- Ничего страшного. Большие корпорации закладывают расходы на мелкие кражи, похоже она стала частью их текущих расходов.
- Когда у нас будет свой собственный бизнес, мы тоже будем учитывать в текущих расходах воровство?
- Черт, нет.
Я поднимаю брови и скрещиваю руки на груди.
- Хорошо, - говорит она. - Но я не понесу ее обратно.
Я смеюсь, потому что Билли неисправима. Иногда мне хочется, чтобы я была похожа на нее. Ее жизнь кипит от обилия приключений, она принимает все в десятикратном размере.
- Слушай, Билли, я знаю, почему ты это сделала, но тебе совершенно не стоит конкурировать с Блейком. Ты тетя Сораба. Ты всегда будешь здесь, - слова застревают у меня в горле, ноя все равно выплевываю их: - А Блейк не будет.
- Я сожалею, Лана.
- Тебе не следует извиняться передо мной.
- Я сожалею, что ты не можешь заполучить Блейка.
- Да. Это облом.
- Я достаю бутылку водки, - звонко предлагает она.
Я улыбаюсь.
- Нет, но с удовольствием выпью чашку чая.
Мы сидим за кухонным столом с нашим чаем, когда раздается звонок в дверь.
- Кого-нибудь ждешь?
- Да, Джек сказал, что может зайти.
- Ох!
Она идет открывать дверь.
- Привет тебе.
- Привет и тебе, - говорит Джек и входит.
- Привет, Джек, - мягко приветствую я.
- Привет, Лана, - он не ожидал меня здесь увидеть. Его глаза очень грустные. Я не помню, чтобы когда-нибудь видела его в таком состоянии. Теперь, когда его секрет раскрыт он, кажется, бесцельно пустым и побежденным. Он выглядит как мужчина, у которого разрушены все мечты и надежды, и он просто стоит тут, глядя на осколки, своего разрушенного счастья в полном недоумении.
Я подхожу к нему, и он смотрит на меня с измученным выражением.
- Я оставлю, вас вдвоем, - говорит Билли, и исчезает у себя в комнате.
- Нам надо поговорить, - говорю я.
- Не о чем говорить, - отвечает он, но его глаза пылают, и я чувствую, что он хочет мне что-то сказать, что-то ужасное.
- Ну, говори уже, - призываю я.
- Я уезжаю в Африку в ближайшее время. Я сам попросился, я буду работать волонтером медиком.
Я вздыхаю и чувствую, как в уголках глаз наворачиваются слезы.
- Куда в Африку?
- В Судан.
- На сколько?
Он пожимает плечами, мелькает мимолетная, еле заметная улыбка, и через эту улыбку старый Джек все еще пытается вернуться.
- Пока не почувствую себя лучше, думаю.
Я киваю, и уговариваю себя не плакать. Я собираюсь быть сильной перед с ним. Сделать его уход легче и проводить его хорошо.
- Прежде чем я уйду ты...поцелуешь меня, Лана?
Мой рот широко раскрывается, в немой букве О, я в упор смотрю на него. Первая мысль, которая проносится со скоростью света у меня в голове: я люблю Джека. И не могу отказать ему в такой мелочи. Вторая мысль: мой рот принадлежит Блейку. И тут я вспоминаю, как Блейк сказал: "Я не разрешаю".
- Забудь, забудь, - говорит Джек, и поворачивает к двери. Несколько секунд я стою, словно замороженная, а потом со всех ног бегу за ним. Он останавливается в коридоре и смотрит на меня.
- Да, - шепчу я.
Я обязана ему всем. Это мой Джек. Он отдаст свою жизнь за меня. Я люблю его. Я любила его всю свою жизнь. Один прощальный поцелуй. Какой вред он может сделать? Поцелуй уже обречен.
Он делает шаг ко мне, широкоплечий, уверенный в себе, не сомневающийся. Тот старый Джек в каждой линии, в каждой черте лица. Он останавливается. Я смотрю в его светло-голубые глаза, которые совершенно не похожи на Блейка или мои. "Призер", так не однократно называла его моя мама. Он мог иметь любую девушку. Все девчонки в школе называли его Мистер Импровизация, а он был влюблен в меня все это время.
