Прямо сейчас я хочу лечь спать, боже, как я хочу спать. Пытаясь хоть чуть-чуть взбодриться, я провожу руками по лицу. Приношу ему печенье с натуральным виноградным соком, это его любимое. Я опускаюсь на колени рядом с манежем и даю ему еду. Он начинает грызть, и я выхожу из комнаты. И вдруг меня осеняет, что мне нужно отвезти Сораба к Билли, чтобы она посидела с ним, и тогда я смогу поспать, то что мне просто необходимо.
Когда я пришла к Билли, у меня начинает кружиться голова.
- Что с тобой? – спрашивает она.
- Просто устала, - говорю я. - Ты не могла бы посидеть с ним несколько часов, пока я вернусь назад и посплю?
- Ух ты, - говорит она, ее голос какой-то глухой и слышится издалека. - Ты идешь куда-то не туда. Пойдем-ка.
Я послушно поворачиваю голову, словно набитую ватой. Она ведет меня к своей постели. Я падаю лицом вниз с благодарностью, и чувствую запах ее лака для волос и духов. Такое знакомое, с трудом поворачиваюсь к ней.
Она кладет свою прохладную руку мне на лоб.
- Черт, - словно из колодца, слышу я ее голос. – Ты вся горишь, у тебя температура.
Я проваливаюсь в сон и просыпаюсь, от громкого рассерженного голоса Блейка.
- Почему ты мне не позвонила?
- Она не умирает. Она подцепила гребаный грипп. Каждый болеет им.
- Я звоню врачу.
- И кто тебе мешает?
Я чувствую, как кровать прогнулась, Блейк сидит рядом. Он кажется несчастным.
- Со мной все в порядке. Это просто грипп.
- Доктор скоро будет здесь.
Врач подтверждает, диагноз, поставленный Билли.
- Грипп, но, - предупреждает он, - она, кажется, недоедает и очень сильно. Возможно, даже анемия. Я должен провести полное обследование.
Приходят другие врачи и вкалывают мне витамины С и группы В. Признаться, я чувствую намного лучше после этих уколов. Блейк кормит меня с ложки томатным супом, который прислала Лаура. Он не вкусный, я не привыкла к такому, я предпочитаю томатный суп от Хайнца, поэтому отворачиваюсь и корчу рожицу.
- В нем просто отсутствует глутамат-натрия, - сухо говорит Блейк и заставляет меня съесть все до последней капли.
Я лежу в кровати в моей старой комнате у Билли. Простыни поменяны, я чувствую какие они прохладные при соприкосновении с моей горячей кожей. Я испытываю облегчение, проваливаясь в мягкую черноту, но сплю плохо, всю ночь ворочаюсь. Иногда открываю глаза, и Блейк всегда рядом, не спит, работает. Он перенес стол в мою комнату. Жар отступает ранним утром. Я сажусь в постели и съедаю стаканчик, наполненный желе с каким-то непонятным вкусом. Пока я ем начинаю выражать недовольство и что-то бурчать.
- Ты такая ужасная пациентка. Все съесть до конца, тебе это необходимо. Твое тело стонет от нехватки минералов и витаминов, - ругается Блейк.
К моему ужасу, на следующий день меня переносят в коляску и вкатывают в лифт, в котором воняет мочой, и я вижу, как рот Блейка медленно превращается в жесткую линию. Он ненавидит грязь, хаос, беспорядок и уродство.
Неделю я, словно полный лежачий инвалид, но дорогие ежедневных инъекции уколов и стаканчики красного, зеленого и желтого желе, делают свою дело и благотворно влияют на мой организм, и скоро я обретаю силы и становлюсь само собой, прежней. Мой аппетит постепенно возвращается, и я чувствую себя намного лучше.
Но я потеряла пять дней из 42.
22.
Я встречаюсь с Блейком на обеде в ресторане "Maide Vale", который отличается непринужденным стилем.
- Почему мы здесь встречаемся? – спрашиваю я.
- Мне нужно тебе кое-что показать, - говорит он.
- Что? - с любопытством спрашиваю. Его глаза поблескивают, и он смеется .
