Себ выключил мотор, откинул голову и закрыл глаза.
Он чувствовал себя вымотанным. И физически, и морально.
После череды событий предыдущего дня ему так и не удалось заснуть, и, проворочавшись несколько часов, он наконец, признав поражение, включил ноутбук и начал разбирать почту. Соединение было медленным. Гораздо более медленным, чем то, к которому он привык.
Сделка с "ПСН-Медиа" еще не стала достоянием гласности, но это пока. В понедельник утром репортеры всех финансовых газет кинутся искать встречи с ним, чтобы взять интервью. И, разумеется, нужно будет сказать о его команде. Мэтт уже сделал запись на видео, но этого, конечно, недостаточно.
Провести весь день, колеся по Лангедоку от одной семьи Морелей к другой, было для Себа неслыханной роскошью, даже если то и дело приходилось отвечать на бесконечные телефонные звонки. Тем не менее выяснить, кто его отец, - сейчас самое важное.
Рассказ Эллы открыл окно для его собственных вопросов. Он мог бы нанять частного детектива и провести подробное расследование. Однако Себ не сомневался, что семья Морель охотнее расскажет ему правду, если он представится как сын Хелен.
И он не ошибся.
Себу удалось собрать клочки воспоминаний тридцатилетней давности в единую картину.
Теперь он знал, что случилось. И почему.
И он спешил поделиться своим открытием с Эллой. Она была единственным человеком, кому он хотел это рассказать.
Ее доверие связало их, и эта связь не оборвется даже тогда, когда он уедет в Сидней.
Себ глубоко вздохнул. Его новости могут подождать. Это его проблемы. Его прошлое.
Элла Мартинез заслужила хотя бы один вечер счастья, прежде чем вернуться к суровой реальности.
Себ подъехал к дому, когда солнце начинало прятаться за верхушки деревьев. В винограднике трещали цикады, у реки пел соловей. А из дома лилась неторопливая фортепианная мелодия.
Элла сидела за роялем в гостиной. Глаза ее были закрыты, пальцы легко скользили по клавишам. Она тихонько подпевала, настолько захваченная музыкой, что не слышала, как к дому подъехала машина.
Ее голос был таким мягким и нежным, что слушать его было настоящим счастьем. Себ был захвачен безмятежной прелестью момента. Даже просто оттого, что он стоял и смотрел на нее, его сердце, казалось, могло разорваться.
На Элле было голубое платье без рукавов - светлый оттенок китайского фарфора. Цвет ее глаз - цвет утреннего неба. В причудливом орнаменте, который шел по подолу короткой юбки, свисающей по обеим сторонам стульчика, были вышиты цветы и птицы.
На взгляд Себа, она выглядела потрясающе.
Это была та самая Элла, которая с самого утра не выходила у него из головы. Себ втянул в себя сладкий воздух сада. Каким-то образом эта изумительная женщина заставляла его делать совершенно неожиданные вещи.
Сегодня утром, например, Себ занимался с Дэном. Он никогда не играл в компьютерные игры и не разрабатывал обучающие программы для детей, так что первые несколько минут чувствовал себя не в своей тарелке, а потом начал получать удовольствие, радуясь восторгу шестилетнего мальчишки, открывающего для себя новый мир.
Себ не привык действовать под влиянием импульса. Так же как не привык делиться своим прошлым с людьми, которых едва знал.
Но Элла…
Она заставила его увидеть, что он может быть совсем другим. И это беспокоило его.
Возможно, желание провести с ней вечер было чисто эгоистическим.
Через два дня он улетит в Сидней с проектом, который займет несколько лет, и не планирует возвращаться во Францию.
Себ подумал о маленьком мальчике, к которому успел привязаться. Новый владелец его переносного фонаря жил в старом доме Себа, играл с собаками, как когда-то играл он. Ему было приятно показать Дэну компьютерные чудеса, давно уже ставшие для него обыденными. Более того, эти несколько часов неожиданно оказались самым большим развлечением, что было у него за последнее время.
Нет, он не мог разбить сердце Дэна невыполненными обещаниями.
