Выяснилось, что Иэясу вел двойную игру: якобы сотрудничая с императором в его делах против сёгуната, на самом деле докладывал в сёгунат о всех намерениях первого. Про Тагнера, как выяснилось, он не сообщил никому – ни людям императора, ни представителям главного собрания феодалов Японии. Император уже имел некоторое подозрение в двурушничестве сёгуна, но последний донос на него поступил от Мэйсё, которая представила своему отцу неопровержимые доказательства предательства мужа, выкрав нежные бумаги.
Токимото выслушал сбивчивую болтовню сёгуна, и махнул рукой:
– Собака! Ты предал мой доверие к тебе. Более того, ты предал императора! Думаю, ты знаешь, что делать, чтобы до конца не опозорить честь самурая!
Ползая на коленях перед советником, Иэясу молил о пощаде – совершать харакири ему не хотелось.
– Жалкий пес, – презрительно молвил Токимото, – если у тебя не хватает духу, то я помогу тебе: сниму твою поганую голову с плеч!
С этими словами он вынул меч. Предатель распластался на полу и, пытаясь спасти свою шкуру, стал рассказывать о Тагнере. Советник императора слушал с большим недоверием.
– Дочь моя, – спросил он Мэйсё, – ты можешь подтвердить это?
Молодая японка поклонилась:
– Только со слов самого чужестранца. Не знаю, со звезд ли он. Он, конечно, отличается внешне от нас, но вполне может сойти за европейца, а не жителя звезд.
– Что ты болтаешь, женщина! – завопил Иэясу. – Не слушайте ее, мой господин! Она выгораживает его, она в него влюбилась…
– Какая ерунда! – фыркнула Мэйсё, и отвернулась.
– …И потом она не видела его летающей корабль, а я видел! – торопливо продолжал сёгун. – Корабль, который становится невидимым, и управляется вот этим браслетом…
Иэясу судорожно достал браслет Тагнера и протянул его Токимото.
Советник заинтересованно взял устройство и некоторое время разглядывал его, не убирая меч, о лезвие которого попробовал поцарапать пульт дистанционного управления.
– Да, эта вещица сделана явно не у нас, и даже англичанам не под силу изготовить такое – сталь не оставляет на ней царапин!
– Воистину, я говорю вам правду, мой господин, – снова затараторил Иэясу. – Вы можете использовать этого чужака на благо императора, так как если заставить его все рассказать, то мы сами могли бы строить такие корабли…
– Ты думаешь? – спросил Токимото сёгуна.
– Уверен, мой господин, уверен! – Иэясу заискивающе посмотрел на советника снизу вверх.
– А что он тебе успел рассказать? – поинтересовался Токимото.
– Ничего, он только показал корабль, но хотел сбежать, и мои солдаты его подстрелили. Мы его вылечили – раны у него заживают в десять раз быстрее, чем у обычного человека – и после я приказал его пытать, но он пока молчит, – посетовал Иэясу, косясь на обнаженный меч, который советник продолжал держать в руке.
Токимото задумался, стоя над сёгуном. Наконец, он сказал:
– Ладно, думаю, если все так, как ты говоришь, мы найдем способ узнать от чужестранца то, что нам нужно. А где его летучий корабль?
Иэясу объяснил, что Тагнер сделал так, что корабль улетел.
– Это плохо, – посетовал советник, словно разговаривая сам с собой, – но если корабль был, а вот этой штукой, – он потряс браслетом, который держал в левой руке, – этим кораблем можно управлять на расстоянии, то чужак его вернет, мы заставим его это сделать. Ну а ты, – он повернулся к Иэясу, – тебе в данном случае я не имею оснований не верить, хотя ты и предал нас. Но ты молодец, что не дал чужаку сбежать.
– Я готов служить императору, мой господин! – осмелев, отчеканил сёгун, думая, что тучи над его головой начали рассеиваться.
Токимото с сожалением посмотрел на Иэясу.
– Нет, пес, в твоей службе император более не нуждается. А для Мэйсё я постараюсь найти более достойного мужа.
– Но, мой господин… – начал сёгун, поднимая голову.