- Зачем портить сюрприз?
- Хорошо.
После обеда, Том подвозит нас к многоквартирному дому в центре Маленькой Венеции. Мы поднимаемся на лифте на пятый этаж. Блейк выуживает ключ из кармана, и с усмешкой, глядя на мое недоуменное нахмуренное лицо, вставляет ключ в дверь и открывает. Мы делаем шаг в пустую квартиру. Я сразу же обращаю внимание на балкон, с него открывается прекрасный вид на всю водную поверхность и каналы, которые и составляют "Маленькую Венецию". Довольно удивительно.
- Тебе нравиться?
- Да, - осторожно говорю я, не совсем уверенная, что происходит. И вдруг меня осеняет. Он купил ее для меня, как прощальный поцелуй после окончания 42 дней. Я сохраняю светлую улыбку на лице, надеясь, что он не увидит насколько она искусственная и отворачиваюсь.
Он достает Сораба из коляски и идет ко мне, держа его на руках.
- Он обслюнявит весь твой костюм, - говорю я, пытаясь выглядеть нормально.
- Пойдем, я покажу квартиру, - святясь воодушевлением, что еще больше раздражает меня, мы обходим комнаты. Я вспоминаю, как Джек сказал, что ни один мужчина не захочет, женщину только на 42 дня. Ты закончишь только, как его любовница.
Молча, я следую за ним по трехкомнатной квартире. Главная спальне солнечная и просторная, но мое сердце разрывается изнутри. Он хочет, запрятать меня сюда!
- Ты думаешь Билли понравится?
- Билли? - в замешательстве спрашиваю я.
Он кивает.
- Ты знаешь ее вкус, ты думаешь, ей понравится?
Я хмурюсь.
- Почему Билли?
- Это для нее.
- Что? – я безудержно начинаю смеяться.
- Ну?
Я снова смеюсь, но уже с облегчением. Внутри меня что-то переворачивается, как чаша с маленькими веселыми шариками, и мой смех звучит радостно от того, что я вижу.
- Она полюбит это.
- Тогда хорошо, - говорит он, довольным тоном. – Квартира оформлена на твое имя, конечно, поскольку я знаю, что она продолжает...э-э...сложные финансовые взаимоотношения с правительством Ее Величества, но как только, она станет финансово независимой, ты сможешь перевести на нее.
- Зачем ты это сделал?
- Я не хочу, чтобы ты ездила к ней в этот ужасный квартал. Каждый раз, когда ты сообщаешь мне, что собираешься туда, я почти весь покрываюсь сыпью.
Я не могу перестать улыбаться.
- Очевидно, здесь нужна новая ванная и кухня, но вы, девочки, можете переделать все, как хотите. Просто свяжись с Лаурой, и она откроет счета, там, где вам нужно.
Меня так переполняет радость, что на глазах наворачиваются слезы.
- Это самая прекрасная вещь, которую кто-либо делал для Билли.
Он вдруг становится отстраненным от смущения.
- Ну, мне пора возвращаться в офис. Том отвезет вас, если вы захотите, куда-нибудь пойти. Увидимся дома вечером.
Я обнимаю его за шею, и чувствую в себе, так много любви к нему.
- Спасибо, - шепчу я. - Спасибо, - я отстраняюсь и смотрю в его глубокие красивые глаза. - Я очень, очень, всем сердцем люблю тебя.
Он наклоняет голову и нежно целует. Почему он не хочет сказать мне, что тоже меня любит? Я знаю, что любит. Тот, кто не любит, никогда бы не сделал такой великодушный и восхитительный подарок.
Я провожаю его к двери, он останавливается.
- А ты думала, для кого квартира?
- Для меня.
- Тебя? - он, кажется искренне удивленным. - Почему ты так подумала?
- Решила, что это прощальный подарок.
Он гладит меня по щеке тыльной стороной ладони.
- А других идей у тебя нет, верно? Документы - на камине, - говорит он, и уходит.
Я стою на балконе и смотрю, как он выходит из здания, переходит дорогу и направляется к темно-синему Rolls-Royce, ожидающим его, с серебряной эмблемой на капоте, как только машина двигается, я звоню Билли.
