- Позвольте заметить, что мои платья обошлись мне не в одну крону!
- Значит, вы потратили деньги совершенно напрасно, - врастяжку ответил он, а затем, уже мягче, продолжал: - Каро, предупреждаю, всякие попытки скрыть от меня, кто вы такая на самом деле, лишь разжигают мое любопытство. Мне все больше хочется узнать, от чего или от кого вы прячетесь…
От дурного предчувствия холодок пробежал у нее по спине.
- Вы воображаете невесть что, сэр!
Ее презрение даже для нее самой звучало жалко и откровенно неискренне.
- Посмотрим, - ответил Доминик, идя к двери. На пороге он ненадолго обернулся и посмотрел на нее: - Надеюсь, вы запомните, что я сказал вам раньше?
Каро устало вздохнула. Теперь и она ощутила страшную усталость - как сам Доминик, когда они ехали в карете.
- Сегодня вы столько всего мне сказали - о каком именно самородке вашей мудрости идет речь?
- Я тоже вспоминаю, что сегодня мы оба много чего наговорили друг другу… в основном не слишком вежливого. - Губы графа изогнулись в невеселой улыбке. - Но сейчас хочу еще раз предупредить: не пытайтесь бежать отсюда без моего ведома. Как я уже сказал, не испытываю ни малейшего желания вас пугать, - добавил он чуть мягче, видя, как она напряглась, - но, пока я не узнаю больше о событиях вчерашнего вечера, я имею все основания настаивать на том, чтобы вы соблюдали все меры предосторожности.
Она вздрогнула и, сглатывая подступивший к горлу ком, спросила:
- В самом деле?
- В самом деле, - угрюмо ответил он.
Оцепенев, Каро следила, как Доминик тихо закрывает за собой дверь. Когда он вышел, ей сразу же показалось, будто стены спальни сжимаются и давят на нее. Она - пленница…
Против воли она стала пленницей лорда Доминика Вона…
Глава 6
Каро проснулась с улыбкой на губах. Уютно свернувшись под теплым одеялом, она чувствовала, как по ее лицу пробегают солнечные зайчики. Правда, улыбка быстро увяла, когда она вспомнила, где находится. Или, точнее, кому принадлежит кровать, в которой она так хорошо выспалась. Кровать принадлежит высокомерному сероглазому красавцу, лорду Доминику Вону, графу Блэкстоуну.
Широко распахнув глаза, она встревоженно огляделась по сторонам, стараясь определить, какое сейчас время дня. Когда она наконец заснула, солнце еще не освещало спальню, а теперь оно ярко сияло, согревая комнату своим теплом. Должно быть, она проспала не меньше нескольких часов.
Еще неделю назад она бы стала презирать себя за сон среди дня, но теперь ей невозможно было по-другому, ведь игорный клуб открывается только…
Нет, вспомнила она, если верить Доминику, клуб "У Ника" не откроется еще несколько дней. Значит, теперь у нее нет и вечерней работы. Благодаря Дрю Батлеру денег у нее пока хватает. Вчера, когда она только пришла в клуб, управляющий заплатил ей вперед. Но чем ей заняться сейчас, пока она вынуждена сидеть в четырех стенах?
Каро не питала пристрастия к обычным занятиям, свойственным женщинам ее класса; вышивала она прескверно, не было у нее и таланта к рисунку и живописи. Она неплохо ездила верхом, но сомневалась, что сумеет в полной мере насладиться степенными прогулками по лондонским паркам. Может быть, у Доминика хорошая библиотека? Читать она любила всегда…
Каро одернула себя. Какая библиотека? Она ведь только что поняла, что не гостья, а практически пленница, пусть и в позолоченной клетке. Придется оставаться здесь до тех пор, пока Доминик Вон не решит, что ей можно уехать.
