Когда мы пролетали квартал, где находилась каменная громада, обнесенная стеной и обсаженная падубами, я отвела взгляд. Там, в доме Эрана Хелма, я начала понимать, что за кошмар поднялся из глубин "Риггер-холла".
Мне было неприятно, что этот дом по-прежнему цел и невредим.
Первым потрясением для меня стало то, как изменились окрестности. Ветры градостроительных перемен пронеслись по некогда депрессивному городскому району: я заметила несколько бутиков, элегантных ресторанчиков и ряд обновленных строений.
Второе потрясение я испытала, когда мы вышли из летающего кеба и Джафримель расплатился с пилотом. Оказалось, что защиты над стенами усадьбы Гейб изменились. Самолет с завыванием развернулся и улетел, а у меня по коже опять пробежали мурашки. От этого транспорта мне определенно становилось не по себе.
Я взяла Джафримеля за руку - он воззрился на меня с высоты своего роста. Леандр стоял на углу и оглядывал улицу. Наверное, запечатлевал ее в своей фотографической памяти. Точно так же в незнакомых городах действовала я сама.
- У нее изменились защиты, - тихо проговорила я в полной уверенности, что Джафримель внимательно слушает. - Вы с Леандром можете меня подождать? - Он хотел ответить, но я не дала ему заговорить. - Даю слово, что я зайду к Гейб и никуда больше не сунусь. Сразу вернусь к тебе. Клянусь, Джафримель. Нам нужно поговорить наедине.
- Ты постоянно пытаешься раздвинуть границы… - начал он, но я вцепилась в его руку.
Не знаю, могла ли я ему повредить, но мне очень хотелось. Мои когти уже вонзались в его рукав, и мне пришлось напрячь руку, чтобы остановиться.
- Пожалуйста, Джаф, - жалобно протянула я.
В прежние времена, будучи человеком, я бы уже давно выбивалась из сил, уговаривая его. Но сейчас мое горло сдавило что-то похожее на слезы, отчего слова звучали не мягко и просительно, но сдавленно и приглушенно.
- Не заставляй меня упрашивать, да еще по такому поводу.
"Я не могу выпрашивать у тебя каждый пустяк. Я вообще не могу упрашивать".
- В этом нет нужды, - промолвил он и резко кивнул. - Час. Но не больше, Данте, иначе я приду за тобой и разрушу ее драгоценные защиты. То же самое будет, если я решу, что ты в опасности или хочешь сбежать. Ясно?
- Куда яснее.
Я отпустила его руку, палец за пальцем.
"Когда ты успел стать таким высокомерным? В Тоскане ты был совсем другим, Джаф".
Я набрала полную грудь вечернего воздуха Сантьяго, он же Сент-Сити, Святой город, - с привкусом химикалий, сырости, плесени, моря и стоячей воды озера на востоке от города.
- Спасибо. - Благодарности в моем голосе не прозвучало. Наверное, зря.
- Не за что. Ступай.
Его золотистая щека дернулась. Я пересекла тротуар, поднялась к воротам, привычно коснулась защит и поняла, что не так. Защиты, установленные Эдди, пронизанные остро пахнущей земной магией скинлинов, быстро слабели, лишившись подпитки. Они сохранялись лишь как остаточное явление.
Удивительно. Эдди с Гейб были вместе так долго, что казались мне единым целым.
Так или иначе, Гейб дома и бодрствует. Псионы обычно обладают легким даром предвидения, и, нанося кому-то из нас визит, вы почти всегда застанете хозяина дома. Я протянула руку к воротам, и защиты вспыхнули красным. Щелкнул, опознав меня, открывшийся замок. Я быстро толкнула ворота и шагнула внутрь.
Там меня ожидало новое потрясение: сад зарос сорняками. Эдди всегда поддерживал его в идеальном состоянии, иначе и быть не могло, ведь он скинлин, а это его сад. Скинлины заботятся о растениях как травники, хотя последние больше заинтересованы в получении растительных материалов для своих зелий и заклинаний. Скинлины же своего рода современные кухонные волшебники. Большая часть из них работает на биотехнологические компании, производящие растительное сырье для лекарств, воздействуя на растительную ДНК с помощью акустической магии или иных сложных процедур. Одна беда: скинлины неистовы. В гневе они подобны наркоманам, презирают опасность и не чувствуют боли. Эдди действовал стремительно, яростно и умело, и мне не хотелось бы с ним сразиться.
