- Очень приятно, что миниатюра вам понравилась, - выдавила я из себя.
- Садитесь, - скомандовал он, - и рассказывайте, что случилось с вашим отцом.
- Глаза. Катаракта.
- Печально, - с искренним сочувствием произнес он. - Так, значит, вы приехали сюда, чтобы сделать за него его работу.
- Я знала, что смогу это сделать и что вы получите за свои деньги желаемый результат.
- Именно это я и получил. Но почему вы сразу все не объяснили? Зачем было устраивать эти смехотворные заговоры?
- Потому что вы ни за что не согласились бы иметь дело с женщиной. Сочли бы, что мой пол не позволяет достигать тех же высот, что и…
- Тем не менее все это время я знал, что именно вы работаете над миниатюрой, и буду гордиться ею так же, как и любым другим шедевром из моей коллекции.
- Вы… вы свободны от предрассудков. Не то что большинство людей.
- Ура! Наконец-то вы сказали обо мне что-то хорошее! Все эти наброски… которые вы сделали… они великолепны. Быть может, когда-нибудь вы напишете мой портрет в полный рост? Мне очень понравился крылатый шлем. Хотя в этом кроется определенная ирония, верно? Сколько раз вы меня рисовали, мадемуазель Коллисон?
- Я хотела нарисовать как можно больше вариантов вашего портрета, а затем слить их все воедино. Чтобы ничего не упустить.
- Сказано великим художником! - Он снова взял в руки миниатюру. - Я бы не назвал это лицо особенно привлекательным, вы со мной согласны? Или особенно добрым… В нем явно проглядывает жестокость… и все прочие неприятные черты моего характера, которые, увы, вам удалось выявить.
- На портрете изображены вы, барон, а не Прекрасный принц.
- Да, для этого вам потребовался бы Бертран. Поскольку портрет - дар моей невесте, я назову его "Демон-искуситель". Полагаете, это будет прилично?
- Возможно, - как можно более равнодушно произнесла я. - Вам виднее.
Я немного покраснела. Казалось, он знает обо мне слишком много. Если я какой-то период времени внимательно наблюдала за ним, то он тоже изучал меня.
- И что же вы теперь собираетесь делать? - поинтересовался он.
- Поеду писать портрет принцессы, если вы того пожелаете, господин барон.
- Я имел в виду - после этого.
- Мы вернемся домой.
- А потом? Если я все правильно понял, ваш отец уже не сможет работать.
- Он еще на многое способен. Ему не под силу лишь самые мелкие детали.
- Есть план. Я представлю миниатюру гостям. Вы же знаете, все этого с нетерпением ожидают. Они только о ней и говорят. Я устрою бал, на котором будет выставлено ваше произведение. Ювелир уже работает над оправой. В золотой рамке, окруженная сверкающими драгоценными камнями, миниатюра будет смотреться достаточно величественно. И тогда… тогда я им все расскажу. Я представлю вас как автора миниатюры, поведаю трогательную историю о надвигающейся на вашего отца слепоте… и сообщу, что в лице его дочери мы имеем художника, достойного занять почетное место в ряду своих знаменитых предков.
- Зачем вам это?
- Зачем? Ах, мадемуазель Коллисон, разве вы сами не понимаете? Это все богатые люди. Многие из них захотят иметь миниатюру от Кейт Коллисон. Я согласен с тем, что в них, возможно, и есть какое-то предубеждение против вашего пола. Но ваша маленькая хитрость, хотя вы и не смогли ввести меня в заблуждение, все же удалась в полной мере.
- Вы сделаете это… для нас?
Он насмешливо улыбнулся.
- Я способен на многое ради великого художника, - ответил он.
Я не хотела оставаться в этой комнате, где на мое лицо падал такой яркий свет. Не хотела, чтобы он знал, в какой тревоге я жила все это время и какая радость меня теперь охватила. Ирония ситуации заключалась в том, что этой радостью я была обязана именно ему, и мне очень трудно было это принять.