Он берет в руки мое лицо, дотрагиваясь легко словно крылышки бабочки. Нет огня в его глазах, нет похоти. Есть только свет любви, такой любви, что мое дыхание перехватывается в горле. Это свет наполняет меня такой любовью, что я утопаю в ней полностью, заставляя мое тело оцепенеть. От него исходит запах мыла и какого-то дешевого одеколона, но он такой чистый, родной, безопасный.
Нежно, нежно его губы опускаются на мои.
И когда они накрывают меня, я начинаю дрожать от удивления, что это Джек. Всю свою жизнь он постоянно удивлял меня, и глубина его удивлений безгранична. Как и в тот раз, когда он был без рубашки и, повернулся к банде, рыча, как дикий зверь: "Кто следующий?" Он поистине непостижим.
Его поцелуй сначала начинается мягко и безнадежно, но в Джеке присутствует что такое, на чисто физическом уровне, что мое тело начинает откликаться ему. Где ты научился так целоваться? Думает мой ум, рассеянно удивляясь. Я стою в бетонном коридоре в многоэтажке и целую моего брата. Я люблю прекрасного, удивительного мужчину, который влюблен в меня, и в которого я могла бы влюбиться, если бы только он поцеловал меня полтора года назад.
Черт, что я делаю?
Я кладу руки ему на грудь, и отталкиваю его, он сразу же отодвигается.
- Почему ты не сказал мне? - шепчу я.
- Не думаю, что ты была готова, - с горечью говорит он, и разворачивается, чтобы уйти.
- Джек.
Он слегка поворачивает голову.
- Пожалуйста, берегите себя.
Он не отвечает, просто выходит за дверь. Я смотрю вслед, пока он не исчезает на дороге. Затем аккуратно закрываю входную дверь Билли и ухожу. Сораб побудет в безопасности с ней несколько часов. У меня нет цели, я просто иду пешком по направлению к улице Святого Джона Вуда. Я чувствую себя так, словно меня разорвали на части. Я действительно никогда не подозревала, что он влюблен в меня. Теперь он собирается в страну, которая ведет опасную войну, и он может никогда не вернуться. Я не знаю, сколько я уже иду, но вдруг понимаю, что фактически очень близко нахожусь к пентхаусу. и моя собственная голова от такого количества дум просто отупела. Я не в состоянии отправиться обратно, чтобы забрать моего сына и понимаю, что мобильник и сумочку забыла в коляске.
Нахожу телефонную будку и звоню Билли, которая с удовольствием соглашается подержать Сораба еще несколько часов. Я зайду в квартиру, отдохну полчаса, а затем вернусь к Билли. Я приветливо машу мистеру Наиру и захожу в лифт. В лифте я оседаю у стены. Я так устала, я держалась пока прошла несколько миль, я никогда раньше не чувствовала себя такой усталой. Билли права. Я стала только оболочкой, такой я не была раньше.
Я открываю входную дверь и вижу Блейка, стоящего в коридоре. Я останавливаюсь и пристально смотрю на него. Почему он дома? У него какое-то странное выражение на лице, которого я никогда не видела прежде.
Молниеносно он пересекает комнату и закрывает дверь. Он наклоняет голову, чтобы поцеловать меня и отшатывается от меня, словно обжегшись. Его глаза сверкают ярким пламенем. Потом все стало происходить с такой скоростью, что для меня осталось каким-то размытым и молниеносным, мой усталый ум отказывался это все переваривать. Он хватает меня за плечи и уже в следующее мгновение, отрывает от пола, и я ошеломленно лежу на спине на ковре с ним, склонившимся надо мной, словно хищник и его глаза сверкают такой яростью, что я не узнаю их. Он задирает мою юбку кверху и разрывает трусики, отбрасывая их в сторону. Затем хватает меня за колени и раздвигает широко ноги, опускает свою голову между моих ног, и к моему бесконечному ужасу, обнюхивает меня, как животное.