Пока я брела через двор к двери дома, в саду уже повеяло свежим дыханием ночи, почему-то особенно тревожным. Знак на моем плече пульсировал в такт биению сердца: Джафримель поддерживал контакт единственно доступным способом.
"А единственно ли доступным? Мне уже доводилось слышать в голове его голос и самой призывать его без слов".
Эта мысль заставила меня застыть. Рука, поднявшаяся для стука, замерла в воздухе. Передо мной высился городской особняк из усиленного дополнительной защитой бурого песчаника. А вдруг Джафримель и сейчас присутствует в моем сознании, как неуловимая тень?
Эта мысль породила нервную вспышку, близкую к паническому отвращению. Связь и общение - это одно, но если какие-то части твоего мозга принадлежат вовсе не тебе - это…
"Ты рано узнала, что твое тело предает тебя. Но твое сознание должно оставаться неприступным".
Голос Полиамур эхом звучал в моей памяти, хрипловатый и прекрасный. Я поежилась, отгоняя несвоевременные страхи.
Дверь отворилась. Гейб взглянула на меня с порога своими темными глазами. И это последнее потрясение было самым страшным. Мир вокруг стал серым, метку на плече пронзила боль, я вздрогнула и охнула. Изумруд на щеке полыхнул огнем в ответ на зов ее самоцвета.
Габриель Спокарелли, некромантка и моя подруга, совсем постарела.
Глава 7
Гейб заварила чай и подала на кухне. Ее дом пропитался пылью и выглядел… ну, по холлу было разбросано множество игрушек. Такие игрушки предназначены для ребенка, который учится ходить: кубики, ярко раскрашенные пластиковые машинки, еще какие-то вещицы. В углу кухни валялась маленькая туфелька, всюду стоял тяжелый запах кифии, к которому примешивались другие, незнакомые.
За все время, пока мы перезванивались, она ни словом не обмолвилась о ребенке. Ни единым. Даже не намекнула. В длинных черных волосах Гейб появились седые пряди, от уголков глаз разбегались морщинки, напоминавшие о привычке улыбаться. Она была ниже меня ростом, худощавая и сильная, а ее рассудительности я всегда завидовала. Интересно, по-прежнему ли при ней ее длинный меч? С этой отточенной полосой стали Гейб не расставалась. В бытность мою человеком я порой думала, что не хочу оказаться ее противником в настоящем бою: во время схватки ею овладевало убийственное холодное безумие, свойственное лишь немногим воинам. После окончания Академии в Сент-Сити она служила в полиции, и жизнь ее была сплошным боем. Гейб не была старой ни по каким меркам, но жизнь копа нелегка, и ее волосы поседели довольно рано.
Одна эта седина говорила о многом. Вопреки кодексу, Гейб не красила волосы в черный цвет. Было это проявлением безмерного тщеславия или признаком того, что она отошла от дел? Движения ее сохранили грацию и гибкость мастера боевых искусств, она ничуть не обрюзгла, как бывает со старыми наемниками или полицейскими. Правда, в ней чувствовалась какая-то напряженность, заторможенность, чего прежде никогда не наблюдалось. Гейб закончила Академию на целых пять лет раньше меня, но оказалась среди немногих псионов с большим временным разрывом между первичной подготовкой и получением аккредитации. Эти годы она провела в Парадизе. Она стала космополитом, но вернулась домой и вступила на семейное поприще - получила дополнительную подготовку, прошла Испытание и поступила на службу в полицию.
Мы с ней дружили очень давно.
Сидя за старой стойкой кухонного бара и глядя в окно на закат, я вдруг осознала, как относительно время. Гейб постарела, а я нет. Я выглядела точно так же, как тогда, когда открыла глаза в особняке в Нуэво-Рио и обнаружила, что демон стал падшим и поделился со мной своей силой. Мои волосы, правда, были короче, но во всем остальном я не изменилась. Во всяком случае, внешне.