- Билли, что ты делаешь в эту минуту?
- Наблюдаю, как сохнут мои ногти.
- Ты можешь взять такси и встретиться со мной у Maida Vale.
- Почему именно там?
- Ты хочешь испортить сюрприз?
- Разве я против?
Дверной звонок звенит меньше, чем через полчаса.
Я открываю дверь и с глупой улыбкой на лице, с которой ну, ничего не могу поделать. Я так счастлива и взволнована за Билли.
- Я смазала лак для ногтей, поэтому лучше, чтобы новость была хорошей, - говорит она, размахивая пальцем с испорченным ногтем перед моим носом.
- Извини, - говорю я, она, как и я, сразу же направляется на балкон.
- Вау, здесь просто потрясающий вид, правда? Чья эта квартира?
- Твоя.
Билли медленно разворачивается.
- Что, прости?
- Она твоя. Блейк купил ее для тебя.
- Для меня? - удивленно хмуриться она.
Ее глаза превращаются в узкие щелочки.
- С какой стати?
- Я думаю, что ему не нравится, что ты живет в таком муниципальном жилье. Он предпочитает, чтобы мы подальше находились от шприцов и запаха мочи на лестничных площадках.
- Что ты имеешь в виду для меня? А что будет после 42 дней?
- Ничего. Эти апартаменты все равно будут твои.
Она расплывается в широкой благоговейной улыбке.
- Квартира прямо в центре небольшой стильной Маленькой Венеции для меня не самая малость? Вау. Ты знаешь, если бы он не был таким прямолинейным во всех отношениях с тобой, с первого раза, как вы встретились, я бы никогда не поверила в это.
- Ну, на данный момент квартира записана на мое имя, но как только наш бизнес наберет обороты, и ты перестанешь получать пособие по безработице, я перепишу ее на тебя.
Я протягиваю ей документы.
Она смотрит на них.
- Вау, кто бы мог подумать? - она поднимает лицо, и я вижу слезы в ее глазах.
Я улыбаюсь ей.
- Знаешь, что самое поразительное? Блейк согласился оплатить расходы по ремонту, тебе дается карт-бланш по декорированию и переделке обстановки на твой вкус.
- Я просто не знаю, что сказать, Лана, - вдруг отвечает она.
- Стоит это твоей возни со смазанным ногтем? – подтруниваю я над ней.
- Ты можешь на время положить Сораба? – хрипло спрашивает она.
Я опускаю сына в коляску, и Билли заключает меня в свои медвежьи объятья.
- Спасибо, Лана. Я знаю, что ты не молишься каждый день, как я, стоя на коленях, но я молюсь за тебя, чтобы у тебя все наладилось, - шепчет она мне на ухо.
Я отстраняюсь назад.
- Ты молишься?
Она гордо кивает.
- Спасибо, - говорю я, и улыбаюсь, я благодарна за то, что у меня есть такая подруга.
23.
День 17
Он заставляет лечь меня на пол в ванной комнате и дважды ставит теплую клизму, от которой я испытываю полный дискомфорт, особенно сидя на унитазе, пока не ощущаю полную пустоту внутри и даже какую-то легкость во всем теле.
Он приказывает опуститься на спину и закинуть ноги к голове, чуть ли не прижав колени к ушам. Моя нижняя часть тела теперь полностью открыта для него, готовая принять в два места, и я смотрю в его голубые глаза.
Он положил руку на мое открытое влагалище.
- Ты чрезвычайно влажная, - говорит он, и погружается двумя пальцами в мою киску.
Блейк засовывает еще один и продвигает их глубже, и я вскрикиваю, он констатирует:
- Ты создана для меня. Твоя киска создана принимать меня и только меня. Когда я закончу с тобой, не будет ни одной части твоего тела, которую я бы не поимел. Каждый гребаный сантиметр тебя - мой и только мой.
Он вытаскивает пальцы, и, не отрывая глаз, смазывает их смазкой.
- Теперь ложись лицом вниз и доверься мне.
