* * *
Услышав тихий стук в дверь, Рейф напрягся и поднял взгляд на часы, лежавшие перед ним на столе Мисборна. Два часа. Каллертон не подавал условного сигнала на случай, если вернется Линвуд. Мисборн не стал бы стучать в дверь собственного кабинета. У Рейфа не было времени ни убрать груду бумаг, ни даже закрыть ящики. Он не успел двинуться с места, дверь открылась.
- Папа, - произнес знакомый голос, и в кабинет вошла Мэриэнн.
Подняв глаза, она увидела, кто стоит перед ней. Беспорядок в комнате безошибочно указывал на то, что он делал. Глаза Мэриэнн широко раскрылись, но она не закричала.
Сердце Рейфа отчаянно билось. В прошлый раз она не выдала его. Но сейчас все складывалось иначе. Он вторгся в дом ее отца, в его крепость. Сейчас она закричит или схватится за колокольчик и позвонит. Нужно повернуться, вылезти в окно и бежать, пока не поздно. Скрыться в ночной темноте. Но Рейф продолжал стоять на месте, не отрывая от нее глаз.
Она была такой, какой он видел ее в своих снах. Черные глаза на бледном прекрасном лице. Они замерли, глядя друг на друга, охваченные мучительным влечением, неуверенностью и смятением, и эти несколько секунд показались вечностью. Наконец Мэриэнн отвела взгляд, тихо закрыла дверь, и Рейф с облегчением выдохнул.
Она стояла на другом конце комнаты, сохраняя дистанцию. При свете свечей ее длинные распущенные волосы отливали серебром. Из-под ночной рубашки с длинными рукавами выглядывали мыски босых ног. Мэриэнн окинула взглядом разбросанные по столу бумаги и открытые дверцы шкафов. Потом снова посмотрела на Рейфа:
- Мне следовало бы спросить, что вам здесь нужно и почему вы среди ночи роетесь в кабинете моего отца. Но я знаю ответ.
- Он не захотел отдать документ. Значит, я должен взять его сам.
- Хотите сказать, украсть.
- Нет. - Он посмотрел ей прямо в глаза. - Это ваш отец вор. Я лишь хочу вернуть то, что он украл.
Мэриэнн смутилась. Рейф ждал, что она снова начнет убеждать его в том, что он не прав, ее отец - лучший из людей и не мог сделать этого. Но она ничего не сказала.
Какое-то время оба молчали.
- Вы не станете защищать его? - Рейф удивленно поднял брови.
Мэриэнн закусила губу и отвела взгляд в сторону, потом снова посмотрела на Рейфа и спросила:
- Вы нашли документ?
- Нет. - Не сводя с нее глаз, он вышел из-за стола, медленно двинулся к ней и приблизился настолько, что его сапоги почти касались ее босых ног. Рейф чувствовал ее запах, сладкий и манящий.
- Что такого в этой бумаге, если мой отец готов бежать на край света, лишь бы спрятать ее, а вы - рискнуть всем, лишь бы ее получить?
Но Рейф не мог дать ответ, даже если бы хотел.
- Почему вы вдруг поверили мне? Что случилось?
- Ничего не случилось, - ответила Мэриэнн. Но по ее глазам, которые она отвела в сторону, Рейф понял, что она лжет.
- Что бы вы сделали, окажись этот документ у вас?
- В нем доказательства, которые нужны мне, чтобы отправить вашего отца на эшафот.
Мэриэнн вздрогнула, и пламя свечи, которую она держала в руке, резко всколыхнулось.
- Что бы ни сделал мой отец, - Мэриэнн закусила губу, и в ее глазах вспыхнуло тревожное выражение, - он не заслуживает смерти.
- Напротив. За то, что сделал ваш отец, он будет гореть в аду.
Она закрыла глаза, и Рейфу стало совестно за свою резкость.
- Если бы речь шла о вашем отце, вы поняли бы меня.
- Речь и идет о моем отце, - его голос дрогнул от ярости и горечи при мысли о том, что сделал Мисборн, - и о моей матери тоже, - добавил он, и злость в его душе сменилась болью и скорбью.
- О чем вы? - Она смотрела на него так, будто хотела прочитать правду в его глазах.
- Мне надо идти. Скоро вернется ваш брат. - Рейф не двинулся с места.
