- А стоило бы начать, - сказал он. - Я хочу вас, но все, что я могу вам сейчас предложить, - это курортный роман. Видите ли, я уже был женат, и довольно неудачно. Сейчас я свободен и намерен оставаться в таком состоянии.
- Понимаю.
- Все это вам уже известно, Джейни. Если вы согласны не ставить дополнительных условий - прекрасно. Мы станем заниматься любовью так часто, как вы того захотите, но после я буду возвращаться домой. Ничего более непродолжительного периода физического наслаждения я не могу себе позволить. Супружеская жизнь не для меня.
Никогда еще Джейни не испытывала такого смущения; слова Кэнтона заставили ее вспыхнуть до корней волос. Дни и ночи она проводила у компьютера или уткнувшись носом в книги. Активная светская жизнь ее не прельщала, а на интимные отношения она смотрела слишком серьезно, чтобы воспринимать их с легкомысленной непринужденностью. Однако Кэнтона она желала так страстно, что сейчас не могла думать ни о чем другом.
Рурк нежно коснулся ее щеки.
- Хотите правду? Вы сознательно гасили в себе сексуальные чувства, которые мне, кажется, удалось пробудить. Я польщен. Но после ночи любви в моих объятиях вы непременно начнете сомневаться и корить себя за то, что забыли о гордости и самообладании. Вам нужно как следует поразмыслить, прежде чем вы сделаете то, о чем можете пожалеть. А как насчет того парня, что вернулся в Индиану? Куда девать его? Если у вас будет роман со мной, что он подумает о вас? Он похож на человека, который мог бы посмотреть на это сквозь пальцы?
- Нет, - сказала она, ни секунды не раздумывая.
Рурк кивнул:
- Поэтому не кидайтесь очертя голову. Джейни вздохнула. Как же все сложно! Подумать только, мужчина, который, как она чувствовала, сильно желает ее, тратит время на то, чтобы отговорить ее от любовной связи…
- Хорошо. Только прошу вас, Кэнтон, больше меня не целуйте - это сводит меня с ума.
- Это сводит с ума нас обоих. - Он сунул руки в карманы, чтобы удержаться от соблазна снова дотронуться до нее. - А вам нужно перестать ходить без лифчика.
- Я не ждала вас так рано, иначе бы обязательно надела.
Кэнтон улыбнулся:
- Что ж, значит, мне повезло. Я бы не пропустил такого зрелища ни за что на свете.
- Спасибо, - рассмеялась Джейни.
- А теперь одевайтесь, ладно? Нам уже пора. Девушка озорно улыбнулась и пошла в спальню.
Это была прекрасная, веселая поездка. Кэнтон пригласил Курта в кабину пилота, и они всю дорогу до Майами болтали о самолетах.
В аэропорту их встретил большой белый лимузин. Курт, привыкший ездить в обшарпанных такси или побитых автомашинах, испытал невероятное удовольствие. Кэнтон весело наблюдал за ним.
- Это всего лишь длинный автомобиль, - обратился он к мальчику. - В принципе все они выглядят одинаковыми.
- Я в первый раз в лимузине и хочу изучить его устройство, - сообщил Курт, продолжая разглядывать приборную доску.
Джейни, которой часто доводилось кататься в подобных лимузинах, поудобнее устроилась на сиденье. Кэнтон повернулся к ней и спросил:
- А вам не интересно? Вы смотритесь здесь совсем как дома.
- Нет, что вы! Мне все ужасно нравится. Она приветливо улыбнулась и снова перевела взгляд на Курта.
Позднее, когда Кэнтон ушел на деловую встречу, Кэри, Курт и Джейни отправились в большой торговый центр, где исследовали прилавки самых дорогих магазинов. Купив в специализированной кондитерской трюфелей, они были вполне готовы возвращаться домой.
На обратном пути в аэропорт Кэнтону передали конфеты, и он, улыбаясь, тут же засунул одну в рот.
- Одна из моих слабостей, - объяснил он. - Обожаю шоколад.
- Папа шокоголик, - добавила Кэри. - Однажды сорвался среди ночи и побежал в шоколадный бар.
