Ему хорошо, разморенно-уютно, после жаркой баньки, ледяной рюмочки и вкуснейшего шашлыка. На руках у него спала Машка, мирно посапывая, умотанная собственной необузданной активностью. Еще большой вопрос, кто кого укатал - Сергей даже не подозревал, что годовалый ребенок - это вам покруче любой полосы препятствий.
Он не собирался выпадать из этого замечательного состояния, когда душа умиротворяется под неспешную, задушевную беседу с друзьями, в принципе братьями, а тело нежится и благоговеет.
Какого черта!
Не будет он работать, какой бы легкий звон ни вызывал в нем голос девушки, похожий на вишню в коньяке, - такой же насыщенный, терпко-сладкий, слегка горьковатый. Девушки с красивым именем Вероника, говорившей тихо, с длинными паузами и интригующей все мужские инстинкты в нем.
Нет уж!
Вероник много, а такого отдыха и праздника встречи с мужиками, когда никуда не торопишься и отодвинул все дела, не выпадало ему уже миллион лет!
Он уже решил отказать ей или, ладно, завтра вечером, так и быть, он встретится с ней в офисе, пусть поведает, что у нее там случилось на ниве, скорее всего, любовно-квартирных переживаний.
- Хорошо! Завтра вечером подъезжайте ко мне в офис и все расскажете.
Она недолго помолчала.
- Сергей Викторович, завтра, скорее всего, уже будет поздно.
- Что, - раздражаясь и повышая голос, спросил он, - вопрос жизни и смерти?
Повисла тишина.
Не только в телефонной трубке, где, он чувствовал, она обдумывает правильный ответ, но и за столом.
До сих пор мужики, разговаривавшие вполголоса, чтобы не мешать ему беседовать, замолчали и дружно, как по команде, посмотрели на Сергея.
- Я не знаю, - наконец ответила она, - насколько жизни и смерти, но думаю, покалечить меня могут.
Вот черт! Твою ж мать!
Ее голос и манера честно отвечать, без попыток соврать, обмануть, чтобы добиться результата, - не окрашенный эмоциями тон, словно она читала доклад об очередном пленуме Политбюро, а не о криминальных проблемах говорила, и что-то еще, непонятное ему самому, не давали сделать то, что очень хотелось, - послать барышеньку куда подальше!
- Объясните в общих чертах, о чем идет речь? - спросил он, понимая, что уже сдался. Вот же засада! А ведь, скорее всего, придется бросать эти посиделки и куда-то ехать.
- Я так поняла, - подбирая слова, ответила она, - что речь идет о каких-то документах, скорее политических, чем финансовых, и… - пауза, - слитках золота или платины.
Очень ровным, без эмоций и тоновых модуляций голосом, тщательно обдумывая каждое слово! Нет, ну какова! А?!
Вот так просто! Слитках золота!
- Скажите номер вашего телефона, я перезвоню через пару минут. - Ему надо было подумать, перевести настроение с раздраженного в рабочее.
- Вы не можете мне перезвонить. Я звоню от соседки, потому что уверена: мой телефон прослушивают. Соседка сейчас вернется от консьержки, и я уже не смогу говорить.
- Почему вы решили, что он прослушивается?
Черт! Пауза!
- Это долго объяснять.
- Хорошо, подождите секунду!
Он, прижав пальцем микрофон телефона, посмотрел на мужиков, внимательно слушавших его разговор.
- Ринк? - спросил он, зная, что не надо больше никаких вопросов.
- Конечно, Матерый!
Сергей кивнул, соглашаясь и благодаря одновременно.
- Вероника?
- Да, я слушаю!
- Вам придется приехать за город. Запишите, куда и как добраться.
- Сейчас, подождите. - Она повозилась, видимо ища ручку и бумагу. - Записываю.
Он продиктовал адрес и объяснил, как лучше добираться.
- Как долго вам ехать до вокзала?
- Я живу в центре, минут через двадцать буду на вокзале.
- Значит, через час-полтора будете здесь.
- Еще одно! - на этот раз быстро проговорила она. - Вы не объясните мне, как… как уходить от хвоста?
