Невеста скандального шпиона - Селеста Брэдли 8 стр.


Блант заржал и нетерпеливо затряс уздечкой, очевидно устав ждать, когда его отведут к корыту с водой. Вилла уже была впереди него, стоя со своей кобылой возле корыта и тайком поглаживала ее по крупу.

Он не мог удержаться от мимолетного смеха, наклоняясь к крепкой шее Бланта. Он была такой искренней, и в то же время имела острый ум. Сказать по правде, он находил эту комбинацию интеллекта и естественной прямоты просто потрясающей. Она ничем не походила на других женщин, которых он когда-либо встречал.

Конечно, он знал нескольких замечательных леди. Они, к великому сожалению, были замужем за его друзьями. Кроме этих нескольких дам, ни одна женщина в Англии в настоящее время не потрудилась бы даже плюнуть на него, если бы он горел.

Так что возможно это просто недостаток женского общества сделал так, что Вилла кажется какой-то особенной. В конце концов, ее нельзя было назвать красивой в полном смысле этого слова - а он всегда предпочитал красивых женщин - хотя она обладала большой долей врожденной привлекательности. И чертовски хорошей фигурой. Фигурой мечты, или, по крайней мере, фигурой его мечты.

Он безжалостно заставил свои мысли свернуть с этого пути.

Она, конечно, была почти сумасшедшей. Проживание в деревне без сомнения заставило ее сойти с ума, потому что она болтала столько же, как три вместе взятые женщины, не обращая внимания на то, слушал он ее или нет.

Самым худшим было то, что он заинтересовался историями Виллы, и это в самом деле было плохим знаком.

Она шла обратно к нему, безуспешно скрывая хромоту, которая заставляла ее юбки подметать булыжники. Подол ее амазонки был в пятнах, а лицо было пыльным от путешествия. На рукаве виднелось пятно от лошадиной слюны, и одна ее рука была прижата к пояснице.

Тем не менее, она бодро улыбнулась ему.

- Ты хочешь, чтобы я напоила Бланта вместо тебя, милый?

Это было совсем другим делом. Весь день она разбрасывалась этими проявлениями нежности.

Милый.

Возлюбленный.

Дорогой муж.

И - достаточно странно - бисквитик.

- Вилла, на самом деле я предпочитаю, чтобы меня называли Натаниэль.

Она пожала плечами.

- Очень хорошо, но ты начал это.

- Я не начинал!

- Ты сделал это. На дороге, в середине дня. Ты назвал меня "полевым цветочком".

- Я… - назвал ли он ее так? Он был в весьма неловкой уверенности, что да. - Хорошо, в любом случае, нет необходимости пользоваться этими проявлениями нежности.

- Конечно, необходимости нет. Люди пользуются ими вовсе не поэтому. Они делают это, чтобы показать, что они заботятся друг о друге. Но если ты хочешь, я не буду называть тебя никак иначе, кроме Натаниэль.

- Вот и отлично. - Он отвернулся, чтобы позаботиться о лошадях.

- Это будет прекрасно, Натаниэль. Спасибо, Натаниэль. Я буду в гостинице, Натаниэль.

Натаниэль застыл на месте и на мгновение глубоко вдохнул. Эта успокаивающая техника всегда срабатывала у него, когда он находился в гуще политических переговоров, так что он не понимал, почему она отказала ему сейчас. За исключением того, что, кажется, не было защиты против этого адского существа.

Из ада? Черт побери, вероятно, она управляла этим местом.

Холодная вода была единственным решением. Он подумал о том, чтобы сунуть голову в корыто. Если он будет по-настоящему удачлив, то ему будет разрешено утонуть.

Вилла очень гордилась тем фактом, что она смогла подождать, пока Натаниэль завернет за угол, к конюшням, перед тем раз разразиться смехом.

Вилла уже ушла в их комнату, но Натаниэль остался внизу в пивной, чтобы поговорить с хозяином гостиницы за пинтой эля.

