- Это мистер Худ. Он нанятый гонец из Эшвуда, - объяснил мистер Ханниган. - Привез чрезвычайно важное послание и завтра должен отбыть с ответом.
- Эшвуд, - повторила Лили, как будто никогда не слышала этого слова, как будто название было ей незнакомо.
Брайан Ханниган протянул ей бумагу.
- Эго довольно неожиданная новость, - сказал он.
Лили медленно отвела взгляд от гонца и подозрительно воззрилась на письмо. Она даже не сделала движения, чтобы взять его.
- Какая новость? - полюбопытствовала Кейра и заглянула через плечо Лили, а Молли и Мейб толпились позади нее, тоже пытаясь посмотреть.
- Молли и Мейб, пожалуйста, отойдите, - велела Ленора. Она крепко сцепила руки перед собой и улыбнулась Лили. - Тебе нечего бояться, дорогая, - сказала она, и Кейре показалось, что кузина и в самом деле чуть заметно вздрогнула от этих слов.
- Ну разумеется, - пророкотал отец семейства. - В этом послании говорится, что ты - единственная наследница Эшвуда и по праву носительница титула графини. - Он улыбнулся. - Лили, ты понимаешь? Ты графиня!
Новость была ошеломляющей, Молли и Мейб взвизгнули от восторга. Кейра схватила Лили за плечи и сжала их.
- Графиня, Лили!
- Но почему? - выдавила Лили, явно сбитая с толку. - Как я могу быть графиней Эшвуд?
- Я расскажу тебе. - Мистер Ханниган развернул пергамент, который держал в руках. - Это написано мистером Теодором Фишем, он является доверенным лицом Эшвуда, - пояснил он, затем пробежал глазами страницу, пока не нашел искомые строчки. - Да, вот они. - Он откашлялся. - "После тщательных поисков и консультаций с поверенными в Лондоне стало очевидно, что Лилиан Боудин - единственная оставшаяся в живых наследница Маркуса Кента, покойного графа Эшвуда, и, таким образом, наследует имение Эшвуд полностью и без ограничений.
Титул графини присваивается законным порядком, если наследница незамужняя, посему Лилиан Боудин получает титул графини Эшвуд, равно как и все права и обязанности, с ним связанные. Если женщина замужем, земли и титул переходят к ее мужу. Если же она наследует в своем праве, они принадлежат ей до самой смерти и переходят к старшему сыну".
Он поднял глаза, сияя от удовольствия.
Молли с Мейб заговорили обе разом, но Лили молча смотрела во все глаза на дядю.
- Дорогая, что с тобой? - спросил! Ленора. - Это же чудесная новость!
- Она просто потрясена, - весело отозвался ее муж. - И это вполне естественно, Лили. Подумать только - графиня в собственном праве! Мистер Фиш просит тебя приехать не мешкая, поскольку есть дела, которые требуют твоего немедленного внимания. - Он снова протянул ей письмо.
Девушка нерешительно взяла его.
- Я… не знаю, что сказать, - пробормотала она. - Но разве вы забыли, дядя? Я же в конце недели уезжаю в Италию.
- Глупости! - фыркнул мистер Ханниган. - Можешь забыть про Италию, девочка. Кейра поедет вместо тебя. А ты отправишься в Англию и займешь свое законное место!
- Ура!!! - воскликнула Кейра. Это было так неожиданно, такой подарок свалился ей прямо в руки. - Ты это серьезно, папа?
- Ну да… при условии, что миссис Канаван согласится с этим. Не могу же я, в самом деле, послать одну из них, - взмахнул он рукой в сторону близняшек.
- Папа! - запротестовала Молли.
- Поверить не могу! - радостно вскричала Кейра. - Лили - графиня, а я еду в Италию!
Но Лили ничего не ответила, только таращилась на отца Кейры.
Брайан Ханниган беспомощно взглянул на жену.
- Она молчит, - сказал он, указав на Лили. - Почему она ничего не говорит? Такое счастье свалилось ей в руки, а она стоит как будто воды в рот набрала!
- Брайан, пожалуйста, - проговорила Ленора, подошла и обняла Лили за плечи. - Это ведь немалое потрясение, как ты прекрасно понимаешь.