– Ты нам более не нужен! – отчеканил Токимото и резко махнул мечом.
Обезглавленное тело Иэясу мгновение стояло на коленях, а затем завалилось на бок, заливая пол кровью.
– Убрать! – коротко бросил советник слугам.
Токимото осмотрел Тагнера, нашел, что раны сейчас не позволят транспортировать феринянина в Киото, да и лучше будет, по мнению советника, если чужак останется пока в стороне от большого количества глаз. Он поручил раненого заботам Мэйсё, очень этим обрадованной, вокруг поместья выставили охрану, и Токимото отбыл, пообещав вернуться через десять дней. С собой советник забрал и браслет Тагнера.
28
Прошла неделя после казни сёгуна, Мэйсё наследовала его дом, земли и слуг. Благодаря силам своего организма, заботе хозяйского лекаря и самой хозяйки, Тагнер отошел от последствия пыток, и как-то утром Мэйсё встретила его в саду, окруженном охраной – Тагнеру позволял гулять здесь, но не разрешали выходить за пределы поместья.
– Ну вот, вы снова здоровы и полны сил, мой друг Тагнер, – улыбаясь сказал она. – Шрамы делают вас немного старше, но это даже украшает мужчину, как говорится. А я себя чувствую, так, словно мне пятнадцать лет…
Тагнер вздохнул – он понимал, куда клонит Мэйсё. Когда он еще лежал израненный в постели, она говорила с ним и предлагала остаться. Если он согласится сотрудничать с людьми императора, говорила Мэйсё, она сможет убедить отца разрешить ей жить с Тагнером как с мужем.
– Ну как, друг мой, вы подумали? Вы будете служить императору, – сказал Мэйсё и, посмотрев прямо в глаза Тагнеру, добавила: – И мы сможем быть вместе. Я сделаю все, чтобы вы меня полюбили и чтобы вам было хорошо. Подумайте, ведь без своего корабля на нашей грешной земле вы далеко не уйдете, вас ждет много опасностей.
Тагнер склонил голову в знак благодарности.
– Спасибо вам, – сказал он после короткого молчания, – вы оказываете мне великую честь, моя госпожа. Но я не могу принять вашу милость, даже если и отказ будет стоить мне жизни. Во-первых, я не смогу – не смогу, а не не захочу! – научить ваших ученых строить такие корабли, и я это уже объяснял вам. Вы мне до конца не верите – не поверят и люди императора. Значит, меня постараются заставить это сделать – а люди императора явно не более снисходительны, чем ваш бывший супруг…
– Я упрошу отца… – начала Мэйсё, но Тагнер умоляюще сложил руки перед грудью.
– Вы же сами понимаете, что упрашивать отца вы сможете до определенного предела. Если я верну корабль, и его увидят – покоя мне точно не будет, меня снова начнут пытать. Кроме того, если не главное, на вашей планете потерялись двое моих друзей, и я обязан им помочь. Я действительно не знаю, как я это осуществлю без корабля – ваш отец забрал браслет, а без него я корабль не верну, но я должен их найти. Поэтому самая большая милость, которую вы можете сделать для меня – позвольте мне уйти, а сами попытайтесь добыть браслет. Я найду друзей и вернусь к вам за браслетом, чтобы воспользоваться кораблем.
– А вы не боитесь, Тагнер, что я могу насильно оставить вас у себя? – Мэйсё жестко посмотрела прямо в глаза феринянину, и он понял, что за маской ласковой кошечки тут вполне может скрываться настоящая тигрица.
– Увы, моя господа, – сказал он, – вы же сами понимаете, что меня у вас не оставят, если только я не соглашусь сотрудничать. А я не смогу научить вас строить летающие корабли. Даже если я стану для вида рисовать какие-то чертежи, то смогу лишь выиграть время, и рано или поздно от меня потребуют результат, а его не будет. Кроме того, такой выигрыш времени окажется предательством по отношению к моим друзьям.
Мэйсё опустила руки, и лицо ее стало печальным.
