросло щетиной. Лили почувствовала, как плохо от него пахнет - и вид у него, и запах был такой, будто он жил в пещере.
Она избегала его взгляда.
- Так-так, - сказал мировой судья, жестом велев Лили подойти поближе. Мистер Боумен подтолкнул ее вперед. Судья указал на край стола, возле которого Лили должна была встать. Она оказалась прямо напротив мистера Скотта, а позади него расположилась его семья. Жена держала младшего ребенка на коленях, и тот плакал. Дочка угрюмо уставилась в пол, а рядом с ней был старший сын мистера Скотта - Тобин, который сверлил Лили мрачным, злым взглядом.
Девочка видела эту семью, когда мистер Боумен возил ее к коттеджу мистера Скотта, чтобы опознать лошадь, которую она заметила в ночь праздника. Они тогда все высыпали из дома посмотреть на нее, и глаза миссис Скотт были красными и опухшими, как и сейчас. Лили была знакома только с Тобином, поскольку он часто приезжал вместе с отцом в Эшвуд помогать строить лестницу. Несколько раз его отсылали на улицу присмотреть за Лили, когда Алтея желала поговорить с мистером Скоттом наедине.
Тобин был на несколько лет старше Лили - ему, возможно, было лет тринадцать, - и он всегда был добр к ней. Сегодня, однако, его темно-карие глаза сверлили ее так, словно он с удовольствием придушил бы девчонку.
- Мисс Боудин, клянетесь ли вы, что то, что вы сегодня скажете, истинная правда? - спросил мировой судья.
Лили совершила ошибку, взглянув направо, и увидела все эти лица, напряженно вглядывающиеся в нее. Она натужно сглотнула и кивнула.
- Я жду!
- Да, милорд, - выдавила она. Колени у нее дрожали. Девочка боялась, что упадет в обморок прямо перед всеми этими людьми. Граф ужасно рассердится на нее и отошлет в Ирландию. Она чувствовала, как его взгляд буравит ей спину, точно так же как взгляд Тобина прожигает спереди.
- Можете продолжать, - сказал мировой судья, и с ней рядом вдруг оказался мистер Боумен.
- Мисс Боудин, - проговорил он, ласково глядя на нее, - пожалуйста, расскажите его светлости то, что видели в ночь летнего праздника.
Просто чудо, что голос еще слушался Лили. Она с трудом сознавала, что говорит. Голос дрожал почти так же сильно, как и коленки, когда она рассказывала мировому судье о неясных фигурах в коридоре, о всаднике на сером с черными пятнам и коне.
- Вы опознали лошадь? - грозно спросил судья.
- Я… я…
- Безусловно, милорд, - ответил за нее мистер Боумен. - Два дня назад ее водили к дому мистера Скотта, и она опознала лощадь, находящуюся в его владении, как ту, что видела в ночь праздника.
- Это так? - спросил судья Лили.
- Да, милорд.
Миссис Скотт нервно качала ребенка.
Судья опять вперил в Лили пристальный взгляд.
- Вы клянетесь на Библии: все, что вы сказали здесь сегодня, правда?
Ее вот-вот стошнит, и она опозорится еще больше.
- Да, милорд.
- Очень хорошо! - Судья откинулся на спинку стула и сделал знак мистеру Боумену. Тот, в свою очередь, взглянул на лакеев и коротко им кивнул. Лили и опомниться не успела, как ее вывели из переполненной комнаты и усадили в графскую карету.
Тетя Алтея и ее карета исчезли.
Прошел еще час, прежде чем граф появился и занял свое место в карете напротив Лили, чтобы ехать назад в Эшвуд.
- Ты молодец, - сказал он и отвернулся к окну.
Спустя некоторое время Лили узнает, что после ее свидетельства секретарь графа выдвинул предположение, что мистер Скотт и одна из служанок в Эшвуде были любовниками и вместе разработали план, как украсть драгоценности. То, что мистер Боумен не смог предъявить эту служанку, не остановило судью. Он признал мистера Скотта виновным в краже и приговорил к повешению.
В последовавшие за этим дни Алтея, казалось, стала как будто меньше ростом. И постарела. Это уже была не прежняя веселая дама, и Лили была этим потрясена.
Не секрет, что супруги не ладили. Лили не раз просыпалась среди ночи от их криков. Днем тетя Алтея держала Лили возле себя, но выглядела рассеянной. Временами она как будто бы даже злилась на девочку, особенно когда обыскивала дом в поисках пропавших драгоценностей.
Лили не могла понять ее.
