- Скажи мне, Деннис, разве цивилизованный человек будет проникать в чужую жизнь путем обмана, под чужим именем? - Горечь в ее словах была почти непереносима. - Разве можно это делать без тени смущения? Предлагать дружбу? Ты просто использовал меня. Так же, как те двое.
- Это неправда! - Денни многое дал бы сейчас, чтобы заставить ее просто помолчать и выслушать его. - Энн, - он протянул к ней руку, - ты ведь знаешь, что это не так! Никогда я не использовал тебя! А если уж говорить начистоту, то мы...
- Прекрасно, - прервала его она. В ее голосе звучала ирония. - Если говорить начистоту - я думаю, ты именно это имел в виду, - то мы оба использовали друг друга. Так?
- А разве нет? Ведь я не силой заставил тебя пойти со мной на тот ужин? Мне показалось, мы оба этого хотели. А после того вечера все изменилось...
- Что изменилось? Ты честно сказал мне, кто ты и зачем приехал в наш отель? Ты доверился мне? Ты понял, что все твои построения не имеют ничего общего с реальностью?
- Мне нужно было время, чтобы понять все это. Я запутался. Чувства говорили одно, а разум - другое.
- Какое это сейчас имеет значение? Ты обманул меня. И обманывал несколько дней. А я тебе верила...
Энн вдруг ослабела и опустилась в кресло. Больше всего ей хотелось сейчас плакать. Если бы она могла себе позволить разрыдаться, то ей стало бы намного легче. Но сделать это можно было только наедине с собой, он не должен видеть ее слез.
Денни заметил перемену в ее состоянии. Теперь необходимо, чтобы она расслабилась и позволила ему говорить.
- Я, конечно, обманывал... но не во всем. Мое полное имя Деннис Дэниел Харпер, так что, называясь Дэниелом, я не лукавил.
- Но ты не Грант! Если бы ты назвал свое настоящее имя, то всего бы этого не было... - Энн в отчаянии качала головой.
- Я виноват. Мне не надо повторять это столько раз. Я уже все понял. Я прошу только об одном - понять, почему я это сделал. У меня действительно были на то причины. Я ведь не знал правды.
- Мне следовало догадаться. - Энн не слушала и не слышала, что он говорил. - Следовало догадаться, что такой респектабельный мужчина не мог просто так оказаться в нашем отеле. Более того, он не должен был ни при каких условиях обращать внимание на такую девушку, как я. Ты просто устроил мне ловушку. - Голос ее потускнел, стал тихим и ровным. Она уже не пыталась что-то доказать ему, а говорила это самой себе. Глаза погасли: в них была печаль и уныние.
- Конечно, я приехал сюда не ради твоих прекрасных глаз. Я понятия не имел, какая ты. А что я должен был делать?
Энн подняла голову, услышав вопрос. Она пребывала в прострации и не совсем понимала, о чем он ее спрашивает.
- Как я должен был поступить, узнав, что моя жена целый год ездит к какой-то кузине, после чего исчезает. Я должен был облегченно вздохнуть и попытаться начать новую жизнь, так ничего и не поняв? Я должен был просто принять тот факт, что моя жена обрела новую жизнь и теперь счастлива?
- Я не знаю, что вы должны были делать, мистер Харпер, - безразличным голосом произнесла Энн. - Я вам не советчик.
- Я же объяснил, что мне нужно было найти Лауру и задать ей пару вопросов. А без тебя я этого сделать не мог. Не объявлять же ее в розыск.
- Ты должен был честно все рассказать с самого начала, - сказала Энн.
- Да, черт побери! Именно это и следовало сделать. Но это я знаю сейчас. Я же понятия не имел, что ты ни в чем не виновата.
- А как и что ты узнал обо мне? - спросила вдруг Энн.
Денни вздохнул с облегчением: это было похоже на начало разговора.
- Я не стал никому говорить, что Лаура ушла от меня. Решил, что это семейное дело и что сам должен выяснить все обстоятельства. Поэтому я просто поехал к ее матери и поговорил с ней. Та, ничего не подозревая, рассказала мне про кузину, с которой Лаура дружила весь последний год. Это была единственная ниточка.