Воздух сгустился от напряжения, желания, влечения, всего запретного, что было между ними. Его взгляд упал на ночную рубашку, обволакивающую ее нагое тело, и, несмотря на все старания помнить, кто ее отец, он не мог сдержаться. Протянув руку, забрал у нее подсвечник и поставил на стоявший поблизости стол. Потом, взяв за руку, сжал тонкие холодные пальцы в своих.
Они стояли рука в руке. Большим пальцем Рейф поглаживал нежную кожу ее ладони. Он видел, как поднималась и опускалась ее грудь под вышитым лифом ночной рубашки, тонкий хлопок облегал съежившиеся соски. Губы у него пересохли, внизу живота возникла тянущая боль. Рейф знал, что это безумие.
- Если бы вы не были дочерью Мисборна…
Хотя в это мгновение ему было уже не важно, чья она дочь.
- Что бы вы сделали? - прошептала она.
- Обнял бы вас. - Его руки сомкнулись вокруг нее, и он почувствовал, как по ее телу пробежала легкая дрожь. - Вот так, - прошептал он, наклоняясь над ней и вдыхая аромат ее волос. - Потом повернул бы ваше лицо к себе. - Он нежно коснулся пальцами ее подбородка и приподнял его.
- Да, - ответила она.
- И поцеловал бы вас.
Его губы медленно потянулись к Мэриэнн, пока не коснулись ее губ. Он целовал ее так, как ему грезилось после их встречи в библиотеке, наслаждаясь и дразня ее, пока не почувствовал, что она отвечает ему сначала несмело, потом все более и более уверенно. Его рука лежала на изгибе ее бедра. Другой рукой он нежно прижимал ее к себе. Потом он скользнул по талии и выше, остановившись на груди. Почувствовав, как напрягся ее сосок, стал нежно ласкать его через тонкую ткань рубашки. У Мэриэнн перехватило дыхание. Она испуганно отпрянула. Рука Рейфа замерла, но осталась на месте. Он чувствовал, как бешено бьется сердце.
- Я… - прошептала она, глядя ему прямо в глаза, - мы не должны делать этого.
- Не должны, - согласился Рейф. Он видел, что Мэриэнн вся дрожит, готовая бежать. Ее зубы впились в нижнюю губу. Нежно поцеловав ранку на губе, он шепнул: - Как бы я хотел, чтобы дочерью Мисборна оказалась какая-нибудь другая девушка.
Последний поцелуй - и он, отступив назад, отпустил ее. Потом повернулся и исчез в открытом окне.
Мэриэнн смотрела, как он уходит, и не знала, что подумать. Сердце неистово билось. Губы, которые он только что целовал, припухли и горели огнем. Груди отяжелели и напряглись до боли от его ласк. Там, где лежала его рука, Мэриэнн чувствовала жжение. А от одного лишь воспоминания о том, как он играл с ее соском, горячая волна желания стремительно пробежала по всему телу. С изумлением Мэриэнн обнаружила, что его прикосновения доставляли удовольствие. Невольно подумала, как было бы, если бы на ней не было рубашки. Если бы он касался ее тела. От этих мыслей сердце забилось еще сильнее. Однако они не пугали ее. Напротив, заставляли отступить прочь темные воспоминания из прошлого.
Мэриэнн оглядела письменный стол с открытыми дверцами и горы вываленных бумаг. Документы отца. Личные бумаги. Мэриэнн снова задумалась о той, которая важна для отца настолько, что он отказывался ее отдать, даже в обмен на ее жизнь. Разбойник говорил, что не нашел ее. Она подошла к окну, аккуратно закрыла рамы и ставни, задернула шторы, все, как делал ее отец каждую ночь. Потом спокойно и тщательно продолжила поиски там, где не успел Найт.
Мэриэнн не знала, что ищет, но была уверена, что, просматривая все подряд, узнает документ, если увидит его. Она рассматривала, читала, искала в каждом ящике, в каждом шкафу, на каждой полке и обнаружила много такого, что отец предпочел бы не показывать ей. Многие вещи повергали ее в шок. Там был маленький портрет женщины, не ее матери, свернутые в трубочку белые банковские бумаги, перевязанные лентой, и колода совершенно непристойных игральных карт с изображением голых женщин в соблазнительных позах. Ни одна из этих вещей не походила на "документ".