- Если мистер Скотт украл их, значит, драгоценностей тут нет, так ведь? - озадаченно вопрошала она.
- Кто знает, кто знает, - бормотала тетя.
В тот день, когда мистера Скотта повесили за его преступление, мисс Пенхерст увела Лили на озеро. Они катались на лодке по озерной глади, безмятежно скользя среди гусей, но Лили была подавлена. Она была уверена, что виновата в смерти этого человека. Это она приговорила его, когда рассказала о том, что видела. Мисс Пенхерст уверяла, что ее вины тут нет, что мистер Скотт совершил преступление и сам во всем виноват. Но Лили все равно мучила совесть. Она не могла забыть ненависти в глазах Тобина.
Девочка пыталась поговорить с тетей Алтеей, но та отказалась это обсуждать. Сказала, что произошла трагедия, однако все закончилось, и Лили не стоит больше об этом думать. Алтея перестала играть на фортепиано. Она с каждым днем становилась все худее и бледнее, и Лили беспокоилась, ест ли она вообще.
К концу недели тетя Алтея все-таки уехала в Шотландию. Жизнь вошла в привычное русло: Лили занималась уроками, рисовала, играла с куклами.
Тетя Алтея вернулась в Эшвуд после почти трехнедельного отсутствия. Она улыбалась и сказала, что счастлива видеть Лили, что ужасно скучала по ней. Но в красивых серых глазах тети появилась какая-то отстраненность.
Однажды, примерно через месяц после ее приезда домой из Шотландии, тетя Алтея вошла в детскую, где Лили делала уроки, опустилась на колени и обняла девочку.
- У меня есть хорошая новость, - бодро проговорила она. - Ты едешь в Ирландию! - Она сказала это так, будто Лили только и мечтала об этом.
- В Ирландию! - вскричала Лили, и сердце ее упало. - Почему, тетя? Я сделала что-то плохое?
- Нет-нет, что ты! - воскликнула Алтея, заправив прядку волос Лили за ухо. - Просто Ленора может гораздо лучше позаботиться о тебе. У нее три дочери, как ты знаешь. Твои кузины: Кейра и две близняшки, Молли и Мейб.
Лили никогда с ними не встречалась. Она не хотела уезжать, она хотела жить с тетей Алтеей.
- Нет, тетя, я хочу, чтоб обо мне заботилась ты! Прошу тебя, не заставляй меня быть ирландкой! Пожалуйста, не отсылай меня прочь!
- Ах, Лили, дорогая, меня, к сожалению, не будет здесь, - сказала Алтея. - Не могу же я оставить тебя одну с графом, ведь нет?
- А где ты будешь? - в отчаянии спросила Лили. - Я могу поехать с тобой! Стану твоей компаньонкой!
Алтея улыбнулась, взяла лицо девочки в ладони и медленно, нежно поцеловала ее веки.
- Ты не можешь поехать туда, куда отправляюсь я, милая. Тебя ждут в Ирландии. Никаких слез, солнышко. Так будет лучше.
Лили была уверена, что сама во всем виновата. Она вынудила тетю Алтею отослать ее прочь, потому что из-за нее повесили мистера Скопа.
…Любимая тетя умерла спустя несколько недель после прибытия девочки в Ирландию. Сказали: утонула - трагический несчастный случай, который произошел на озере, где Лили и мисс Пенхерст катались на лодке тем долгим летним днем.
Лили никогда не забыть той тошнотворной, перехватывающей дыхание волны раскаяния и вины, которая затопила ее, когда она услышала эту ужасную новость. Сначала мама, потом тетя Алтея, а через год тетя Маргарет в Шотландии. Осталась только тетя Ленора.
Лили чувствовала себя виноватой во всем случившемся. Много вопросов роилось в восьмилетней головке, таких вопросов, которые она не перестала задавать себе и когда повзрослела. Например, почему и как все это случилось, могло ли быть все по-другому, если б Алтея не отослала ее в Ирландию. Если б она не уехала туда, то могла бы быть с тетей в тот день, когда та утонула. Может, даже спасла бы ее.
Был и еще один вопрос, который не давал Лили покоя. Вопрос, на который никто, похоже, не ответил во время тех трагических событий. Вопрос, на который Алтея с таким отчаянием пыталась найти ответ: где же все-таки драгоценности?
Глава 1
Ирландия, 1808 год
Возбуждение охватившее всех в Лисдуне, имении Ханниганов, было прямо-таки осязаемым. Все до единого были вовлечены в безумный вихрь событий, когда Лили Боудин готовилась отплыть в Италию.
