Я с вызовом взглянула на него и начала есть суп.
- Так лучше, - одобрительно произнес он и поднял бокал. - За нас. Ты все еще мне не доверяешь? Я отопью немного из этого бокала и передам его тебе. Что-то вроде кубка любви.
Не сдамся, подумала я. Соберу все свои силы и окажу ему достойное сопротивление. Только вот поем… совсем немного…
Он отпил из бокала и протянул его мне. Я не хотела пить много, чтобы не разморило. С другой стороны, если захмелею, будет легче перенести то, что меня ожидает. Быть может, тогда смогу смириться и принять неизбежное.
- Как мы глубоко задумались, - насмешливо произнес он. - Остается лишь догадываться о чем. А теперь немного оленины. Я велел подать мясо холодным, чтобы нам не мешали во время ужина. Подумал, что так ты будешь чувствовать себя свободнее. Заметь, Кейт, как я предупредителен.
- Я это заметила, - ответила я, вложив в свой ответ весь сарказм, на который только была способна.
- Разумеется, ты наблюдательна. Как большой художник. Ты напишешь с меня еще одну миниатюру. Я получил столько удовольствия от наших сеансов. Твоя маленькая ложь так забавляла меня.
Я молчала. Он ел, а я размышляла над возможностями побега. Придет ли Марта за посудой? Ах, если бы только она оставила дверь приоткрытой… А дальше? Нет, о побеге нечего было и думать, и я это осознавала. В душе клокотала ярость… и все же мне не удавалось справиться с явным, хотя и не поддающимся определению томлением.
- Оленина хороша, не правда ли? - произнес барон. - Славно потрудилась наша старуха. Она ни в чем не виновата… да и кучер тоже. Они всего лишь исполняли приказ.
- Я знаю.
- Так что им не оставалось ничего другого, кроме того, чтобы в точности выполнить все мои указания. Что они и сделали.
- По велению всемогущего барона.
- Вот именно. Можешь во всем винить меня, но когда бесхитростные девственницы лишаются своего главного - какая чушь! - достояния, в этом все же есть и определенная доля их вины.
- Приберегите свои грубые шуточки для тех, кто способен их оценить.
- Хорошо, - кивнул барон. - Но ты здесь, Кейт. И как же оказалось легко заманить тебя в ловушку! Ты ведь могла и сама узнать насчет поездов… а не попадаться на такой примитивный крючок. В Париже ты была намного смекалистее.
Я молча уставилась на него.
- А, наконец-то мне удалось завладеть твоим вниманием!
- Вы говорите о том фиакре?
- Это было достаточно неуклюже, согласен. Слишком очевидно и рискованно. Тебя необходимо было провезти через весь Париж, и ты этого не допустила. Ты уже достаточно хорошо знала город и поняла, что тебя везут не туда, куда надо. А потом ты выпрыгнула. Это было очень опасно. Зная парижских возниц, удивительно, что на тебя никто не наехал. Да, тот план был явно неудачен. Недостоин меня. Экспромт, порождение врожденного авантюризма. Я почти сразу понял, что этот план слишком груб и может осуществиться только в том случае, если уж очень сильно повезет. Мой кучер следил за тобой несколько дней.
- Значит, вам именно это было нужно?
- Разумеется.
- И вы давно уже вознамерились изнасиловать меня?
- Достичь своей цели к нашему обоюдному удовольствию.
- Вы - чудовище.
- Сошедшее с фасада Нотр-Дама.
- Если бы мне сказали, что современные мужчины способны на нечто подобное, я бы не поверила.
- Твои сведения о мире весьма ограничены.
- Видимо, я жила среди цивилизованных людей, пока…
- Пока не встретилась со мной. Ты, безусловно, права. Увы, моя милая Кейт, ты стала жертвой гнусного негодяя.
- Я взываю к вашей чести… к вашей порядочности… Умоляю, отпустите меня.
- Нет никакого смысла взывать к тому, чего не существует. Но если бы я и отпустил тебя сейчас, ты все равно не смогла бы вновь стать той, которой была до прошлой ночи.
- Я всего лишь хочу уехать отсюда, попытаться забыть о вашем существовании… и никогда, никогда больше вас не видеть.
- Но я-то хочу как раз обратного. Хочу, чтобы ты осталась здесь и чтобы ты никогда меня не забывала. Ты всегда будешь помнить обо мне, Кейт, потому что лучшего любовника у тебя никогда не будет.