- И ты, конечно, решил, что я занималась сводничеством?
- А что мне было думать?
- Приехать и поговорить со мной. Я нормальный живой человек. Я бы все поняла!
- Я этого не знал! - с силой проговорил он. Ему казалось, что они ходят по кругу и он никак не может разомкнуть его. То, что минуту назад казалось возможным, опять просочилось сквозь пальцы. Энн не слышит его. Ее обида на весь мир сильнее его доводов.
- Убирайся вон! - повторила она и вскинула голову. В ее глазах опять запылал гнев.
- Я уже слышал это, - разозлился Денни. - И если это окончательное заявление, то считай, что оно не принято.
- Так ты не уйдешь?
- И не подумаю. - Он спокойно откинулся на спинку кресла, решительно скрестил руки на груди, закинул ногу на ногу и спокойно посмотрел в глаза Энн. Он действительно взял себя в руки, и теперь сила была на его стороне. Он не собирался больше оправдываться. - Я никуда не пойду, пока ты не соизволишь поговорить со мной по-человечески, - произнес он, нажимая на каждое слово. - А "по-человечески" означает, что ты будешь участвовать в диалоге. А не додумывать за меня. Ты меня просто не хочешь услышать. Если тебя этот вариант не устраивает, уходи сама.
- Что ж, прекрасно! - Энн решительно поднялась и развернулась, чтобы уйти. - Лично я иду спать. Уже поздно. Завтра у меня трудный день. Можешь сидеть тут до самой старости. А я приму душ - и в постель. И душ я буду принимать долго и очень горячий.
Ее тон не оставлял сомнений в том, что она имела в виду. Она хочет вымыться как можно более тщательно после разговора с ним. Денни передернуло от этой мысли. Но он решил промолчать.
- А если у тебя есть хоть капля человеческого достоинства, то ты встанешь и уйдешь из моего дома, пока я буду в ванной. Дверь можешь просто захлопнуть. - Энн не оглядываясь двинулась наверх. Она старалась идти твердо и прямо, высоко подняв голову, чтобы предательские слезы не полились из глаз. Дойдя почти до конца лестницы, она остановилась, повернулась к Денни и спокойно заметила: - Могу добавить только одно. Все эти дни я общалась с Дэниелом Грантом. Это был чудесный человек, который никакого отношения не имеет к Деннису Харперу.
Глупая девчонка, со злостью подумал Денни. Он решил, что будет сидеть здесь и не сдвинется с места. Он добьется нормального разговора. Потому что он так решил. А если она не понимает этого, пусть сама убирается из его жизни.
Он был зол на Энн, на себя, на нелепую ситуацию, в которую попал из-за своих иллюзорных построений, зол на весь мир. Но больше всего он злился на то, что никак не может придумать, как объяснить Энн, почему ему так важно, чтобы она никогда не исчезала из его жизни...
Энн потеряла счет времени. Сколько она стоит под душем? Час? Десять минут? Вечность? Она не замечала, как горячие упругие струи бьют по голове и плечам. Впрочем, время сейчас не имеет значения. В голове пульсировала одна мысль - ей никогда больше не отмыться. Она чувствовала себя испачканной... нет, употребленной.
И еще было непреходящее бесконечное отчаяние - ее опять предали.
Почему она позволила себе подпустить мужчину так близко? Зачем почувствовала себя женщиной, ощутила желание, надежду на счастье? И все это только для того, чтобы ее опять использовали. Надо же быть такой дурой!
А она уже успела нафантазировать себе новую жизнь, где не будет лжи и обмана... Первый раз с того вечера, когда на нее обрушилась, словно груда камней, правда о Джилле и Лауре, она осмелилась приоткрыть створки раковины, внутри которой жила. В первый раз посмотрела на мужчину с интересом и поверила ему... И вот... Всей воды мира не хватит, чтобы смыть ощущение, что тебя употребили.
Энн протянула руку и с силой завернула кран, признав тем самым, что бесконечное стояние под душем ни к чему не приведет...