Мэриэнн услышала, как кто-то открыл входную дверь, затем закрыл ее, стараясь не шуметь. "Фрэнсис", - подумала она, вспомнив предостережение разбойника. Но Мэриэнн не пыталась скрыть следы поисков или уменьшить пламя свечи. Она не слышала его шагов. Линвуд без стука быстро распахнул дверь и, увидев ее, удивленно застыл на месте. Потом вошел в кабинет и так же бесшумно закрыл дверь изнутри.
- Фрэнсис, я знаю, что этот документ у папы.
Он не стал спорить.
- Мне необходимо знать, что в нем.
- Каков бы ни был ответ на твой вопрос, Мэриэнн, ты ошибаешься, если думаешь, что отец стал бы хранить его так просто с другими бумагами. - Заметив какое-то странное выражение на его лице, она догадалась. - Так ты уже искал его?
- Его здесь нет. Ни здесь, ни в сейфе.
- Фрэнсис, что это за документ, ради которого меня похитили, а отец рисковал моей жизнью, лишь бы сохранить его?
- Это я и собираюсь выяснить. - Линвуд вытащил из кармана листок бумаги, весь измятый, будто его сначала скатали в шарик, а потом снова разгладили. Он развернул листок и прочел требование разбойника. - В 1795 году на Хаунслоуской пустоши что-то случилось, - сказал он. - Я уже начал просматривать архив "Лондон мессенжер" за весь тот год.
- Нашел что-нибудь?
- Пока нет.
- Расскажешь мне, если найдешь?
- Лучше предоставь это мне. Отец нанял людей, чтобы поймать негодяя. Если они не поймают, это сделаю я.
- Ты не понимаешь. - Мэриэнн покачала головой. - Он мог бы с легкостью убить папу, если бы захотел. Он мог бы… - она в смущении отвела глаза в сторону, прежде чем снова взглянуть на брата, - он мог бы воспользоваться тем, что я была у него. Но он ничего не сделал, даже после того, как папа дважды отказался отдать выкуп и послал людей убить его. Он считает, что папа виноват в каком-то ужасном преступлении, о котором не хочет рассказывать.
- Мэриэнн, он похитил тебя по пути на венчание, приставив пистолет к голове отца. Из-за этого расстроилась твоя свадьба с Пикерингом. И ты еще защищаешь его?!
- Все это так. И все же он не такой, как ты думаешь. Он жестокий, безжалостный человек, не знающий ни сомнений, ни колебаний. Конечно, в нем есть что-то темное, извращенное. Но, несмотря на это, я не могу отделаться от чувства, что за всем этим скрывается… человек чести. Он верит в то, что делает, считая это правильным и справедливым.
- Человек чести? Да ты с ума сошла. - Брат уставился на нее с видом знатока. - Только не воображай, что он какой-нибудь Клод Дюваль, благородный разбойник, который станет с тобой танцевать и цитировать стихи о любви. - Взгляд брата сделался более жестким. - Или он проделал с тобой именно это, и теперь ты питаешь к нему симпатию?
- Не глупи, - фыркнула Мэриэнн, испугавшись, что брат подобрался слишком близко к истине. - После того, что случилось, я вряд ли смогу испытывать симпатию к мужчине.
Смутившись, брат отвел взгляд в сторону.
- Мэриэнн, извини меня. Я не должен был так говорить.
- Мне надо убрать папины бумаги. Нехорошо, если он узнает, что я делала здесь ночью. - Она вспомнила, как разбойник обнимал ее, вспомнила его поцелуи, его руку у себя на груди. Щеки загорелись. Да уж, будет совсем нехорошо, если отец узнает.
- Я помогу тебе, Мэриэнн. - И они принялись убирать бумаги.
* * *
- Значит, в столе его не было.
- Ни в столе, ни вообще в кабинете.
- Но ведь где-то он должен быть, черт возьми!
- Надо еще потеребить Мисборна. - Рейф взглянул на Каллертона. - Стоит мне подобраться поближе, и он постарается перепрятать документ.
- А как вы намерены заставить его это сделать?
- Попугаю немного, то тут, то там. Похоже, с каждым днем он все больше нервничает. Нужно внимательнее следить за ним.