- Спасибо, - пробормотала я.
Затем повернулась и медленно вышла. Он не пытался меня остановить, но я почти физически ощущала его взгляд.
* * *
Увидев готовую миниатюру в обрамлении драгоценных камней, я поняла, что это самое большое из всех возможных наших достижений. Отец был в восторге от того, что отпала необходимость лгать, что барон и не думает злиться, а, напротив, восхищается моей работой и намерен продемонстрировать ее знатным гостям в большом зале своего замка, при этом представив меня как автора шедевра искусства миниатюры.
В беседе с отцом барон выразил свое сочувствие по поводу постигшего его несчастья и поздравил с тем, что он в полной мере передал дочери свой редкий дар.
Я не видела отца таким счастливым с того самого момента, как он узнал о грядущей слепоте, и должна была признать, что этой эйфорией полностью обязана барону, к которому, тем не менее, продолжала испытывать устойчивую антипатию.
Он, похоже, всерьез увлекся устройством наших дел. Покинув Сентевилль, я намеревалась отправиться в Париж, а отец - вернуться домой. Больше не требовалось изворачиваться и хитрить. Отныне, несмотря на принадлежность к женскому полу, меня везде примут как мастера, как подлинного художника и будут уважать наравне с отцом и знаменитыми предками. Барон об этом позаботится.
- В глубине души я рассчитывал на нечто подобное, - сказал отец, когда мы остались одни. - Теперь мне уже не так обидно терять зрение. Ты продолжишь наше дело, и ему уже не будет препятствовать тот факт, что ты - девушка. Вот теперь я исполнил свой долг. И так благодарен барону за то, что он устраивает этот… праздник или что там еще… за то, что он хочет помочь тебе… Он так влиятелен, и его слово значит очень много.
Бертран теперь смотрел на меня с каким-то благоговением.
- Вы стали прекраснее, чем когда-либо. Я должен относиться к вам с еще большим почтением.
- Оставайтесь самим собой. Совершенно искренне заявляю, что именно благодаря вам я с самого первого дня почувствовала себя здесь так хорошо. А это ведь очень важно для творчества.
- Значит, между нами все остается как было?
- А разве может быть иначе?! - воскликнула я, а он ласково пожал мне руку.
Николь тоже пришла поздравить меня с успехом.
- Миниатюра прекрасна, - сказала она. - Она просто изумительна. Барон в восторге.
- Он мне об этом сказал.
- И он очень хочет… как он это называет, вывести вас в свет. Он ненавидит предрассудки, которые могли бы помешать вам добиться успеха.
- Меня, честно говоря, удивило то, что он предпринимает все это ради меня, - сказала я. - Мне кажется, неправильно…
Она улыбнулась и покачала головой.
- О, в нашей жизни столько всего, что кажется совершенно неправильным! - перебила она меня. - А ведь зачастую мы знаем о других людях очень мало, так что кто может сказать со всей уверенностью, правильно или неправильно поступает его ближний?.. Теперь что касается великого события. Ролло поручил мне все организовать. Он собирается представить вас в самом лучшем свете и объявить, что вы направляетесь в Париж. Скорее всего, кое-кто из гостей пожелает, чтобы вы написали для них миниатюры, и тогда вы получите новые заказы.
- Разумеется, это очень благоприятные условия для начала карьеры. Отец…
- Вы можете не беспокоиться о своем отце. Если хотите, барон поручит кому-нибудь сопровождать его в Англию и опекать на протяжении всего путешествия.
- Он пойдет и на это?
- Разумеется.
- Я потрясена его добротой.
- Когда барон берется за что-либо, то ничего не делает наполовину. Что вы собираетесь надеть по этому случаю?
- Даже не знаю. Я не брала с собой много одежды… В любом случае, нет ничего, в чем бы я достойно смотрелась в обществе элегантных француженок. Наверное, придется обойтись зеленым бархатным платьем.
