- Скажите, а как у лисов с документами? Насколько мне известно, существуют определённые карточки, которые в городе проверяют турьеры. Просто дело в том, что мне предстоит работа в кафе, и я должна во всём этом разбираться. Турьера Кросса не хочется беспокоить по пустякам. Кроме этого мне бы хотелось узнать, имеются ли ещё какие-либо документы, касающиеся меня лично. Например, свидетельство о рождении.
Вроде бы вопрос построила правильно. Не в лоб, но и с непрозрачным намёком.
Тата Бертина намёки понимать умела, в чём я никогда и не сомневалась. Учительница посмотрела на меня проницательными охристыми глазами и спустя несколько мгновений произнесла:
- Имеются. Когда в деревне рождается ребёнок, его регистрирует турьер. У мими Планы и господина Леониса хранятся все соответствующие бумаги. И свидетельство в том числе.
- То есть, документов несколько?
- Один из них подтверждает то, что вы принадлежите к высшим лисам, - кивнула тэта. - Он так же заверен тогдашним турьером. Как я и сказала, все бумаги хранятся у семьи Танид. Поэтому, если хотите их посмотреть, нужно разговаривать с ними.
Значит, разговора всё-таки не избежать. Впрочем, это и так было понятно с самого начала. Единственное, что расстраивает - я утверждала, что ноги моей больше не будет в их доме. А сейчас, кажется, это опрометчивое обещание придётся нарушить.
- Вот только не уверена, что они согласятся удовлетворить ваше любопытство, - вздохнула учительница, прервав ход моих мыслей. - Полагаю, перед тем, как с ними разговаривать, вам, действительно, лучше разобраться в тонкостях наших законов. К сожалению, в этом вопросе я помочь практически не могу.
И не надо. Диан вручил местную "конституцию" как раз кстати. Буду грызть по ночам и просвещаться.
Неожиданно тэта Бертина участливо тронула меня за руку и посмотрела в глаза:
- Лисанна, поверьте, мне бы искренне хотелось, чтобы вы были счастливы. Но Плана Танид от своего так просто не отступится. Будьте уверены, она сделает всё для того, чтобы выдать вас замуж и сослать в северные земли. Если мими перестала вас допекать, это вовсе не значит, что она передумала.
В этом я и не сомневалась. И на подобное даже не надеялась. Было бы слишком просто, а в жизни так не бывает.
Тихо горела лучина, и в комнате ощущался едва уловимый смолянистый запах. Он перемешивался с ароматом выпечки, и этот дуэт навевал теплоту и уют. Ощущение дома. Даже несмотря на трудный разговор, чувства в этом домике возникали светлые. Бывает же.
Наступила короткая пауза. Слышалось, как за окном шуршит сухими листьями осенний ветер.
- Знаете, я ведь очень хорошо вас понимаю, - тэта вновь вздохнула, и её тоскливый взгляд направился куда-то мне за спину.
О том, что она смотрит на висящее на стене фото, я догадалась сразу. Вернее, не догадалась, а почувствовала. Интуитивно. И знала, что сейчас тэта Бертина расскажет что-то из своего прошлого. Нужно лишь дать ей немного времени.
- Хоть я и не из высших, замуж тоже выходила по велению родителей, - охристые глаза учительницы затянулись проволокой воспоминаний. - Он был из хорошей семьи, живущей за счёт торговли. Отец продавал в город крупные партии тамаринда и прочих специй. Не считая высших лисов, эта семья была самой богатой в деревне. Мои родители тоже не бедствовали. Согласия ни у меня, ни у него никто не спрашивал. Ниаль был достаточно практичным, чтобы понимать выгоду такого союза. А я просто не могла пойти против воли родителей. Так и сошлись. О любви речи не шло. Да, было уважение, но счастья это не принесло. А потом Ниаль заболел. Знахари не сумели помочь, и он сгорел меньше, чем за полмесяца. Детей мы завести не успели, второй раз замуж я не вышла, поэтому так и живу одна. Да…а ведь в день свадьбы мне казалось, что хуже быть просто не может. Как оказалось - может. Одиночество. Вот, что самое страшное. И даже несмышлёные лисята, которых я обучаю, не могут заполнить пустоту в сердце…
Тата Бертина погрузилась в себя и словно не замечала ничего вокруг. Забыла о том, что рассказывает об этом мне. Я смотрела на неё и в этот момент видела одинокую, несчастную, но в то же время умудренную опытом женщину. И было в ней что-то такое, что ещё больше укрепило мою к ней симпатию. Если одиночество самое страшное, то искренность - самое дорогое. И о том, и о другом я знаю не понаслышке.
