- О наших маскарадных костюмах, ваше величество, - ответила Анна.
- Вот видишь, Сесил?! - сказала королева. - Все уже готовятся к маскараду. Мы не можем разочаровать их.
- Как пожелаете, ваше величество, - неохотно отозвался лорд Бергли.
- Я обязана следовать своим планам, - заявила королева Елизавета. - Леди Розамунда, позовите ко мне мисс Перри. Она в Грейтхолле.
- Да, ваше величество. - Розамунда бросила свою разрушенную вышивку и выбежала из спальни, радуясь хоть какому-то поручению - шансу увидеть Энтона. Но его нигде не было, ни в зале присутствия, ни в коридорах, ни в галерее, там опять репетировал хор.
Розамунда послушала хор, потому что остановилась у окна посмотреть, что делается в саду. Энтона там тоже не было, но многие придворные прохаживались по дорожкам под жиденьким зимним солнцем. Розамунда смотрела в сад и не видела ни дорожек, ни придворных, укутанных в меховые плащи, ни растений, запорошенных сверкающим снегом. Она видела только Энтона, как он улыбался, когда держал ее, как смеялся, когда вращался на льду. И она видела его хмурый взгляд, когда он смотрел на нее с Ричардом, и чувствовала опасность, которая вилась над ними все время.
Она отвернулась от окна… и оказалась лицом к лицу с Ричардом.
Улыбаясь, он взял ее за руку:
- Розамунда! Наконец-то мы встретились. Я ищу тебя все утро.
- Вот как, м-мистер Саттон, - сказала она, заикаясь и отдергивая руку. Но он держал ее крепко, и она боялась, что их увидят. - Я была с королевой, как обычно.
Он расплылся в улыбке, глаза сузились так, как ей когда-то нравилось.
- Ты очень занята здесь, при дворе. Я вижу, королева благоволит к тебе.
- Не больше чем к другим фрейлинам, - быстро ответила Розамунда, но потом чуть смягчилась под его взглядом, от воспоминаний, связанных с летом, и с домом, и с тем временем, когда они встречались. - Но это правда, в меня она еще ничего не швыряла.
Ричард засмеялся:
- О! Большой успех! Если судить по тому, что я слышал. - Он поднял ее руку для поцелуя и потом отпустил ее. - Розамунда, ты прогуляешься со мной? Совсем недолго.
- Я… - Она обвела взглядом заполненную придворными галерею. - Мне надо направить мисс Перри к королеве. Она в Грейтхолле.
- Тогда я тебя туда провожу. Ну, пожалуйста, Розамунда. Я должен с тобой поговорить.
- Хорошо. Я рада компании, - сказала она. Но она была бы рада, если бы удалось узнать, где он был все эти месяцы.
Они пошли рядом, маневрируя между группами придворных, но он уже не пытался коснуться ее. Похоже, он тоже почувствовал новую пропасть между ними, пропасть времени, упреков, новых устремлений и привязанностей, новый образ жизни. А может, это только она так чувствовала? От такой мысли Розамунда скривилась. Даже когда Ричард улыбался ей и, в ней пробуждались воспоминания по дому, он оставался ей чужим.
- Ты замечательно выглядишь, Розамунда, - ласково сказал он. - Придворная жизнь тебе на пользу.
- Ты о том, что в этом придворном наряде я выгляжу лучше, чем дома с распущенными волосами и в простом платье, которое могло быть вымазано сельской грязью?
Глаза у него снова сузились, и он наклонился к ней, будто пытаясь увидеть в них отражение их прежних отношений.
- Ты и тогда была красивой. Но сейчас здесь появилась какая-то новая изысканность. Как-то ты изменилась.
- Как и ты, Ричард. И потом, прошло много времени с тех пор, как мы в последний раз виделись.
- Не так уж и много. - Он помолчал. - Я часто о тебе думал. А ты обо мне думала?
- Конечно, думала. У соседей было так много предположений, куда ты делся.
- Но ты-то думала обо мне?
Она замедлила шаг, поворачиваясь к нему лицом, пора было кончать.
- Какое-то время. Но когда время шло, а я о тебе ничего не слышала, я была вынуждена прислушаться к совету моей семьи.