Собственно говоря, изменения были не столь уж разительны: морщинки на лице да седые пряди. Возможно, если бы я все это время находилась в Сент-Сити и Гейб была у меня на глазах, я бы ничего особенного не заметила.
- Давно ли все так?
"Почему я ничего не знала? Мне следовало знать. Следовало знать, давно ли это продолжается".
Гейб бросила на меня хмурый взгляд.
- Ты потеряла счет времени? Конечно, ты ведь исчезла. И со временем ты не в ладах.
Я открыла рот, чтобы сказать что-то в свою защиту, но не произнесла ни слова. Я ведь и вправду исчезла. С Джафримелем, о чем она не знала. Похоронила себя в Тоскане, занималась расшифровкой писаний маги, искала возможность узнать о себе то, чего он упорно не желал мне говорить. Мне казалось, что виной всему неловкость - демоны весьма чувствительны к самой теме падения, и Джафу, наверное, тоже не хочется затрагивать столь болезненный и унизительный для него вопрос.
Сейчас я уже не была в том уверена.
Горький смех Гейб вернул меня к действительности.
- Всего пара лет. Не беспокойся, Дэнни, я все понимаю. Я ведь видела тебя после дела Лурдеса, помнишь? Ты, солнышко, тогда походила на ходячего мертвеца. А сейчас на тебя приятно посмотреть.
- Ты звала, - хрипло выдавила я. - Майнутш. Вот я и пришла.
Она следила за чайником, но ее спина напряглась.
- Я сомневалась.
- По-моему, ты хорошо знаешь меня.
"По крайней мере, должна знать".
- Ты все та же, с твоим проклятым чувством чести. - Она откашлялась. - У меня к тебе две просьбы, Валентайн. Выпьем чаю и поговорим.
Я кивнула, хотя она смотрела в другую сторону. Ее аура, помеченная яркими профессиональными некромантскими искрами, кружила вихрем. Где же Эдди? Я представить себе не могла, чтобы он бросил Гейб.
На меня снова нахлынули воспоминания.
- Я поймаю его, Эдди, - говорила я тогда. - Или ее. Неважно, кто бы это ни сделал.
Он щелкнул пальцами, его темные глаза походили на рубцы над впалыми, небритыми щеками.
- Хочешь совет? Когда настигнешь их, не бери живьем. Все, имеющее отношение к "Риггер-холлу", лучше убить.
- И нас?
Эдди выпростал ноги из-под стола, встал, потыкал пальцем в свой датчик и посмотрел на меня сверху вниз. Его белокурые космы падали на глаза.
- Порой мне кажется, что и нас, - тихо промолвил он. Его глаза походили на колодцы, населенные призраками. - Но когда я вижу Гейб, перестаю это понимать.
Ответить мне было нечего. Эдди направился к двери, и я дала ему уйти.
Нет, я не могла себе представить, чтобы Эдди ее покинул.
Наша встреча оказалась еще тяжелее, чем я предполагала. В последнее время так случалось не раз. Может, дело в том, что внутри, под этой золотистой кожей, я стала старше? Когда Джаф изменил меня, я была уже не девочкой. Век псионов-наемников короток, их тела быстро изнашиваются, несмотря на восстановительные генетические процедуры.
Пока Гейб разливала чай, я молчала. Что нужно, она скажет сама, если захочет открыть тайну. Если не захочет, мне следует проявить такт. Если с Гейб что-то случится, не останется никого, кто помнит меня - по-настоящему помнит! - человеком.
И как мне тогда жить? Во всем зависеть от Джафримеля и еще глубже втягиваться в игры Люцифера, стараясь сохранить в себе хоть что-то человеческое? Да и есть ли вообще для меня какое-то будущее?
"Кончай, Дэнни. Будешь думать об этом - сойдешь с ума. Прекрати".
Ромашковый чай был налит в высокую черную ребристую кружку - такую знакомую, что у меня защемило сердце. Себе Гейб налила чаю с молоком и специями, и кружка у нее была новая, ярко-желтого цвета. Перемена заметная - она никогда не отличалась любовью к такой палитре.
"Может быть, ее изменило материнство? Но где малыш, играющий этими игрушками? Рождение ребенка - важнейшая новость. Хотелось бы, чтобы меня вызвали сюда именно по этой причине".