Я так потрясена и унижена, что все мое тело сводит судорога.
Когда он поднимает голову и смотрит на меня, я с ужасом встречаю его взгляд, утратив дар речи. Дикое, агрессивное выражение на его лице исчезает так же быстро, как и появилось. Я смотрю на него почти с недоверием. "Я только что видела его потерявшего весь свой контроль", - где-то на задворках моего мозга проносится мысль. Я нахожу в себе силы для борьбы, поднимая себя на локтях, передвигаю свои ноги на ковре и с силой толкаю их подальше от него. Он хватает меня за лодыжку. Я бью его другой. Он хватает вторую ногу тоже и тянет меня к себе. Я беспомощно скольжу по ковру, как тряпичная кукла, придвигаясь к нему все ближе.
- Нет, - рычит он. - Я чувствую запах мужчины на тебе.
Я лежу плашмя на ковре, его лицо так близко нависает над моим и закрываю глаза.
- Я поцеловала Джека.
- Почему?
- Потому что он уезжает в страну, которая ведет войну. Потому что я, возможно, никогда не увижу его снова. Потому что он попросил меня. Потому что он никогда не просил у меня ничего, - всхлипываю я. Слезы начинают бежать по моим вискам вниз к волосам. Я чувствую себя шокированной и побитой. Я влюблена в человека, который бросил меня на пол и обнюхал мои половые органы, ища запах другого мужчины. Запах другого мужчины на мне, показал скрывающиеся территориальные и защитные инстинкты холодного банкира. Инстинкты в моем понимании - разрушительные и дикие.
Он обнимает меня руками и прижимает к себе
- Ш-ш-ш... я сожалею, прости. Я не хотел напугать тебя, - растягивает он слова.
Но я не могу перестать плакать.
- Пожалуйста, не плачь. Ты не сделала ничего плохого. Я просто не могу думать о тебе с кем-то еще. Я даже не хочу, чтобы с тобой в одной комнате находились другие мужчины, - признается он.
- Что случилось с нами, Блейк? – шепчу я.
- Ничего не случилось с нами. Я просто на мгновение потерял голову. Я не думал, действовал на чистом инстинкте.
- Что произойдет после 42 дней, Блейк?
Он смотрит с болью на меня.
- Я не знаю, но ты должна верить мне, что я действую в твоих интересах?
- И что включает мои интересы, Блейк?
Он тяжело вздыхает.
- Ты узнаешь через тридцать один день.
Нежно он начинает целовать мои веки, мои щеки и заканчивает моим ртом. Он целует жестко, с силой открывая мои губы и позволяя своему языку поглощать мой рот. Собственнически, владея, возвращая метку на то, что принадлежит ему, стирая все признаки и память рта другого мужчины. Он расстегивает мою блузку, обхватив грудь, снимая бюстгальтер. Блузка легко соскальзывает с моих плеч на ковер, юбка отправляется следом.
Мы занимаемся сексом на полу около входной двери. Шок и сдерживаемые эмоции делают оргазм таким мощным и взрывным, что я чувствую себя так чертовски плохо, у меня фактически нет сил и мне кажется, что я засну прямо перед этой дверью. Он подхватывает меня и несет в кровать.
- Я должна забрать Сораба у Билли, - шепотом говорю я, потому что у меня нет сил, даже сказать это в полный голос.
- Том уже поехал за ним. Спи.
Видно, я проспала много часов, когда проснулась в 7:00 утра. Я вижу свет из-под двери Сораба, одеваю халат и подхожу к двери, открыв, замираю. Мое сердца завязывается узлом. Блейк укачивает Сораба на руках. Я отказала Сорабу в отце, также как отказала Блейку в его сыне. Я никогда не думала, что смогу увидеть Блейка таким домашним. Он поднимает голову вверх и улыбается.
- Ах, ты проснулась?
Я улыбаюсь в ответ.
- Ты хорошо спала?
- Да, спасибо, - говорю я, хотя это не так. В эти дни я все время просыпаюсь усталой и разбитой. Надеюсь, что я ничем не заболела. - Хорошо, дай мне его. Ему, наверное, нужно поменять памперс.
