- Не забудь вымыть голову, - сказал Андрос и поднялся во весь рост - золотисто-бронзовая статуя, олицетворение мужской красоты.
Марион подумала, что он собирается выбраться из ванны, но на самом деле он потянулся за шлангом душа и через секунду направил струн воды ей на голову.
- Я не могу так! - Марион села и попыталась выхватить у него из рук шланг. Вода заливала ей лицо. Однако Андрос отклонился, выключил воду, раскрыл шкафчик, висящий над ванной, достал шампунь.
- Дай, я сама, - сказала девушка, но Андрос сделал вид, что не слышит.
Он налил на ладонь немного маслянистой жидкости, опустился на колени и принялся намыливать ей голову, сильными пальцами массируя кожу. Он находился прямо перед нею. Марион зажмурилась, чтобы не видеть Андроса во всей наготе и защитить глаза от мыла. Он смыл шампунь чистой водой и повторил процедуру еще раз.
- Вытирай насухо, - скомандовал он, передавая чистое, сухое полотенце.
Марион повиновалась, сознавая, что он любуется изящными очертаниями ее грудей в момент, когда она вытирает волосы. Андрос тем временем намыливал свою шевелюру.
- Брось мне полотенце, если оно тебе больше не нужно, - сказал он, и Марион наклонилась, чтобы выполнить его просьбу. Когда он начал вытирать голову, девушка поднялась, чтобы выйти из ванны.
- А куда это мы собрались? - спросил Андрос, бросив полотенце на пол.
Он поймал Марион за талию и увлек назад в воду. На этот раз она оказалась сверху, ее тело легло между раздвинутыми ногами Андроса.
У нее перехватило дыхание.
- Не надо, Андрос, - зашептала она, чувствуя, как его руки скользят по ее обнаженному телу, как вздымается его грудь.
- Ты совершенно не пользовалась мылом. На твоей коже до сих пор должно быть много соли, - пробормотал он хрипло, положив подбородок ей на плечо. Его губы дотронулись до мочки ее уха.
Андрос взял кусок мыла и начал медленно, ритмично намыливать Марион - сначала плечи, потом руки, затем нежно прикоснулся к груди. Она задрожала, прикрыла глаза. Твердая рука двинулась вниз, и Марион опять застонала.
Это был не протест, а скорее своеобразный отклик, инстинктивный, бессознательный ответ на невыразимое наслаждение.
Она еще не познала физической любви. Ни один мужчина еще не касался самой таинственной, самой скрытой и самой чувствительной части ее тела. И когда пальцы Андроса дотронулись до нее, Марион содрогнулась.
- Нет! - приглушенно воскликнула она, отталкивая его руку.
Андрос не настаивал. Вместо этого он сомкнул кольцом руки у нее на талии, поднял Марион и повернул ее к себе лицом. Теперь они смотрели друг другу в глаза.
- Ты перевернула мне душу, Марион, - прошептал он, приближая голову к ее лицу, и губы их встретились.
Нет, это Андрос перевернул ей душу. Теперь Марион не могла отрицать этого. Она исступленно целовала его, уступив зову плоти, охватившему все ее существо. Никогда прежде она не касалась так мужчины. Они с Джозефом не стали любовниками. Целуясь, они выражали скорее привязанность, чем страсть. Марион считала, что нравится Джозефу. В свою очередь, молодой человек очень привлекал Марион. Однако она воспринимала его больше как друга, чем как будущего мужа.
Да у нее и не было никогда ни малейшей надежды влюбиться в какого-нибудь другого мужчину, потому что и душой, и телом она принадлежала Андросу с той самой минуты, как они встретились на берегу моря в Корфу. Он научил ее не смотреть на других мужчин. Никто не мог с ним сравниться в ее глазах. Равного ему не было. И она не хотела никого другого.