Тишина в гостиной вселила в нее робкую надежду, что Денни ушел. Что он поступил так, как она его просила: просто встал и ушел. Ей страшно было выглянуть вниз. Но не может же она находиться в ванной до скончания века. Энн накинула белый шелковый халат, медленно завязала пояс, расправила плечи и распахнула дверь.
Тишина в доме была полная. Может быть, ей повезет. Она твердым шагом стала спускаться по лестнице.
Увы, ее надежды оказались тщетными.
Деннис Харпер по-прежнему сидел в кресле. Он откинул голову и прикрыл глаза. Он прекрасно слышал, что она спустилась в гостиную, но сделал вид, что его это не интересует.
- Ты все еще здесь? - строго спросила Энн.
- Как видишь, - лениво ответил он, не открывая глаз.
- Я же просила тебя убраться отсюда!
- А я ответил на это, что не встану с этого места, пока мы не поговорим нормально.
- Какой же ты... - начала она, но так и не придумала, какое слово пообиднее бросить ему в лицо. Можно, конечно, вызвать полицию... Но он же не грабитель, а объяснять стражам порядка, что делает молодой мужчина ночью в доме у одинокой незамужней женщины, ей не хотелось. Что ж, придется делать вид, что Деннис Харпер ее совершенно не интересует. Пусть себе сидит в гостиной. А она сварит себе кофе. Если она сейчас же не выпьет большую чашку горячего крепкого кофе, она просто упадет от усталости. Надо набраться сил, а уж потом опять начать воевать с этим господином. Энн направилась на кухню и поставила на огонь кофеварку.
- С удовольствием выпью чашку кофе, - услышала она ненавистный голос. Деннис стоял у нее за спиной. Он привалился к косяку двери и наблюдал за ее манипуляциями.
Ну почему она чувствует себя как выжатый лимон? Интересно, а он себя как чувствует? А ему все нипочем. Стоит красивый, самоуверенный, сильный. Это он должен быть подавленным и несчастным. Или для любого мужчины подобное отношение к женщине в порядке вещей? Они что, только набираются от этого сил?
Энн довольно долго варила кофе только для того, чтобы позлить его. Потом налила ароматный густой напиток в тонкую фарфоровую чашку и села за стол. Денни терпеливо ждал приглашения.
- Кофеварка на плите, как видишь. Чашка в шкафу. Налей сам, - сказала она, с удовольствием отпивая первый глоток.
- Премного благодарен, - ответил он со всей возможной иронией, но не пошевелился.
- Я больше не намерена тебя обслуживать, - отрубила Энн, постаравшись, чтобы он понял подтекст, который содержала в себе эта фраза.
Эта фраза и явилась той каплей, которая заставила выйти море из берегов. Денни надеялся, что Энн остынет и у нее появится способность рассуждать спокойно. Он собрал все свои силы, чтобы сломать лед недоверия. Он пошел за ней и попросил чашечку кофе. А она...
- Ну как хочешь, - разъяренно прорычал он. - Оставайся одна с твоими страхами, обидами и недоверием. Может быть, кто-то другой сможет вернуть тебе радость жизни. От меня ты никогда не примешь протянутой руки. Ты еще об этом пожалеешь!
Энн безразлично пожала плечами. Денни, развернувшись на каблуках, направился к выходу. Он не удержался и громко хлопнул дверью. Энн вздрогнула, и безудержные слезы тоски и отчаяния полились из ее глаз.
ГЛАВА 6
Денни изо всех сил вдавил педаль газа в пол. Могучий мотор радостно взревел, и серебристый "лексус" понесся как стрела, не обращая внимания на скользкую поверхность шоссе и сильный боковой ветер. Фары машины освещали мокрый асфальт, пригибающиеся от ветра деревья по обочинам, мутные очертания дороги. Пелена дождя закрывала горизонт.
Погода как нельзя лучше гармонировала с настроением Денни. Буря за окном машины вполне соответствовала буре в его душе. Хаос ярости, отчаяния и негодования заставлял мышцы напрягаться, а мозги кипеть. Погода не провоцировала на вечерние автомобильные прогулки, поэтому можно было мчаться, не опасаясь встречного транспорта.