- Он невысокий, худой, старше меня. Джентльмен… что-то вроде этого.

Хозяин гостиницы потер белую щетину на своих круглых щеках.

- Здесь был проезжавший парень. Вчера днем это было. Он не остановился, только поменял лошадей. Я запомнил, потому что он заплатил мне слишком много за новую лошадь, а его прежняя была почти на последнем издыхании, так он ее загнал. Я сказал своей хозяйке, что у этого человека на карту поставлено нечто большее, чем деньги.

Только его шея. Натаниэль поблагодарил мужчину и хорошо заплатил за эль.

- Просто замечательный, - заверил он хозяина.

Уходя, Натаниэль слышал, как хозяин пробормотал:

- Не знаю, как он может говорить, что эль замечательный. Он не выпил ни капли.

Форест опережал его на полтора дня. Последняя надежда Натаниэля на то, он не потеряет его в Лондоне, исчезла. Проклятие, этот предатель уже был в городе!

Нахмурившись, Натаниэль поднялся по лестнице, преодолевая по две ступеньки за раз. После того, как он доставит завтра Виллу в Рирдон-Хаус, он сможет полностью сконцентрироваться на том, чтобы снова найти Фостера. Дьявол, позволить ему проскользнуть сквозь пальцы тогда, когда он был так близко…

Он открыл дверь и вошел внутрь, не имея желания слушать проницательный юмор Виллы.

- Мы уедем до рассвета…

Он резко остановился, оставив свою речь незаконченной. Там, в свете свечей, на кровати, с волосами, спадающими вниз вокруг нее, чопорно сидела совершенно голая Вилла.

- А сейчас ты готов совокупляться со мной?

Глава 7

Вилла из всех сил пыталась не дрожать, но внутренне она со всей определенностью тряслась. Не столько от холода, сколько от страха и предвкушения.

Странно, но она не была уверена, чего она боится больше: того, что он оттолкнет ее или примет. Ей потребовалась определенная решимость, чтобы сделать это предложение, после эпизода на дороге этим днем, но к тому же, какая-то часть ее с нетерпением ожидала еще большего чувственного приключения.

И так как ему, очевидно, не понравилась ее ночная рубашка, то в этот раз она пошла немного дальше. Она безжалостно прогнала из своего сознания слово обнаженная. В конце концов, ее локоны были достаточно длинными.

Он выглядел одновременно мрачным и изумленным, когда стоял, освещенный светом от свечи, с все еще полуоткрытым ртом после произнесения слов и его светлые волосы были спутаны после путешествия. Он немного напоминал потрясающего разбойника.

Ее пристальный взгляд немного опустился к его брюкам. С ним опять произошел этот предваряющий совокупление феномен. Она могла видеть, как на ее глазах он изменяется, и это было тем же, что она ощущала, когда он прижал ее близко к себе на дороге этим днем.

Это было интригующим зрелищем, но одновременно и пугающим. Вилла знала достаточно много о воспроизведении животных, и она была уверена, что люди не слишком сильно отличаются в этом от них.

Так что даже хотя он был прикрыт одеждой, вид его… хм, одаренности природой… немного ее нервировал.

С явным усилием, она подняла взгляд к его лицу, в поисках разгадки его отклика на нее. Последует ли он за своими очевидными инстинктами? Или снова уйдет прочь? Она не знала его достаточно хорошо, чтобы предсказать это.

Часть ее хотела, чтобы он отказался, она не могла отрицать это. Хотя она была очень заинтересована в этом процессе, внутри нее тоненький голосок кричал о недостатке чувств во всем этом.

Тишина замедлила время, прерываясь только потрескиванием огня.

Закусив губу, Вилла ждала.

Она появилась из ада. Натаниэль был уверен в этом.

Откуда еще могло появиться создание, настолько раздражающее, настолько и соблазнительное? А она была соблазнительной. Она притягивала его словно голодного волка к добыче.

Он не мог оторвать взгляда от ее восхитительных изгибов, подчеркнутых светом огня. Этот свет позолотил ее плоть с одной стороны, тогда как с другой стороны ее целовала прохладная темнота.