- Я хотел тебе написать, но боялся, что ничего не получится. Оттуда, где я был…
- И где же ты был? - спросила она, не уверенная, что хочет это уже знать. У Ричарда какие-то секреты, а ей не нужно больше в жизни никаких секретов.
- По поручению моей семьи, - сказал он, но Розамунда заметила, что он отводит глаза. Все тайны, тайны! Как много их в Уайтхолле! - Я часто переезжал с места на место. Но я думал о тебе каждый день, я помнил о нашем обещании друг другу.
- Обещании глупых детей?! Мои родители правы: я была слишком молода, чтобы понять свои склонности.
Она только отвернулась, как он крепко схватил ее за руку, сминая прекрасный атлас на рукаве.
- Розамунда, это неправда! Я должен был работать для нас. Чтобы я мог содержать тебя, как ты этого заслуживаешь, чтобы доказать твоим родителям, что я стоящий человек!
- Я тебя считала стоящим. - Розамунда вывернула руку, стараясь освободиться. В глазах у Ричарда сверкнуло, и вздулись желваки на скулах, что ей совсем не понравилось. Будто слетела с него маска улыбчивого летнего Ричарда, и под ней обнаружились гнев и обида. Он сжал ей руку до боли, до синяка.
- Пусти меня! - вскрикнула она, пытаясь высвободить руку. Несколько придворных взглянули в их сторону, надеясь на новое развлечение, на еще один придворный скандал. Маска вернулась на свое место, показывая раскаявшееся лицо. Розамунда вдруг вспомнила не только их поцелуи, а нечто иное, на что не обращала внимания: вспыльчивость, когда конюх неумело обращался с его лошадью, его брань на ее родителей, на несправедливость общества; вспомнила его злые слова о Сесилии. Сейчас она потирала саднящую руку и чувствовала себя глупой вдвойне.
- Прости, Розамунда, дорогая, - заговорил он кающимся голосом, - прости меня. Я страстно хотел тебя видеть, только и думал, что о тебе…
Она покачала головой:
- Пожалуйста, Ричард, не надо. Наш легкий флирт был приятным, но он в прошлом. Все закончилось, - сказала она, стараясь быть твердой. Даже если бы не было Энтона, все, что она когда-то чувствовала к Ричарду, прошло окончательно.
Его губы вытянулись в тонкую линию.
- Да, ты сильно изменилась. Жизнь здесь, при дворе, среди всех этих богачей, этих знатных вельмож, изменила тебя!
Да! Она изменилась! И Розамунда это знала. Но не блеск двора изменил ее, а осознание того, каким должен быть достойный ее мужчина - таким был Энтон!
- Просто я повзрослела, и все! - ответила она. - Пожалуйста, Ричард, мы можем расстаться друзьями?
- Расстаться?! - Он готов был возразить, возможно, снова схватить ее, но к ним приблизилась хохочущая компания толкающихся придворных, и он отступил. - Все равно у нас есть еще многое, о чем надо поговорить.
- Нет, Ричард. Теперь я живу здесь, а ты… ты где угодно, где жил все эти месяцы, в которые я о тебе ничего не слышала. А теперь мы должны расстаться!
Она сделала шаг назад, но он снова резко схватил ее за руку. Она не испугалась, потому что хохочущая компания была уже рядом. Ей не понравилось, и как он схватил ее, и как смотрел. Он подтащил ее к себе и зло зашептал: - Ты со своими родителями - такие важные, так высоко стоите над моей семьей, что отвергаете мое ухаживание. Но вы скоро пожалеете об этом! Скоро, когда произойдут великие события, я стану очень богатым!
Розамунда выдернула руку и пошла по галерее так быстро, как могла себе позволить. Она хотела скрыться в своей спальне, вымыть руки, чтобы смыть с них все, что осталось от его прикосновений, изгнать из своей памяти все связанное с ним - и хорошее, и плохое. Она повернула в другой коридор и в конце его увидела Энтона. Он все еще был в шапочке, в мантии, и коньки висели, перекинутые через плечо, будто он только что пришел с мороза. Он ее тоже увидел, и приветливая улыбка осветила его лицо. Но тут же улыбка сменилась настороженностью, будто на лицо наплыла тень серых облаков из-за окна. Но Розамунде было все равно: она должна быть рядом с ним, прильнуть к нему, почувствовать его спокойную силу, почувствовать себя в безопасности.
