* * *
Слова Дадли так разбередили мне душу, что я долго не могла успокоиться. В конце концов я решила, что должна узнать как можно больше о жене своего шталмейстера. Расспрашивать Роберта напрямую мне не пристало, поэтому я поручила все выведать Кэт. Она и так уже знала немало. С тех пор, как Роберт Дадли стал моим признанным фаворитом, придворные только и делали, что сплетничали и о наших отношениях с ним, и о нем самом.
Род Дадли возвысился при деде Роберта, Эдмунде Дадли, законнике и государственном деятеле, пользовавшемся расположением короля Генриха VII. Дело в том, что Эдмунд прекрасно разбирался в финансах и обложил народ такими тяжелыми налогами, что мой отец Генрих VII вскоре после восшествия на престол счел за благо отправить непопулярного финансиста на плаху. Отец Роберта, Джон Дадли, герцог Нортумберленд, попытался захватить власть в стране, усадив на престол свою невестку Джейн Грей. И он, и незадачливая королева, и ее муж Гилфорд закончили жизнь на эшафоте. Таким образом, от руки палача погибли дед, отец и брат Роберта. Должно быть, он не забывал об этом ни на минуту, но верил в свою звезду, надеялся стать моим мужем. Когда я читала в его взгляде возмутительную самоуверенность, мое чувство к нему ослабевало. Сколько раз спрашивала я себя: выйду ли я за Роберта, если он будет свободен? Иногда мне казалось, что обязательно выйду, но мудрая половина предостерегала: если ты поставишь рядом с собой мужчину, тебе больше не быть полновластной государыней, ведь твой муж станет королем. Он будет навязывать тебе свои желания, постарается не лаской, так силой подмять под себя. Нет, не нужен мне муж, даже если это будет Роберт. И все же, будь он свободен… Однако, благодарение Господу, у Роберта была жена.
Неутомимая Кэт выведала все, что смогла. Задача оказалась не слишком трудной, потому что вся Англия живо интересовалась моим шталмейстером, гораздо больше, чем Арунделом и Пакерингом.
Итак, когда отец Роберта, в ту пору еще носивший титул графа Уорика, отправился во главе королевской армии усмирять крестьянское восстание в графстве Норфолк, тамошние помощники встречали его как избавителя. Граф Уорик довольно быстро подавил мятеж и остановился отдохнуть в поместье некоего сэра Джона Робсарта, норфолкского землевладельца. У сэра Джона была дочь Эми, единственная наследница огромного состояния, так как прочие дети были приемными - джентльмен женился на вдове.
Несмотря на богатство отца, провинциальная дворянка вряд ли могла считаться подходящей партией для сына Джона Дадли, хоть тот еще не был ни герцогом Нортумберлендом, ни лордом-протектором Англии. Однако шестнадцатилетний Роберт влюбился в смазливую девчонку, да и она не устояла перед таким красавчиком.
Неизвестно, почему граф Уорик согласился на этот неравный брак. Очевидно, все дело в том, что Роберт был пятым его сыном, а Робсарты славились богатством. Так или иначе, брак состоялся. Эми не представляла собой ничего особенного, и вскоре Роберт утратил к ней всякий интерес. Когда же фортуна улыбнулась его отцу, Роберт и вовсе затосковал, поняв, что поторопился с женитьбой.
После недолгого взлета бедняжки Джейн Грей на престол взошла моя сестра Мэри. Нортумберленд и Гилфорд сложили головы на плахе, а Роберт сидел в Тауэре, и над его головой витала смерть. Подобные превратности судьбы должны были бы научить Роберта осторожности, но я не замечала в своем дерзком воздыхателе и малейших признаков рассудительности.
Одна из его сестер, леди Мэри Сидни, состояла при моей опочивальне. Об этой милости просил меня Роберт, и я, конечно, ему не отказала. Все члены рода Дадли обладали врожденным обаянием, и Мэри сразу же мне понравилась. Она много мне рассказывала о своем брате, Роберте, тем более что все остальные сыновья Джона Дадли уже сошли в могилу.