Публичный имидж Себастьяна Кастеллано был тщательно разработан командой экспертов, знающих, как правильно подать молодого сексуального фотогеничного мужчину. Себ умел разговаривать с репортерами. Он прекрасно смотрелся на красной дорожке. Его личная жизнь - другой вопрос. О ней он никогда не говорил.
Хотя на самом деле все обстояло очень просто. Он встречался только с теми женщинами, которые знали, что он не заинтересован в длительных отношениях.
Такая политика принесла свои плоды - сделала Себа богатым и успешным. И одиноким. Никто не ждал его ни в Сиднее, ни в Перте, ни в Токио, ни в любом другом городе, где требовались его знания и опыт. Все, что ожидало его по возвращении в Сидней, - огромная квартира, наполненная суперсовременной техникой и… пустотой.
Элла помогла ему вспомнить, что значит быть частью дружной любящей семьи.
И что теперь? Не один раз за сегодняшний день он собирался поехать в Монпелье, позвонить Элле и сказать, что ему срочно нужно разобраться с неожиданными проблемами, а за вещами он кого-нибудь пришлет. Что было недалеко от правды. Всегда имелись какие-то проекты, в которых его знания оказались бы совсем не лишними. Паспорт лежал в одном кармане, органайзер - в другом. Если бы захотел, он мог бы отправиться куда угодно. К тому же Себ всегда мог сослаться на Мэтта.
Вместо этого он вернулся назад. В этот дом. К этой женщине. Ему хотелось провести больше времени с Эллой и ее сыном, представляя, что они - его семья.
Было бы проще для них обоих, если бы Себ уехал прямо сейчас, свалив все хотя бы на переговоры, которые требовали его присутствия. Это самый разумный выход. А до последнего времени он всегда поступал разумно.
Но это Элла и Дэн. И нет никакой возможности солгать им.
Себу нестерпимо захотелось проверить, действительно ли кожа на ее руках и шее такая мягкая, как он запомнил. Захотелось почувствовать ее губы. Ее шелковистые волосы. Насладиться, обнимая ее.
Он чувствовал себя виноватым, поскольку любовался ею, а она была настолько захвачена музыкой, что не замечала ничего вокруг.
Казалось, Себ мог смотреть на Эллу бесконечно, однако она подняла вверх руки и, выгнув спину, с удовольствием потянулась. И увидела его.
Вспыхнув от смущения, молодая женщина скользнула в туфли на высоких каблуках и сразу же встала. Привычным движением перекинув через плечо волосы, она подошла к музыкальному центру и нажала кнопку. Звуки классического джаза наполнили комнату.
- Это другая Элла Джейн. Элла Джейн Фицджералд. Возможно, когда-нибудь мне удастся спеть хотя бы наполовину не хуже.
Себ подошел к ней. На ее груди, соблазнительно покачиваясь, висело ожерелье, составленное из самых разных предметов - ракушек, бусин, камешков, - заключенных в серебряные переплетения. Такая же уникальная коллекция, как она сама. Ей это подходило просто идеально.
В ожерелье что-то блеснуло, и он, чтобы не пялиться на грудь Эллы, задержал на этом взгляд.
Тоненькое золотое колечко с бриллиантом и сапфирами. Быстрый взгляд на ее руку подтвердил догадку.
Элла сняла свое обручальное кольцо.
Неожиданно у Себа возникло ощущение легкости, с которым обычно приходит желание что-нибудь спеть. Что-нибудь вроде "Аллилуйя".
- Красивое ожерелье, - сказал он, стараясь, чтобы это прозвучало как можно более естественно.
Элла сжала губы, словно пытаясь оценить комплимент.
- Спасибо. Это новое. - И наклонила голову набок, словно любопытная маленькая птичка. - Ты выглядишь довольным. Не собираешься ли рассказать, где ты был сегодня? Я все равно это из тебя вытяну.
Ее веселый тон был так заразителен, что Себ рассмеялся.
- Ладно. Расскажу. Потом. А где наш маленький хозяин? - поинтересовался он. - Я пришел с подарками.