Она побежала к нему, огибая придворных, толкавшихся там всегда, и встала перед ним; потянулась рукой к его руке. Его рука была холодной, и ей захотелось согреть ее.
Он заулыбался теплее, чем огонь, теплее, чем солнце.
- Вы катались на реке? - спросила она, отдергивая руку, пока никто не заметил ее бесстыдного прикосновения.
- Да. Сегодня прекрасный день, леди Розамунда. Попозже вы должны покататься со мной, опробовать свои коньки.
- Ничего лучшего быть не может, но я боюсь, что буду, занята с королевой.
- Тогда не буду вас задерживать. - Он посмотрел через ее плечо, и глаза его прищурились. Она тоже обернулась и увидела, что в другом конце коридора стоит Ричард и смотрит на них. Она приблизилась к Энтону, как бы ища у него защиты.
- Может быть, вы будете заняты со своими старыми друзьями из дома? - протянул Энтон. Она удивленно взглянула на него. Он знал Ричарда?! Ну конечно же при дворе все всё знают. Почти всё…
- Я?! Нет! - решительно ответила она. - Да, поместье семьи Ричарда соседствует с нашим, и я его знаю давно. Хотя начинаю думать, что очень ошибалась относительно него.
- Кажется, ему доставляет удовольствие смотреть на вас, - заметил Энтон. - Хотя кому неприятно…
- Энтон, - шепнула она, - мы встретимся позже?
Под прикрытием своей мантии он погладил ей руку.
- Когда? - как бы через силу спросил он, но с пониманием, что устоять он не может. Так же как и она.
- После подарков будет фейерверк. Все отвлекутся на него.
- Комната кузена лорда Лэнгли?!
- Да. - Розамунде хотелось, поцеловать его, почувствовать на своих губах его губы, и по его напряженному взгляду она видела, что он хочет того же.
Она побежала дальше, радуясь, что не надо снова проходить мимо Ричарда.
Энтон посмотрел, как она мчится по коридору, только бархатные юбки завихрились, а потом повернулся к Ричарду Саттону. Анна Перси сказала, что он был поклонником Розамунды. Очевидно, он был не тем поклонником, которого могли одобрить ее родители, поэтому и сослали ее сюда. Представляет ли он сейчас какую-нибудь опасность для Розамунды? Когда Розамунда подбежала к нему и взяла за руку, он увидел страх в ее глазах, как у той лисы, которую выпускают на землю на охоте в День святого Стефана. Ему было приятно, что она ищет у него защиты, но он был взбешен, что кто-то может угрожать ей. Он прислонился спиной к стене, сложив на груди руки, и наблюдал за Ричардом Саттоном. Сейчас тот разговаривал с Сесилией Саттон, и она тоже выглядела раздраженной. Она качала головой на все, что Саттон говорил, и он побагровел от бешенства. Энтон вынужден был признать, что парень был крепче, чем он сам: широкоплечий, с мощной грудью - типичный вышибала из английских постоялых дворов. Но в нем намечался лишний жирок, в то время как Энтон был худощавым и подвижным от постоянных тренировок на льду и занятий фехтованием. Конечно же, в дуэли он будет выглядеть лучше, чем этот приставала к леди. А Ричард, кажется, впрямь был приставалой. Он с силой схватил Сесилию за запястье, когда она еще раз покачала головой. Энтону надоело смотреть на все это, и он пошел к ним.
- Прошу прощения, - сказал он, становясь между ними, и взял крепкой хваткой мощную руку Ричарда, отрывая ее от запястья Сесилии. Другой рукой он взял руку кузины и отвел Сесилию на несколько шагов в сторону. Она на этот раз не протестовала, пожалуй, даже не заметила, кто это сделал, потому что не сводила свирепых глаз с Ричарда. И Энтон понял, что он не единственный, с кем та ссорилась. - Прошу прощения, что вмешиваюсь в столь приятную беседу, но у меня на это время была назначена встреча с моей прекрасной кузиной. Надеюсь, вы нас простите, мистер?..