Я пришла в полное замешательство. И опять переживала ту кошмарную поездку в фиакре. Принцесса сказала, что это было подстроено бароном, и в этом она оказалась права, хотя причина была совершенно иной. Я вспоминала тот момент, когда распахнула дверцу и выпрыгнула чуть ли не под копыта… И все это из-за его неуемной похоти!
Я вскочила.
- Отпустите меня!
Он мгновенно оказался рядом.
- Ну же, Кейт, - произнес он, - ведь ты прекрасно знаешь, что я тебя не отпущу. Впрочем, отпущу, конечно, но не сейчас. Потерпи. Наше маленькое приключение еще не закончилось.
Барон протянул руку, но я схватила лежащий на столе нож и направила на него острие.
- Как! - со смехом воскликнул он. - Так, значит, ты готова меня убить? Ах, Кейт, такого я от тебя не ожидал!
- Не доводите меня! - крикнула я. - Если я вас убью, мир от этого только выиграет!
Он распахнул халат, обнажив грудь.
- Давай, Кейт. Вот сюда, прямо в сердце. Я думаю, оно где-то здесь.
- Вы очень удивитесь, если я это действительно сделаю.
- Вряд ли я тогда буду в состоянии выказать свое удивление. Чего же ты ждешь?
- Я сказала, не доводите меня.
- А ведь именно это я и намерен сделать.
Я бросилась на него. Он перехватил мое запястье, и нож упал на пол.
- Видишь, Кейт, ты все-таки не способна на это.
- Способна. Вы мне помешали. Но если так в этом уверены, зачем же тогда заставили меня выронить нож?
- Щадя твои чувства. Ведь благовоспитанные английские леди не бьют своих любовников ножами. Они пытаются уничтожить их при помощи слов… быть может, слез… в крайнем случае - яда… но не ножа, нет.
- Вам предстоит узнать много нового о благовоспитанных английских леди.
- Я уже приступил к этому увлекательному процессу познания… который доставляет мне неизъяснимое удовольствие.
Тут он обнял меня и прижал к себе.
- Кейт, - прошептал он, - милая Кейт, со мной бороться бесполезно. Сдавайся. Хочу видеть тебя покорной. Хочу, чтобы ты обняла меня и рассказала, как ты счастлива в моих объятиях…
Я отстранилась, а поскольку он продолжал удерживать меня на расстоянии вытянутой руки, принялась колотить кулаками по его обнаженной груди.
Барон только смеялся. Он не хуже меня знал, что я не смогла бы обратить против него этот нож. И был прав. Люди, получившие воспитание, подобное моему, на такие поступки не способны, независимо от каких бы то ни было обстоятельств.
Он сгреб меня в охапку. Я извивалась и пыталась вырваться, но он наслаждался моей беспомощностью.
- Ты испытываешь мое терпение, Кейт…
Долгое время спустя я не осмеливалась даже вспоминать о той ночи. Она совершенно не походила на предыдущую. Тогда я была одурманена и почти ничего не осознавала. Теперь же сопротивлялась… что было сил. Отчаянно сопротивлялась… отлично понимая, что мне не победить. Но я надеялась в полной мере продемонстрировать ему свое негодование, свое презрение, свой гнев, свою ярость. Хоть каким-то образом утешить растоптанное достоинство.
Но что ему до моих чувств? Барону нравилось мое бешенство. Он ведь был прирожденным бойцом.
В конце концов я осознала, что мое буйное поведение ему только на руку. Он получал именно то, к чему стремился, потому что для него победа была тем ценнее, чем большее сопротивление пришлось ради нее преодолеть.
А победа была неизбежна. Если в словесных баталиях мне иногда и удавалось взять верх, то тягаться с ним физически мне было явно не под силу.
Но я боролась… о, как я с ним боролась! Я взвинтила свою ненависть до предела, и в то же время где-то в глубине души понимала, что сопротивляюсь не только ему, но также и чему-то в себе… какому-то эротическому любопытству, подспудному стремлению к этому конфликту… к жажде удовлетворения. Я была побеждена, но поражение доставило мне какую-то безумную, дикую радость, и чем сильнее разгоралась моя ненависть, тем увлекательнее была борьба.
В эту ночь постель походила на поле боя.
* * *
Следующий день ничем не отличался от предыдущего. Мне начинало казаться, что я провела в заточении всю свою жизнь. Наверное, он собирается удерживать меня до тех пор, пока не удастся полностью сломить мой дух. Думается, в таком случае ему тут же наскучило бы это приключение и он бы отпустил меня.