- Значит, мы теперь родственники графини? - взволнованно поинтересовалась Молли.
Отец усмехнулся:
- Воистину так, девочка. А теперь отведем этого славного человека на кухню и как следует его накормим, ибо он должен немедленно возвращаться и передать им, что графиня вот-вот прибудет в Эшвуд.
Отец Кейры и ее сестры повели гонца на кухню. Она слышала удаляющийся по коридору щебет Молли и Мейб, без сомнения, засыпавших беднягу вопросами. У Кейры голова шла кругом от немыслимого, но совершенно изумительного поворота событий - ее желание сбылось! Мистеру Мэлони придется подождать, если он намерен жениться на ней, - возможно, ее не будет так долго, что он сдастся и сделает предложение кому-то еще. Масса возможностей, предоставляемых свободой, начала тесниться у нее в голове.
Но когда Кейра взглянула на кузину, до нее дошло, что Лили так до сих пор и не проронила ни слова, Она вперила невидящий взгляд в пол, бледная, как муслиновое платье, которое было на ней.
- Лили, скажи же наконец что-нибудь, - взмолилась Кейра.
- Я не знаю, что сказать, - растерянно отозвалась Лили.
- Думаю, мы должны немедленно отправить записку миссис Канаван, - предложила Ленора.
Лили кивнула, но продолжала тупо смотреть на ковер, явно погруженная в какие-то свои мысли.
Кейра знала Лили, пожалуй лучше, чем кто-либо, и нашла ее реакцию чрезвычайно странной. Какая женщина не пришла бы в восторг от известия, что стала графиней? Кейра, ни на минуту не поверила, что Лили вообразила себя настолько влюбленной в Коннора Канавана, что не радуется известию о знатном титуле и имении в придачу.
В течение дня настроение Лили не улучшилось, по мере того как писались записки, приносились с чердака сундуки и упаковывались вещи Кейры. Не стала она веселее и за ужином, когда Молли с Мейб бесконечно расспрашивали Лили про Эшвуд. И только когда все отправились спать, Кейра нашла возможность поговорить с кузиной наедине, без постоянно вертящихся рядом сестер, без снующих туда-сюда слуг, сортирующих и складывающих их вещи.
Кейра тихонько поскреблась в дверь Лили, чтобы не услышали Молли и Мейб, чьи комнаты находились рядом.
- Входи, - послышался приглушенный ответ.
Она быстро проскользнула внутрь и тихо притворила за собой дверь.
Спальня Лили была тускло освещена. Единственная свеча горела на прикроватной тумбочке. Окна были открыты, и прохладный ночной ветерок время от времени колыхал тяжелые парчовые шторы. Лили сидела на кровати в ночной рубашке, длинная коса свешивалась через плечо. Она отложила с колен нераскрытую книгу и откинулась на гору подушек за спиной.
- Тебе нездоровится? - спросила Кейра, подойдя к кровати. - Ты сегодня и десятка слов не произнесла. Что происходит?
- Со мной все хорошо. Просто я думаю. - Она подтянула колени к груди и похлопала по кровати. - У меня идея.
Кейра с готовностью забралась к Лили на кровать, плюхнулась на бок и подперла голову рукой.
- Говори скорее. Собираешься произвести меня в свои придворные дамы и сделать хозяйкой пышных балов, да? - рассмеялась она.
Лили не поддержала шутку.
- Выслушай меня, прежде чем отказываться, - серьезно сказала она.
- Да о чем ты говоришь?
- Кейра, я… я думаю, ты должна поехать в Эшвуд. Вместо меня.
Кейра фыркнула на такое абсурдное предложение, но взгляд Лили был ровным и твердым.
- Я? И что же я там буду делать?
- Заниматься хозяйством, - отозвалась Лили. - Делать все то, чего ожидают от меня до тех пор, пока я не вернусь из Италии.
- Ох, Лили, - сочувственно проговорила Кейра. - Я согласна, что мистер Канаван весьма недурен собой, но ведь на самом деле ты представления не имеешь о его истинных чувствах. И даже если он действительно влюблен в тебя, ты же, разумеется, знаешь, что он не может жениться на графине.