И сейчас она так сильно желала его, что боялась потерять сознание. Она касалась его дрожащими руками, гладила его широкие плечи, ласкала мускулистую, порывисто дышащую грудь. Когда ее пальцы спустились ниже, она почувствовала, как напряглось его тело.
Девушка не могла бы сказать, сколько времени они провели в объятиях друг друга. Она погрузилась в состояние блаженного забытья. Андрос вернул ее к действительности.
- Вода начинает остывать, - заметил он сдавленным, хрипловатым голосом. - Пора выходить.
Он выбрался первым и смотрел, как выходила из воды Марион, розовая, влажная, благоухающая. Андрос протянул ей пушистый белый купальный халат, завернулся сам в такой же и помог Марион завязать пояс на талии.
- Я пойду поищу чего-нибудь горячего из питья и еды, - сказал он. - А ты иди в постель.
Андрос указал на дверь через лестничную площадку в просторную спальню с ковром на полу. Посередине стояла огромная кровать под балдахином и пологом из тонкой кисеи.
- Комары теперь не мешают спать, так как я не открываю жалюзи и каждую ночь включаю электрические улавливатели для насекомых, - объяснил Андрос, заметив удивление Марион при виде балдахина над кроватью. - Но в прежние времена, когда только был построен дом, комары меня изводили. Поэтому я велел соорудить этот полог и прятался за ним каждую ночь. Теперь бояться нечего.
Андрос раздвинул сетку.
- Ложись. Тебе надо побыть в тепле. Вероятно, ты еще не совсем пришла в себя после морского купания.
- Я не хочу занимать твою комнату. Здесь должны быть другие, - возразила она, не глядя ему в глаза.
Андрос откинул шелковое пуховое одеяло янтарного цвета.
- Ложись в мою постель, Марион!
- Я не могу спать с тобой! - воскликнула она. - Я обручена с Джозефом. Я дала ему слово.
Андрос схватил ее за талию и почти грубо бросил на постель. Затем, прикрыв ее одеялом, посмотрел потемневшим взглядом.
- Теперь вы расстались. Ты здесь, со мной. Я спас тебя, когда ты тонула. Если бы не я, тебя уже не было бы в живых. Поэтому ты - моя. Я спас твою жизнь, и она принадлежит мне.
Марион вцепилась в край одеяла, молча глядя на Андроса. Кровь так громко стучала в ушах, что она почти ничего не слышала.
Андрос повернулся и вышел. С минуту она лежала молча. Затем встала и дрожа прокралась к двери, чтобы запереться от Андроса, но оказалось, что дверь была без замка.
И действительно, зачем думать о безопасности на необитаемом острове? - подумала Марион. От кого запираться? Но ведь могут появиться незваные гости. Например, преступники, собирающиеся ограбить дом или похитить его хозяина. Поразительно, что такие вещи не беспокоят Андроса.
Затем Марион услышала шаги Андроса по лестнице. Она поспешила назад и юркнула в постель, закуталась плотно в белый пляжный халат, подтянула одеяло до самого подбородка и стала с беспокойством ждать. Сердце бешено колотилось.
Случайно под самым потолком на другой стороне комнаты Марион заметила укрепленную на оси черную коробочку, из которой пробивался маленький красный огонек. Что за чертовщина?.. Затем ее осенило.
Система безопасности! Вот почему Андрос пренебрегал запорами. Он установил электронную сигнализацию и теперь никто не сможет проникнуть в дом незамеченным.
Марион еще раз взглянула на черную коробочку с красным огоньком и, смущенная, покраснела до корней волос. А что если эта коробочка представляет собой камеру, которая сейчас включена и снимает Марион на пленку? И в ванной тоже есть такое же устройство?
Андрос прервал ее размышления, появившись в дверях с подносом. Марион уловила запах кофе и неожиданно почувствовала голод. Но сейчас все ее мысли были заняты другим.
- Это телекамера работает? - спросила она Андроса.
Он замер на ходу, обернувшись через плечо.
- Нет, она не включена.
- Но там горит красный огонек.