- С подарками? Коробка шоколадных конфет? А может, какая-нибудь сказочная фея прислала хрустальные башмачки?
Себ хмыкнул:
- Ради бога! Неужели я настолько предсказуем? - Он положил на стол большой фирменный пакет из магазина электроники. - У них не предусмотрены подарочные упаковки, но, я думаю, Дэну и так понравится.
Элла заглянула в пакет, озадаченно посмотрела на Себа и вытащила оттуда две большие картонные коробки.
- Очень предусмотрительно, конечно, но… Э-э, что такое веб-камеры?
Себ улыбнулся:
- Дэн на следующей неделе собирается в гости к родственникам в Барселону. Ну вот я и подумал… Это что-то вроде видеокамеры, подсоединяемой к компьютеру. Если у вас обоих будут веб-камеры, вы сможете видеть друг друга. В любое время, когда захотите. Утром я установлю ее тебе.
- Да, наверное, у тебя это лучше получится, - заметила Элла, читая информацию на коробке. - О, я действительно смогу разговаривать с Дэном в любое время? Это и в самом деле замечательный подарок. Спасибо. Представляю реакцию Дэна. Он и так уже считает тебя суперкрутым.
- Рад доставить вам удовольствие, - улыбнулся Себ, вытаскивая из кармана коробку с орхидеей. - Я, конечно, безнадежно старомоден… Извини, она немного помялась.
Элла затаила дыхание, уставившись на цветок как на что-то невиданное.
Лицо Себа помрачнело.
- Тебе не нравится…
- Ничего подобного, - заверила его она. - Просто мне очень давно никто не дарил цветы. Я и не подозревала, как мне этого не хватает. Спасибо. Я очень люблю орхидеи. - Она взяла цветок. - Само совершенство.
Взгляд Себа был прикован не к орхидее, а к ее лицу.
- А… Дэн здесь? - спросил он, откашлявшись.
- О нет. Юный мистер Даниэль Мартинез в настоящее время наслаждается компанией школьных друзей на вечеринке у Сандрин. А потом Иветта приведет его домой и либо поиграет с ним, либо уложит спать - в зависимости от того, сколько сахара и искусственных красителей оказалось на этот раз в торте. С каждым годом их становится все больше и больше. Так что, скорее всего, когда мы вернемся, Дэн все еще будет резвиться. Я предупредила его, что это может быть довольно поздно.
- Правильно, - с серьезным видом кивнул Себ. - Музыкальные вечера, бывает, заканчиваются и после десяти. Какой ужас! - Состроив комичную гримасу, он оглянулся по сторонам и, наклонившись, прошептал ей на ухо: - А еще там могут быть танцы. Только не говори никому.
Элла рассмеялась:
- Ладно, не скажу. - Потом нахмурилась. - Но я вообще-то не танцую. - Она пожала плечами. - Странно, но мои ноги просто не идут туда, куда они должны идти. - Молодая женщина вытянула левую ногу и повертела ею из стороны в сторону. - Наверное, все это из-за того, что я левша. Я двигаюсь влево, когда все двигаются вправо. Мне куда больше нравится танцевать одной. В стиле диско. И для окружающих так безопаснее.
Себ хмыкнул:
- В стиле диско? Не смеши. Ты самый музыкальный человек из всех, кого я встречал. Так что твои оправдания со мной не сработают. - Он протянул ей руку. - Вы потанцуете со мной, мадемуазель?
Глава 10
Жаркий взгляд Себа согрел Эллу. Он был так красив и так притягивал ее к себе, что любая причина отказа растаяла бы как снег.
Через минуту они были на террасе.
Сад был наполнен птичьими трелями, жужжанием насекомых. Мягкая джазовая мелодия доносилась через распахнутые двери. Это была какая-то магия. Сегодня эта музыка звучала для нее. И для Себастьяна. Только для них двоих.
Элла просто не могла устоять перед ним. И это не имело никакого отношения к тому факту, что Себ был мультимиллионером, с чьих фотографий она стирала пыль. Нет. Все дело было в мужчине, который скрывался под эксклюзивным костюмом.