- Все это ерунда, - холодно возразила Лили. - Я просто верю, что если двое любят друг друга, титул не встанет у них на пути.
Кейра не могла поверить своим ушам.
- Лили, ты с ума сошла? Он же не сделал тебе предложение!
Лили наклонилась вперед и взяла руку Кейры в свои тонкие пальцы.
- Ты же знаешь, какие у меня планы на Италию. Очень хорошо знаешь, что это для меня значит. Я должна туда поехать. И кроме того… у меня ужасные воспоминания об Эшвуде. Мне невыносимо снова видеть это место. Пока по крайней мере. Я должна все как следует обдумать и подготовиться. Все это так внезапно, так неожиданно. Ты можешь понять, что мне нужно немного времени, чтобы… - ее пальцы вспорхнули к волосам, - принять это?
Кейра не могла взять в толк, почему Лили упрямится. Она же теперь графиня, Бога ради! Но ей поневоле вспомнилось то время, когда кузина только приехала в Ирландию. Кейра слышала историю про пропажу драгоценностей так много раз, что порой, когда ночью тучи низко и тяжело нависали над Лисдуном, и запах дождя повисал в воздухе, она почти верила, что видела все это собственными глазами.
Лили склонна была драматизировать события, которые привели ее в Ирландию. Она так часто вспоминала все это, что Кейра выучила некоторые роли и привлекалась к исполнению роли графа или судьи.
Было так забавно устраивать эти маленькие пьески! Но игра резко прекратилась, когда они получили известие, что тетя Алтея умерла так трагично и неожиданно.
Лили больше никогда не говорила о пропаже драгоценностей. Никак ее было не уговорить возобновить их развлечение. Или вспомнить тетю Алтею. Она как будто отгородилась стеной от той части своего прошлого.
- Лили, дорогая, - сказала Кейра, - это было так давно. Наверняка те воспоминания уже не будут мучить тебя.
- Мне кажется, это все было как будто вчера, - тихо промолвила девушка.
На лице у нее отражалось искреннее страдание. Кейра любила Лили, и ей невыносимо было видеть ее такой несчастной. Она попыталась представить себя в Эшвуде.
- Но как я могу тебя заменить?
- Очень просто. У тебя будет письмо от мистера Фиша. Скажешь им, что это я послала тебя и что находишься там для того, чтоб делать все то, что должно быть сделано, до тех пор пока я не приеду. Они не могут это оспорить.
Кейра задумалась.
- А имение очень большое?
- Очень, - подтвердила Лили, с надеждой подавшись вперед.
Кейра представила себя прогуливающейся по территории большого роскошного английского парка. Но потом подумала об Италии: ей так хотелось поехать туда!
- А в той части Англии много неженатых молодых людей?
- Кейра!
- Что? - невинно отозвалась она. - Ты же не ждешь, чтобы я изображала там из себя монашку?
Лили вздохнула:
- Давай поговорим серьезно… Так ты сделаешь это, Кейра?
Та хитро улыбнулась:
- Папа никогда не позволит…
- Ему не обязательно знать, - тут же возразила Лили и, увидев испуганный взгляд кузины, добавила: - Никому в Ирландии не надо знать об этом. Ни папе. Ни твоим сестрам. - Она наклонилась еще ближе, и кончик косы коснулся одеяла. - Ни мистеру Мэлони.
Теперь она безраздельно завладела вниманием Кейры.
- Мы встречаемся с миссис Канаван в Дан-Логхэре, где должны сесть на корабль. Тогда и объясним, что наши планы изменились.
Кейра округлила глаза. Неужели им и в самом деле это удастся? Она взглянула на дверь, соскочила с кровати и босиком пробежала по пушистому ковру, чтоб запереть ее. Сильный порыв ветра поднял занавески; пахло дождем.
Кейра подошла к окнам и, прежде чем закрыть их, выглянула, дабы убедиться, что их никто не подслушивает. Потом запрыгнула обратно в кровать и улеглась рядом с Лили.
- Расскажи мне, что я должна делать. Мне надо будет просто вести хозяйство до твоего возвращении?