- За вами следят? - позволив себе первый раз за весь разговор выказать заинтересованность, спросил он.
- Да, двое, они не прячутся, просто ходят везде за мной и ездят.
- А как вы планировали уходить, чтобы встретиться со мной?
- У меня есть ключ от чердака, войду в нашем подъезде, а спущусь в последнем. Там нет замка на двери, я проверяла, и тот подъезд не видно с того места, где стоит их машина. Но что делать, если они все-таки меня увидят?
- Думаю, перехода через чердак будет вполне достаточно! - непроизвольно улыбнулся Кнуров, - Но чтобы подстраховать вас, мы сделаем вот что. У вас есть мобильный?
- Нет.
- Ну ничего. Сядете в первую же электричку, идущую в этом направлении, в средний вагон, он останавливается напротив выхода с платформы. Постарайтесь выйти первой. Вас будет встречать… - Он спросил у компании: - Чья машина всех подпирает?
- Моя, - ответил Пират. - Встречу!
Сергей назвал Веронике номер, цвет и марку машины.
- Такой бритый наголо, здоровый мужик, не пугайтесь! Вы с платформы бегом, садитесь в машину, а дальше мы сами. Справитесь?
- Я постараюсь! Спасибо, до свидания.
- До свидания, - ответил Сергей.
Он нажал кнопку отбоя, убрал телефон и откинулся на спинку скамейки. Пришла няня забрать Машку. Сашу с Иваном, тоже уснувших, еще раньше отнесли в дом любящие папаши. Он осторожно передал ребенка из рук в руки, няня всем своим видом и поджатыми губками выказала недовольство нарушением распорядка дня и, забрав Машку, ушла.
Все молчали.
- Ну что, бить или сам расскажешь? - спросил Антон.
- А что рассказывать, я пока не в теме! - улыбнулся от всей, так сказать, души Кнуров.
- Значит, бить! - пригрозил Мишка.
Он дословно пересказал разговор с загадочной барышней Вероникой Былинской.
- Так, по одной! - сказал Антон. - Кроме Пирата, ему даму встречать и нанизывать следующую порцию.
Когда новая порция шашлыка уже шипела на мангале, у Сергея снова зазвонил телефон.
- Да, Кнуров!
- Сергей Викторович, это Вероника. Я взяла телефон у попутчицы. Я в электричке, и мы уже проехали первые две станции.
- Хорошо! Делайте все, как мы договорились. До встречи.
- До встречи, - ответила она, не забыв сделать паузу.
Шашлык готовился, все вернулись за стол, по умолчанию, не сговариваясь отказались от выпивки, рассказывали анекдоты, шутили, не возвращаясь к теме неожиданной гостьи.
А что обсуждать? Все они, сидящие за этим столом, не простые мальчики и обсуждением чего-либо, когда недостаточно информации, не баловались.
Сергей почти не слушал общего разговора, он поймал себя на том, что внутри у него начинают тихо звенеть колокольцы азарта, интриги, которые он давно уже не слышал.
Все последние дела, которые они вели с ребятами, попадались малоинтересные - трудные, сложные, рискованные, но не интересные - не было загадки, которую всенепременно надо разгадать. Не хватало той игры умов между противниками, которая заставляет скрипеть от напряжения шарики в мозгу и разгоняет адреналин в крови.
Его интуиция обещала, подсказывала, что дело, которое предложила девушка, не просто интересное, а захватывающее.
И еще!
Ему интригующе любопытно, как может выглядеть девушка с таким вишнево-шоколадным голосом.
По-мужски любопытно!
Он прекрасно знал, что, как правило, портрет человека, составленный мысленно по его голосу и манере говорить по телефону, не совпадает с внешностью. Обладатель густого, насыщенного баса может оказаться хлюпким коротышкой, а звонкий молодой голос и смех принадлежать старушке под восемьдесят.
Как нормальный мужик, которого заводит все, что связанно с незнакомой, заинтересовавшей его женщиной, особенно если она еще и загадочна, а эта Вероника не просто загадочна, с ней связана опасная загадка - вообще убойный для мужского воображения коктейль, - он представлял себе, как же она может выглядеть.