– Хорошо, Тагнер, – сказал она упавшим голосом, – я понимаю, что не могу удержать вас душой, а удерживать силой или хитростью не хочу. Я помогу вам бежать, постараюсь выкрасть браслет у отца, и буду ждать вашего возвращения. Обещайте мне только одну вещь: если, Богу будет угодно, чтобы вы вернулись, то тогда вы заберете меня с собой на небо. Обещаете?
"Наверное, это не будет ни ложью, ни предательством к памяти Ангелы, если я сейчас оставлю этой славной женщине надежду на счастье", – подумал Тагнер.
– Обещаю, – кивнул он, целуя руку Мэйсё.
29
Прошло много времени, и оно показалось Афре целой вечностью. Она покинула Японию украдкой, проникнув в порту Киото на одно из судов, и попала на большую землю. Однако через Тихий океан к месту, где по сведениям Тагнера, пребывал Камрин, из Японии суда не плавали, и Афра оказалась не в Америке, а в Китае.
Днем она скрываться от людских глаз, а ночью выходила на поиски пищи и вновь продолжала свой нелегкий путь. Ее сильно выручал маскировочный костюм, но он сам по себе не кормил, и еду приходилось добывать украдкой, по-простому говоря, красть, что вызывало у Афры угрызения совести. Поэтому воровала она только по самой крайней необходимости, недоедала, сильно ослабла и исхудала. Несколько раз, несмотря на маскировочный костюм, ее чуть не поймали, но спасал парализатор Тагнера, но потом в нем кончились заряды и он стал бесполезной игрушкой.
Скитания по деревням и городам привели ее на юг Китая – в любом случае, ей требовалось попасть на судно, которое могло плыть через океан, в страну, называвшуюся Америкой. Однажды ночью, голодная Арфа вышла на пристань. Увидев рыбацкое судно, готовившееся к отплытию, она подошла ближе, прикидывая, как лучше на него пробраться. Неожиданно голова ее закружилась, и земля ушла из-под ног.
Афра очнулась, увидев перед собой старого китайца. Ей показалось, что она опять в Японии и в плену убийцы Тагнера, но во рту все пересохло. Старик что-то сказал на своем языке молодому китайцу, и тот в пиалке принес горячий рыбный бульон. Афра осмотрелась – судя по всему, маскировочный костюм как раз перестал действовать – его ткань потеряла эффект "невидимки", Вероятно, батарея, которая была встроена в костюм, истощилась.
– Пей, дочка, будет легче, – старик раскрошил в бульон хлеб. – Только немного: у тебя от голода голова закружилась, много пока нельзя. Ты потеряла сознание около нашего судна, поэтому мы тебя подобрали. Старый Лю так понял, что ты странствуешь по земле и тебе негде остаться, поэтому я посмел забрать тебя собой. Тебе повезло, что мы тебя подобрали – могла бы попасть на торговцев живым товаром. По крайней мере, у нас ты будешь сыта, и никто тебя не тронет – я тебя беру под свою защиту. Пока отдохни, потом поговорим. Слепому ясно, что ты не из наших мест…
Афра не понимала ни слова, но ориентируясь на добрые интонации старика, благодарно кивала.
– Я во многих странах побывал, и похожих на тебя людей видел, – продолжал старый китаец. – А мы занимаемся рыботорговлей, доставляем рыбу в крупные города и продаем. Там покупаем другой товар и возвращаемся обратно. Вот так и живем. Каждый живет, как может. А вот этот мой младший сын, Вэй, – он указал на парня, который улыбнулся и отвесил поклон, – а вот старший в прошлом году умер от холеры. Он оставил троих детей и жену, они живут с моей старушкой. Кормить, растить очень тяжело, а что прикажете делать, ведь это моя семья? Пойманную рыбу приведем в товарный вид, ты поможешь. Можете остаться с нами, если некуда идти. Одним человеком больше или меньше, это дела не меняет, да… Утром прохладно, – старик набросил Арфе на плечи циновку, но скоро взойдет солнце, будет даже жарко…
– Возьми, попей – согреешься и быстрей уснешь, – проговорил молодой китаец, поднеся чашечку рисовой водки.