"Определенно он нервничает", - подумал Рейф, глядя, как Мисборн вытирал лоб и украдкой окидывал взглядом оранжерею ботанического сада.
На мгновение взгляд Мисборна задержался на нем, пульс Рейфа участился при мысли о том, чем он рискует, явившись сюда. Но граф отвел глаза в сторону и продолжил разглядывать толпу.
Найта совершенно не интересовали экзотические растения, выставленные в оранжерее. И он мог побиться об заклад, что Мисборна они тоже не интересовали. Тем не менее граф, его супруга и Мэриэнн пришли на выставку, невзирая на ползущие по городу слухи по поводу Пикеринга. Мэриэнн стояла перед отцом рядом с матерью, которая была увлечена беседой с какой-то светской дамой. Их взгляды встретились, и на миг время для них остановилось. Потом девушка отвела глаза, сделав вид, что заинтересовалась каким-то растением. Кивнула в ответ на то, что говорил отец. Когда она снова посмотрела на Рейфа, на ее лице появилась легкая улыбка. В лучах солнечного света, наполнявшего оранжерею, ее темно-карие глаза светились радостью, словно зеркало, и такая же радость наполнила грудь Рейфа при взгляде на нее.
Он понимал, что не должен смотреть на нее. Слишком рискованно, Мисборн совсем рядом. Но он не мог оторвать от нее глаз. Тут Мэриэнн увидела что-то за его спиной, и в секунду все изменилось.
Краски сбежали с лица, оно побледнело, как снег. Глаза расширились, и Рейф прочел удивление, ужас и смертельный испуг. Она застыла на месте и смотрела так, будто перед ней сам дьявол. Он обернулся, стараясь проследить за ее взглядом, но увидел лишь фалды дорогого фрака, мелькнувшие и исчезнувшие в толпе.
Он снова взглянул на нее и увидел то, что не заметили ни ее отец, искавший в кармане носовой платок, ни мать, занятая беседой. У нее закатились глаза, и он тут же бросился к ней.
Леди Мисборн вскрикнула, заметив, что Мэриэнн пошатнулась. Мисборн, поняв, что происходит, кинулся к ней, но слишком поздно. Рейф едва успел подхватить ее на руки, прежде чем она упала на землю.
- Ваше пальто, сэр, - скомандовал он Мисборну.
Тот поспешно стянул пальто и расстелил на земле.
Рейф бережно положил на него девушку. Белокурые пряди обрамляли восковую кожу щек. Широко раскрытые глаза слегка дрогнули и снова наполнились выражением ужаса. Потом она увидела его, и страх исчез, уступив место искренней неприкрытой беззащитности, будто она позволяла ему заглянуть в тайники ее души.
От этого взгляда Рейф почувствовал ком в горле. Захотелось сейчас же обнять Мэриэнн, защитить от всего того, что ее пугало, укрыть от всей темноты мира. Но над ней уже склонился Мисборн с искаженным тревогой лицом:
- Мэриэнн?!
- Папа, он был здесь, - прошептала она.
- Разбойник? - Мисборн говорил так тихо, что Рейфу пришлось напрячь слух, чтобы расслышать.
- Нет, не он. Ро… - Она недоговорила, будто была не в состоянии произнести это имя.
Мисборн побледнел и напрягся. Рейфу показалось, что он заметил укол испуга в его дьявольских глазах. Мисборн поднял голову и оглядел небольшую группу людей, столпившихся вокруг Мэриэнн. Подозвав лакея, резко приказал:
- Джеймс, подавай карету сейчас же. Леди Мэриэнн дурно.
Мэриэнн попыталась сесть, однако отец снова уложил ее:
- Лежи на месте, дочка.
- Мне уже лучше, - ответила она, окинув тревожным взглядом собравшуюся толпу. - Давай уедем отсюда. Пожалуйста.
Она была маленькой и стройной. Но Мисборн в свои шестьдесят уже успел располнеть, и сейчас, когда пришлось нагнуться, его лицо покраснело от натуги. Он взглянул в сторону Рейфа и встретился с ним глазами.
- Благодарю вас, сэр. Если бы не ваша помощь, моя дочь могла бы пораниться.