Посмеиваясь над собой, Кнуров одергивал свое расшалившееся воображение, готовое дойти до эротических сцен, чему немало способствовала природа вокруг, банька, пара рюмок водочки в родной компании.
"Остынь! Она может оказаться какой угодно и совершенно не интересной! Ничего, что бы зацепило, кроме голоса!"
Но никакие резоны не могли остановить предощущение, некое ухарство, которое ударило в кровь, делая праздник сегодняшней радостной встречи с друзьями более замечательным, добавляя в него искристости.
Да и мужики, невзирая на сдержанность, чувствовалось, завелись в предощущении чего-то интересного, азарта.
Ната, заметив их многозначительные переглядывания, в момент поняв их настроения, предупредила мужчин:
- Так, господа офицеры! Сбавили обороты, а то девушку напугаете своим напором, а она, как я поняла, и так напугана. Поэтому призываю вас всех сначала девушку накормить, успокоить и только потом расспрашивать! Договорились?
- Конечно, Наточка, тут же все джентльмены! - успокоил ее Антон.
- Ну да! А ваши пушки, лежащие в сейфе, в доме, - это лайковые перчатки, я просто перепутала!
Вернувшись домой после разговора с Милкой, Ника постояла немного в прихожей, собираясь с духом, перекрестилась и как в ледяную купель ухнула - решительно приступила к осуществлению задуманного.
А!.. Как Бог даст! Получится так получится, а нет…
Пунктом первым стоял телефонный звонок еще одной бабулиной знакомой. Ника была уверена, что ее телефон прослушивают, вот пусть и убедятся, что она всерьез озабочена поисками. Весь разговор она продумала до мелочей, пока ехала в метро.
К телефону долго не подходили, но, когда она уже собралась положить трубку, ей ответили:
- Слушаю вас!
- Здравствуйте, Ирина Павловна! Это Вероника.
- Никочка! - обрадовалась бабулина знакомая. - Как я рада тебя слышать! Как ты себя чувствуешь? Девочки мне сегодня звонили, рассказали, что ты к ним заходила.
- Спасибо, Ирина Павловна, я уже выздоровела. Вы извините, что я к вам не зашла, далеко ехать, да и устала я немного.
- Что ты, что ты, девочка, не извиняйся, я понимаю! Когда сможешь, заезжай, я всегда тебе рада.
- Обязательно! А как вы себя чувствуете? - не без умысла спросила Ника.
Дело в том, что Ирина Павловна, единственная из всех бабулиных подруг, любила долго, с удовольствием и артистизмом жаловаться на жизнь и делала это профессионально.
"Вот вам! Послушайте, любезный Михаил Иванович, старушкины стенания за жизнь!" - с хорошим таким, праведным злорадством подумала Ника.
- Да, тяжело, - посочувствовала она, когда собеседница закончила скорбное повествование о своем житье-бытье.
На самом деле бабулька была еще та! Шустрая, боевая, вечно воюющая, часто небезрезультатно, с чиновниками за всякие там пенсионерские права, неплохо обеспеченная бывшими мужьями и детьми, да и со здоровьем у нее, слава богу, было намного лучше, чем у большинства ее ровесников.
- Ирина Павловна, мне Мария Гавриловна сказала, что бабуля давала какие-то бумаги или письма Григорию Владимировичу. Вы ведь с ним часто видитесь, может, знаете, что это за бумаги? Мне хочется собрать все, что касается жизни бабули.
- Конечно, знаю! Никакие это не бумаги и не письма. Она дала ему папку с вырезками из газет и журналов и распечатками из Интернета, которые собрала специально для него. Видишь ли, деточка, как бы это поделикатнее объяснить?.. - Старушка явно смутилась. - Дело в том, что Григорий Владимирович изучал проблему мужской силы, потенции, как теперь это называют. Он интересовался нетрадиционными методами лечения мужской слабости и новыми достижениями медицины в этом вопросе.
- У него были проблемы? - не удержалась и спросила Ника, стараясь даже не улыбнуться.