Неожиданно лиса опомнилась и покачала головой:
- Мими Лисанна, милая, не слушайте меня! Вы - не я. И у вас всё будет по-другому.
В этом не сомневаюсь. Если Плана не намерена отступаться, то я отступаться не намерена вдвойне.
Сейчас я заручилась поддержкой турьера, мудрой лисицы, маленького шустрого лисёнка, и мы ещё посмотрим, кто кого!
- Спасибо вам, - просто улыбнулась, зная, что прочие слова в этой ситуации будут лишними.
Мы тепло расстались, и тэта Бертина сообщила, что если мне что-то понадобится, я всегда могу рассчитывать на её помощь.
Идя к дому, думала о том, что мне ещё предстоит о многом узнать. И учительница права - начать следует с детального изучения местных законов. Не сомневаюсь, что существует маленькая неприметная лазейка, с помощью которой можно избежать дурацкой свадьбы. И я обязательно её найду. Нужно лишь, как следует, постараться.
Глава 12. Масала чай и сон из детства
Этим вечером я решила расширить границы своих владений. Говоря проще - совершить вылазку на чердак. Уже давно собиралась, но никак не могла улучить подходящее время.
Перед тем, как вернуться в кафе, забежала к Диану и удостоверилась, что борщ в качестве ужина его более чем устраивает. Быстренько сообразила ещё и овощной салат, получила законные туйе и поспешила к себе.
Поднявшись на второй этаж, перетащила передвижную деревянную лестницу и влезла по ней на чердак. При этом умудрилась засадить в ладонь две занозы. Пришлось спускаться, вытаскивать и потом снова повторять попытку.
Чердачок меня удивил. В хорошем смысле. Он был совсем небольшим, но именно таким, каким полагается быть каждому порядочному уютному чердачку. Я запалила прихваченную свечу, и жёлтый огонёк обласкал светом дощатый пол, стоящее у маленького оконца кресло-качалку и сундук. Здесь не было хлама, который обычно отправляют в такие комнатки за ненадобностью. Как ни странно, не было и грязи. Слой пыли, конечно, присутствовал, но пара взмахов волшебной тряпочки решила эту проблему.
Чуть приврала - не только волшебной тряпочки, но и волшебной шваброчки. А ещё ведро воды. Как тащила его наверх по шаткой лестнице - это отдельная история.
На чердаке обнаружился и маленький столик, застеленный кружевной салфеткой. Судя по всему, когда-то она была белоснежной. Теперь посерела. Вероятно, её вязали вручную. И не кто-нибудь, а Дэлия - хозяйка кафе.
Я ненадолго спустилась вниз, захватила кружку полюбившегося чая, дневник и конституционное право, после чего вернулась обратно.
Поставила на столик подсвечник и разместилась в кресле. Решила позволить себе маленькую слабость и потому первым делом вернулась к чтению дневника. Изучение конституции занятие полезное, но требующее определённых мыслительных усилий. Вникать во всё это лучше после того, как немного отвлечёшься.
Несмотря на довольно насыщенный день, ни сонливости, ни усталости не чувствовала. Поэтому этим вечером планировала посидеть подольше.
По мере чтения дневника я проникалась к Дэлии всё большей и большей симпатией. Многие вещи, которые она описывала, находили отклик в моей душе. Далеко ходить не надо - одни рецепты чего стоили. Я разделяла её мнение о том, что еда это в первую очередь любовь и творчество. Настоящие - именно настоящие блюда творят волшебство уюта, объединяют и дарят людям радость.