- Прекрасное платье. Вы позволите прислать мою служанку, чтобы она сделала вам прическу?
- Вы так добры. Я знаю, мои волосы постоянно растрепаны.
- Очень красивые волосы. Им всего лишь требуется немного внимания.
Она ободряюще улыбнулась. Несмотря ни на что, Николь мне нравилась. Хотелось поговорить с ней по душам, спросить, как она себя чувствует, пребывая в этой двусмысленной ситуации. Она держалась, как полноправная хозяйка дома, и все принимали ее в этом качестве, но вместе с тем ее любовник не делал никакого секрета из того, что вскоре женится на другой женщине…
И вот настал великий день. Я была безмерно взволнована, как и мой отец. Служанка пришла уложить мои волосы. Результат был ошеломляющим. Она принесла с собой гребень, инкрустированный зелеными камнями, как раз под цвет платья. Когда она закрепила им мои волосы, я стала совершенно другим человеком, вполне достойным общения с изысканными гостями, заполнившими парадный зал. Но, возможно, это ощущение развеется, когда я войду туда… Так ведь бывало даже в Фаррингдон-холле…
Впрочем, у меня сейчас не было времени размышлять о своей внешности.
В зале все любовались миниатюрой, особо обращая внимание на какой-нибудь едва заметный нюанс, вызывающий их бурное восхищение.
Барон взял меня за руку и помог подняться по ступеням на импровизированную сцену, где я предстала перед собравшимися гостями. Справа от меня находился сам барон, слева - отец.
Барон вкратце рассказал гостям о заболевании отца и о том, что именно мне принадлежит авторство миниатюры. Похоже, никто не сомневался в том, что я - большой художник. По словам барона, мне, такой юной и талантливой, предстояло в самом скором времени затмить всех своих предков.
Я принимала поздравления и выслушивала множество комплиментов. Мне пришлось пообещать, что, как только освобожусь, сразу же перееду в дом мадам Дюпон, с тем чтобы написать портреты ее дочерей. Это был вполне определенный заказ. Некий мсье де Виллефранш буквально вырвал у меня обещание написать портрет его супруги.
Это был триумф, о котором ни я, ни отец и мечтать не смели.
Барон улыбался несколько покровительственной улыбкой. Было совершенно ясно, что он доволен поведением своих гостей.
Когда музыканты заиграли вальс, он схватил меня за руку и закружил в танце.
- Вы танцуете так же хорошо, как и рисуете, мадемуазель Коллисон!
Барон широко улыбался. Вот еще одна, новая грань его натуры. Он и в самом деле был чрезвычайно рад успеху моей миниатюры. Я полагала, этот человек неспособен радоваться за других людей. Видимо, как ценитель искусства, он искренне восхищался моим произведением. Но особое удовольствие ему, наверное, доставляло то, что он с самого начала распознал нашу хитрость.
Я пыталась поспевать за ним, но его манера танцевать была совершенно непредсказуема. Время от времени он приподнимал меня таким образом, что мне казалось, будто я лечу по залу.
- Вечер удался, вы согласны? - проговорил он. - Начало великой карьеры!
- Я вам безмерно благодарна, господин барон.
- Наконец-то мы друзья. Разве это не чудесно?
Я согласилась, что чудесно.
Танец подошел к концу. Он выпустил меня из своих железных объятий. Спустя некоторое время я увидела его танцующим с Николь.
В тот вечер очень многие искали моего общества. Это был триумф, а я была слишком юна и неопытна, чтобы не получать от этого удовольствия.
* * *
На следующий день меня ожидал вполне предсказуемый эмоциональный спад. Это был наш последний день в Сентевилле. Отец собирался ехать домой. Барон настоял на том, чтобы его сопровождал один из слуг. Меня же должны были доставить в дом принцессы для работы над новой миниатюрой. После этого предстояло решить, в какой последовательности выполнить заказы, полученные от гостей барона, ну а затем уже можно было планировать свою дальнейшую жизнь.