Он страстно желал ее. Она была большим, чем просто секс, хотя и это определенно присутствовало. Она была томлением и вожделением. Вожделением к ее плоти, это так, но хуже было опасное порочное томление по частичке ее тепла.

Нет. Это несправедливо по отношению к ней, неправильно по отношению к его миссии. Он должен помнить, кто он есть.

Пока он все еще мог удерживать эту мысль в своей голове, он сбросил свой сюртук и бросил ей.

- Прикройся! - черт, он снова рычит на нее. Он закрыл глаза, чтобы не видеть ее изумленного лица. - Пожалуйста, - добавил он хрипло.

Он услышал шелест ткани и осмелился посмотреть еще раз. Она стояла спиной к нему, и его сюртук сострадательно закрывал ее до колен. Она повернулась, и Натаниэль осознал, что сюртук на самом деле не собирается выполнять свою задачу.

Хотя черный сюртук бесформенно свисал с ее плеч и прикрывал большую часть ее тела, его более короткие передние полы не доходили ей даже до коленей. В свете свечей ее кожа казалась белее полотна. Ее ноги, пухленькие и гладкие, манили мерцающими изгибами и впадинками. От этого вида рот Натаниэля наполнился слюной.

Она быстро нагнулась, чтобы снять покрывало и прикрыть себя дальше, но было уже слишком поздно. Сладкие и пышные бедра Виллы были запечатлены в памяти Натаниэля. Его пах запульсировал в ответ, его эрекция обещала быть неистовой и устрашающе длительной.

Она искоса посмотрела на него, но не было никаких сомнений в том, что она кинула на него взгляд.

Натаниэль быстро вытащил дорожную сумку, чтобы спрятаться за ней, до того, как ее глаза пропутешествуют вниз, и она увидит, что она сделал с ним.

- Повернись спиной, - приказал он.

- Почему бы тебе не повернуться спиной, так как это именно мне придется искать ночную рубашку среди своих вещей?

- Отлично, - отрезал он и бросил ей сумку. Он повернулся спиной и закрыл глаза. Темнота за его прикрытыми веками была успокаивающей. Он был истощен; он не беспокоился о том, чтобы правильно питаться во время этого задания, и он провел два дня, сражаясь с вызывающими тошноту последствиями от удара по голове, не говоря уже о борьбе с беспорядочными последствиями от чрезмерного общения с Виллой.

Он знал ее всего лишь короткий промежуток времени, и она уже привела его в то же состояние безумия, в котором находилась сама. Натаниэль никак не мог понять, хочет ли он задушить ее или завладеть ею, и это напряжение начинало добираться до него.

Утром все будет гораздо лучше. После хорошего ночного отдыха, выспавшись вдали от дьяволицы, по другую сторону очага, он сможет начать новый день. Полный решимости держать свои чувственные мысли на расстоянии, он обернулся. Она сидела на постели, завернутая в покрывало, ее фланелевая ночная рубашка была ясно видна, так как она была плотно завязана под самым ее подбородком.

И она все еще выглядела совершенно притягательной.

Он мог овладеть ее телом сейчас, это было очевидно. Она определенно считала его своим мужем, и хотела только того, чего ожидает каждая невеста. Пульсирование в паху убеждало его просто сделать это. Он мог подойти к ней прямо сейчас и удовлетворить себя, хотя он сомневался, что одного раза будет достаточно.

Он мог бы запутаться с ней в одеялах до рассвета, и ему все равно было бы недостаточно. Он мог бы скакать на ней каждые полчаса до того, как они прибудут к месту назначения, и она без возражений предоставила бы ему его "супружеские права", полагая, что она связала себя с обычным мужчиной.

Все это так в настоящий момент.

Затем они прибудут в Лондон и все откроется. И когда все истории будут рассказаны, она покинет его. Любой покинул бы. У него было доказательство этого. В конце концов, когда его собственная семья объявила его отверженным, что он должен ожидать от случайной невесты?