Она резко отбросила одеяло и спустила ноги на пол. Едва встав, она вспомнила, что легла спать в том, что принес ей граф. Одеяние доходило ей до колен, оно было отделано кружевом у ворота и манжет… Оказывается, ее ночное одеяние - шелковая мужская вечерняя рубашка! Несомненно, она принадлежит самому Доминику…
Чувственно мягкая, роскошная белая мужская рубашка! Шелк приятно щекочет ее голое тело, пробуждая в ней неведомые прежде желания, связанные с владельцем рубашки…
Каро присела на край кровати и вспомнила, о чем она думала перед тем, как заснуть. Она вспоминала ласки Доминика, и от одних воспоминаний о его губах, языке и руках ее грудь снова отвердела, а соски увеличились в размере. Снова появилась влага между бедер, и она стиснула ноги, чувствуя, как волны наслаждения бегут по всему телу…
- Наконец-то вы проснулись, мадам!
Дверь приоткрылась, и на пороге показалась молодая горничная. Она распахнула дверь настежь, а сама снова ненадолго скрылась в коридоре.
К счастью, горничная вернулась не сразу, и Каро успела снова лечь и укрыться одеялом до самого подбородка. Горничная принесла серебряный поднос. Каро надеялась, что на подносе окажутся чай и тосты; она довольно давно не ела, и сейчас при мысли о еде в животе у нее забурчало, что совсем не подобало настоящей леди. Она смущенно поморщилась, а улыбающаяся горничная поставила поднос на ножки прямо на одеяло.
Каро увидела на подносе не только чай и хлеб, но и два яйца и несколько ломтиков восхитительно пахнущей ветчины.
- Выглядит чудесно!
- Не сомневаюсь, мадам. - Молодая горничная присела в книксене. - У его светлости лучшая кухарка в Лондоне!
К сожалению, Каро быстро лишилась аппетита. Горничная постоянно именовала ее "мадам", напомнив, что она должна изображать бедную вдову, кузину Доминика Вона. Такой обман совсем не устраивал Каро. Ей не хотелось, чтобы ее что-то объединяло с Домиником, пусть даже и ложь.
- Ешьте, мадам, - весело посоветовала горничная, не отходя от кровати. - Портниха уже давно ждет вас внизу.
А ведь Каро сказала графу, что никакая портниха ей не нужна! Надо было сразу понять, что надменный Доминик не посчитается с ее мнением! Что ж, тогда и она не станет с ним считаться.
Она подняла голову и улыбнулась горничной:
- Как вас зовут, милочка?
- Мейбл, мадам.
Каро кивнула:
- Мейбл, пожалуйста, спуститесь вниз и передайте портнихе, что произошла ошибка и…
- Нет-нет, Каро, никакой ошибки, - врастяжку произнес Доминик, без приглашения входя к ней в спальню и приближаясь к ее кровати. Когда он смерил ее насмешливым взглядом, Каро покраснела. Его светло-серые глаза безжалостно оглядывали ее. Наконец он обернулся к зардевшейся молодой горничной: - Благодарю вас, вы можете идти.
- Милорд… мадам… - Девушка присела в книксене и поспешно вышла.
Каро пожалела, что не может бежать вместе с Мейбл, но не могла оторвать взгляда от графа. Он нависал над кроватью и буквально пожирал ее взглядом. Каро затрепетала. "Какой же он красивый!" - подумала она, презирая себя за несвоевременные мысли. Доминик в самом деле показался ей совершенно неотразимым в коричневых брюках, заправленных в ботфорты, темно-сером сюртуке, под которым виднелся жилет более светлого оттенка, и белоснежной рубашке.
Несомненно, точно такой же шелковой рубашке, как и та, которая сейчас надета на ней!
- Милорд, пусть я ваша бедная родственница, это не дает вам права врываться без спросу ко мне в спальню! - прошептала Каро, когда ей наконец удалось отдышаться.
Доминик не мог налюбоваться Каро. Как она красива! Золотистые локоны разметались по подушке; белая шелковая рубашка обтягивает груди; под тонкой материей просвечивают розовые соски.
Он едва совладал с собой - до того ему захотелось сорвать с нее рубашку и припасть к ее манящей груди!
- Ешьте, Каро; портниха не может напрасно ждать целый день, пока вы валяетесь в постели.
Щеки у нее порозовели от гнева.
- Отчетливо помню, что говорила вам: услуги портнихи мне не требуются!