- Очень похоже на Джейни, - хихикнул Курт. - Мы прячем шоколад по всему дому.
- Прячете? - удивился Кэнтон.
- Ей нельзя есть шоколад в больших количествах, потому что от сладкого у нее ужасные мигрени, - сообщил мальчик. - Поэтому нам приходится прятать конфеты.
- Она только что съела два огромных трюфеля! - воскликнула Кэри.
Джейни сердито посмотрела на детей.
- Я в полном порядке, - заверила она их. - И вообще, сладкое не всегда вызывает у меня мигрени, - твердо сказала она, обращаясь к брату.
Ночью Джейни живо вспомнила, что говорила Курту.
Девушка пропустила обед, а потом и ужин. Мигрень разыгралась с такой силой, что она искренне желала для себя мгновенной смерти.
Как Курт бегал за Рурком, она не слышала, лишь в какой-то момент открыла глаза и увидела, что Кэнтон сидит рядом и держит ее за руку.
- У вас есть что-нибудь из лекарств? - спросил он.
- Нет, - с трудом выдавила Джейни.
Тогда Кэнтон вызвал доктора. Через несколько минут джентльмен в строгом костюме сделал ей инъекцию болеутоляющего, и Джейни погрузилась в блаженное забытье.
Проснулась она с ощущением тяжести на руке. К счастью, головная боль стала намного слабее.
Джейни посмотрела на край кровати и увидела Кэнтона Рурка. Одетый в темно-красный халат, он дремал, наполовину сидя в кресле, наполовину лежа на краю кровати, придавив ее руку.
- О Господи, что вы здесь делаете? - вскрикнула Джейни.
Рурк вздрогнул и от неожиданности заморгал глазами. Лицо его было небрито, волосы взъерошены; он выглядел смертельно усталым, но на губах его сразу заиграла улыбка.
- Вам лучше?
- Немного. - Джейни приложила ладонь ко лбу. - Такое впечатление, что голова опухла.
- Доктор оставил пузырек с таблетками и рецепт. Извините, но я и представить не мог, что Кэри потащит вас в кондитерскую…
- А я с великой радостью приняла ее приглашение, - слабо улыбнулась девушка. - Там самый изысканный шоколад на свете. Обожаю эту кондитерскую! А где вы нашли доктора посреди ночи?
- Когда мы приезжали сюда пару лет назад, у Кэри начался приступ аппендицита, - ответил он. - Доктор Вальдес - один из лучших врачей, и у него к тому же доброе сердце.
- Да, это так. И у вас тоже. Спасибо, - искренне сказала она.
Кэнтон пожал плечами:
- Вы бы сделали для меня то же самое.
- Конечно, - кивнула Джейни.
Сморщившись, Кэнтон потянулся, чтобы размять затекшие мышцы.
- Ложитесь в постель, - предложила она с бледной улыбкой, похлопав рукой рядом с собою. - Сейчас слишком поздно идти домой.
- Я только что думал об этом же.
Кэнтон обошел кровать и скользнул под одеяло, не снимая халата.
- Целомудренный, - слабо усмехнулась Джейни.
- Не могу спать голым, когда Кэри где-то поблизости. Обычно я надеваю пижаму, но она в стирке, отсюда - халат.
- Предусмотрительно с вашей стороны.
- Не совсем так, - признался Кэнтон. - Но мне действительно присуща некая целомудренность. Я не люблю бывать раздетым даже перед мужчинами. - Он повернул к Джейни голову. - Я служил в морских войсках. Вы не можете себе представить, как реагировал на мои привычки инструктор по строевой подготовке!
Джейни рассмеялась, но тут же схватилась за голову.
- Скромность не должна рассматриваться как грех, даже на военной службе.
- Именно это и я им говорил… А теперь - немедленно спать, - распорядился Кэнтон, притягивая ее в свои объятья. - Если боль возобновится, будите меня, и я дам вам таблетки.
- Вы замечательный человек, - пробормотала она в его плечо.
- Да, я такой, - согласился он, - и прошу вас об этом не забывать. А сейчас - отбой.