Но до сих пор Гейб даже не намекнула мне на это. Почему? Правда, я тоже не сообщала ей, что живу с демоном, восставшим из пепла. Мы квиты по части секретов.
Гейб склонилась над стойкой, сжимая пальцами кружку. Я заметила, что кожа на обратной стороне ее ладоней уже приобрела пергаментную сухость, и у меня снова защемило сердце. Я подавила тяжелый вздох.
- Нет вопросов? - улыбнулась Гейб. - Ну конечно, ты скорее умрешь, но меня расспрашивать не станешь. Будешь ждать, пока я сама все расскажу, а не дождешься - так тому и быть. О Гадес, похоже, я разучилась с тобой разговаривать.
Она отвернулась, прошлась по кухне, подобрала что-то с захламленного стола. Беспорядок в кухне тоже был для меня новостью - раньше в этом доме царил безупречный порядок. Сейчас в раковине громоздились тарелки, а по столу, покрытому толстым слоем пыли, были разбросаны голографические журналы.
- Надеюсь, у тебя хорошие новости. - Что-то в этом роде мог произнести Джафримель.
- Разные. - Гейб бросила на стойку передо мной папку. - Я хочу, чтобы ты помогла мне убить того, кто это сделал. Кем бы он ни был.
Слова прозвучали почти обыденно, без нажима, но я поняла, что ее вымученное спокойствие висит на волоске.
- Ладно, - без колебаний ответила я, открывая папку.
"Считай их покойниками, Гейб".
Я готова была пообещать это, потому что всецело доверяла ей. А еще потому, что первый же документ в папке представлял собой четкий лазерный снимок тела, лежащего на белом полу. Вокруг разгром, мельчайшие осколки разбитого стекла в огромной растекшейся луже засыхающей крови. Но меня заставило охнуть не это, а лицо покойного.
Знак на моем плече полыхнул болью, помогая очнуться от шока. Я сглотнула, и моя слюна по вкусу походила на желчь.
- Эдди!
То было его тело, однозначно мертвое. Я видела столько убийств, что моментально отметила входные пулевые отверстия. Огнестрельное оружие - хороший способ избавиться от неистового скинлина. Косматая шевелюра, знакомый изгиб скулы, покрытые щетиной щеки. Перед смертью он не брился не меньше суток. А вот следов разрушительного действия времени я не заметила: если он и постарел, то на снимке это было незаметно.
- Когда? - Черная кружка задребезжала на стойке, но я тут же взяла себя в руки. - Когда?
- Десять дней тому назад.
Ее руки снова судорожно сжали кружку, и я почти физически ощутила яростный гнев Гейб, служивший своего рода защитой от потрясения и отчаяния.
Я понимала ее. Я сталкивалась с этим по работе, когда общалась с семьями погибших, и испытала сама, когда лишилась Дорин, а потом Джейса. Казалось, те два события пережили разные женщины - две совершенно разные Данте Валентайн. Затем целый ужасный год я оплакивала Джафримеля, храня урну с его пеплом. Мне ли не помнить горечи одиночества и беспросветного отчаяния! Когда в сознании билось одно лишь слово - "ушел", потому что слово "умер" слишком необратимо. Хотя смерть - моя профессия.
Все мы, даже некроманты, живем с иллюзорным ощущением собственного бессмертия. Конечно, некромантам стоило бы понимать больше… Но это лишь в теории.
- Есть еще кое-что, - промолвила Гейб. - Прежде чем согласишься, тебе нужно это узнать.
- Поздно. Я уже согласилась. - В горле у меня пересохло и першило. - Майнутш.
У нее вырвался долгий страдальческий стон, но глаза оставались сухими. Гейб полезла под стойку, как будто собиралась порыться в кармане, и вытащила еще одну бумагу. Я взяла листок. Там была изображена очаровательная девочка в джинсовом комбинезончике, с темными глазами, как у Гейб, с копной светлых непослушных волос, как у Эдди, и беззаботной улыбкой. Она стояла перед живой изгородью из лавра.