- Не надо, все сделано.
- Ты сменил памперс?
- Это не так уж и сложно, не ракету же запустить в космос.
Я подхожу к Сорабу и протискиваю палец внутрь памперса, тот сидит идеально, надо сказать, у него потрясающе получилось.
- Когда ты научился одевать памперсы на ребенка?
- Я наблюдал за тобой.
- Хмм... я думаю, мне нужно подогреть ему бутылочку.
- Нет, не надо, я только что покормил его.
- Быстрая обучаемость, не так ли?
- Похоже, ты не веришь, - говорит он и улыбается, и в нем появляется что-то мальчишеское и привлекательное, как будто это был не он, поваливший меня на пол и ищущий запах другого мужчины у меня между ног.
Он передает мне Сораба.
- Я надеюсь, ты голодна. Ужин будет подан через полчаса.
- Умираю от голода, - говорю я его удаляющейся спине.
Вино из старых винных винтажных погребов во Франции, принадлежащих Баррингтонам, стейки отлично сочные и нежные, салат уже готовый, но безупречно украшен и посолен. Я смотрю с удивлением на мужчину, который сидит напротив меня в черной рубашке, выцветших голубых джинсах и с босыми ногами. Похоже, я действительно не верю.
Он прекрасно научился готовить, пока мы были порознь!
20.
Билли удивляет меня своим ранним звонком утром, она сообщает, что о чем-то хочет рассказать мне.
- О чем? - спрашиваю я.
- Я расскажу тебе, когда ты приедешь сюда, - говорит она, ее голос настолько очаровательный, и я понимаю, что меня ждет сюрприз.
Через какое-то время я вхожу в квартиру Билли с Сорабом.
- Я здесь, - кричит она из ванной. Я захожу и сажусь на опущенную крышку унитаза и первое, что замечаю - у нее на глазах нанесены блестящие зеленые тени.
- Боже мой, вы только посмотрите, похоже, ты повеселилась этой ночью.
Она широко улыбается.
- Вчера я ходила во "Фридж".
- С кем?
- Сама с собой!
Я хмурюсь.
- Почему?
- Просто захотелось.
- Ну и?
- Я разрешила мужчине возбудить меня.
- Что? - ее сообщение вызывает у меня такое удивление, что у меня в прямом смысле отвисает челюсть.
- Что я могу сказать? Огромный мужчина, я имею в виду, что он действительно очень большой, с мускулами, которые похоже, начинаются чуть ли не от ушей, сказал мне, что татуировки на моей шее самые прекрасные, которые он когда-либо видел.
Я начинаю хихикать.
- Все в порядке. Вполне возможно, что он подкатывает к каждой девушке и говорит ей то, что именно та хочет услышать, а не то, что говорят все кругом, что это уродливо и некрасиво. Но никто никогда не думал, и тем более не говорил мне, что мои татуировки красивые. Не ты, и даже не Летиция. И этим он меня заинтересовал.
- Но ты не любишь мужчин.
- Поэтому я ему ответила: "Спасибо, парень, но я лесбиянка".
- А он? – подталкиваю я ее.
- А он ответил, что это лишь потому, что я не была еще в его постели. Признаться, от такого заявления, я немного прибалдела и была заинтригована, столь высокой надменной самоуверенностью с его стороны. Поэтому, недолго думая, ответила, что с удовольствием трахну его, но не собираюсь сосать его член или делать что-то в том же духе, чтобы он губы то не раскатывал.
- Билли! - протестую я.
- Нет смысла прикидываться скромницей. Я не собираюсь отсасывать у мужчин. Он даже не удивился, а просто ответил, что это не самое важное для него, и мы отправились к нему.
- Ну и? - я с трудом верю своим ушам.
- И это было на самом деле очень впечатляюще. Ты знаешь, я всегда готова взять контроль в свои руки, вернее я его даже не выпускаю. Он не позволил мне этого, был очень строгим и властным, и, черт побери, слишком сильным. Я никогда не имела никого...ну...такого властного в постели. Это явно что-то новое, что-то к чему я еще не привыкла.