Ее кузина Кейра Ханниган просто не могла поверить в счастливую звезду Лили. Она сама давно мечтала увидеть Италию. Представляла, как гуляет по улицам и, площадям, восхищается искусством и архитектурой. Но Кейра была уверена, что теперь уже больше никогда не покинет западное побережье Ирландии, поскольку родители, судя по всему, решительно настроены выдать ее замуж.
Лили едет в качестве платной компаньонки миссис Канаван. Та путешествует в компании своего такого невозможно красивого и обаятельного сына - мистера Коннора. Лили предложила свои услуги миссис Канаван с дальним прицелом, ибо намеревалась завести роман с ее сыном. То, что мистер Канаван ни сном ни духом не ведал об отведенной ему роли, ни в малейшей степени не останавливаю кузину Кейры.
Лили была блаженно беспечна.
- Он явно неравнодушен ко мне, Кейра, - уверенно заявила она как-то, изучая свой безупречный цвет лица в зеркале. - И, без сомнения, будет рад узнать, что и он мне небезразличен. Не удивлюсь, если он сделает мне предложение, когда мы будем в Италии.
Лили была довольно самоуверенна, но, с другой стороны, ни она, ни Кейра не были чужды здорового самолюбия. Девушки считались первыми красавицами графства Голуэй, и в поклонниках у них недостатка не было. Тетя Ленора любила говорить, что они сделаны из одного теста.
…Кейре никогда: не забыть тот день пятнадцать лет назад, когда она впервые увидела Лили. Мама просила ее быть очень доброй, ибо кузина Лили - бедная сирота. В представлении Кейры сирота должна была быть с дурными манерами, одетая в лохмотья и с темными болезненными кругами под глазами. Единственными пожитками, как ей виделось, должны быть грязный потрепанный плюшевый медвежонок и деревянная миска.
Лили оказалась совсем другой. Она была такой хорошенькой! Ей тогда было восемь - на год меньше, чем Кейре. Она была одета в чудесное платье из малинового шелка. Волосы у нее были черные, но шелковистые и прямые, тогда как у Кейры волнистые. Глаза зеленые, как у Кейры, но с сероватым оттенком, а не изумрудной ирландской зелени, как говорил отец Кейры про ее глаза.
С ослепительной улыбкой Лили вышла из кареты и протянула руку отцу Кейры для поцелуя.
- Здравствуйте, сказала она, грациозно присев. - Я Лили Боудин.
Кейра тогда подумала, что девочка похожа на принцессу, а вовсе не на сироту.
Очень скоро Кейра и Лили стали закадычными подружками и союзницами. Спустя пятнадцать лет девушки были близки как сестры и имели богатый выбор поклонников. Мечтой Лили стал мистер Канаван. Или, точнее было бы сказать, мечтой этого месяца стал мистер Канаван. Она имела склонность быстро менять свое решение.
…До отъезда Лили оставалось всего несколько дней, и девушки - Кейра, Лили и восемнадцатилетние близняшки Молли и Мейб - собрались в гостиной Лисдуна, готовя ее к нескольким месяцам путешествия. Комната была большой, с множеством окон, которые выходили в парк позади дома. За ним простиралось море. Из поместья его видно не было, но когда окна стояли открытыми, как сегодня, легкий бриз приносил запах чистого соленого воздуха. Преобладающими цветами гостиной были насыщеннозолотой й красный, пол устилали толстые бельгийские ковры. Огромные портреты предков Ханниганов украшали стены. Сегодня, однако, комната оказалась завалена рисунками с модными фасонами платьев и манекенами. Рулоны шелка, муслина и парчи, присланные аж из Дублина, разноцветным морем растеклись по дивана, банкеткам и креслам.
На буфете у стены стоял поднос с позабытым чайным сервизом. Вода уже давно остыла, а печенье осталось нетронутым. Брайан Ханниган, патриарх этого семейства, был раздосадован сущим бедламом, захватившим его гостиную.
- Это неправильно, - пожаловался он своей жене Леноре. - Гостиная должна быть местом отдыха для всех.
- Это же временно, - успокоила его Ленора, но Брайана это вовсе не убедило, и он в дурном настроении удалился к себе в кабинет.
Лили, которой предназначались эти платья, примеряемые на нескольких манекенах, посчастливилось залучить к себе Кейтрин, одну из самых талантливых портних в Голуэе. Она была здесь, в Лисдуне, й готовила ее гардероб, мастерски копируя последние фасоны. В данную минуту Кейтрин сидела в углу комнаты, заканчивая подшивать край одного из многочисленных платьев девочки. Это было прелестное коричневое утреннее платье с бледно-зеленой каймой. Кейра просто залюбовалась им.