Вот, значит, кому принадлежали игрушки. Да, многое в мире изменилось, пока я, зарывшись в книги, сидела в Тоскане. Неужели Гейб была беременна уже во время охоты на Келлермана Лурдеса? Или сразу после того дела.
"Почему ты ничего не сказала мне, Гейб?"
- Моя дочь, - произнесла Гейб бесстрастно. - Когда я умру, Дэнни, присмотри за ней. Поклянись, что защитишь ее, и если меня… Я хочу, чтобы ее вырастила ты.
У меня перехватило дыхание.
"Какого черта? Я не могу, это же ребенок. Но…"
Мои пальцы сжались, чуть не разорвав фотографию, и она вырвала у меня снимок.
- Гейб?
- Поклянись, Данте. Поклянись.
Она оскалилась, лицо мертвенно побледнело, в глазах вспыхнуло что-то, чего я никогда раньше не видела.
Я не могла не сказать ей правду.
- Гейб, Джафримель жив.
Она застыла, ее зрачки расширились. От Гейб исходили волны страха и ярости, имевшие химический медный привкус.
- Знаю, - промолвила она, и сердце в моей груди взорвалось. - Огонь в твоем доме. Тень внутри. Крылатая тень.
Я кивнула. Во мне всколыхнулось черное, удушающее чувство вины, но я отчаянным усилием подавила его. Теперь мне было трудно остановиться.
- Я лгала. Прости. Не могла сказать тебе, Гейб.
"Я боялась… не знала, что ты обо мне подумаешь. Я и сейчас боюсь".
- Дурочка. - Голос ее был холоден, как леденящее дыхание смерти. - Конечно же, я знала. Но какая разница? Сейчас ты мне нужна.
В ее глазах стояли слезы. Одна слезинка скатилась по щеке, оставив тоненькую влажную дорожку.
Если бы Гейб влепила мне пощечину, это удивило бы меня меньше. Оплеуху я заслужила.
- Говори.
Мы встретились взглядами, и в воздухе между нами повисло напряженное молчание. Мои перстни заискрились, ее изумруд вспыхнул.
- Призываю Анубиса в свидетели, Габриель, я сделаю это. Сделаю все, о чем ты просишь.
Мой возглас сбросил со стойки несколько журналов, мягко шлепнувшихся на деревянный пол. Минуту мы неотрывно смотрели друг другу в глаза, а потом Гейб подняла снимок.
- Поклянись, - жестко потребовала она, и мне стало ясно: Гейб не успокоится, пока убийцы Эдди не будут мертвы. - Дай клятву. Поклянись собственным именем и именем твоего бога.
Я не стала медлить.
- Клянусь своим именем и именем моего бога Анубиса, владыки смерти, что помогу тебе выследить убийц Эдди. Я убью их, если ты не сможешь сделать это сама. И до конца жизни буду заботиться о твоей дочери и ее детях.
"Правда, не знаю, долго ли мне суждено прожить".
- Даю тебе свое слово.
Мир под ногами слегка качнулся. Все. Дело сделано.
Я была в долгу перед Гейб. Чтобы вернуть этот долг, я должна сделать и это, и гораздо больше. Она - моя подруга, единственный близкий мне человек еще с Академии. Она пыталась помочь мне защитить Дорин. Она погрузилась со мной в ледяной ад логовища Сантино, чтобы выследить убийцу Дорин, и чуть не погибла. Она никогда не отступала перед опасностью, если дело касалось меня. Я не могла отказать ей.
К тому же она сделала то, с чем не справилась я, - проводила Джейса Монро. Вместо меня выполнила у его смертного ложа обязанности некроманта. Такого акта милосердия я не заслужила, и за это я никогда не смогу отплатить сполна.
"Правда, Джафримеля это вряд ли обрадует. - Следом за этой мыслью пришла другая, жесткая и холодная: - Ну и наплевать. Пусть попробует меня остановить. Это в сто раз важнее долбаного контракта с дьяволом".
Гейб хлопнула снимком о стол.
- Ну вот, договорились. - Слезы уже вовсю лились по ее щекам. - А сейчас уходи. Документы забери с собой, изучи их. И приходи завтра.
"Можешь не сомневаться".
- Где твоя дочь?
- В надежном месте.