Никто не мог с ним сравниться, - рассказывала Мэри. - Он побеждал во всех играх, скакал на лошади лучше всех. В жизни не видывала лучшего наездника.
- Что ж, таким и должен быть королевский шталмейстер, - вставила я.
Мэри взглянула на меня не без лукавства:
- Мне кажется, ваше величество любит его не меньше, чем я.
- Лорд Роберт - человек достойный, - сухо заметила я, не желая выдавать своих чувств. Довольно наивно с моей стороны, ибо весь двор и так знал, что я неравнодушна к Роберту.
Иногда мне хотелось сказать Роберту, что я отлично понимаю его чувства. Делать ему приятное доставляло мне наслаждение. Я хотела, чтобы Роберт затмил остальных лордов не только красотой и доблестью (тут он в моей поддержке не нуждался), но и могуществом, и богатством, и знатностью. Пусть он будет первым человеком королевства - разумеется, после меня. Когда освободился очаровательный замок Дэйри в Кью, я выкупила его и подарила Роберту. Кроме того, я наградила его монастырскими угодьями и прибыльными лицензиями на вывоз из страны шерсти. Стал мой шталмейстер и кавалером ордена Подвязки.
Сесил недовольно заметил, что я чересчур щедра к лорду Роберту Дадли, однако я ответила своему советнику, что вольна раздавать милости кому пожелаю.
Сесил обреченно пожал плечами, очевидно, полагая, что Роберт Дадли - моя временная прихоть, придется потерпеть. Вот выйду замуж и забуду о своем шталмейстере. Бедный Сесил, ему и в голову не приходило, что ни Роберт, ни я никогда не согласимся расстаться.
Наверное, мое чувство к Роберту все же следовало назвать любовью. Я все время говорила о нем, не могла оторвать от него глаз, устраивала турниры, чтобы он мог блеснуть ловкостью и храбростью. Зрители жадно смотрели то на Роберта, то на меня.
В народе говорят, что члены династии Тюдоров не знают удержу в своих страстях. Пример тому - мой отец и история моей матери.
Я видела, что Сесил начинает нервничать. Как-то раз он сказал, что при чужеземных дворах ходят опасные слухи про мои отношения с лордом Робертом.
- Ничего, мастер Сесил, - сказала я, - о монархах всегда сплетничают.
- На что вы намекаете?
- Это так, сударыня, но на сей раз слухи не лишены основания.
- Судя по поведению вашего величества и лорда Роберта, можно предположить, что между вами существуют довольно тесные узы.
- Люди ревнивы и завистливы, Сесил. Когда человек красив и одарен природой, многим это не нравится.
- А если королева не дает себе труда скрывать свои чувства? Умоляю вас, будьте осторожней.
- Не бойтесь, мой друг, я всегда осторожна.
О новых слухах я узнавала от Кэт. При мне сплетники, разумеется, держали язык за зубами, однако Кэт была в курсе всего. Когда моя верная подруга стала проявлять признаки беспокойства, я поняла, что дело зашло слишком далеко.
- Госпожа, - прошептала она, - я боюсь. О вас и лорде Роберте говорят ужасные вещи.
- Какие?
Она отвернулась и не хотела продолжать, но я ущипнула ее за руку так, что Кэт взвыла от боли.
- Выкладывай!
- Не смею.
- Дура! Ты что же думаешь, я сама не могу догадаться? Болтают, что он мой любовник, так?
Кэт кивнула.
- Ничего страшного, такими сплетнями никого не удивишь.
- Но про вас распускают клевету, миледи. В Брентвуде живет старуха, которую зовут Энн Дау. Она бродит по окрестным городам и деревням, там ее уважают, считают кладезем мудрости.
- И что же рассказывает кладезь?
- Она говорит, что вы и лорд Роберт играете во всякие развратные игры.
Я расхохоталась:
- И я должна прислушиваться к тому, что несет старая нищенка?
- Должны, миледи. Сегодня болтает старая нищенка, завтра купцы, послезавтра вся страна. И это еще не все. Рассказывают, что лорд Роберт подарил вам очень красивую нижнюю юбку. А Энн Дау добавила: "Он подарил королеве не только юбку, но и ребенка". Слушатели возражали ей, говорили, что у королевы нет детей, а старуха твердила свое: "Еще нет, но скоро будет".