Утром я упаковала свои вещи. Затем отправилась на прогулку по территории замка. Ко мне присоединился Бертран, который сообщил, что барон с Николь поехали кататься верхом и, скорее всего, будут отсутствовать до самого вечера. По возвращении барон желал поговорить с Бертраном.
- Вот и наступил долгожданный момент, - сказал мой друг. - Я получу приказ. Видимо, барон ждал окончания работы над миниатюрой.
- Возможно, он всего лишь хочет попрощаться. Вы ведь тоже скоро уезжаете?
- Я собираюсь ехать в Париж вместе с вами и вашим отцом.
- Нам будет очень приятно путешествовать в вашем обществе.
- Как я понял, затем кто-то будет сопровождать вашего отца в Англию.
- Так нам сказали.
- В таком случае не о чем беспокоиться. Как вы относитесь к тому, что едете к принцессе?
- Вы хотите знать, волнуюсь ли я? Вовсе нет. Я здесь приобрела весьма ценный опыт, к тому же барон прекрасно подготовил почву для начала моей карьеры, за что я ему безмерно благодарна.
Бертран кивнул.
- Мы встретимся в Париже?
- Я бы этого хотела.
- Вы, надеюсь, не подумали, что на этом наше знакомство прекратится? - Он смотрел на меня очень серьезно. - Кейт, выполнив эти заказы, вы должны будете погостить у моей матери. Она очень хочет с вами познакомиться.
- С удовольствием. Я обязательно приеду.
- Кейт… - он заколебался.
- Да?
- Я должен вам кое-что сказать.
- Слушаю вас.
- Я… э-э… - Бертран опять замолчал. - Мне кажется, кто-то едет. Возможно, возвращается Ролло. Скорее всего, он сразу же захочет поговорить со мной. Должно быть, изменились планы… Хотел бы я знать, что мне предстоит сделать на этот раз. Быть может, мы сможем поговорить с вами несколько позже.
- Что ж, позже так позже.
- Au revoir, Кейт.
Он смущенно улыбался. Казалось, я знаю, о чем он собирался со мной поговорить. Наверняка о том, что хочет на мне жениться. Эта мысль сама по себе приятна. Но я не была уверена, что мне тоже этого хочется. Последнее время я жила в совершенно непривычном окружении, которое не могло не оказать на меня определенного влияния, так что тем более я не утратила способность здраво смотреть на вещи. Знакомство с Бертраном было совсем недолгим, и все же я, наверное, была бы очень несчастна, если бы пришлось расстаться с ним навсегда.
Тем не менее… я не была уверена. И радовалась тому, что барон вернулся раньше и это позволило мне отложить свое решение, пусть и совсем ненадолго…
* * *
Примерно через час Бертран постучался в дверь моей комнаты. Он был совершенно неузнаваем: лицо покрыто красными пятнами, глаза налились кровью, а рот подергивался от едва сдерживаемой ярости.
- Бертран! - воскликнула я. - Что случилось?
Он шагнул через порог и затворил за собой дверь.
- Я покидаю замок…
- Когда? Почему?
- Сейчас же. Немедленно. Я зашел предупредить… что не задержусь здесь ни на секунду.
- Вы поссорились с бароном?
- Поссорились! - воскликнул он. - Я не желаю с ним больше разговаривать. Никогда! Это не человек, а дьявол… Он еще хуже, чем я о нем думал… а видит Бог, мое мнение и раньше было не слишком высоким. Демон… Я ненавижу его. И он тоже меня ненавидит. Знаете, чего он захотел от меня на сей раз?
- Нет, разумеется, - проговорила я в полной растерянности.
- Чтобы я женился! На Николь!
- Что?
- Он хочет, чтобы она была пристроена… И приказал мне превратить ее в порядочную женщину.
- Нет!
- Да! Именно это он мне только что приказал!