- Сегодня mama научила меня готовить настоящий хлебный пудинг, - гласила запись за 2 апреля 1989 года. - Сначала нужно смазать маленькие формочки сливочным маслом. Затем положить на дно слой абрикосового джема. Следом уложить нарезанный тоненькими ломтиками белый хлеб, так же смазанный маслом. Каждый слой следует чередовать с сушёными ягодами. Тата сказала, что самый вкусный пудинг получается, если брать ягоды с кислинкой…
Следом шло описание того, что требуется взбить яйца с сахаром, добавить сливки и молоко. Для аромата - капельку ликёра. Залить этой смесью хлеб и дать постоять двадцать минут. После поставить в духовку и запекать до румяной корочки. Ещё чуть ниже шёл перечень и количество всех ингредиентов.
Рецепт мне понравился, и я решила взять его на заметку. Вообще было бы здорово восстановить прежнее меню и включить некоторые блюда в теперешнее. Обязательно надо этим заняться. Тем более что ко мне в руки попало такое сокровище.
Следом за рецептом в этот же день была сделана ещё одна запись, которая привлекла моё внимание. Неприятное ощущение от того, что я читаю чужой дневник, давно отступило.
Прости совесть, но оторваться от чтения уже не могу.
- Здесь хорошо. Весна чувствуется всё явственнее, и лес начинает дышать. Он сбрасывает долгий зимний сон и возвращается к жизни. Мне нравится смотреть на озёрную гладь и вдыхать свежий апрельский воздух. Сейчас он пахнет небом и поздними подснежниками. Люблю это место. Кажется, оно меня понимает. Впитывает и радость, и грусть - поддерживает и сопереживает.
Сегодня матушка сказала, что нашла мне подходящего жениха. Не хочу замуж! Хотя сестрёнка говорит, что это здорово. Ей повезло - они с мужем счастливы.
А я…
Дальше запись обрывалась.
М-да. Прямо не деревня, а брачное агентство. Куда не плюнь, везде свадьбы. Причём принудительные.
Судя по прерванной записи, Дэлию что-то отвлекло. А сама запись, вероятнее всего, была сделана на том самом лесном озере, куда мы намеревались съездить с Адамом. Теперь желание наведаться в это место стало ещё больше.
Читать дневник было крайне интересно, но "лёгкое чтение" никто не отменял, так что пришлось переключиться на него.
Опустив ноги на пол, я водрузила на колени внушительную книженцию и открыла содержание. Всего насчитывалось сто девятнадцать параграфов, в каждом из которых было от семи до десяти подпунктов. За пару вечеров точно не осилить. Да что там, даже месяца не хватит! Разве что просто глазами пробежаться. Но это не мой случай - требуется изучать всё досконально. Хотя, если учесть, что половина написанного имеет отношение к обычным людям, задача несколько упрощается.
Я открыла двести двадцать восьмую страницу, с которой начиналась информация о двуликих. Повествование велось ожидаемо сухим канцелярским языком, от которого хотелось зевать. Сразу вспомнились времена, когда я ночами прозябала над скучными учебниками, собираясь поступать на экономиста.
Описания размазывались как каша по тарелке. Одно определение или сноска занимали чуть ли не полстраницы, и, читая окончание длинного предложения, забывалось то, о чём говорилось вначале. Приходилось перечитывать по нескольку раз. Особой сложности добавлял шрифт, который был крайне мелким. Вот сейчас бы мне однозначно пригодилось феноменально острое зрение семейки Танид.
В итоге на ознакомление всего с парой страниц ушёл целый час.
По большей части всё из прочитанного я уже знала, но были и моменты, ставшие открытиями. Во-первых, выяснилось, что блондины лисицы по статусу выше обычных турьеров, а так же равны с живущими при деревнях. Во-вторых, существует несколько обстоятельств, из-за которых высшие могут потерять уважение. К ним относится стабильный неурожай, постоянные болезни жителей деревни и рождение у высших мёртвого ребёнка. Насколько я поняла, всё это приравнивается к немилости Покровительницы. В давние времена при таких обстоятельствах высших лисов изгоняли из деревень, и те становились отверженными. Впрочем, в настоящее время ситуация тоже не слишком изменилась.