Джейни не думала, что сможет заснуть, находясь в такой близости от Кэнтона. Но сильное, равномерное биение его сердца успокаивало, как и тепло его большого, мускулистого тела. Она закрыла глаза и через несколько секунд уже спала.
Еще сквозь пелену сна Джейни услышала какое-то шуршание, звяканье металлических кастрюль, чьи-то шаги. И вдруг ужасный грохот заставил ее открыть глаза.
- Где, черт побери, сковороды? У вас что, нет сковородок? - воинственно спросил Рурк.
Осторожно держась за голову, девушка села.
- Думаю, нет, - сказала она.
- Как же вы готовите яичницу?
- Яичницу? У нас ее никто не ест.
- Зато я ем. И вы будете, когда я найду эту… - он разразился несколькими непечатными прилагательными, - сковородку!
- Не выражайтесь так в моем доме, - надменно проговорила Джейни.
- Я слышал от Курта о вашем лексиконе, мисс Чопорность, - проворчал он. - Не надо забрасывать меня камнями.
- Подобные слова я употребляю только в тех случаях, когда мой компьютер стирает файл.
- В этом надо винить не компьютеры, а тех, кто ими пользуется.
- Я не желаю разбираться, как работают компьютеры, мне только нужно, чтобы они исполняли, что им положено.
Кэнтон усмехнулся.
- Хорошо. Ну, так как насчет сковородки?
- Вам не станет легче, даже если вы ее найдете, потому что у меня в доме нет яиц.
Рурк показал ей миску с яйцами.
- Сегодня вернулась наша домработница, нагруженная всем необходимым для завтрака. У меня даже есть бекон и свежий хлеб.
- О, нет, я совершенно не в состоянии завтракать, - пробормотала она слабым голосом. - Мне нужно принять те таблетки.
Он принес лекарство и стакан кипяченой воды.
- Вот. Проглотите.
Приняв таблетки, Джейни снова откинулась на подушки, глядя на Кэнтона покрасневшими глазами.
- Я ужасно себя чувствую, - пожаловалась она.
- Снова началось?
- Да. Не так тяжко, как вчера, но все же ноет.
- Перестаньте есть шоколад.
- Стоит мигрени пройти, как я забываю, как ужасны головные боли. А сковороды - в выдвижном ящике под плитой, - сказала она услужливо.
Кэнтон достал крошечную сковородку и вздохнул:
- Ну, самое большее сюда войдет одно яйцо. Вот я его и съем. Не могу жить без яичницы по утрам, и черт с ним, с холестерином.
- Вредные привычки отвратительны, - пробормотала Джейни.
- Вам нужно выпить кофе, а что до вредных привычек, так шоколад…
- Пожалуйста, не надо! - простонала она. Рурк потряс в воздухе сковородой и гневно заявил:
- В следующий раз я пойду с вами, когда вы отправитесь по магазинам! Черта с два вам удастся добраться до шоколада!
- Звучит очень собственнически, - констатировала Джейни.
- Да, это так, не правда ли? - Улыбка постепенно сошла с его лица. - Только запомните: я - холостой мужчина. И желаю остаться таковым навсегда.
- Хорошо. Обещаю не просить вас жениться на мне, - кивнула Джейни и опять застонала. Потом перекатилась на другой бок и обеими ладонями сжала голову.
- Таблетки должны скоро подействовать, - участливо сказал Кэнтон. - Вы уже пили кофе?
- Нет, - прошептала она.
- Возможно, это только ухудшает дело.
- В каком смысле?
Он налил черный кофе в чашку, добавил немного холодной воды, чтобы охладить его, и сел рядом с ней.
- Если вы пьете кофе постоянно, то головная боль может возникнуть оттого, что вы забыли его выпить. Кофеин - наркотик.
- Шоколад тоже содержит кофеин, - заметила Джейни, отхлебывая крепкий душистый напиток.
- Совершенно верно. Может, хотите шоколадный трюфель?
Она сердито посмотрела на него поверх чашки и сделала еще глоток.
- Извините, - пробормотал Кэнтон. - Удар ниже пояса.
- Вот именно. - Джейни отдала ему чашку и легла на спину. Потом спросила, окинув его долгим взглядом: - Почему вы ко мне так хорошо относитесь?