Ох… Перед ее глазами немедленно возник его образ без одежды. Элла почувствовала, как кровь прилила к щекам, когда он взял ее за руку и притянул к себе.
- Благодарю вас, сэр. Как вы добры! Вы думаете о нас, бедных девушках, подпирающих стены. Мы такие одинокие, никому не нужные…
- Ну да, конечно! Уверен, уж вам-то никогда не приходилось подпирать стены, мисс Бейли. Это платье… - По его телу пробежала дрожь. - Просто изумительно.
Это заставило Эллу покраснеть еще сильнее. А потом Себ взял ее за руку, обнял за талию, и она оказалась прижатой к нему.
- А как… называется этот танец? - наконец осмелилась спросить она.
Ее нос находился всего лишь в паре дюймов от горловины его расстегнутой рубашки, под которой виднелись темные волосы на груди. Себ пах дорогим одеколоном и еще чем-то острым, возбуждающим - чем-то присущим только ему. Вспышка желания пробежала по ее телу, поразив своей остротой.
Выпрямив спину, женщина откинула голову назад, пытаясь взять себя в руки. Музыкальную подборку, которая сейчас звучала, она подготовила для дня рождения Николь. После джаза послышалась мелодия жгучего южноамериканского танго.
Себ притянул Эллу еще ближе к себе. Его бедра двигались рядом с ее бедрами, покачиваясь из стороны в сторону. Широкая грудь и сильные ноги то и дело касались тонкой ткани шелкового платья.
Неожиданно он без предупреждения наклонился вперед, заставляя ее выгнуться. Элла была зачарована его словами и не успела приготовиться к этому движению. С испуганным криком она инстинктивно обхватила мужчину за шею. Себ немедленно вернул ее в вертикальное положение. Она прерывисто втянула в себя воздух.
- Прощу прощения, - пробормотала Элла, чувствуя себя последней дурой.
Он никогда не уронил бы ее, но тело в очередной раз подвело женщину.
Себ прижался лбом к ее лбу, его голос словно звучал в ее голове. Жаркий, заботливый, понимающий.
- Ты должна мне доверять и позволить вести тебя. Ты можешь хотя бы попробовать?
Элла закрыла глаза, пытаясь успокоиться. Его тело было прижато к ее телу, заставляя чувствовать Себа каждой клеточкой. Голова кружилась. Женщина понимала, что он говорит о доверии к нему не только как к танцевальному партнеру.
Элла никогда никому не разрешала себя вести. И чем больше она думала об этом, тем яснее становилось, что она всегда танцевала только под собственную музыку.
Его дыхание овевало ее лицо, когда он молча ждал ответа, куда им идти дальше. И не только этим вечером. Он просил доверить ему ее сердце. А как быть с будущим?
- Я… не знаю, - прошептала Элла, но так и не осмелилась открыть глаза.
- Тогда я попробую тебя убедить.
Себ приподнял ее подбородок. Глаза Эллы оставались закрытыми, однако она чувствовала каждое его движение. Вот его нос прижался к ее щеке… Его дыхание было горячим и частым - таким же, как удары ее сердца.
Мягкий рот скользнул по ее губам, и Элла чуть не застонала от удовольствия, когда рука Себа обхватила ее затылок.
Щетина на его подбородке чуть царапала кожу. Себ проложил дорожку из поцелуев от виска к маленькой ямке под ухом. Каждый его поцелуй сводил Эллу с ума.
Чувства опьяняли ее.
Изумительная нежность его поцелуев давала ей больше, чем она могла ожидать. Больше заботы. Больше любви… Любви? Да. То были поцелуи влюбленного. И это казалось ей совершенно естественным.
Наверное, поэтому Элла сделала то, о чем несколько дней назад и подумать не могла. Она подняла голову и, по-прежнему не открывая глаз, поцеловала его в губы.
Он на мгновение застыл, и женщина замерла от страха: уж не совершила ли она роковую ошибку? До сих пор именно Себ целовал ее. Что, если она не так поняла его? Что, если он хочет только вести?