Бедные тормоза "лексуса" повизгивали на крутых поворотах, но Денни хотелось, чтобы он ехал еще быстрее. Он понятия не имел, который час, и, откровенно говоря, ему было на это наплевать. Его заботило только одно - уехать как можно быстрее и дальше, чтобы между ним и источником его бешенства расстояние было максимальным.
Энн. Черт ее возьми!
Энн. Которая не пожелала его слушать!
Энн. Которую он так отчаянно хотел!
Эта женщина разрушила все его планы, выбила у него почву из-под ног. Зачем только он говорил то, что говорил? Душу открывал? Надеялся на понимание? Как он мог окунуться в этот бред? Где была его голова?
Черт ее побери со всеми ее картинами, обидами и недоверием! Он не виноват, что какой-то недоумок сделал из нее психически неуравновешенное существо.
Как он мог попасть в плен ее темных глаз, в переливы ее голоса, в ее уверенное спокойствие?
Его и сейчас охватывала дрожь бешенства и желания. Он мог держать себя в руках, пока она была рядом. Но стоило ему потерять ее из виду, как он тут же начинал мечтать о ней.
Образ Энн плыл перед ним в пелене дождя, все глубже и глубже затягивая его в омут безумия и страсти.
Он шел к ней с намерением объясниться и просить прощения. Он хотел сказать ей, что она изменила его жизнь. Он так надеялся на возможность других отношений. Она не пожелала понять его!
Энн. Энн Уэнсли. Он ни на секунду не сомневался, что никогда не сможет забыть эту женщину.
Энн...
Отчаянный визг тормозов, куда более громкий, чем прежде, и машина замерла на обочине.
Как она это сказала? "Я больше не намерена обслуживать тебя".
И еще. "Вон из моей жизни!"
Повторяя эти слова на все лады, Денни знал только одно: он не сможет принять их.
Денни огляделся и вдруг понял, что не знает, по какой дороге ехал и куда ведет это шоссе.
Вокруг была безлюдная сельская местность. Струи дождя барабанили по крыше машины, вода заливала лобовое стекло, отделяя Денни серым занавесом от окружающего мира. Он никак не мог успокоиться и взять себя в руки.
И, похоже, ему никогда это не удастся.
Потому что он не сможет принять того, что произошло у них с Энн. Он не смог объяснить ей. Не смог растопить лед недоверия. Не смог уберечь внезапно пришедшее к нему чувство. Его опять будет мучить вопрос: что он сделал не так?
Смириться с этим - значит обречь себя на вечные вопросы.
Пальцы судорожно вцепились в рулевое колесо. Так сильно, что суставы побелели. Он искал и не находил аргументы, которые заставили бы ее поверить ему.
Но этого не может быть! Он должен попытаться.
Денни круто развернулся на мокром пустом шоссе, потом аккуратно выровнял автомобиль и двинулся обратно в Ноттингем. На этот раз скорость была вполне допустимая.
Нет, так легко он не сдастся!
В дверь позвонили. Энн никак не предполагала, что это вернулся Денни. Он вылетел из ее дома, сокрушая все на своем пути, подобно смерчу. Энн была уверена, что больше никогда в жизни не увидит его.
Именно поэтому она без малейших колебаний пошла открывать дверь. Скорее всего, отец решил заглянуть, чтобы узнать, как у нее дела. Сегодня он должен был задержаться в отеле. Папа иногда устраивал такие набеги. Не для того, чтобы следить за ее нравственностью. Просто он до сих пор не может привыкнуть к мысли, что она уже не маленькая и может засыпать, не пожелав родителям спокойной ночи.
- Папочка, дорогой... - начала она, открывая дверь, - ты не представляешь, какой у меня был трудный день сегодня.
- Ну почему же. Очень даже представляю. - Денни не стал дожидаться, когда его пригласят, а решительно вошел в дом мимо остолбеневшей Энн. За ним тянулся мокрый след. - У меня он тоже был не из легких, - небрежно бросил он через плечо.