- Это мой деверь, Ричард Саттон, - ответила Сесилия, - и нам с ним больше не о чем говорить.
- Напротив, Сесилия, - с напускной сердечностью произнес Ричард. - У нас есть еще очень многое, что мы должны сказать друг другу. А кто этот чужестранец?!
- Он же сказал тебе. Он мой кузен, и такой чужестранец, которого обожают при дворе. Леди Розамунду Рамси можешь спросить.
Она развернулась и потащила за собой Энтона, потому что он еще держал ее руку. Но тот повернулся к Ричарду, придержав на несколько секунд Сесилию.
- Причем такой чужестранец, который не обделен отвагой и учтивостью в обращении с леди, - сказал он небрежно, но с нескрываемой угрозой. - В моей стране мы очень сердимся, когда видим, что с женщиной обходятся без должной учтивости.
И без того красное лицо Ричарда стало еще красней, а Сесилия очаровательно улыбнулась ему и добавила:
- Поэтому дамы так ценят вас здесь, Энтон. Наши грубые англичане из деревни мало что понимают, в галантности и хороших манерах.
- Зато мы понимаем в других вещах, - огрызнулся Ричард, - таких как сражение, уничтожение наших врагов!
- Ну-ну, братец! - фыркнула Сесилия. - С такими драчливыми склонностями вы никогда не завоюете такой прекрасной девушки, как леди Розамунда.
Энтон выгнул дугой бровь, отвесил насмешливый поклон и пошел под руку с Сесилией по коридору. Всю дорогу он чувствовал на своей спине жгучий взгляд Ричарда, и его рука невольно тянулась к кинжалу.
Но вокруг было полно людей, и Сесилия держала его крепко за рукав.
- Да, интересная особа ваш деверь, - заметил он.
- Он был моим деверем, пока не умер мой муж. А теперь эта семья ищет, как лишить меня моей вдовьей доли.
Точно как он ищет, как лишить ее поместья Брайони? Но казалось, сегодня не он стоит в фокусе ее злости.
- Все они скупердяи - эти Саттоны, - продолжала она. - Будь у меня выбор, я бы никогда не вышла замуж в эту семью. Леди Розамунде повезло больше.
- Леди Розамунде?!
- Ах да! Я же забыла, что вы ее тоже обожаете. Возможно, ваше ухаживание будет принято ее родителями благосклоннее, чем ухаживание Ричарда. - Тонкая хитрая улыбка тронула ее губы. - Хотела бы я посмотреть на Ричарда, если это случится.
- Они отвергли его предложение? - спросил Энтон, проклиная себя за любопытство, за треклятую потребность знать о Розамунде все.
- Нет, до формального предложения не дошло. Ричард и его семья очень амбициозные, и они замышляли брак. Я уверена, что он пытался добиться ее тайно, но также знаю, что из этого ничего не вышло.
- Почему так?
- Ох, кузен! - лукаво улыбнулась Сесилия. - Кто же знал, что вас так заинтересуют провинциальные сплетни?!
Энтон рассмеялся:
- Я - человек с разносторонними интересами.
- Пожалуй, так. Особенно если это касается леди Розамунды?!
- Все всем позволено знать о моем расположении к ней!
- Я бы посоветовала быть осторожнее с горячими чувствами к ней, чтобы не бросить вызов королеве. Или семье Рамси. Она их единственный ребенок, их сокровище, они души в ней не чают. Я знаю, они никогда бы не позволили ей выйти за такого дурня, как Ричард.
- Или за иностранца?! Они, должно быть, знают, каким сокровищем обладают, и не отпустят ее легко.
- Этого надо будет подождать. Не так ли? Она резко остановилась, пристально глядя на него карими глазами, похожими на глаза его матери. И на его глаза тоже. Она была всем, что у него осталось от семьи, и была такой разгневанной на него!
- Вот что я скажу, кузен: мы будем соперничать. Но я не круглая дура. Я вижу, что вы куда достойнее, чем Саттоны, и небезынтересны леди Розамунде. Но вам не следует недооценивать Ричарда. Да, он выглядит грубоватым, наивным, пустоголовым фермерским парнем. Но он очень честолюбив. Он будет прятаться, ползать, как змея, если надо, но он не любит, когда становятся на его пути.