Временами казалось, что я сплю и вижу сон. Все происходящее было окутано пеленой нереальности. Однако для такого человека, как барон, в этом не было ничего противоестественного.
Он увидел женщину, захотел соблазнить ее и взялся за осуществление своего плана. Он ведь с самого начала знал, что моего добровольного согласия ему никогда не добиться. Поэтому не оставалось ничего другого, кроме применения силы, что он и сделал…
Как и накануне, вечером был накрыт стол для ужина. Мне показалось, барон немного изменился. Не зародилось ли в его душе сожаление… быть может, нежность? О, только не это. На нежность он не был способен. Тем не менее что-то изменилось, и я спрашивала себя, что же именно.
Разливая вино по бокалам, он очень серьезно произнес:
- Кейт, это было чудесно… я имею в виду время, которое мы провели вместе.
Я молчала.
- Если бы я сказал, что никогда еще обладание женщиной не доставляло мне столько удовольствия, ты бы мне поверила?
- Нет.
- Однако это правда. Зачем мне лгать? Нет ведь никаких мотивов, верно?
- Ваше поведение не выглядит мотивированным. Думается, вы вообще не нуждаетесь в каких бы то ни было мотивах.
- И тем не менее все мои действия имеют четкие мотивы. Веские основания для того, чтобы поступать именно так, а не иначе.
- Стремление удовлетворить свою похоть, реализовать злую силу.
- Кейт, ты абсолютно права. Я не ожидал от тебя подобной проницательности!
- Нет нужды быть особенно проницательной, оценивая мужчину, который ведет себя как варвар, поскольку все его мотивы лежат на поверхности.
- Не все.
- Вы собираетесь напомнить, что именно вы положили начало моей карьере. Я очень сожалею о том, что встретилась с вами. Я сожалею, что приехала в ваш замок и узнала, что в нашем мире существуют люди, мало чем отличающиеся от дикарей.
- Подобные тирады не слишком оригинальны, а последняя становится попросту навязчивой.
- Мне нечего сказать, кроме того, как сильно я вас презираю.
- Знаешь ли, прошлой ночью у меня сложилось иное мнение.
- Вы унизили меня. Ни один порядочный мужчина ни за что не стал бы так обращаться с женщиной. То, что вы совершили, - преступление. В прошлые века, о которых вы рассуждаете с такой ностальгией, за подобные деяния вас повесили бы или сослали на каторгу.
- Только не человека с моим положением в обществе. Насколько мне известно, один из моих предков подстерегал путешественников, заманивал их сюда и требовал выкуп. Тем не менее ему так ни разу и не пришлось ответить за свои злодеяния.
- Милая игра, которая, должно быть, привлекает и вас.
- Ничуть. У меня достаточно денег.
- Повезло путешественникам!
- Обладая достаточным влиянием и э-э… скажем, умением, можно делать много такого, что для большинства людей является недозволенным. Я хочу рассказать тебе историю об одном из моих предков. Тебе интересно?
- Я предпочла бы покинуть этот дом и больше никогда вас не видеть.
- Я все равно буду стоять у тебя перед глазами, а мой голос будет преследовать тебя даже во сне.
- Я сделаю все, что в моих силах, чтобы стереть вас из памяти.
- Ах, Кейт, неужели я тебе настолько ненавистен?
- Невозможно описать, насколько. Только покинув это место, я смогу до конца осознать весь ужас происшедшего. Но не смогу ни забыть, ни, тем более, простить того, что вы со мной сделали.
- Суровый приговор.
- Заслуженный.
- Все же позволь рассказать тебе историю моего предка. Пожалуй, она тебя заинтересует.
Я не ответила, и он продолжал:
- Это случилось очень давно, а если точнее, то в тринадцатом веке, в правление короля Филиппа, также прозванного Le Bel, поскольку он был очень хорош собой. Этого предка звали Флоранс, граф голландский. Странное имя для мужчины? Но у нас некоторые имена могут быть как мужскими, так и женскими. Флоранс был мужчиной, и у него было множество любовных интрижек.
- Теперь мне понятны ваши склонности, хотя слово "любовные" в данном контексте считаю неуместным.
Он продолжал, не обратив внимания на мою реплику:
- У Флоранса была одна любовница, к которой он был особенно привязан. Разумеется, у него было много любовниц, но эта значила для него намного больше остальных. Однако пришло время расставания. Тогда он решил сделать ее уважаемой светской дамой, а для этого было необходимо выдать ее замуж.