Я переворачиваюсь, и опускаюсь щекой на одеяло, моя округлая попка задрана вверх.
- Еще шире раздвинь ноги, - я повинуюсь, и он медленно засовывает палец в кольцо тугих мышц.
- Это принадлежит мне, - говорит он, продолжая двигать пальцем вверх-вниз в моем заднем проходе.
Странно, но я не чувствую боли, мне кажется, что даже приятно. Я понимаю, что он растягивает меня, касаясь чувствительных стенок, надавливая на жизненно важные нервные окончания, пока мое тело не начинает беспокойно двигаться на кровати, тогда он понимает, что я возбуждена и готова его принять.
Он надевает презерватив и начинает входить.
На этот раз я кричу в знак протеста, потому что чувствую, как меня пронзает резкая боль. Внизу живота зарождается паника, от того, что он слишком большой, я не смогу вместить его.
- Ты должна расслабиться, - говорит он. - Впусти меня... боль может перейти в несравненное удовольствие, - его голос низкий, соблазнительный.
Я хочу впустить его, но мои мышцы по-прежнему сжимаются от страха, отказываясь расслабляться, поэтому он не может продвинуться вперед.
- Ты должна довериться мне, Лана, - произносит он, начиная ласкать клитор, по моему телу проходит дрожь. Воспользовавшись моим расслабленным состоянием, он моментально толкается вперед.
Я чувствую незамедлительную резкую боль, и кричу, он тут же застывает, позволяя моему телу привыкнуть к чужеродному вторжению, вызвавшему странное ощущение наполненности горячей плотью. Он толкается глубже, когда понимает, что мое тело готово продолжить.
Я беспокойно стону.
Сильная боль уходит, превращаясь в удовольствие, принимая его. В той позиции, в которой я нахожусь, не чувствуя себя униженной и оскорбленной, я нахожу нездоровое удовольствие.
Он начинает двигаться внутри, и я становлюсь не способной издавать другие звуки, кроме как животного рычания и стонов. Он полностью захватывает мой анус, совершая быстрые толчки, которые заставляют его кончить, выплескивая свое семя глубоко в меня и выкрикивая мое имя, наклонившись ко мне, и оставаясь по-прежнему внутри, Блейк начинает ласкать мой клитор.
- Сожми свою попку, - говорит он, и я повинуюсь.
Незнакомые ощущения от сжатия и наслаждения пробегают мурашками по моей коже. Я кончаю, дрожа всем телом, так же быстро, как и он. Еще какое-то время он остается внутри, потом вынимает член, и мне становится жаль. Я чувствую пустоту внутри себя, как будто мне чего-то не хватает, и я хочу, чтобы он вернулся.
Каждая частичка моего тела внутренне рыдает, когда он отодвигался от меня.
Я кладу ручку и закрываю дневник. На данный момент, я пишу без обид, даже скорее охотно, потому что это единственное реальное честное общение с ним. Я чувствую, как он отдаляется от меня, что-то его беспокоит все больше и больше. Дни проходят в тумане секса, и мне кажется, что они больше похожи на его отчаянное желание физически слиться со мной, чтобы забыть хоть на какое-то время то, о чем болит его душа.
Однажды он просыпается в поту, хрипло крича, почти рыдая: "Не ее, пожалуйста".
Когда я прикасаюсь к нему, он поворачивается ко мне с дикими глазами, но, узнав, припадает к моей шеи с благодарностью, и обнимает меня так крепко, что мне кажется переломает мои ребра. Но когда я спрашиваю его о кошмаре, он шепчет на ухо: "Только никогда не оставляй меня".
Словно я собираюсь покинуть его, и, словно это я договорилась с ним по поводу установления 42 дней.
24.
Звонит Билли, ей очень одиноко, и она скучает по Сорабу, поэтому просит забросить его к ней на сегодняшний день. Я доставляю Сораба к ней, и решаю пройтись по Слоун-сквер, мне хочется купить розовую рубашку Блейку. Это своего рода шутка с моей стороны, потому что он считает, что розовые рубашки для неженок, а я все-таки думаю, что розовые рубашки могут носить только настоящие мачо. Я покупаю рубашку, которая ему точно подойдет и уже собираюсь направиться домой, как вдруг неожиданно замираю.