- А я отчетливо помню, что говорил вам: отказываюсь видеть вас в одном из ваших убогих платьев! - Сделав такое заявление, Доминик хладнокровно нагнулся, взял с ее подноса ломтик ветчины и откусил немного.
Каро не могла оторвать взгляда от его четко очерченных губ и белоснежных зубов. Она не знала, увлажнился ли ее рот от аппетитного запаха или от неожиданно чувственного зрелища.
Его губы всего несколько часов назад ласкали ее грудь, а язык рассылал по всему телу волны удовольствия.
Каро с трудом заставила себя отвести взгляд от лица графа.
- Кажется, я наелась. - Она попыталась отодвинуть поднос, крепко схватившись за его края.
- Осторожно! - Доминик Вон решительно забрал у нее поднос и переставил его на туалетный столик. Затем он снова повернулся к ней. Светло-серые глаза окинули ее критическим взглядом. - Поскольку я предпочитаю, чтобы женщины, которые спят в моей постели, не были слишком костлявыми, я считаю, что вам нужно больше есть, - проговорил он наконец, растягивая слова.
Глаза у нее вызывающе засверкали.
- Поскольку меня не интересуют ваши предпочтения касательно женщин, которые спят в вашей постели, предпочитаю оставаться такой, какая есть…
Доминик одобрительно ухмыльнулся; очевидно, Каро нисколько не утратила смелости за те несколько часов, что они не виделись.
Пока Каро спала, Доминик был очень занят. Сначала он отыскал своих бывших армейских сослуживцев и попросил выяснить, чем занимался Николас Браун последние несколько дней. Затем нужно было уделить внимание хозяйственным делам. Разобравшись со счетами, он решил проведать Натаниэля и узнать, как тот себя чувствует. Вспомнив, как сейчас плохо и больно другу, Доминик невольно покачал головой.
- Прежде чем так своевольно отказываться от услуг портнихи, знайте: как только сюда доставили сундук с вашими вещами, я приказал горничной сразу же сжечь все в печи, - с довольным видом объявил он.
Каро так и ахнула:
- Все мои вещи?!
- Все.
Она испуганно покосилась на кресло, куда перед сном положила свое бутылочно-зеленое платье, и увидела, что платье действительно исчезло. Неужели граф в самом деле приказал сжечь все ее вещи?! Ведь в сундуке, помимо прочего, лежали и три модных платья, которые Каро захватила с собой на всякий случай! Она устремила на него гневный взгляд:
- Вы не имели никакого права трогать мои вещи!
- Вы упорно отказывались что-либо менять в своем гардеробе. - Доминик, очевидно, совершенно не раскаивался. - Вот я и подумал: лучше совсем лишить вас выбора, чем без конца препираться по пустякам.
Она возмущенно сверкнула глазами:
- По пустякам?! Что же мне теперь делать? Неужели вы предлагаете мне спуститься к портнихе в одной нижней рубашке?
Окинув ее одобрительным взглядом, Доминик решил, что мысль неплохая, хотя ходить в одной нижней рубашке холодновато.
- Нет, конечно. Портниха сама к вам поднимется. Кстати, она захватила с собой по крайней мере два платья, которые без труда подгонит по вашим меркам. - По его распоряжению одно платье было сшито из материи цвета морской волны, а второе - из темно-розового шелка. Первое напоминало ему о глазах Каро, второе - о ее сосках, когда они находились в возбужденном состоянии.
- Вы узнали, как себя чувствует лорд Торн?
Доминик сразу перестал прикидывать, как будет выглядеть Каро в новых нарядах. Мысли его сразу приняли другой оборот. Кто-то жестоко избил одного из двух его ближайших друзей! Перед глазами снова возникла страшная картина… К тому же, глядя на окровавленное, распухшее лицо Озборна, Доминик живо вспоминал свою мать.