- Да, да, - торопливо согласилась Лили. - Следить, чтобы все шло как и прежде. Во всяком случае, чтобы поддерживалась жизнедеятельность имения. Бог его знает. Могу предположить, что ты должна будешь выдавать определенные суммы на еду и все такое прочее.
- Думаю, я справлюсь, - сказала Кейра. - Когда ты приедешь?
Лили пожала плечами.
- Месяца через три?
Эта идея становилась все более и более заманчивой. Намечалось приключение, а для Кейры нет в жизни ничего увлекательнее. Наконец она сможет делать то, что ей нравится, и никто не будет стоять у нее над душой и читать нотации.
- Ну что, согласна? - спросила Лили.
Кейра вздохнула.
- Хорошо, Лили. Только потому что очень люблю тебя. У меня только одно маленькое условие, - добавила она с лукавым блеском в глазах. - То коричневое утреннее платье с зеленой каймой должно быть моим.
Лили прищурилась.
- Это вымогательство, Кики.
- Это торг, - возразила Кейра.
- Нет. - Лили сложила руки и откинулась назад. - Я обожаю это платье.
В день, когда Кейра прибыла в Эшвуд, на ней было коричневое платье с зеленой каймой. Письмо от мистера Фиша лежало у нее в сумочке.
Девушка вышла из наемного экипажа и подняла глаза на потрясающий георгианский особняк. Он был песочного цвета, с дюжиной или больше труб. Солнце блестело на стеклах окон, и казалось, будто особняк искрится. "О да, - подумала Кейра. - Это будет мое самое грандиозное приключение".
Глава 2
Хэдли-Грин, 1808 год
Эшвудский аукцион лошадей начался ровно в два пополудни на специально огороженном пастбище. После недавнего дождя было грязновато, но солнце светило ярко, и Деклан О’Коннор, ирландский граф Доннелли, пребывал в отличном настроении. Он любил запах лошадей и считал, что без малой толики грязи и работа не работа.
Деклан был прославленный конезаводчик, широко известный как в Ирландии, так и в Англии. Он заинтересовался разведением лошадей еще в детстве и только-только вырос из коротких штанишек, когда начал выращивать скаковых лошадей в Ирландии. Теперь, в возрасте тридцати одного года, он поставляет элитных животных для королей, принцев и герцогов, и его лошадям доводилось выигрывать в Англии скачки с самыми высокими ставками. А недавно какой-то датский граф нанял его, чтобы вырастить призовую племенную кобылу, которая произведет на свет будущего чемпиона.
Когда английские агенты, датчанина обратились к нему, Деклан с готовностью ухватился за это предложение. В деньгах он не нуждался, вовсе нет. Он богатый человек, титулованный. Но предложение поступило в то время, когда Деклана начало раздражать его буколическое прозябание в Ирландии. Это проклятие всей его жизни - вечное стремление к далекому: далеким странам, далеким людям, далекому свету. Его потребность повидать мир почти так же сильна, как потребность быть рядом с лошадьми.
Посему Деклан принял предложение датчанина. Он согласился взять во владение и растить кобылу в Англии, где агенты ее хозяина смогут контролировать ситуацию. У него есть небольшой городской дом в Лондоне, но поскольку лошадям нужен простор, Деклан арендовал Китридж-Лодж в Западном Суссексе у своего близкого друга герцога Дарлингтона. Китридж, бывший норманнский охотничий домик, был слишком старым и неприспособленным для размещения целого штата слуг, требующегося для поддержания такого прославленного и большого семейства, как Дарлингтоны. Комнаты тесные и темные, коридоры чересчур узкие и извилистые, но Деклана это устраивает. Ему не требуется уйма прислуги или компаньонов, нужно просто место, где он мог бы спать и есть. Герцог был рад сдать дом на любой срок.
Какой? Деклан не мог этого сказать. Он никогда не оставался очень долго на одном месте. И арендовал Китридж на один год.
Где-то в течение этого года, однако, совесть погонит его назад, на родину, как бывало всегда. Деклан любит Ирландию, конечно же, любит. Но жить там постоянно - это не для него. За ее берегами существует целый мир, а его страна кажется такой удаленной от него. Но ведь там его сестра Эйрианна и бабушка, и он в ответе за них.