У меня лицо залилось краской. Хоть я благосклонно принимала страстные ухаживания Роберта, мысль о деторождении была мне отвратительна. Неужели народ распускает обо мне такие глупые сплетни!
Кэт поняла меня без слов.
- Помнишь, что болтали о тебе и Томасе Сеймуре? - тихо спросила она.
- Да, про сводню с завязанными глазами, про тайно рожденного ребенка… Злонамеренная клевета!
- Ведь ты королева, любовь моя, не забывай об этом. Раньше болтали о Томасе Сеймуре, теперь о лорде Роберте.
- Да, и Сеймур тогда лишился головы, - вздохнула я. - Что сделали с этой старухой?
- Шериф города Донберри посадил ее в тюрьму.
- Пусть ее выпустят. Я хочу, чтобы все знали: королеву не занимают пустые домыслы.
- Правильно, - кивнула Кэт. - А еще лучше не давать пищу для сплетен.
Я ее пихнула с такой силой, что она покатилась по полу.
- Какие глупости! - воскликнула я. - Да и нет у меня возможности заниматься какими-то тайными делами. За мной ведь следят днем и ночью! Я все время окружена советниками, камергерами, первыми лордами того, первыми леди сего… При такой жизни нет иного выбора, кроме как оставаться целомудренной девственницей. Но, Кэт Эшли, если я решу расстаться с невинностью, никто в королевстве не сможет меня остановить.
Кэт сидела на полу и всхлипывала.
- Ах, ваше величество, будьте осторожны, умоляю вас! Вспомните Томаса Сеймура. Я чуть не умерла тогда от страха.
- Помню-помню. Тебя забрали в Тауэр, и ты меня предала.
Кэт клацала зубами: - Елизавета, миленькая, будь осторожна! Мужчины тебя погубят.
- Нет, Кэт, это я их погублю. Я сама буду распоряжаться своей жизнью. И вообще теперь все иначе. Вставай, дура, перестань хныкать. Нечего меня оплакивать. Я теперь королева. Я сама решаю, чему быть, а чему - нет.
Кэт встала, уткнулась лицом мне в плечо, все еще всхлипывая. Я со смехом принялась ее утешать, но на душе скребли кошки.
* * *
Я отправилась на охоту. Рядом со мной скакал Роберт. Речь зашла о слухах, будоражащих страну.
Роберт бросил на меня страстный взгляд и воскликнул:
- Ничего, ждать осталась недолго.
- Нет, Роберт, эти пересуды мне не нравятся. Ты должен вести себя осмотрительней. Давай видеться пореже.
- Ты этого хочешь?
- Нет, конечно, нет.
- Ну вот, разве я могу противиться желаниям моей королевы?
- Прояви мудрость. Люди считают, что мы с тобой любовники, и это вызывает недовольство.
- Что ж, мы и в самом деле любовники, если не в плотском смысле, то в духовном. - Тут он засмеялся. - Однако я надеюсь, что скоро…
Я яростно замотала головой и пришпорила коня, но Роберт моментально догнал меня.
- Елизавета! - крикнул он. - Нам мешает только Эми, а она очень больна. У нее неизлечимая хворь. Дорогая, прояви терпение, ждать осталось недолго.
- Мне не нравятся эти разговоры о смерти, - оборвала его я.
- Но это чистая правда. Всего-то и нужно - набраться немного терпения.
- Бедная девочка, - вздохнула я. - Должно быть, ей со всех сторон нашептывают о поведении ее мужа. Как называется замок, где она находится?
- Камнор. Эми никогда не была счастлива со мной. Она знает, что мало соответствует высокому положению супруги Роберта Дадли.
- Все вы, члены рода Дадли, слишком самоуверенны.
- Не до такой степени, как Тюдоры.
- Еще бы! Однако я не желаю больше слышать о твоей Эми. Мне жаль несчастную женщину, которая совсем не видит своего мужа.