Но потом его рот дрогнул и с жаром прижался к ее губам.
Дрожь облегчения пробежала по ее телу. Улыбнувшись, она уткнулась ему в шею. Его руки скользили по ее спине, его губы целовали ее брови и волосы. И это казалось правильным, словно она ждала этого всю жизнь.
Все ощущения усилились во сто крат. Тепло солнца, прикосновение пальцев Себа, мягкая ткань рубашки под ее щекой, быстрые удары мужского сердца…
Себ первым нарушил молчание:
- Ну, теперь ты мне веришь?
Он хотел, чтобы его голос прозвучал шутливо, однако Элла не сомневалась, что именно она была причиной хриплого шепота, наполненного чем-то более глубоким и значительным, чем желание.
Он играл с ее волосами, она чувствовала, как его сердце постепенно замедляло свои удары. Тогда Элла подняла голову и посмотрела на него:
- Думаю, да. Мы ведь говорим о танцах, верно?
Его смех согрел ее сердце.
- Конечно. Но я хотел бы попросить тебя еще кое о чем. У меня тут назначена встреча с одной леди, у которой я не был восемнадцать лет. Тебе стоит с ней познакомиться. Не возражаешь, если мы по пути заедем кое-куда?
Себастьян Кастеллано осторожно положил букет белых роз к подножию гранитного памятника на маленьком сельском кладбище.
Отступив назад, он обнял Эллу за плечи и прочитал надпись на плите:
- "Хелен Лоуренс Кастеллано. Любимая дочь, жена и мать".
Он на секунду закрыл глаза и вспомнил портрет в гостиной - прекрасную улыбающуюся женщину.
Люк Кастеллано страдал долгие шесть месяцев, прежде чем собрать чемоданы и отправиться на другой конец света - подальше от деревни в Лангедоке. Отъезд из Франции вызвал гнев его двенадцатилетнего сына, который всю жизнь вымещал на отце свою злость. Люк, наверное, вообще предпочел бы какой-нибудь необитаемый остров в Тихом океане, если бы международный банк, где он работал, имел бы там свой филиал.
- Мой отец решил сделать эту простую надпись. Он сказал, что никаких слов не хватило бы, чтобы рассказать, каким замечательным человеком была моя мать. И он прав. Как можно коротко описать веселый характер и кипучую энергию этой умной, красивой, изобретательной женщины? Главное, - запомнить, какой она была, и всю жизнь хранить память о ней.
- О, Себ… Мне так жаль… - Элла обняла его за талию и положила голову ему на грудь. - Что с ней случилось? - тихо спросила она.
- Опухоль мозга. Я несколько раз возвращался из школы, а мама лежала в постели с головной болью. Она винила в этом то солнце, то красное вино… - Себ поднял голову и проглотил подступивший к горлу комок. - Мама никогда не жаловалась. Но однажды утром, в субботу, отец пришел из сада и увидел ее на полу в кухне. У нее случился приступ. Я очень хорошо помню тот день. Я тогда помогал бабушке - она жила недалеко от нас, - и мы собирались пообедать все вместе. Замечательный весенний день… Только когда мы приехали домой, у ворот стояла скорая… Сначала в больнице думали, что это солнечный удар. Мама быстро пришла в себя и делала вид, что все нормально. Но потом приступы стали повторяться все чаще и чаще. Когда врачи уже ничем не могли помочь, мама попросила нас забрать ее домой. Она хотела провести последние дни в том месте, которое очень любила. Так она умерла…
Элла всхлипнула.
- Мы устроили спальню для нее рядом с кухней, - продолжал Себ, - там, где сейчас гостиная. Наступил день, когда мы с отцом в последний раз сидели возле ее постели. Мама смотрела в окно на такие же белые розы и улыбалась. Я вышел из комнаты, чтобы сорвать бутон и принести ей, но когда вернулся… она уже умерла. О, мама… мне так тебя жаль.
Слезы потекли у него из глаз, и Элла крепче обняла его. У нее защемило сердце.