- Я питаю слабость к проблемным шокоголикам, - пошутил Кэнтон и встал. - К тому же мы с вами друзья.
- Да, верно, - задумчиво проговорила девушка, морщась от боли.
Бросив пустые яичные скорлупки в мусорное ведро, Кэнтон принялся рыться в выдвижных ящиках, пока наконец не нашел вилку.
- Никакой взбивалки, - проворчал он.
- Мне она ни к чему.
- Взбивалка абсолютно необходима для приготовления яичницы-болтуньи и множества изысканных французских сливочных соусов.
- Вы говорите, как настоящий гурман! - воскликнула Джейни.
- Многие годы мне приходилось учиться готовить самому. Я не родился богатым…
Джейни перевернулась на бок и пристально посмотрела на него.
- Где прошло ваше детство?
Кэнтон усмехнулся:
- В семье мелких служащих. На бедной восточной окраине Манхэттена. Мой отец подолгу работал, чтобы поддержать нас.
- А ваша мать?
- Она умерла, когда родилась моя младшая сестра, - объяснил Кэнтон. - Мне было тогда четырнадцать лет. У отца на руках осталось двое детей, которых надо было растить и обеспечивать. Отец старался, как мог, но быстро износился, и, когда мне исполнилось семнадцать, я пришел ему на смену. Умер он от рака легких. - Кэнтон взглянул на Джейни. - Нет-нет, отец не курил. Он работал на заводе, где слишком много лет дышал отравляющими веществами, а на другую работу перейти не мог, поскольку был практически неграмотным.
- Сожалею. Вам всем, должно быть, пришлось нелегко.
- Это точно, - рассеянно согласился Кэнтон. - Я заботился об отце, насколько хватало сил. У нас не было средств, чтобы нанять сиделку. Черт побери, мы не могли даже вызвать врача и пользовались лишь услугами бесплатной больницы. - Он сделал глубокий вздох. - Я устроился на полный рабочий день в типографию и на полставки - дворником в инвестиционную компанию. - Кэнтон посмотрел на Джейни долгим взглядом. - Да, именно там я вошел в курс дела. У одного из старших администраторов в автомобильной катастрофе погиб сын, и часть своих отеческих чувств он перенес на меня. Из наших разговоров он выяснил, как мне трудно, и начал обучать меня науке о том, как делать деньги. А мне так и не удалось отблагодарить его: он умер от сердечного приступа прежде, чем я заработал мой первый миллион. - Кэнтон покачал головой. - Какая ирония судьбы!
- А вы часто видитесь с вашей сестрой? - спросила Джейни.
После минутной паузы Кэнтон ответил:
- В шестнадцать лет моя сестра умерла от передозировки наркотиков, и это целиком моя вина.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
- Что вы имеете в виду? - с интересом спросила Джейни.
- Сестра попала в дурную компанию, а я даже не знал об этом, - сказал он. - Практически все мое время занимали работа, семья, маленькая дочка… Оказалось, что у сестренки была связь с нашим соседом, продавцом наркотиков, и этот подонок посадил девчонку на иглу. Однажды ночью она вколола слишком большую дозу. Мне позвонили из отделения "Скорой помощи". А мерзавцу удалось скрыться как раз в тот момент, когда у нее остановилось сердце.
- Как я понимаю, он вышел сухим из воды?
Прежде чем ответить, Кэнтон помешал болтунью и снял сковородку с плиты.
- Нет, не сухим, - сказал он неторопливо, - хотя только через несколько лет у меня появилось достаточно денег, чтобы заняться его поисками. Я нанял частных детективов, и вскоре он был задержан и отдан под суд. Сейчас отбывает срок за торговлю наркотиками. Итак, зло наказано, но сестру этим, увы, не вернуть…
В голосе Кэнтона сквозила такая горечь, что Джейни захотелось его утешить.
Морщась, поскольку каждое движение отзывалось болью в голове, она села в кровати.
- Я вас понимаю, это ужасно… но вы не должны во всем винить одного себя. Если люди намеренно причиняют себе вред, вы не сможете их остановить, независимо от того, как сильно вы их любите.