- Не боюсь таких.
- Я знаю. Вы, Энтон, напоминаете мне моего отца. Он вообще ничего не боялся, и все были им очарованы, что его и погубило. Просто присматривайте за Ричардом, и все. Особенно если вам удастся добиться руки леди Розамунды.
- Леди Саттон! - окликнул их женский голос. Энтон повернулся и увидел кузину королевы, леди Леннокс, которая жестом подзывала Сесилию.
- Мне надо идти. - И Сесилия повернулась, чтобы уйти.
- Подождите, кузина. - Энтон взял ее за руку. - Возможно, не я один, кому надо быть осторожным. Какие у вас дела с леди Леннокс и шотландцами?
Сесилия сдержанно улыбнулась:
- Все мы должны как-то изворачиваться здесь, при дворе, находить друзей, каких сможем.
Энтон хмурился, глядя, как она уходит. Это было правдой, что он не боялся Ричарда Саттона, да и никого другого. Он сталкивался со многими подлецами и негодяями и в сражениях и при аскетическом дворе темпераментного короля Эрика и одолел всех. Но тогда он должен был беспокоиться только о себе. А теперь были Розамунда и еще Сесилия. Ничто не раздражало его так сильно, как угроза леди. А его сегодняшний гнев свидетельствовал о том, что его привязанность к Розамунде становилась очень сильной. Он напоминал себе, что надо быть осторожным, что его сердце не должно повелевать его рассудком, что они с Розамундой не должны попадать в беду из-за их чувств. И что он мог оградить ее от этой беды.
Но все тщетно, как теперь он хорошо понимал. Тщетно. А кончать это надо раз и навсегда…
Все придворные сгрудились у открытых окон галереи. Было много возбужденного смеха, ликования, что их подарки понравились королеве Елизавете, и что она преподнесла им роскошные подарки. Длинные столы Грейтхолла - Большого зала были завалены драгоценностями, рулонами бархата и парчи, опахалами из перьев, экзотическими продуктами и винами и красивыми вещами на разный манер, включая украшенные жемчугом атласные рукава от Розамунды, которые прислали родители.
Но, конечно же, не всех наполняло счастье. Кое-кто видел, что их подарки остались незамеченными или же были унижены тем, что подарила им королева. Эти угрюмо разбрелись по углам галереи, но таких было немного.
Розамунда тоже была охвачена возбуждением, но по другой причине. Скоро она встретится с Энтоном в их тайном месте, и они наконец-то останутся наедине. Она жаждала этих мгновений, и сейчас был яркий момент предвкушения. Правда, яркость эта слегка потускнела, когда она заметила Ричарда, стоявшего в другом конце галереи и наблюдавшего за ней. Сначала она удивилась: чего он такой мрачный и с таким недовольным лицом? Может, потому, что она не ответила на его записку, которую он прислал через одного из пажей? Но потом он широко улыбнулся, и в нем снова показалось что-то от прежнего Ричарда. Но она уже не доверяла его улыбке. Она отвернулась и пробралась к окну, чтобы видеть Темзу.
Что принесет этот новый год? - думала она. Исполнение надежд? Злоключения и горе?!
Вдруг небо над ними взорвалось треском и сверканием белого и красного фейерверков. Потом последовали вспышки зеленого цвета и длинный водопад голубых звезд. Было так изумительно красиво, что Розамунда стояла раскрыв рот от удовольствия.
Розамунда тихонько выскользнула из толпы, поглощенной зрелищем. Прижимая шелковые юбки к бокам, она на цыпочках вышла из галереи в пустынный коридор. Убедившись, что за ней никто не последовал, она побежала к месту встречи. В комнате было тихо и темно, но она хорошо помнила, где что стояло: стулья, стол, ковер на полу и кровать. Она на ощупь подошла к окну, отодвинула тяжелую занавеску, чтобы видеть огни фейерверка. Господи, как же холодно! Она зябко потерла плечи, жалея, что нет плаща. Ничего. Скоро ее обнимут руки Энтона, и она забудет о холоде, забудет обо всем… Забудет!