- Понимаешь, деточка, нервы, плохая экология, трудная жизнь, а ведь он еще совсем не старый мужчина! - пояснила Ирина Павловна, смущаясь.
Ну конечно! Мужчине-то за восемьдесят, и, судя по смущению, именно Ирина Павловна вызвала в нем интерес к данному вопросу. Бывает.
- Значит, в папке не было никаких писем от бабушки? - уточнила Ника, мысленно цыкнув на себя за еле сдерживаемый смех.
- Писем не было, а записка была! - осуждающе повышая голос, ответила Ирина Павловна. - Кирюша очень обидела Григория Владимировича, они даже не разговаривали какое-то время.
- А что она написала? - заинтересовалась Ника.
- Как ты понимаешь, записка предназначалась не мне, но Григорий Владимирович дал мне ее прочесть, как другу, конечно. Так вот, там было написано: "Ты бы поберег себя, Гришенька, а то в твоем возрасте от таких занятий и помереть не долго, оконфузившись перед смертью, особенно если много лет не практиковался и с дамами общался только умозрительно! Может, лучше о Боге подумать? Оно и для здоровья полезней!" Кирюша иногда была очень нетактичной, хоть и нехорошо так говорить об усопших. Царствие ей Небесное.
- Спасибо, Ирина Павловна, что рассказали. Мне пора. Я еще позвоню. До свидания.
- До свидания, детка. Надеюсь, ты меня как-нибудь навестишь.
Ника поспешила положить трубку и расхохоталась. Да, бабуля особенно не церемонилась ни с кем! Умела она точно и остро дать оценку.
Следующий пункт плана - входная дверь, вернее, подготовка оной к отступлению.
Ника прошла в ванную комнату, включила душ, задвинула занавеску, переставила какие-то баночки-скляночки на полочке, стараясь создать как можно больше шума и видимость своего купания. Очень осторожно она открыла дверь, которую специально не прикрыла до конца, и вышла в коридор.
По дороге домой она купила бутылку подсолнечного масла в небольшом продуктовом ларьке и, войдя в квартиру, оставила ее в прихожей. Если они просматривают ее квартиру через окна, то часть коридора и прихожую им не видно.
"Надеюсь, что все именно так", - успокоила себя Ника.
Она обильно полила петли маслом и плеснула немного в замочную скважину. Выждав пару минут, очень осторожно вставила ключ и открыла замок.
- Давай помоги мне, - шепотом попросила она у двери.
Двумя руками ухватившись за ручку, приподняла дверь вверх и открыла.
Дверь не издала ни звука.
- Спасибо! - поблагодарила Ника и снова прикрыла дверь.
Так, теперь следовал пункт третий, самый важный. И если он не удастся, то, пожалуй, она пропадет!
"Не будем думать о плохом!" - подбодрила она себя.
Ей надо во что бы то ни стало связаться с Сергеем Викторовичем Кнуровым!
В их доме за последние годы сменилось много жильцов. Дом считается престижным, в центре, поэтому квартиры в нем охотно покупали и, как поведала консьержка, даже очередь на покупку создали ставшие теперь уже не новыми и, наверное, не совсем русскими, а просто людьми с достатком. Но кое-кто из старых жильцов остался, например соседка напротив. У этой соседки сложившаяся годами традиция - именно в это время суток она спускалась к консьержке, с которой они пили чай и сплетничали, полчаса - ни больше ни меньше. Ника всегда посмеивалась над этой традицией, а сейчас была готова расцеловать соседку за пристрастие к сплетням.
Точно рассчитав время, Ника подождала пять минут, припав к дверному глазку, и, когда соседка вышла на площадку, выпорхнув из квартиры, изобразила разочарование:
- Ой, тетя Лена, вы уходите, а я к вам!
- Что случилось, Ника?
- Я хотела позвонить от вас, у меня что-то с телефоном, надо дозвониться на телефонный узел и узнать, может, отключили, пока я в больнице лежала.
- Меня Клавдия Ивановна ждет, как же быть? - озадачилась проблемой соседка.