Кэнтон переложил яичницу в тарелку и задумчиво посмотрел на девушку.
- Вы смотрите глубже, чем большинство людей. Гораздо глубже.
Она пожала плечами:
- Иногда это чересчур усложняет жизнь.
- А иногда делает ее стоящей.
Джейни улыбнулась в ответ:
- Полагаю, вы правы.
- А я полагаю, что у вас нет тостера!
- Лишняя трата денег, - сказала она. - Тосты редко выходят достаточно горячими, чтобы масло как следует растаяло. Я делаю их в духовке.
- Вот этого-то я и боялся.
Тем не менее, Кэнтон воспользовался духовкой, а затем покормил Джейни с ложки восхитительной яичницей-болтуньей и тостом с корицей.
Когда он отставил пустую тарелку в сторону, девушка улыбнулась:
- Вы очень хороший человек.
- Я - обыкновенный.
- Вы в одиночку создали огромную компанию, - запротестовала Джейни.
- Мне много помогали. Проблема в том, что, когда люди становятся известными, к ним начинают относиться по-другому, а я совсем не изменился с тех пор, как растил младшую сестру. Просто стал гораздо старше и ношу более дорогую одежду. Делать деньги в большинстве случаев - непомерно тяжелая работа и умение приносить себя в жертву. Ни один здравомыслящий человек не стал бы класть свою жизнь на алтарь только для того, чтобы преумножить капитал.
- А вы? - поинтересовалась Джейни.
- Я получаю от работы истинное удовольствие, - ответил Кэнтон. - Деньги для меня не главное.
- Но все-таки вы их делали, - улыбнулась она.
- И чертовски много, - согласился Рурк. - Но знаете что? - добавил он, наклоняясь к Джейни. - Сейчас я счастлив, что могу бросить вызов судьбе, чтобы вернуть обратно мое состояние.
Джейни тоже бросала своего рода вызов, когда писала книги. Интересно, что бы сказал Рурк, если бы узнал, чем она в действительности зарабатывает на жизнь? Он был невысокого мнения об известных женщинах… Впрочем, не делает ли она из этого проблему? Не так уж она известна, да и Кэнтон в нее нисколько не влюблен…
Кэнтон отвел со лба девушки волосы и с беспокойством вгляделся в ее бледное, осунувшееся лицо.
- У вас была тяжелая ночь, - заметил он. - Постарайтесь немного поспать. О Курте не волнуйтесь, я за ним присмотрю.
- Спасибо. Думаю, мне станет лучше.
Он заботливо накрыл ее одеялом.
- Я запру дверь, когда выйду. У Курта есть ключ?
- Да, но он непременно забудет, куда его положил. Ключ во внутреннем кармане его куртки, который застегивается на "молнию", а она на кушетке.
- Я возьму куртку с собой. - Кэнтон наклонился и нежно поцеловал ее в лоб. - Теперь вы заснете?
- Обязательно, - пообещала Джейни и сонно улыбнулась. - Спасибо.
Рурк пожал плечами:
- Друзья всегда выручают друг друга.
- Я запомню на случай, если вы когда-нибудь попадете в беду. И вообще - постараюсь заботиться о вас, когда мне станет лучше.
Кэнтон нахмурился и посмотрел на нее непроницаемым взглядом.
- Я навещу вас попозже. Что-нибудь нужно еще?
- Нет. И спасибо за завтрак. Вы неплохой кулинар.
- Любой может приготовить яичницу.
- Только не я.
- На днях я вас научу. Спите.
Джейни закрыла глаза, а Кэнтон ловко убрался на кухне, потом вышел и запер за собой дверь.
Вскоре после полудня Джейни уже достаточно оправилась, чтобы подняться, что она и сделала, надев джинсы и белый короткий топик.
- Боже, как же вы молоды! - воскликнул Кэнтон, когда она вышла к нему в гостиную.
Брови девушки удивленно поднялись.
- Что вы сказали, простите?
Держа руки в карманах своих свободных брюк, Кэнтон, прищурившись, оглядел ее гибкую фигуру.
- Вы очень молоды, - повторил он.