- Он не имеет никакого отношения к камере. Это означает, что сигнализация включена, и никто не может войти в дом или выйти из него, не подняв тревогу. Окна, внешние двери и лестничные марши, - все под контролем. Я включил систему только что, перед тем как подняться сюда. Еще пять минут назад она не действовала.
- Но камера не работает?
Он покачал головой.
- Я включаю ее только в том случае, когда в доме никого нет, чтобы засечь злоумышленника.
Марион слушала, надеясь, что Андрос говорит правду. Когда он смотрит прямо в глаза, то у любого вызывает доверие.
- А в ванной комнате есть камера?
- Нет! - насмешливо ответил Андрос.
- Честно?
- Иди и посмотри, если не веришь. Ну ладно, ты голодна?
- Вообще-то я ужинала на яхте…
Марион подняла руку, чтобы взглянуть на часы, но их пропал и след. Должно быть, упали в море, подумала она. Браслет был слишком свободный. Отец с ума сойдет от гнева! Часы фирмы "Ролекс" были одним из его подарков ко дню ее рождения и стоили, безусловно, целое состояние. Золотисто-карие глаза померкли, стоило ей представить, что произойдет.
- Ты уже установил контакт с яхтой? - спросила Марион, когда он опустил поднос на край кровати.
Андрос бросил на нее суровый взгляд исподлобья.
- Это подождет. Если они считают, что ты в своей каюте, то не хватятся тебя до утра.
Он налил кофе из изящного серебряного кофейника и предложил Марион. Она протянула руку и вдруг заметила еще одну пропажу: исчезло кольцо, подаренное ей Джозефом в знак помолвки. Оно, наверное, как и часы тоже покоится сейчас на дне морском. Марион вспомнила, что кольцо было ей великовато и она собиралась сходить к ювелиру уменьшить его.
- В чем дело на этот раз? - нахмурил брови Андрос.
- Кольцо… Я потеряла кольцо - подарок Джозефа! Оно, вероятно, соскользнуло с пальца в море, - простонала Марион.
Секунду Андрос смотрел молча, затем спросил:
- Ты веришь в предзнаменования, Марион?
- Нет! - решительно заявила она.
Однако это была ложь. Марион верила в судьбу. Может быть, это случайное совпадение, что она лишилась кольца именно сегодня вечером. Тем не менее девушка не могла отрицать: совпадение очень странное. Кольцо - лишь символ их помолвки. Его потеря не дает свободы, и в то же время глупо отрицать, будто бы ничего не изменилось. Словно сама судьба вмешалась, чтобы облегчить разрыв с Джозефом.
- А я верю, - глухим голосом произнес Андрос. - А теперь выпей кофе, Марион, и попробуй что-нибудь из этого.
Он указал на тарелку, которая стояла перед ней. Девушка увидела хлеб, называемый питтой, плоский, испеченный почти без дрожжей, с ним получаются прекрасные сандвичи. Марион приподняла кусок питты и нашла под ней салат с кусочками шашлыка из барашка, кольцами нарезанного лука, ломтиками помидоров и огурцов. От одного запаха этой восхитительной еды, сдобренной тимьяном, розмарином и лимоном, у нее потекли слюнки.
- Я только что приготовил, - сказал Андрос, присаживаясь на углу кровати. Он надкусил сандвич. - М-м-м… Прекрасно!
Не долго думая, Марион последовала его примеру. Действительно, восторг!
Заметив выражение лица Марион, Андрос с улыбкой заметил:
- Шашлык я обычно запекаю на древесном угле, а салат поливаю лимоном и добавляю немного йогурта. Я - неплохой повар, хотя и с несколько ограниченным меню. Когда я здесь, то готовлю себе рыбу или мясо. Овцы и козы на острове у меня свои. В холодильнике всегда есть мясо - на случай моего приезда на остров. Но предпочитаю я рыбу. Люблю рыбную ловлю. Очень хороша здесь кефаль. Ловлю и омаров, креветок, кальмаров, а также сардины. Мою, потрошу, посыпаю специями, поливаю лимонным соком и кладу на решетку барбекю. К рыбе отвариваю рис. Получается быстро, вкусно и очень полезно.