Борясь с ужасными воспоминаниями, он отошел от кровати и, крепко сцепив руки за спиной, стал смотреть в венецианское окно. Воспоминания детства всплыли у него в голове после того, как Каро стала расспрашивать его о родственниках…
Перед тем как ответить, он глубоко вздохнул:
- Я не просто справился о его здоровье, я сам съездил к нему. - Тетка Натаниэля, миссис Гертруда Уилсон, узнав, что ее племянник тяжело избит и временно прикован к постели, не мешкая послала к нему своего врача, а позже настояла на том, чтобы Озборна перевезли в ее дом на Сент-Джеймс-сквер. Тем не менее Доминик был настроен решительно и собирался приставить к другу охрану.
Он рассчитывал, что скоро узнает, кто и почему напал на Натаниэля. Если же розыски ни к чему не приведут, он лично расследует происшествие и непременно найдет ответы на мучающие его вопросы.
- И что же? - подала голос Каро, видя, что Доминик погрузился в раздумья.
- Врач осмотрел его и сказал, что у него помимо многочисленных порезов и кровоподтеков сломано два ребра.
Судя по резкому тону Доминика, весть о состоянии друга его совсем не обрадовала.
- Милорд, я не сомневаюсь, скоро граф Торн выздоровеет.
- Вот как, не сомневаетесь? - язвительно переспросил Доминик.
- Если не считать вчерашних… ран, ваш друг молод и крепок, - продолжала Каро. - А теперь… если вы не возражаете, мне бы хотелось встать с постели. - Она не успела умыться: пришлось снова лечь после того, как горничная принесла ей завтрак.
Доминик поднял темные брови:
- Значит, я вам мешаю?
- Вы прекрасно понимаете, что я не могу встать в вашем присутствии!
Он недоверчиво усмехнулся:
- Всю прошлую неделю вы пели в игорном клубе, выставляя себя напоказ перед многочисленными посетителями, а меня стесняетесь, хоть и одеты в мою рубашку?
Каро нахмурилась:
- Платье, которое я надеваю во время представлений, закрывает мою фигуру с головы до пят!
- Тем сильнее оно щекочет воображение зрителей-мужчин!
У нее перехватило дыхание. Неужели Доминику тоже хотелось посмотреть, что у нее под платьем? Очевидно, да - достаточно вспомнить, как он распалился вчера вечером! Да и она охотно отвечала на его страстные ласки и поцелуи… Каро невольно покраснела.
- По-видимому, чем раньше я надену одно из своих новых платьев, тем лучше будет для всех.
Его четко очерченные губы изогнулись в довольной улыбке.
- Вы, значит, сменили гнев на милость и готовы принять новые платья?
Каро сразу же ощетинилась:
- Я не сменила гнев на милость! Просто вы не оставили мне выбора, приказав сжечь всю мою одежду! Если я не соглашусь принять от вас новые платья, мне придется стать пленницей не только в вашем доме, но и в этой комнате, не так ли?
Доминик поморщился:
- Каро, вы здесь вовсе не пленница. Можете уехать отсюда когда захотите. Придется, правда, принять необходимые меры предосторожности и предоставить вам сопровождение.
- Я даже не знаю, где это "здесь"! - язвительно парировала она.
- Блэкстоун-Хаус находится в районе Мейфэр, - ответил Доминик. - Как только вы оденетесь и портниха снимет с вас мерки, предлагаю поехать на прогулку в моей карете.
- В сопровождении служанки, которой у меня нет? - презрительно ответила она.
- Каро, все думают, что вы моя бедная родственница из провинции, - сухо напомнил ей Доминик. - Кузенам позволительно не соблюдать некоторых правил приличия.
- В таком случае, если вы сейчас пришлете ко мне портниху… Да, я очень хочу поехать на прогулку.
Доминик с тревогой отметил про себя, что тон у нее почти такой же повелительный, как у тетки Озборна, Гертруды. Вот лишнее доказательство - если ему вообще нужны доказательства - того, что Каро Мортон привыкла давать распоряжения слугам и привыкла к тому, чтобы ее приказы выполнялись. Может быть, она знатная дама?
Он снова подошел к кровати.
- Каро, а вам не приходила в голову простая мысль, что я стану куда более… сговорчивым, если и вы, в свою очередь, проявите некоторую уступчивость?
- Приходила, милорд, и так же быстро ушла, - с вызовом ответила она, глядя на него снизу вверх. - Видите ли, уступчивость и покорность совершенно не в моем характере!