Афра, не зная, что ей подали, и залпом выпила, а потом долго приходила в себя, открыв рот и с жадностью глотая воздух; ее лицо перекосилось. Вся команда смотрела на простодушную девушку и покатывались от смеха.
– Видимо, впервые пьет, – проговорил один из матросов.
– Ладно, хватит глазеть, идите, занимайтесь делами, а она пусть отдыхает, – прикрикнул хозяин судна и поманил Афру рукой: – А ты, дочка, иди за мной. В каюте тебе будет удобно. А мы поработаем, скоро будет дождь, после него всегда бывает богатый улов, – старый китаец привел ее в каюту и уложил в постель. – Не бойся, спи спокойно.
Он поднялся на палубу и подошел к сыну.
– Мне кажется, Бог нам отправил ангела с неба. Нас ждет удача, и ее нам принесет эта красивая девушка. Жаль, она не похожа на нас, а то я подумал бы, что сам Всевышний послал тебе жену.
Он заметил, что девушка вызывала добрые чувства у сына. Афра между тем, положив голову на подушку, тут же заснула. Она спала долго и сладко. А проснулась только на следующий день к полудню. После ее тщетных поисков и скитаний ей казалось, что она проспала целый век и почувствовала бодрость.
Девушка поднялась на палубу. Вся команда как раз обедала. Старик, увидев ее, улыбнулся и жестом указал на место рядом с ним, предложив ей рис с отварной рыбой. Афра с большим аппетитом съела свою порцию, и тогда старик дал ей еще.
– Поешь, дочка, тебе надо отъедаться.
Вэй снова предложил ей водку, но она поморщилась и отказалась. Старый Лю засмеялся:
– Дайте ей чай! Ну, теперь, дочь, можешь, не стесняясь старого отца, рассказывать, что заставило тебя одну-одинешеньку скитаться по миру. Где твой дом, где твои родители? Если в Аравии или в Турции тебя увидят торговцы, то тебя похитят и продадут богатому хозяину в рабство. Тебе надо быть очень осторожной. Но ты не бойся, пока ты с нами, мы сможем тебя защитить. Только не отходи от нас ни на шаг.
Афра молчала, лишь благодарно смотрела на старика.
– Бедняжка, кажется, немая и, наверное, сирота. Не бросим же ее, заберем домой, будет нам дочерью, – проговорил отец и заметил, как у Вэя заблестели глаза.
– Вы правы отец, я смогу ее защитить.
Неожиданно для всех Афра обрела дар речи. И по мере того, как она говорила, команда переглядывалась друг с другом, уже не сомневаясь в том, что она не немая. Но на каком языке говорила Афра, они не могли знать.
– Я благодарна вам, отец, за все. Но я вас не понимаю.
– Нет, я никогда не слышал этот язык, – сказал старик. – Много мне приходилось слышать языков, но этот какой-то странный, не похож ни на один, который я знаю. Но из всего можно понять, что она благодарит нас.
– Это мы поняли, – проговорил Вэй.
– Говорил же я вам – это Божье благословение. Хорошо, будем объясняться жестами, главное, душой понимать друг друга.
– Пойдем, приготовили тебе одежду. У тебя хорошая одежда, – старик потрогал комбинезон Афры, – но она странная, как и твои ботинки, лучше не выделяться. Мы ее продадим, получим неплохие деньги.
С этими словами он провел ее в каюту, достал из шкафчика две пижамы и нитки с иголкой, объясняя жестами что штаны и рукава блузки надо подогнать под ее рост. Кроме того, взамен ботинок он дал Афре парусиновые сандалии.
Оставив Афру в каюте, он вернулся на палубу.
Через некоторое время Афра поднялась в новом одеянии, распустив волосы.
– Ну, вот теперь ты настоящая китайская девушка, – объяснился жестами старик.
Афра грустно улыбнулась, понимая, что надолго застряла на этой планете.
30
Вся команда надеялась на богатый улов. Вытянув невод, они остались довольны: кроме обычных пород рыб туда попалась средних размеров акула. Радость старика была велика, ведь мясо акулы на рынке ценилось. Он распорядился, чтобы Афру угостили сластями – это была его благодарность Богу за ниспосланную удачу.