- Что-то я не припомню, что пригласила тебя войти! - негодующе воскликнула Энн, обретя дар речи. Она проклинала себя, что не успела захлопнуть дверь прямо перед его носом и позволила ему войти.
- А я не припомню, что просил тебя пригласить меня войти, - холодно заметил он. - И спрашивать разрешения я не намерен.
- Ты хотя бы представляешь, который сейчас час?
- Понятия не имею. А что?
- А то, что уже двенадцать. И твое поведение неприлично.
- Как скажешь. Зато в такой поздний час уже никто не придет, так что у нас есть возможность спокойно поговорить. И на этот раз ты будешь со мной разговаривать.
- Мы достаточно много сказали друг другу, - усмехнулась Энн.
- Да? - Денни удивленно поднял брови. - Ругаться и оскорблять друг друга не значит разговаривать. Я приехал именно поговорить, а не слушать обвинения во всех смертных грехах.
Горькие воспоминания этого дня, который мог стать самым счастливым в ее жизни, зажгли ее глаза огнем обиды и гнева. А поскольку она была убеждена, что сама виновата в том, что Деннис Харпер появился в ее жизни, горько было вдвойне.
Ну почему он вернулся?! Уехал бы в свой Лондон, а она бы жила тихо и спокойно. Счастья бы не было, но и боли тоже...
Хотя, если честно, то она лжет сама себе, по крайней мере скрывает истину, подумала Энн. Когда дверь за Денни захлопнулась, она почувствовала невыносимую тоску. Стук двери был похож на удар молотка по последнему гвоздю, которым забили крышку ее гроба. Дальше - тишина. Это был конец всем ее надеждам на новую счастливую жизнь.
Новая счастливая жизнь? Да нет, это просто женские фантазии, одернула она себя. Все это не имело никакого отношения к реальности.
Деннис Харпер совсем не тот человек, который нарисовался ее пылкому воображению. А Дэниела Гранта в природе не существует. Он был только в мире ее грез. В мире, до которого можно было дотянуться рукой. Сделать один маленький шаг и войти...
- Ты не против? - Денни жестом указал на гостиную.
Энн удивилась. Почему это вдруг он стал таким вежливым и предупредительным? Сначала вламывается в ее дом, как последний головорез, а потом вдруг теряет уверенность в себе и не может шагу ступить, не испросив позволения.
- Нет, конечно. - Голос ее был полон иронии.
- Дело в том, - попытался объясниться Денни, - что я совершенно промок.
- Подумаешь, попал под дождь. Это не достаточная причина, чтобы врываться среди ночи в чужой дом.
Денни кивнул и вошел в гостиную. Здесь было гораздо светлее, чем в холле, и Энн могла рассмотреть его как следует. Она ахнула, когда поняла, что имел в виду Денни, когда сказал, что промок.
На самом деле слово не отражало истинного положения вещей. Денни был похож на губку, пропитанную водой, до которой опасно дотрагиваться, боясь, что вода хлынет рекой. Не только пиджак и брюки, но и жилет разбух от влаги. Сорочка прилипла к телу и стала совсем прозрачной, являя миру широкую мускулистую грудь. Темно-русые волосы, которые стали почти черными из-за воды, прилипли ко лбу и ушам.
- Господи, почему ты в таком виде? Что случилось?
- На улице дождь, если ты не знаешь.
- Но ты же сидел в машине...
- В машине я, конечно, сидел. И даже ехал, - ухмыльнулся Денни. - Но потом, когда решил вернуться, я понял, что недостаточно крепко держу себя в руках, чтобы вести беседу. Поэтому решил пройтись.
- В такую погоду. Деннис Харпёр, ты ненормальный!
- Тебе бы больше понравилось, чтобы я вернулся взбешенный и с явным намерением задушить тебя? - поинтересовался Денни.
- Что, ярость была столь неукротимой? - поддела его Энн.
- Вот именно.
- Но тогда тебе лучше покинуть помещение. Так недалеко и до членовредительства.
Они оба вспомнили утренний разговор и украдкой улыбнулись.