Марион успешно справилась со своим сандвичем, запивая ароматным, вкусным кофе. Однако беспокойство не покидало ее. Как помешать ему лечь к ней в постель? Скрыть свою страсть она не смогла, и теперь Андрос знает, как сильно она хочет его. Обещание, данное ею Джозефу, не может его остановить, об этом даже думать смешно. И хоть юношу нельзя назвать главарем заговора, отнявшего у Андроса компанию вместе с директорским креслом, однако Янаки-младший несомненно считает его причастным к злодеянию.
Обстановка накалялась, разряды электричества, проскакивавшие между ними, необходимо было нейтрализовать.
Слегка откашлявшись, Марион спросила:
- Когда тебя нет на острове, кто приглядывает за животными?
Андрос ответил беззаботно:
- Один рыбак со своей женой приплывают сюда несколько раз в неделю, проверяют, все ли в порядке. Для него это солидная прибавка к доходам, особенно когда уловы плохие. Каждый неудачный выход в море означает для них тяжелые времена. Они чрезвычайно ценят гарантированный дополнительный доход. При такой погоде, как сейчас, они, естественно, не могут сюда добраться. На дорогу у них уходит под парусом часа два в один конец.
- Значит, они проводят целый день в пути сюда и обратно?
- Обычно они ночуют на острове. Для обслуживающего персонала есть квартира над гаражом. На следующий день они отплывают, если нет срочных дел. В противном случае задерживаются еще.
Андрос убрал ее тарелку и чашку, поставил их на столик у окна и вернулся, на ходу развязывая пояс своего купального халата.
С лихорадочно забившимся сердцем Марион отрывисто сказала:
- Андрос, я не буду спать с тобой! Я обручена с Джозефом…
- Лучше скажи, любишь ли ты его? - спокойно произнес Андрос, позволив халату упасть на пол.
Золотисто-карие глаза Марион широко распахнулись. О, он так прекрасен! Она жаждет его. Комок подступил к горлу Марион.
- Я обручена с ним! - единственное, что она могла сказать.
- Но ты не любишь его и никогда не любила.
Марион прикусила губу, то краснея, то бледнея.
Андрос отодвинул пуховое одеяло, и она вжалась в подушки.
- Нет, Андрос! Не надо.
- Но почему ты обручилась с ним, не любя его? - спросил он, положив руку на пояс ее халата.
Она оттолкнула его руку.
- Мне нравится Джозеф, почему я не могла с ним обручиться? Это казалось хорошей идеей.
Андрос резко рассмеялся.
- Хорошей идеей? Иными словами, твой отец толкнул тебя на это, а отец Джозефа проделал то же самое со своим сыном. Они бессовестно используют вас обоих. Ваш брак призван скрепить неблаговидный союз моего сводного брата и твоего отца. Они не доверяют друг другу и имеют на то веские причины, поэтому и предложили своих детей в качестве заложников. - Андрос заглянул ей в глаза. - Такова правда, верно я говорю, Марион? И тебе это известно.
Побледнев, она кивнула. Прежде Марион не осознавала сути происходящего, хотя понимала, что все подстроено - с самой первой их встречи с Джозефом. Ее ловко загоняли в сети брака без любви.
- Как ты могла позволить отцу так играть твоей судьбой? - спросил Андрос.
Судя по его тону, можно было бы подумать, что он презирает ее, и Марион нечего было ответить. Слезы навернулись на глаза и покатились по щекам.
- Неужели для тебя так важно, чтобы отец одобрял твои действия? - спросил Андрос.