Позади нее, за круглым столом, обычно используемым для карточных игр, кузины горячо обсуждали рисунки с последними фасонами, прибывшие из Лондона.
- Вы только взгляните на это! - возбужденно воскликнула Лили, указывая на один из них. - Идеальное платье для свадьбы.
Милосердный Боже, ну и воображение!
- Он еще не сделал тебе предложение, Лили, - напомнила ей Кейра.
- Это вопрос времени, - уверенно отозвалась Лили.
- Честно говоря, не понимаю, как ты можешь думать о таких вещах, - сказала Кейра, отступая в сторону, чтобы дать лакею унести полное. - На твоем месте я бы не помышляла ни о чем, кроме предстоящего путешествия.
- Это если бы ты ехала в Италию, - уточнила Лили.
- В самом деле, Кейра, разве ты не подумала бы о мистере Мэлони хоть немножечко? - полюбопытствовала Молли, застенчиво улыбнувшись старшей сестре.
Та закатила глаза:
- Еще чего! И, кстати, Лоумен Мэлони не единственный джентльмен в Ирландии, если ты не заметила.
- Но он единственный, кто, похоже, хочет жениться на тебе, - рассмеялась сестра.
Кейра не желала, чтобы ей напоминали об этом. Мистер Мэлони - весьма достойный джентльмен, чья семья разбогатела на кораблестроении. Внешность у него вполне приятная, это да, но, честно говоря, он, на ее взгляд, мало чем отличается от всех других весьма приятных молодых людей. Единственное отличие мистера Мэлони заключается в том, что папино мнение о нем каким-то чудом за зиму улучшилось и теперь он считает его идеальной партией для своей старшей дочери. Мистер Мэлони принял полную энтузиазма папину поддержку близко к сердцу - он всерьез добивается руки Кейры.
Кейре двадцать четыре года. Она уже миновала тот возраст, когда большинство девушек выходят замуж. Ей хорошо известно, какие замечания отпускают в графстве Голуэй и за его пределами относительно ее лет и того, что она до сих пор одинока. Она знает. Что ее нежелание вступать в брак - причина большой озабоченности родителей. И все равно она не может заставить себя удовлетвориться кем-то настолько степенным и предсказуемым, как Лоумен Мэлони. Какое-то чувство, какая-то вибрация в теле говорят ей, что жизнь слишком коротка, чтобы довольствоваться кем-то настолько обыденным.
Тем не менее отец Кейры терял терпение. Две недели назад он заявил дочери, что если та не определится с избранником, это сделает он сам.
- Думаю, было бы чудесно, если б вы с Лили вышли замуж в один день, - размечталась Мейб. Она растянулась на столе, подперев подбородок кулаком. Лента, стягивающая ее волосы, развязалась. - Только представьте - двойная свадьба!
- С Кейрой! - рассмеялась Лили. - В день своей свадьбы мне бы хотелось, с твоего позволения, быть единственным центром внимания. И кроме того, Кейра никогда не сдастся, - добавила она и подмигнула кузине.
Та не удержалась от смеха. Ей-богу, Лили знает ее слишком хорошо.
- Лили!
Мистер Ханниган напугал их всех. Он стоял в дверях, расставив свои крепкие ноги, с какой-то бумагой в руке.
- Разумеется, дядя, - Отозвалась девушка, поднимаясь. - Мы опять слишком сильно шумим?
- Разумеется, но я пришел не поэтому. Мне надо с тобой поговорить. Пожалуйста, идем со мной.
- Зачем? - спросила Кейра.
Мистер Ханниган неодобрительно нахмурился:
- Я разговариваю не с тобой, Кейра. Лили, идем. - Он повернулся и покинул гостиную.
Девушка обменялась взглядом с Кейрой, последовав за отцом кузины.
- Ждите здесь, - велела Кейра Молли и Мейб и поспешила следом за Лили. Но близняшки проигнорировали приказ и быстро нагнали ее.
Помимо матери Кейры, которая стояла перед раскрытыми окнами задумчиво-печальная, в битком набитом книгами кабинете присутствовал какой-то незнакомец. Судя по виду, он довольно долго скакал верхом: сапоги запылились, руки и лицо грязные. Он неловко себя чувствовал, стоя на пушистом ковре, словно боялся сойти с него, и вежливо кивнул, когда девушки вошли гуськом.
- Я позвал Лили, - напомнил им отец, но никто и не подумал уходить.
- Что случилось, дядя? - спросила девушка, с любопытством оглядывая незнакомца.