- Использовал, а затем решил сбыть с рук?
- Значит, ты все-таки меня слушаешь. Это хорошо. Думаю, продолжение покажется тебе весьма интересным. Он предложил одному из своих приближенных жениться на ней. Но тот с возмущением отказался, заявив, что никогда не женится ни на одной из бывших любовниц Флоранса.
- Меня его отказ не удивляет.
- Флорансу это не понравилось. Он был очень влиятелен. Знаешь, что он сделал?
Я неотрывно смотрела на барона, и леденящий холод медленно проникал в мою душу.
- Тот приближенный был влюблен в одну женщину, на которой собирался жениться. Он женился на ней и таким образом утер нос своему сюзерену. Теперь уже не могло быть и речи о том, чтобы заставить его жениться на любовнице Флоранса.
- Так, значит, бедному Флорансу на этот раз не удалось настоять на своем?
- Удалось. Он никогда и никому не позволял брать над собой верх. Угадай, что он сделал. Он подстерег молодую жену своего приближенного и увез ее в свой замок. Догадываешься, что случилось затем?
Я смотрела на него в безмолвном ужасе.
- Он держал ее в замке три дня, - медленно произнес он, не сводя с меня глаз. - В хрониках говорится, что он ее изнасиловал. Затем отослал ее назад к мужу с запиской, в которой говорилось: "Ты ошибался. Как видишь, ты все-таки женат на одной из моих любовниц".
- Какая ужасная история.
Несколько мгновений он молчал, затем продолжил:
- Я рассказал об этом, чтобы ты поняла, какими людьми были мои предки. Чего же ты хочешь от меня?
- Я и раньше знала, что они были варварами. Что же случилось с благородным Флорансом?
- Его вскоре убили.
- Вот как! Я рада. Все же у этой истории справедливый конец. Полагаю, его убил оскорбленный муж?
- Таково было распространенное мнение.
- Это должно послужить уроком всем варварам.
- Варвары никогда и ни из чего не извлекают уроков.
- Пожалуй, вы правы.
Он улыбался мне. Волна мрачных предчувствий накатила с такой силой, что мне стало дурно. События минувших дней начали представать передо мной в новом свете. Прежде я была готова бороться до конца, несмотря на то что битва была изначально проиграна. Но теперь… Я не осмеливалась и подумать, что все это означает. Он оказался даже большим циником, чем я предполагала.
Я встала.
- Ты готова? - поинтересовался он.
- Готова идти куда угодно, лишь бы подальше от вас.
- Бедняжка Кейт! - воскликнул он и заключил меня в объятия.
Впервые мне захотелось разрыдаться. Я все поняла. На самом деле это не имело отношения к его страсти. Даже к неуемной похоти. Я выступила в роли символа. Узнав, что мы с Бертраном обручились, он потребовал, чтобы Бертран женился на Николь. Бертран отказался. Поэтому барон овладел мной, чтобы иметь возможность подобно своему предку заявить: "Ты все-таки женишься на моей любовнице, хотя и не на той, которую я тебе предлагал".
Думаю, если бы у меня еще оставались силы, я бы его убила. Он заслуживал того, чтобы разделить участь своего предка.
- Кейт, - произнес он. - Я в тебя влюблен.
- Я знаю, что вы способны на любой отвратительный поступок, на все, что угодно, но вы не можете любить. Попытайтесь не лгать мне столь откровенно.
- Какой мне смысл говорить тебе неправду?
- Вы любите себя… свою гордость… свою похоть… свою алчность… вот что вы любите.
- Себя я люблю, это правда… но сразу после меня идешь ты… во всяком случае, сегодня ночью.
Я накрыла ладонью его руку.
- Отпустите меня… пожалуйста.
- Такая трогательная, такая красивая, - заметил он и взял меня на руки.
Я была опрокинута навзничь… и мне было уже безразлично, что со мной происходит. Насилие вошло в привычку. Мое тело больше мне не принадлежало.
- Если бы можно было повернуть время вспять. Вернуться в тот день, когда я покинула Париж. Поехать домой… а не сюда, - бормотала я.
- Ты бы очень много потеряла. Это самое значительное событие в твоей жизни.
- Самое низкое падение.
Затем безразличие слетело с меня, и я закричала, выплескивая на него всю свою ненависть и презрение.
Барон не обратил на это никакого внимания. Он решительно придвинулся ко мне и еще раз продемонстрировал свою неумолимую власть.