Отец Деклана умер, когда мальчику было всего четырнадцать; оставив ему обширное семейное имение Баллинахит в графстве Голуэй. Деклан, разумеется, сожалел о потере отца и вовсе не стремился стать графом. Не хотел нести ответственность за судьбу Эйрианны или искать ей жениха. Он любит сестру и желает ей счастья, но мысль, что он может выдать ее замуж неудачно, удерживала его от поощрения кого-то из поклонников, а теперь, к сожалению, замужество Эйрианны оказалось под большим вопросом.
И, похоже, виной тому репутация Деклана, то, что определенные события в его жизни отрицательно сказались на его сестре. Бабушка считает, что именно из-за этого мало кто из ирландских мужчин готов предложить ее внучке руку и сердце. Что нужно Эйрианне, сказала она, - это на время уехать. В какую-нибудь школу для девушек из богатых семей: лучше всего- в Люцерн, в Швейцарию, в пансион благородных девиц на виллу Амьель, где девушки заводят связи, гарантирующие им брак во время лондонского сезона.
Деклан счел это отличной идеей и написал туда сразу же, не откладывая. Но незадолго до своего отъезда он получил ответ, в котором ему отказывали в приеме Эйрианны.
- Ты должен поехать в Англию, Деклан, - сказала его сестра, когда он поведал ей эту огорчительную новость. - Незачем тебе слоняться по Баллинахиту и хандрить.
Она знала его слишком хорошо и чувствовала, как ему не терпится покинуть Ирландию.
- Не переживай, сестренка. Этот пансион чересчур чопорный, да? Мы найдем получше, - заверил он ее.
Эйрианна улыбнулась. Она знала не хуже Деклана причину, отказа. И вот опять чувство ответственности за ее счастье привязало его к Ирландии. Поэтому он будет растить свою кобылу, время от времени наезжая в Лондон, чтоб отвлечься и развлечься, и будет возвращаться домой, дабы позаботиться о сестре.
Но сегодня Деклан искал пару для племенной кобылы, а в список распродажи лошадей из Эшвудского имения было включено несколько весьма недурных скаковых лошадок. Он не нашел ничего подходящего для себя в этом отношении, но была одна горячая молодая кобылка, которую он мог бы подготовить для скачек; он знает одну даму в Хартфордшире, которая ищет хорошую лошадь в качестве подарка супругу.
К началу аукциона джентльмены собрались на просмотр.
Грумы медленно вели перед ними лошадей, одну за другой, по кругу, а аукционист выкрикивал предлагаемые цены. Большинство лошадей - две тягловые для упряжек и пара меринов - ушли не более чем за десять фунтов. Те джентльмены, кто выигрывал торги, отходили, поэтому, когда привели ладную норовистую кобылку, гордо вскидывающую голову, осталось всего пять покупателей: представитель имения, пара грумов и аукционист.
- Начальная цена, джентльмены, десять фунтов, - объявил аукционист, и почти тотчас же какой-то молодой щеголь с залихватски завязанным шейным платком и в сверкающих новеньких сапогах приподнял шляпу.
С этой минуты цена стала быстро расти. Двое покупателей выбыли, когда цена перевалила за тринадцать фунтов. Еще один сдался на пятнадцатифунтовой отметке. Остались только Деклан и пижон, вызывающе поглядывающий на него.
- Двадцать фунтов, джентльмены! - прокричал аукционист. - Двадцать фунтов за прекрасную лошадь! Кто даст мне двадцать два?
Деклан кивнул.
- Двадцать два фунта, джентльмены. Кто-нибудь даст двадцать три?
Молодой человек взглянул на Деклана и поднял два пальца, давая понять, что он согласен.
Деклан улыбнулся. Он не допустит, чтоб такая отличная лошадь попала в руки этого хлыща. Этот молокосос одного не знает - больше всего на свете Деклан не любит проигрывать.
- Что ж, прекрасно, двадцать три фунта, - объявил аукционист. - А как насчет двадцати пяти?