Решимость снова наполнила его, отогнав назад волну вожделения, вызванную предложением Виллы. Натаниэль с благодарностью погрузился в холодный комфорт своих обязанностей. Так что вместо острой тоски, слова, что он произнес, больше напоминали об отсутствии интереса.

- Ты напрасно испытываешь меня, Вилла. У меня нет намерения сейчас осуществлять наш брак, - и вообще когда-либо. Взяв кочергу, он прошел мимо нее, чтобы развести огонь.

Сейчас Вилле на самом деле захотелось толкнуть его в огонь. За исключением того, что она не могла это сделать. Было что-то такое печальное в Натаниэле, что-то в его глазах, что заставляло ее думать, что он не ожидал ни от кого ничего иного, кроме боли.

Какое разочарование. И пока Вилла не разберется в этом сложном часовом механизме, который представляет собой ее новобрачный, ей, без сомнения, предстоит видеть немало таинственных перемен в его настроении. И еще мужчины будут утверждать, что у женщин изменчивое настроение!

Тяжело дыша от нетерпения, Вилла подтянула покрывало повыше, ее естественная скромность вернулась в десятикратном размере. Однако она никогда не бросала то, что задумала на полпути.

- Я не знаю, почему вы отказали мне, сэр, но я должна предупредить вас…

Он даже не поднял глаз.

- Мы даже не знаем друг друга, Вилла. Мы должны принять это решение после… после того, как пройдет некоторое время.

- Если ты проживешь настолько долго, - пробормотала она.

- Что? - теперь он повернул свою голову и нахмурившись посмотрел на нее.

- Мойра имеет твердую уверенность в том, что проклятие не снять до тех пор, пока я не выйду замуж и не пересплю…

Он снова посмотрел на угли.

- Ох, ты снова говоришь эту ерунду о проклятии?

- Спроси Уэсли Мосса, ерунда ли это! Или Тимоти Сили!

- Какого Тимоти?

- Инцидент с экипажем. Небольшой случай с загоревшимся носовым платком и сбежавшей лошадью. Не моя вина.

Он наклонил голову, что потереть ее ладонью.

- Ах, конечно нет.

- В любом случае, ты не должен не придавать значения опасности.

Натаниэль не улыбнулся, но напряженное лицо немного расслабилось.

- Вилла, если я пообещаю, что я буду осторожен, ты пообещаешь мне, что ты прекратишь пытаться заставить меня…

- Совокупляться?

- Давай не будем использовать именно это слово. Лучше сказать "заниматься любовью".

Он совсем немного понизил голос, когда произносил эти слова, хотя она не думала, что она сделал это намеренно. В этот раз Вилла задрожала снаружи. Странная вещь была в том, что только услышав об этом, она захотела сделать это.

С ним.

Сейчас.

- Вилла? Ты можешь согласиться на это?

- Что? - она заморгала. - О, хорошо, если ты настаиваешь. Просто дай мне знать, когда ты захочешь меня, - она рассеянно отвернулась от него и упала на свою подушку.

Натаниэль не думал, что она видела, какой эффект произвел на него ее выбор слов. Он надеялся, что нет. Она никогда не смогла бы осознать, насколько сильно он хотел ее.

Так будет лучше. И возможно если он продолжит говорить себе это, то его непослушное тело поверит ему. Двинувшись, чтобы сделать себе постель возле огня, Натаниэль должен был признать, что было что-то приятное в том, чтобы иметь кого-то рядом с собой. В первый раз с момента своего позора, он не чувствовал себя таким одиноким.

В Лондоне, в захудалой комнате, за которую было заплачено больше, чем она стоила, чтобы не задавали никаких вопросов, скрывался человек, у которого на карту было поставлено нечто большее, чем деньги. Тлеющая паника ползла, точно червь, по животу мужчины.