Жуть какая-то! Особенно про ребёнка. Получается, если в семье высших случается несчастье, они же ещё в этом и виноваты. А неурожай и болезни? То есть, когда на деревню обрушивается череда неприятностей, в этом опять же винят блондинов?
Невежество и варварство.
Они бы ещё для пущей эффектности сжигание на кострах устраивали. Кстати, не удивлюсь, если когда-то так и было.
Хотя, судя по написанному, изгнание - не лучше. При теперешних законах лисы обязаны жить на строго установленных территориях, иметь регистрацию и соответствующие документы. Если высших изгоняют, соответственно, они лишаются и дома, и привилегий. Лисы не могут жить в городе, не могут переехать в другую деревню и, как следствие, не могут нормально существовать. Им только и остаётся, что скрываться в дальних лесах и не показываться никому на глаза.
Такой участи точно не позавидуешь.
Следом шла информация о налогах.
Честно стараясь во всё это вникнуть, я даже не заметила, как начла засыпать. Глаза против воли закрывались, и буковки сливались в бесформенное черное нечто. Мысли делались лёгкими как тополиный пух и улетали куда-то далеко…
Мне снилось, что я смотрю на комнату снизу вверх. Лежу на кровати, над головой - нежно-розовый потолок и игрушки.
Игрушки?
Погремушки, какие обычно вешают над детской колыбелью.
Хочется протянуть вверх руку и коснуться их, но отчего-то не получается.
Всё вокруг подёрнуто туманной дымкой, и кажется, этот момент не более чем кадр старой фотоплёнки. Выцветший, поцарапанный, но очень знакомый.
Воздух напитал родной сладко-свежий запах, а где-то поблизости играет звенящая мелодия. Она очень тихая, нежная, убаюкивающая…колыбельная?
И голоса, доносящиеся из соседней комнаты. Такие же знакомые, как и всё, что меня окружает.
Хлопает дверь, и я чувствую, как к кровати кто-то приближается. Надо мной склоняется окружённое светом лицо. Черты смазаны, облик видится силуэтом, но я различаю белоснежные локоны и нежную улыбку.
- Лисанна, - звучит наполненный теплом голос, и его звуки сливаются с играющей колыбельной.
Отчего-то щемит сердце. Оно чувствует столько любви, что подобно маленькому голубку хочет упорхнуть из клетки.
Свет, лучистость, нежность - они окутывают меня подобно невидимому одеялу. Защищают и окружают.
Я вижу прищуренные в улыбке глаза. Они ясные, голубые и такие до боли, до дрожи знакомые…
Сон или реальность? Игра воображения или далёкое воспоминание?
Продолжает играть убаюкивающая мелодия, и тихий ласковый голос шепчет: Лисанна…Лисанна…
- Лисанна!
Прозвучало настолько громко, что я невольно дёрнулась. Конституционное право с громким стуком упало на пол.
- Лисанна! - вновь донеслось снизу, отчего я окончательно проснулась.
Только в этот момент обнаружила, что уже наступило утро. Оказывается, я так и заснула на чердаке в обнимку с трудами великих политиков. Неудивительно, что после ночки в кресле ломит шею и ужасно болит спина.
- Лисанна, ты наверху?!
Нехотя поднимаясь с места, я подумала о том, что нужно нормально запирать входную дверь. Хлипкий засов, который с лёгкостью можно открыть с улицы, однозначно никуда не годится.
И вообще, кто это там ко мне пожаловал?
Пока спускалась по шаткой лестнице, осознала, что голос принадлежал Кэти. Ну, надо же. Никогда бы не подумала, что она сама заявится.