Доминик смерил ее восхищенным взглядом и не удержался от улыбки. С Каро не скучно даже тогда, когда он не пытается ее ласкать!
- Я распоряжусь, чтобы карету подали через час. - Поклонившись, он вышел из комнаты.
После того как Доминик покинул ее спальню, Каро еще несколько минут лежала не шевелясь. Она вспоминала, как разительно изменилось его лицо, когда он засмеялся. В светло-серых глазах заплясали веселые огоньки, в уголках глаз проступили едва заметные морщинки, за разомкнутыми губами показались белоснежные ровные зубы. И даже его ужасный шрам сделался менее заметным. Одним словом, смеющийся Доминик показался ей таким невозможно красивым, что при одном взгляде на него у нее перехватывало дыхание…
- Расслабьтесь, Каро, - негромко, врастяжку посоветовал Доминик, чувствуя, как скованно она сидит рядом с ним. Они отправились на прогулку в каррикле - щегольском двухколесном экипаже, запряженном его любимой парой лошадей серой масти. - Завтра в это время все общество будет сгорать от любопытства, желая узнать, кто та красивая молодая леди, которая катается по парку с графом Блэкстоуном.
В новом розовом платье, в кремовых перчатках и розовой шляпке, из-под которой выбивалось несколько озорных локонов, Каро выглядела знатной дамой до кончиков ногтей.
- Как они разочаруются, когда узнают, что с вами каталась всего лишь ваша бедная провинциальная кузина! - язвительно ответила Каро. - Кстати… - Новая мысль посетила ее, и она вздрогнула. - Мне совсем не хочется, чтобы обо мне сплетничали в лондонском обществе!
Доминик решил, что она поздно спохватилась: насколько ему было известно, в клубах всю неделю живо обсуждали красотку в маске, которая выступает в клубе "У Ника"! Конечно, никто из восторженных зрителей не узнает в скромной блондинке, сидящей рядом с ним, жгучую брюнетку со страстным, низким голосом, которая день за днем услаждала их взор и слух. Несколько знакомых уже поздоровались с Домиником, проезжая мимо в собственных спортивных двуколках. Судя по всему, ни один из них не узнал Каро, хотя все одобрительно косились на сидящую рядом с графом Блэкстоуном златокудрую красавицу.
- В обществе любят посплетничать о красивых женщинах - бедных или богатых, не важно, - как бы вскользь заметил он.
Каро украдкой посмотрела на него из-под длинных золотистых ресниц, отметив, с какой легкостью он управляет лошадьми. Элегантный каррикл привлекал к себе всеобщее внимание. Дамы во встречных экипажах награждали Доминика томными взглядами, ее же словно не замечали.
Итак, она в Лондоне и катается по парку в модном экипаже, а рядом с ней сидит потрясающе красивый мужчина… Каро давно мечтала об этом! Но в ее девичьих мечтах сидящий рядом красавец был влюблен в нее до безумия, чего нельзя сказать о Доминике.
Конечно, обстоятельства, при которых они познакомились, нельзя назвать идеальными. Наверное, если бы леди Каролина Коупленд и лорд Доминик Вон, граф Блэкстоун, познакомились в какой-нибудь фешенебельной лондонской гостиной, он бы отнесся к ней с большей предупредительностью… Но граф не знает, что она леди Каролина Коупленд, и потому обращается с ней весьма вольно, если не сказать большего!
- Если вы не возражаете, я бы хотела вернуться в Блэкстоун-Хаус, - сухо сказала она.
Доминик покосился на Каро. Заметив, что она опустила глаза, он слегка нахмурился.
- Если вы замерзли, укройтесь - здесь есть плед.
- Я совсем не замерзла, просто хочу вернуться, - тихо, но решительно ответила она.
Доминик переложил поводья в правую руку, а левой приподнял подбородок Каро и заглянул ей в глаза. Прогулка как будто совсем не развлекла и не освежила ее. Напротив, она побледнела, а глаза блестят… уж не от слез ли?
- Вы что же, плачете? - недоверчиво спросил он. Куда подевался ее всегдашний бунтарский дух?