Рейф кивнул в ответ с непроницаемым, точно маска, скрывающая любые эмоции, лицом.
- У входа мой экипаж. Если вы не хотите ждать, можете воспользоваться им, чтобы отвезти вашу дочь домой.
Леди Мисборн вспыхнула в смущении. Мэриэнн продолжала напряженно всматриваться в толпу. Рейф понял, что она ищет того, кто напугал ее.
Мисборн странным пристальным взглядом посмотрел ему в глаза:
- Если это не доставит вам неудобств, сэр.
- Ничуть, - отозвался Рейф.
Не спрашивая у Мисборна разрешения, он поднял Мэриэнн на руки и понес туда, где его ждал Каллертон с экипажем. Леди Мисборн уселась рядом с дочерью. Мисборн в замешательстве мялся у открытой двери.
- Я ваш должник, сэр, - произнес он с такой искренностью, которой Рейф никак не ожидал от этого человека.
Они стояли в двух шагах друг от друга. Найт смотрел прямо в глаза убийце, зная, что сделал Мисборн с его родителями. Почувствовав прилив желчи, он подумал, не отразилась ли ненависть у него в глазах. Когда Мисборн залез внутрь, он закрыл за ним дверь и подождал, пока Каллертон не отъехал.
После того как Мэриэнн увезли, толпа стала рассасываться, и он быстрым шагом двинулся к дому. Только на полпути он вдруг осознал, что не представился, и Мисборн тоже не спросил, кто он такой.
Глава 8
В ту ночь кошмар, который перестал преследовать Мэриэнн с тех пор, как она встретила разбойника, вернулся снова. Все началось как обычно, после того, как она задула свечи в спальне. Но на этот раз, когда злодей появился, неся с собой отвратительный сладковатый запах сигары, Мэриэнн почувствовала, что они не одни в темноте. Разбойник встал между ней и тем человеком, имя которого она не могла заставить себя произнести.
- На этот раз ничего не выйдет, Роттерхэм, - сказал он. - Все кончено.
Он ударил злодея кулаком и бил снова и снова, пока обмякшее тело не соскользнуло на пол, подобно головорезам в притоне и на кладбище. Мэриэнн поняла, что злодей мертв, и обрадовалась. Когда разбойник повернулся и протянул к ней руку, тьма рассеялась и засиял яркий день. Комната, где они находились, была уже не ее спальней, а спальней мужчины, который спас ее.
Она взяла протянутую к ней руку с ободранными кровоточащими костяшками пальцев и поцеловала ее. Потом обняла ладонями его лицо и стала целовать щеки и губы с неведомой доселе страстью.
Мэриэнн проснулась, но уже не плакала от ужаса, как бывало прежде, когда приходил ночной кошмар. Теперь она была спокойна, перед глазами у нее стояло не то отталкивающее бесцветное лицо, а янтарные глаза. Сердце Мэриэнн наполнилось сияющим теплом.
Казалось, часы в гостиной лондонского дома графа Мисборна тикают слишком громко.
- Но это невозможно, - говорила леди Мисборн. - Он уехал на континент и не посмеет снова показаться в Лондоне.
- Я его видела, мама.
- Должно быть, ты обозналась. Это из-за происшествия с разбойником у тебя снова пробудились мрачные воспоминания. Помнишь, как ты видела его из месяца в месяц уже после его отъезда из страны? - Мать сжала руку Мэриэнн и посмотрела на отца.
- Может быть, ты права, мама.
Как знать, не плотские ли мысли о разбойнике разбередили память. Однако ей казалось, что она скорее начинает забывать о прошлом, чем снова вспоминает его.
- Может, нам стоит отказаться от приема в мой день рождения. У меня нет настроения праздновать.
- Не желаю даже слышать об этом, - рассердился отец. - После того, что случилось, тебе необходимо отвлечься. Более того, Пикеринг исчез с горизонта, нужно подыскать тебе новую партию. Я пригласил самых завидных лондонских женихов, Уилкокс в их числе. Этот джентльмен уже давно выказывает интерес и восхищается тобой.
Мэриэнн пришла в смятение и принялась считать вдохи и выдохи, пытаясь заглянуть в глаза Фрэнсиса, стоявшего на другом конце комнаты.
Брат облокотился на стену, потом оттолкнулся от нее.