Мысли были по-прежнему ватными. Цепкие щупальца сна не хотели отпускать, и перед глазами стояла картина залитой светом комнаты. В сознании продолжали звучать отголоски мелодии. Даже странно. Настолько реалистичных сновидений я прежде не видела. Хотя…к подобным можно отнести и сон про лисов накануне того, как попала в этот мир. А что ещё более странно - казалось, что я спала всего одно мгновение, а прошла целая ночь.
- Нужно поговорить, - сходу объявила Кэти, нервным движением оправив накинутый плащ.
Поговорить - это хорошо. Вот только для начала некоторым (то есть мне) необходимо окончательно прийти в себя. А что для этого нужно? Правильно - завтрак. Желательно сытный. Желательно с кофе. Впрочем, чай тоже сойдёт.
Жестом поманила сестрёнку за собой и принялась сползать по лестнице. Давно с утра не чувствовала себя настолько скверно. Обычно ранний подъём происходит менее болезненно.
Мельком бросила взгляд на часы - без пяти семь. А разговор, видимо, и впрямь важный, раз Кэти пересилила свои "аристократические" привычки и пришла в такую рань. Готова съесть ложку корицы, если тема не касается Виатора.
Войдя в святая святых, кое-как собрала волосы в хвост и поставила на плиту чайник. Достала из холодильника молоко, перелила в сотейник и пристроила рядом. Чай с молоком - это как брак, заключённый на небесах. Идеальная пара. Главное правильные пропорции и соответствующее настроение.
Да, отголоски сна требуют продления нежности.
- Так что там с Виатором? - поинтересовалась я, намазывая масло на белый хлеб. - Как ты узнала, что…
- Разве есть ещё причина, по которой бы ты ко мне пришла? - хмыкнула, обернувшись. - Ты присаживайся, позавтракаем.
Кэти слегка опешила, но всё-таки последовала моему совету. Стоило мне положить на масло слой ягодного варенья, как она впилась в бутерброды голодными глазами. Да, милая, это тебе не перловка. Жаль, сил нет на что-то более существенное. Блинчики, например. Кстати, это один из моих любимых завтраков - обязательно с черничным джемом, взбитыми сливками и поджаренными орешками.
Завтрак это вообще целый ритуал. Перефразируя знаменитую поговорку - как день начнёшь, так его и проведёшь. А утренняя трапеза - это его встреча, своего рода праздник. Так-то.
- Ты говори-говори, - подбодрила я, добавляя в молоко специи. - А то совсем скоро сюда народу найдёт.
Пока Кэти собиралась с мыслями, кухню заполнил восхитительный аромат завариваемого масала чая. Кардамон, мускатный орех, корица, анис и прочие душистые пряности подарили молоку неповторимый аромат.
Обожаю.
- Вчера вечером я слышала разговор родителей. Семья Вилир приедет к нам за неделю до Дня Благодарения.
Блондиночка подняла на меня неожиданно печальные влажные глаза:
- А ещё они говорили о том, что нашли для меня подходящую партию. Сын их знакомых с западных границ ищет невесту. В тех местах лисам дано больше свободы, чем в других регионах. Мама считает, что там меня ждёт счастливая безоблачная жизнь, но…, - Кэти на миг замолчала, после чего запальчиво проговорила. - Но разве может она быть счастливой без него?! Без Виатора! Я…я не знаю, что мне делать…
Она закрыла лицо руками и судорожно всхлипнула.
Вот только истерики мне не хватало.
Подойдя, я присела рядом и вздохнула:
- Говорить с Иланой бесполезно? Я правильно понимаю, что твоё мнение ей так же безразлично, как и моё?
Лисица обречённо кивнула, и её плечи затряслись в рыданиях.
- Кэти, помочь тебе в моих же интересах, но если ты будешь разводить сырость, это только добавит проблем. Давай отбросим эмоции и попробуем мыслить логически.
Может, я была и не совсем права, но успокаивать её не собиралась. В конце концов, она взрослый человек, а моя ситуация ничуть не лучше. В качестве успокоительного я могла предложить ей лишь одно - волшебный чай.
Действительно, волшебный.