При живом общении с командой Афра сносно выучила китайский язык, и объяснила Лю, что ей требуется попасть в Америку. К тому времени их судно находилось далеко на юге, откуда на Аляску не плавал никто.
– Почему ты думаешь, дочка, что твой друг все еще там? – спросил Лю.
– Я не уверена, но именно там он оказался, попав в ваш мир, – сказал Афра. – Он здесь никого не знает, так же как и я. Его подруга, с которой он прибыл, погибла. Куда же ему оттуда идти?
Старик согласился, что, скорее всего, так оно и есть, и предложил узнавать во время заходов в порты, не встретится ли какой-то корабль, идущий к берегам Аляски.
Судно китайских рыботорговцев заходило в один порт за другим, а удобного корабля все не поворачивалось. Так прошел год, Афра работала наравне с командой, она сделалась для них своим человеком. Сын хозяина судна все чаще поглядывал на девушку и делал недвусмысленные намеки, что хотел бы видеть ее своей женой. Афра не знала, как ей быть – подобная ситуация не сулило ничего хорошего.
Китайцы планировали идти в сторону Индии, а это уводило бы Афру еще дальше от Аляски, по сравнению с тем, где она была сейчас. Она уже собиралась сойти на берег, где придется, и искать удачи на другом судне, но однажды вечером старик Лю завел с ней разговор.
– Вижу, дочка, что сердце твое неспокойно как и в первый день, когда мы тебя встретили. Признаюсь, сильно надеялся, что забудешь ты своего суженого и, может быть, станешь женой моему Вэю. Вижу, что собралась ты нас покинуть. Не хотел говорить тебе, но насильно мил не будешь, значит – скажу.
Афра, сердцем чувствуя, что сейчас произойдет нечто важное, все обратилась в слух.
– Беседовал я тут с одним капитаном, он недавно из Индии, куда и мы собирались идти. Так вот, рассказывает он, что видели там одного человека – странный, по всем статьям. Высокий, темноволосый, красивый как бог, сильный, боец умелый – на мечах или саблях никому не даст спуску. И при этом проповедовал веру в Христа, такую же как твоя. Учил, что надо любить ближнего как самого себя, что человек не должен быть алчным. Индусы, которые с ним встречались, прозвали его "блаженным ангелом". Может это быть твой друг?
Душа Арфы сжалась в комок.
– Может, может! – только и нашла она в себе силы произнести.
– Коли так, мы скоро плывем в Индию – пойдешь с нами?
– Конечно! – закивала головой Афра. – Конечно!
– Погоди, дочка, это еще не все. Тот же капитан рассказал, что странный человек уже покинул Индию и отправился в сторону Египта.
– Ну, что же делать? – не растерялась Афра. – Стало быть, и я отправляюсь в эту страну, что бы меня там не ожидало!
– Да, в Египет намного легче попасть из Индии, чем отсюда, – сказал Лю. – Когда будем там, что-нибудь придумаем.
В Индии Лю договорился с хозяином судна, которое отправлялось в Египет. Он предупредил, чтобы тот обходился с пассажиркой вежливо, дал немного товара для нее и убеждал всех, что она дочь знаменитого разбойника, сбежавшая из дому. Так что тех, кто попытается ее обижать, ждет смерть. А главное, чтобы хозяин не посмел продать девушку в рабство, он наказал Афре, чтоб она ни с кем не разговаривала и скрывала свое прекрасное лицо.
– Это тебе будет не трудно – там все женщины закрывают лица.
– Я всю жизнь буду за вас молиться, – сказала Афра на прощание Лю. – Вы возвращайтесь с Богом, я сама найду дорогу. Бог поможет, не пропаду!
Видя, что сын старого китайца собирается последовать за ней, она остановила его:
– Не волнуйтесь, Вэй, я справлюсь сама, тебе не о чем беспокоиться. Все равно я ищу любимого, и мое сердце занято. А тебе нельзя оставлять отца одного, береги его. После него ты должен будешь кормить семью.
Старик вытер слезы, дал узелок с едой и немного денег.