И она услышала собственный ответ, хотя голос дрожал, а слова прерывались отчаянными рыданиями:
- Может быть, для меня это и было так важно… Видимо, да… Я всегда боялась его, всю жизнь, с самого детства. Он вечно давил на меня. Холодный, угрюмый, бесчувственный. Он ни разу не приласкал меня! А мне хотелось его ласки: мне хотелось, чтобы он был доволен мною хоть один-единственный раз. Я ждала его одобрительного взгляда, надеялась, он заметит меня, именно меня, и улыбнется мне. Разве всем нам не требуются любовь и понимание родителей? Разве в этом есть что-то странное? Допустим, я понимала, что мой отец и Георгиес подталкивали меня и Джозефа друг к другу: не сомневаюсь, что и Джозеф это знал, хотя мы никогда не говорили об этом. Моя личность раздвоилась: одна половина ясно видела - не об этом я мечтала: я не любила Джозефа и никогда не смогла бы его полюбить. Но была и вторая половина моего существа, готовая на сделку с совестью. Я знала, отец желает, чтобы я вышла замуж за Джо, и я хотела угодить отцу. - Бледная, с лицом, залитым слезами, Марион сердито смотрела на Андроса. - Ты не имеешь никакого права презирать меня за это. В конце концов, это не твое дело!
Андрос лег к ней в постель, заключил ее вопреки сопротивлению в объятия и стал успокаивать, словно зверька, охваченного смертельным страхом.
- Тс-с-с… Прости меня. Не надо плакать. Тс-с-с…
Он гладил ее по волосам, и Марион прижалась к нему. Рыдания постепенно затихли. Успокоившись, она впала в полудрему.
- Я так устала, - шепнула она. - Я невыносимо хочу спать, Андрос.
- Тогда засыпай, - нежно ответил он, держа ее в объятиях.
Марион сделала глубокий вдох, тело блаженно приникло к нему, и она погрузилась в глубокий сон.
Первое, что она увидела при пробуждении, был солнечный луч на противоположной стене - наступило утро. Она с удивлением обнаружила, что спала совершенно обнаженной. Следовательно, в какой-то момент ночью Андрос снял с нее халат. Она этого даже не заметила, так крепок был ее сон.
Андрос лежал рядом, спокойно дыша. Его теплое, тоже обнаженное тело касалось ее. Марион понежилась с открытыми глазами, безумно счастливая ощущением его близости.
Ей хотелось посмотреть на Андроса, но она не осмеливалась шевельнуться, боясь разбудить его. Андрос должно быть, устал вчера не меньше, чем она сама. После отдыха она почувствовала себя намного лучше. Все же горло продолжало болеть, и она огорченно подумала, что это еще на несколько дней. Но зато и она и Андрос живы. А ведь все могло кончиться совсем по-другому, она могла последовать на дно вслед за своими часами и кольцом.
Глубокий вздох Андроса заставил ее пошевелиться: он подвинулся и зевнул. Марион замерла. Просыпается? Она задохнулась, когда его руки нежно прикоснулись к ее груди.
- Доброе утро, - шепнул он, касаясь губами ее плеча. - Ты спала крепко, как ты себя чувствуешь теперь?
- Отлично, - пробормотала она, отстраняя его пальцы. - Не надо, Андрос.
Не прошло и секунды, как она уже лежала на спине, а он склонился над нею, обжигая страстным взглядом.
- Почти всю ночь напролет я любовался тобой и подавлял в себе порыв взять тебя, когда ты не была в состоянии даже говорить, - резко сказал он. - Ты так была измождена, что я не осмелился нарушить твой сон. Зато теперь мы оба прекрасно выспались, и ты уже давно не школьница, Марион, ты - взрослая женщина. Мы оба отчетливо представляем себе, чего хотим. Ты никогда не любила Джозефа, твое обручение ровным счетом ничего не значит, не так ли?
Слегка дрожа, ее губы приоткрылись. Андрос приложил к ним палец, заставив ее молчать.
- Тс-с-с… Больше никаких разговоров, Марион. Будем только любить друг друга.