- Что поделаешь - я не могу существовать вдали от солнца.
- Значит, я солнце? Что ж, Роберт, я рад, что тебе нравится купаться в моих лучах. Но мне хотелось бы, чтобы ты был подобрее к своей законной супруге. Твое небрежение ею постыдно. Если ты не способен быть хорошим мужем для одной женщины, вряд ли из тебя получится хороший муж и для другой.
Тут Роберт принялся рассыпаться в уверениях, превозносить мою небесную красоту и мой несравненный ум. Я очень любила слушать подобные речи.
На нас пялились со всех сторон, и я была вынуждена прекратить этот увлекательный разговор.
Весь день у меня было какое-то странное настроение. Я все думала, уж не выйти ли мне в самом деле за Роберта. Брачные узы по-прежнему вызывали у меня отвращение, но если есть на свете один-единственный мужчина, ради которого я пошла бы на эту жертву, то это Роберт Дадли.
К сожалению, все еще находясь во власти этого настроения, я вступила в беседу с испанским послом епископом де Куадрой.
Это был весьма серьезный господин, в основном занимавшийся шпионством - впрочем, как и любой нормальный посол. После того как Филипп Испанский обручился с Елизаветой Французской, наши отношения с Испанией заметно ухудшились. Правда, вместо себя испанский король теперь предлагал мне в мужья эрцгерцога Карла.
Когда де Куадра вновь затеял разговор на эту тему, я легкомысленно упомянула о Роберте - мне доставляло удовольствие смотреть, как перекашивается лицо у испанца, если речь заходит о моем фаворите. Обычно я соблюдала в шутках меру, но тут всегдашняя осторожность мне изменила.
Де Куадра заметил, что у лорда Роберта на охоте был какой-то невеселый вид.
- Очевидно, он боится потерять особое расположение вашего величества, если вы выйдете замуж.
- Нет, лорд Роберт беспокоится из-за жены. Она при смерти.
Испанец уставился на меня в изумлении, и я поняла, что перегнула палку, желая подразнить его.
- Ради Бога, милорд, не говорите об этом никому ни слова, - попросила я.
Де Куадра склонился в поклоне, но я знала, что он немедленно настрочит отчет своему государю.
В тот же день ко мне явился Сесил. Он хотел поговорить о слухах, ходивших в народе о Роберте и обо мне.
- Это становится опасным, ваше величество. К сожалению, я тоже оказался не на высоте и сболтнул лишнее.
- Вы? Не могу поверить.
- Понимаете, ваше величество, испанский посол при мне отпускал всякие недвусмысленности по поводу супруги лорда Роберта.
- То есть?
- Поговаривают, что лорд Роберт хотел бы избавиться от жены, дабы сочетаться браком с вами.
- Конечно, он этого хотел бы. Любой человек, обладающий честолюбием, охотно променял бы деревенскую девчонку на королеву.
- Но де Куадра сказал, что лорд Роберт собирается убить свою жену, а тем временем распускает слухи, будто она тяжело больна. Дернуло же меня за язык сказать ему, что супруга господина шталмейстера совершенно здорова и принимает меры предосторожности, чтобы ее не отравили.
- Вы так и сказали? Ну и что с того?
- Мне не следовало этого говорить. Ах, ваше высочество, если бы только вы вышли замуж. Родись у вас наследник, и сразу пересуды замолкнут.
- Я обдумаю ваше предложение, - пообещала я и утешила своего министра, сказав ему, что все мы иногда бываем невоздержанны в словах. О своем разговоре с испанским послом рассказывать я не стала.
А несколько дней спустя случилась большая беда.
Выяснилось, что в воскресенье, то есть на следующий день после того, как я разговаривала с испанским послом и сообщила ему, что леди Дадли находится при смерти, несчастная Эми и в самом деле умерла. Ее обнаружили в замке Камнор у подножия лестницы со сломанной шеей.