Руперт Лотиан.
Он не один с ним двое мужчин в деловых костюмах, вероятно, он только что провел с ними ланч. Пару секунд мы оба так удивлены встречей, что просто молчим и смотрим друг на друга, но потом он первый приходит в себя.
- Какой чудесный сюрприз, - без запинки говорит он, и собственнически жестко хватает меня за руку. Я пытаюсь ненавязчиво стряхнуть его руку, но он усиливает захват. Он поворачивается к двум мужчинам и обещает созвониться с ними позже. Они прощаются с ним и оставляют меня наедине с Рупертом, который теперь обращает все свое внимание на в мою сторону.
- Буквально на днях, я вспоминал о тебе, задаваясь вопросом, что же с тобой произошло в итоге. Как ты поживаешь, прекрасно?
- Да, все хорошо, я опаздываю, и мне нужно идти. Было приятно снова повидать вас.
- К чему такая спешка? Пойдем, выпьем кофе, - приглашает он. Его голос добрый и льстивый, но до сих пор в моей памяти живы воспоминания, как он захватил мои губы и его слюна, пропитанная запахом устриц, скользила по моему горлу, и как его палец грубо вонзался в мою киску. Если бы я была достаточно сильной физически и эмоционально, я бы обязательно сказала: "Не останавливайся, не смотри на меня, не трогай меня. Проходи мимо". Но я не достаточно сильная, вспомнив его руки, полные силы регбиста, когда он припер меня к стене, оскорбляя.
- Возможно, в другой раз, - я машинально делаю шаг назад, но он не выпускает мою руку из своей хватки. - Ты все еще с ним?
- На самом деле, это совершенно не твое дело.
- По сути, я подыскиваю кое-кого для некоторого сценария. Тебя можно нанять? На тех же условиях, как и раньше.
Я пытаюсь освободить свою руку, даже не смотря на то, что чувствую боль, но его хватка, как железные клешни. Ярость, которую я никогда не испытывала раньше поднимается внутри меня, подобно желчи, чтобы выплеснуться наружу. Не думая ни о чем, я замахиваюсь своей свободной рукой и ударяю его, он мгновенно отпускает мою руку, и я даже не успеваю сообразить, что происходит, но его кулак движется в моем направлении. Я чувствую удар в подбородок, хотя похоже он целился мне прямо в лицо,.. и вдруг он приземляется на спину на тротуаре. В полной отключке. Я удивленно с каким-то ошеломлением поднимаю глаза, перед мной стоит мужчина, кровь в ушах стучит так, что мне кажется, что я глохну от ее грохота.
- С тобой все в порядке? - заботливо спрашивает он, глядя на мой подбородок.
- Да, думаю, да.
- Хорошо. Тебе лучше уйти.
- А что насчет него? - я киваю на Руперта, неподвижно распластавшегося, для окружающих он, наверное, кажется мертвым.
- Не беспокойся. Я уверен, он в порядке.
Я киваю, но все это кажется мне сюрреалистичным. Скорость, с которой этот мужчина прибыл на место происшествия и выполнил свои обязанности, говорит о полностью профессиональных действиях, хотя бы, как он сбил с ног Руперта, хотя этот мужчина такой же огромный, как и он. Я снова поднимаю на него глаза. У него рыжеватые волосы, он подтянут, крепкое накаченное тело, и жесткий взгляд, одетый в черную рубашку, кожаную куртку и синие джинсы, он мог бы быть простым прохожим на улице, но я знаю, что это ни так. Он явно не появился здесь случайно.
Его любезность - это полный обман. По его виду понятно, заплати ему деньги, и он так же легко сломает шею и мне. Я делаю шаг назад.
- Не забудьте про покупки, - вежливо напоминает он.
Я поворачиваюсь и смотрю на пакет, валяющийся на тротуаре, из которого торчит кончик розовой рубашки. Я поднимаю его и, не говоря ни слова благодарности, быстро ухожу, словно убегаю с места преступления. Может быть, я именно так и делаю.