События развивались не так, как было запланировано. Ничто не шло так, как планировалось, с тех пор, как вышла эта проклятая политическая карикатура. Однажды его будущее было радужным. Успех, уважение общества и богатство, более значительное, чем многие из людей когда-либо видели…

Он был так близко. А сейчас у него нет ничего.

Хуже чем ничего, так как существовали люди, которые ожидали действий от него. Люди, которые не склонны выслушивать оправдания.

Он не добыл этот предмет. Или девчонку.

Она исчезла, согласно тому, что он услышал. Кто-то добрался до нее первым, он был уверен в этом. Девушки не исчезают из своих домов в деревне по простой прихоти.

Его воротник душил его. Он поднял руку, чтобы ослабить его, только для того, чтобы обнаружить, что он уже ослаблен. Его рука заметно дрожала перед глазами. Он закрыл их и попытался успокоиться.

У него пока еще было время.

Натаниэль провел рукой по голому мягкому животу Виллы до темных кудряшек, расположенных между ее круглыми белыми бедрами. Она вздохнула и выгнулась ему навстречу, умоляя о большем. Он поймал ее руки другой своей рукой и мягко удерживал их над ее головой. Она выдохнула тихое всхлипывание, дрожа от желания в его руках.

Он дразнил ее до тех пор, пока она не затрепетала. Затем он смело скользнул пальцами внутрь. Внутри она была влажной и горячей, ее плоть расцветала от его дерзкого вторжения. Вилла громко вздохнула, и он закрыл ее рот своим, глубоким влажным поцелуем заглушая ее крики, пока Натаниэль подводил ее все ближе, проникая глубоко в нее и поглаживая большим пальцем ее клитор. Она извивалась в его руках, беспомощная против его порочной атаки, ее воля была сметена удовольствием, которое он доставлял ей.

Почти не дыша, она умоляла его:

- Пожалуйста… о, Натаниэль, ох, пожалуйста.

Он втянул твердый розовый сосок себе в рот и ускорил движение большого пальца. Вилла яростно выгнулась, затем взорвалась, пульсируя вокруг его руки.

Вздрогнув, Натаниэль осознал, где он находится.

О нет.

Только не снова.

Силой воли Натаниэль заставил себя полностью проснуться, готовый отскочить прочь от женщины, которая снова вторглась в его постель.

Но там никого не было.

Натаниэль застыл, затем испуганно оглядел комнату. Было уже очень поздно, и огонь в камине догорел до углей. Если она не в его постели, то где же она тогда?

Она спала в своей собственной постели в другом конце комнаты, точно там, где она и должна быть. Почти целиком завернувшись в одеяло, только несколько выбившихся локонов волос были видны там, где, как предполагалось, находится ее голова.

Натаниэль ощутил облегчение. Затем - тревогу.

Он не имел права видеть во сне такие темные вещи, связанные с Виллой. Он удерживал ее руки, напористо гладил ее своей рукой. Он… это был не он. По крайней мере, он не был таким. Когда-то он был ленивым игривым любовником, без потребности обладания женским телом таким образом.

Особенно по отношению к Вилле. Он никогда не будет обращаться с ней так и даже не должен хотеть этого. И он не будет. Он просто был… ему просто необходимо переспать с кем-то, вот и все. У него слишком долго не было женщины.

Мечты было всего лишь мечтами, в конце концов. Мужчина, находящийся на таком уровне сексуального воздержания, естественным образом начнет потихоньку мечтать. В конце концов, он не касался женщины с тех пор, как обручился с Дафной в прошлом году. Конечно, с тех пор, как его помолвка была расторгнута, немногие женщины пожелали бы терпеть его прикосновения.

За исключением Виллы. Воображение Натаниэля схватило его за затылок и потащило обратно к тому моменту на дороге. К полным губам, сладострастно приоткрытым. К сладкой белой плоти, которой он мог завладеть.

Горячая, дрожащая, желающая Вилла.

Он мужественно высвободился из силков воображения. Вилла просто была единственной женщиной рядом с ним. И она была привлекательна, в ее стиле пышной молочницы.

Назад Дальше