* * *
Когда весь смысл произошедшего дошел до моего сознания, я пришла в ужас. Как же я могла так поставить себя под удар! Где моя осмотрительность? Или Тауэр ничему не научил меня?! Натворить таких глупостей! Теперь на меня неминуемо падет тень подозрения, многие не поверят, что я не имею отношения к смерти нелюбимой жены Роберта.
Я немедленно вызвала к себе Дадли, решив, что увижусь с ним один-единственный раз, после чего сразу же отошлю его прочь. Нужно показать всем, что я не имею к этой истории ни малейшего отношения. Как бы не так! Матушка Дау и тысячи других кумушек сплетничают обо мне по всей стране. Зачем только я сказала испанскому послу, что Эми Дадли при смерти?
Я знала, что весть о смерти Эми моментально разлетится по всему свету.
Роберта нужно немедленно отослать прочь да еще заключить под домашний арест. Откреститься от него, установить дистанцию. Пусть люди знают: даже фавориту не уйти от расплаты, если он совершил преступление.
Я велела Кэт, чтобы она втайне привела ко мне Роберта. Войдя в комнату, он хотел обнять меня, но я отшатнулась, всем своим видом показывая, что перед ним - королева.
Но все же в тот миг я любила его больше, чем когда бы то ни было. Я знала, что даже если он виновен, я все равно найду для него оправдание, я все равно буду любить его. Ведь он пошел на это преступление ради меня.
Но мое королевское достоинство было еще дороже, чем любовь. Я должна была защитить свое будущее, свою корону, а мой возлюбленный Роберт превратился для королевы Елизаветы в угрозу.
- Что произошло в замке Камнор? - холодно осведомилась я.
- Она упала с лестницы и сломала шею. Несчастный случай.
- Надо же, какое удачное совпадение.
- Что поделаешь, судьба неподвластна человеку.
- И вы полагаете, милорд, что люди в это поверят?
- Неважно. Ты ведь королева. Народ обязан верить тому, что ты говоришь.
Я покачала головой.
- Нет, даже мне это не под силу. Люди верят в то, что считают истиной, а о нас с тобой, Роберт, слишком много болтали.
Он был явно обескуражен и даже обижен таким приемом. Должно быть, уже представлял себя королем. Ах, Роберт, подумала я, никогда не бывать тебе королем. Эта история лишь укрепила меня в уверенности, что муж мне не нужен. Но я не могла произнести это вслух. И потом, мне необходимо было выяснить, виновен он или нет.
- Роберт, это твоих рук дело?
- Меня там и близко не было! - ответил он.
Естественно. Человеку в его положении не обязательно марать руки самому - достаточно поручить грязное дело кому-нибудь из слуг. Однако доверяться слугам опасно - ведь они могут донести или проболтаться.
- Но люди никогда не поверят, что твоя жена пала жертвой несчастного случая.
- Да какая разница!
- Я не могу допустить, чтобы на меня пала тень подозрения. Моя репутация должна оставаться незапятнанной.
- Не бойся, я сумею тебя защитить.
- Тебе придется защищать самого себя! Готовься к судебному разбирательству.
- Что?!
- И я не знаю, чем оно закончится. Так что подготовься.
- Но ведь ты королева!
- Сейчас поднимется такая буря, что даже королеве придется туго.
- Твой отец казнил двух своих жен, а народ все равно любил его.
- Это совсем другое дело. Жен обвинили в государственной измене, их казнил палач. А сейчас речь идет о подлом убийстве женщины, которая, как полагают многие, стояла на пути к моему счастью.
Он снова хотел обнять меня, но я вновь отстранилась.
Роберт, кажется, так и не заметил произошедшую во мне перемену. А между тем она свершилась: я решила раз и навсегда, что не стану подвергать риску свой престол из-за мужчины. Отныне я буду в первую очередь королевой, а уже потом - женщиной.
- Лорд Роберт Дадли, - сказала я, - я помещаю вас под арест.
Он недоверчиво уставился на меня.
- Да, Роберт. Тебе придется отвечать на множество вопросов, и до тех пор, пока… не очистишься от подозрений, при дворе появляться нельзя. Сам должен понимать. Отправляйся к себе в Кью. Ты будешь находиться там под стражей.
Роберт кивнул.