- Вы идите, а я, когда дозвонюсь, дверь закрою и вам ключи принесу.
- Правильно, ты девочка хорошая, я тебе доверяю, так что могу спокойно одну в квартире оставить. Иди звони, как же без телефона.
Постояв над телефоном, Ника вздохнула:
- Ну, с богом! Только ответь, пожалуйста!
Она набрала номер мобильного, написанный рукой Костика на обороте визитки, заранее решив, что по другим двум номерам, отпечатанным на карточке, и пробовать звонить не станет.
- Да, Кнуров! - ответили ей после второго гудка.
"Слава богу!" - облегченно выдохнула она.
После разговора с Сергеем Викторовичем Кнуровым Ника, как и обещала и соблюдая предосторожности, вернулась домой.
Проскользнула в ванную, выключила воду, присела на бортик, давая себе передышку и собираясь с силами перед осуществлением следующего по плану действия.
Ника вытянула перед собой руки и растопырила пальцы. Пальцы дрожали.
- Что это я разнервничалась? Надо собраться!
У этого Кнурова очень мужской, низкий, почему-то взволновавший ее голос, а манера говорить жесткая, отстраненная и холодная, словно он ее отчитывал за дела какие нехорошие или допрос вел, заранее не веря ни единому ее слову.
- Да ладно тебе, "допрос"! Ты сильно перетрусила, что он откажет! - объяснила она себе свое волнение, стараясь не вспоминать ощущения, которые вызвал в ней тембр его голоса. - Ладно, надо действовать дальше!
Она быстро собирала в сумку самые необходимые вещи, не забывая про конспирацию и все такое, что там положено соблюдать, когда за тобой следят: громко разговаривала, вводя в заблуждение тех, кто ее подслушивал, чувствуя себя полной идиоткой! Ну а вдруг они слушают?
- Надо съездить к бабуле домой и еще раз пересмотреть все ее бумаги, вдруг я что-нибудь найду. И надо съездить в Коломну, к ее подруге, они долгие годы переписывались, может, она что ей и написала, - сообщила она возможным слухачам.
Собрав вещи, всей кожей, обострившимся восприятием чувствуя, что за ней наблюдают через окна, постаралась незаметно вынести сумку в прихожую, маскируя свои действия под наведение порядка в квартире.
"Это определенно похоже на паранойю! - отстраненно подумала, как не о себе, Ника. - Да ладно, ладно, на что бы там ни похоже, соберись, Ника! Так! Теперь самое трудное!"
Вернувшись в гостиную, села на кресло, стоящее спинкой к окну.
- Где еще можно искать? Надо подумать! - оповестила она подопечных Михаила Ивановича о своем разыскном усердии.
Все! Пора!
Ника осторожно сползла с кресла, встала на четвереньки и быстро поползла к выходу из комнаты, который не был виден через окно, потому что загораживал круглый стол. Добравшись до прихожей, поднялась с колен, повесила на себя сумки - маленькую, дамскую, и вторую, побольше, с вещами, - поудобнее, крест-накрест, через голову, и, мысленно помолившись, выскользнула из квартиры, не забыв закрыть ее на замок.
На чердаке была полутьма. Свет едва проникал через грязные оконца, выходящие на крышу. Споткнувшись о какой-то хлам, она подняла кучу пыли, от которой тут же начала чихать. Расстояние до нужного выхода Ника преодолела чихая и поэтому почти ничего не видя, шаря впереди себя, как слепая, вытянутой рукой. Спустившись с чердака, она осмотрела себя, отряхнула пыль с брючек и уже без приключений, никого не встретив, добралась до первого этажа.
Выйдя из подъезда, Ника, как всполошенная коза, шарахнулась в кусты у подъезда проверить, обнаружили соглядатаи ее побег или нет.
"Как в том анекдоте: "Наблюдение за наблюдающим - 2000 рублей", - подумала она, усмехнувшись своим любительским партизанским действиям.
Машина стояла далеко, но и отсюда просматривалось, что в ней сидят два человека и признаков нервозности не выказывают.
"Вот и сидите себе, козлы!" - порадовалась культурная барышня Былинская.