- Как мог он предложить такое!
- Тем не менее он это сделал.
- А Николь?
- Сомневаюсь, что ей известно… Он ведь все так делает. Издает законы, по которым другие люди обязаны жить.
- И что же он сказал?
- Сказал, что, поскольку он женится, то хочет найти для Николь мужа, и что я вполне подхожу на эту роль. Что назначит денежное содержание как для нее, так и для меня, что я обрету богатство и знатность… Я все это выслушал, а затем просто заорал на него. Я сказал, что никогда не женюсь ни на одной из его использованных любовниц.
- Он должен это принять.
- Но не принял. Заявил, что я молод и глуп. Он хочет, чтобы я женился на Николь, и этого вполне достаточно для заключения брака. А он будет нашим благородным покровителем… Я заявил в ответ, что не собираюсь жениться на его любовнице и что у меня есть собственные планы относительно женитьбы.
- Вы… это ему сказали?
- Сказал. Он не поверил. Тогда я произнес следующее: "Я люблю Кейт, и, как мне кажется, она любит меня!"
- Что он на это ответил?
- Сначала он утратил дар речи. Затем расхохотался мне в лицо. Он сказал: "Вздор, она ни за что за тебя не пойдет, а кроме того, этот союз совершенно нелеп". И тут я взорвался. Вспомнил все те случаи, когда нам… моей семье… приходилось беспрекословно исполнять его приказы. Это было последней каплей. Я продолжал кричать о том, что он навязывает мне своих отставных любовниц и что я никогда и ни за что не женюсь ни на одной из них. Затем отправился к себе и начал собирать вещи…
- Быть может, стоит подождать до завтра?
- Оставаться под этой крышей! Ни за что! Здесь неподалеку есть гостиница. Я переночую там, а завтра утром буду ждать вас на станции. Мы вместе поедем в Париж.
- Ах, Бертран! - воскликнула я. - Мне так жаль!
- Я должен был подвести черту. Приходит время, когда человек понимает, что дальше так продолжаться не может. Вы придали мне смелости. Он ничем не может мне навредить. Разве что сделать нас беднее… но это теперь неважно. Я могу без него обойтись. Ах, Кейт! В каком-то смысле я испытываю огромное облегчение. Я чувствую себя свободным! Как вы думаете, я поступил правильно?
- Абсолютно правильно.
- Ведь то, что он мне предложил, действительно ужасно.
- Отвратительно!
Он взял мои руки и покрыл их жаркими поцелуями.
- Кейт, - негромко проговорил Бертран, - вы пойдете за меня замуж… когда все… наладится?
- Да, - твердо ответила я, - пойду.
Он обнял меня, затем резко отстранился и прерывисто вздохнул.
- Через четверть часа меня уже не будет здесь, - произнес он. - Встретимся в парижском поезде.
С этими словами он исчез.
Я была глубоко возмущена тем, что рассказал Бертран, и упрекала себя за то, что начала испытывать к барону некоторую симпатию в обмен на его благодеяния. Этот человек определенно был беспощадным, циничным и беспринципным.
За обедом, когда кто-то поинтересовался причиной отсутствия Бертрана, барон сказал, что его срочно вызвали в Париж.
Утром следующего дня мы с отцом покинули Сентевилль в сопровождении одного из слуг барона.
Я была совершенно сбита с толку последними событиями. За поразительно короткое время я успела не только стать признанным художником, но к тому же еще и обручиться. Мною овладело чувство смутной досады. Что, если только презренное поведение барона подтолкнуло меня к решению принять предложение Бертрана? Бедный, он был так огорчен. Я хотела его утешить. Да, утешить. Именно так. Мне казалось, что барон каким-то образом влияет на ход моей жизни, что его зловещее присутствие отбрасывает на нее тень…
Мне очень нравился Бертран. Да и как он мог не нравиться? Мне нравилось все, что я видела в нем, но знала ли я его достаточно хорошо?