- Так ты наслаждалась сексом с мужчиной?
- Я ненавижу говорить да, это связано с моей самоидентичностью, но да, я говорю - да. Утром он принес мне завтрак, тьфу, сосиски и яйца.
Я почти рассмеялась.
- И что ты сделала?
- Я его съела весь.
- Что?
- Было не плохо.
- Билли, у тебя не было нормального завтрака уже давно!
Она смеется.
- Ты собираешься встретиться с ним снова?
- Возможно. Он взял мой номер, но будет в отъезде в течение месяца. Если суждено, то я увижу его снова, если нет, то значит так тому и быть.
- Но ты хочешь увидеть...
- Да... думаю, хочу. В нем есть что-то интригующее.
- Означает ли это, что ты уже не лесбиянка?
- Хм, не пойми меня неправильно. Но к тебе я испытываю больше желания, чем к нему, но, возможно, я не только лесбиянка, а еще и бисексуалка.
- Как его зовут?
- Роуз, Джером Роуз.
Я прикусываю нижнюю губу.
- На самом деле, мне тоже есть, что рассказать тебе.
- Да, оставим это на потом. Что?
- Я не хочу тебя ошарашивать, но...
- Не бойся, я не впаду в ступор. Так, что рассказывай.
- Ко мне приходила мать Виктории.
- Проклятье! Слишком быстро. Дай я угадаю, она настаивала, чтобы ты оставила Блейка?
- Да, она меня предупреждала, но самое смешное заключается в том, что мне кажется, что она предупреждала меня, желая мне добра.
Билли фыркает с отвращением.
- Ты случайно не стукнулась головой?
- Сначала выслушай меня, хорошо?
- Я вся в внимании.
- Весь разговор был каким-то очень туманным и загадочным, но она предупредила меня, что мне грозит опасность.
- Сейчас ты доведешь меня до нервного срыва. Какого рода опасность?
- Она не сказала, но это какая-то важная персона, которую боится даже она, и я должна отдавать себе отчет в этом. Она пришла не для того, чтобы увидеть меня, вопреки своим представлениям обо мне, но все же пришла.
- Что точно она сказала?
- Она сказала, что я должна остерегаться Кроноса.
- Кто черт возьми, это?
- Я не знаю. Но он - Отец Времени или Бог Времени. Обычно изображается в виде старика с седой бородой. Согласно греческой мифологии Кронос сверг своего отца, из-за страха пророчества, что его постигнет та же участь, он съел всех своих детей, как только они родились.
- Прелестно. Какое к тебе это имеет отношение?
- Я не знаю. Я пытаюсь найти ответ.
- Почему бы тебе не спросить Блейка?
- Потому что она сказала, не доверять никому, и я не уверена…
- Ты не доверяешь Блейку! – глаза Билли стали просто огромными.
- Это не значит, что я ему не доверяю. Я доверяю ему свою жизнь, но он определенно скрывает от меня что-то важное. Кроме того, он сказал мне, что чем меньше я знаю, тем больше буду в безопасности.
- Господи, Лана, в какое дерьмо ты впуталась?
21.
Я просыпаюсь полностью уставшей и измученной.
Фактически, ночью я была мертвой для всего мира, я даже не проснулась на рассвете, чтобы подойти к Сорабу. Блейк все сделал сам. Перед тем, как уйти на работу, он нежно трясет меня за плечо, я с трудом открываю глаза, и спрашивает:
- Может следует вызвать Джерри, чтобы она сегодня посидела с Сорабом?
Я отрицательно качаю головой.
- Нет, я в порядке.
- Хорошо, я позвоню тебе днем.
Я заставляю себя вытащиться из постели. У меня какая-то жуткая усталость, что мне даже хочется плакать без причины. Инстинктивно иду по направлению к детской, откуда раздается плач Сораба. Я забираю его и кладу в манеж. Он смотрит на меня своими большими голубыми глазами и хнычет. Он хочет, чтобы я взяла его на ручки и поносила, но я не в состоянии, только не сегодня.