- Теоретически, да. - Пейдж указала на следующую фразу. - Вот это сложная часть - время, положение. Когда и где колдун хочет осуществить все это. Это бред, на алхимическом и астрономическом языке. Планеты не выстраиваются подобным образом. - Она посмотрела на меня. - Нам понадобилось два часа, чтобы понять, мы не можем перевести эту фразу, а есть еще сотни подобных фраз - тех, у которых нет никакого смысла.
Мягкий звук шагов вынудил нас оглянуться. Библиотекарь шел к нам, одетый в рубашку, его волнистые волосы торчали в разные стороны. Он подошел к нам, оберегающе посмотрел на Пейдж, а затем на Этана.
- Уже поздно, - сказал он. - Кто-то против, чтобы я забрал ее отсюда? Она нуждается в перерыве.
Этан проверил свои часы, удивившись, когда увидел время.
- Мы очень благодарны за твою работу, - произнес он, переводя свой взгляд на Пейдж. - И думаю, ты хорошо поработала для одной ночи.
- Отлично, - ответила она, - поскольку я истощена. - Говоря это, она зевнула, деликатно прикрыв пальцами рот. - Простите. Долгая ночь.
- Для всех нас, - согласился Этан, указывая на дверь. - Отдохните немного. Мы закроем библиотеку.
Было не так уж много вампиров, которые могли бы одарить подозрительным взглядом нашего Мастера, но Библиотекарю это удалось.
- Но, Сир…
Этан выгнул бровь.
- Я определенно могу выключить свет и закрыть дверь. Вероятно, мы даже не позволим Малику протестировать противопожарную систему.
Выражение лица Библиотекаря осталось непреклонным.
- Это не смешно.
Этан только улыбнулся.
- Сделай перерыв. Выпей. Отдохни.
Пейдж отодвинула свой стул.
- Возможно, у меня появятся кое-какие идеи во сне. - Хотя солнце не влияло на нее так, как на нас, многие другие сверхъестественные спали днем, как будто адаптировались к нашему графику.
Она посмотрела на нас.
- Вы тоже идете?
Этан улыбнулся.
- Как только убедимся, что вы ушли.
- В таком случае, мы уходим, - ответил Библиотекарь и повел ее к двери.
- Удивлена, что он не остался спать на раскладушке в задней комнате, - пробормотала я, когда за ними закрылась дверь.
Этан усмехнулся.
- Он потребовал ее, когда мы перестраивали Дом и добавляли библиотеку. Он очень предан своей работе.
- Как и Марго, но я не думаю, что она спит в кладовой. - Хотя это еще не самое плохое место. - Я не знала, что изначально не было библиотеки.
Он нахмурился, указав на комнату.
- Здесь была комната, скорее для исследований, нежели настоящая библиотека. Библиотекарь создал первоначальный план, координировал собрание всей нашей коллекции. Не думаю, что он был бы оскорблен, услышав, как я называю это страстью всей его жизни. Ну, другой, не такой, как к Пейдж. Он влюбленный мужчина.
Я улыбнулась.
- Она единственная, кому позволено звать его Артуром. Одно это уже говорит само за себя.
Он ухмыльнулся.
- Если уж говорить об этом, то только тебе одной позволено звать меня Этаном особенным тоном.
Судя по блеску его глаз, я подумала, что он подразумевал соблазнительный тон.
- Лучше бы так и было. Если я услышу, что кто-то другой фамильярничает, тогда нам придется серьезно поговорить.
- Ты единственная, кому позволено фамильярничать со мной, - ответил он, и блеск в его глазах стал сильнее.
Было что-то в этом сексуальном, прекрасном мужчине, в этой сексуальной, прекрасной библиотеке, отчего у меня пересохло во рту.
- Тогда я должна воспользоваться этим преимуществом, - произнесла я и направилась к нему, положив руки на его бедра.
Я скользнула руками от его узких бедер к плоскому животу, ощутив, как он резко вдохнул, как сжались его мышцы под моими руками. Его тело было теплым, казалось, оно излучало тепло.
Я подняла свой взгляд на него; зеленый цвет его глаз стал глубже. Он смотрел на меня с огромным интересом и с возбуждением, которое нам приходилось укрощать уже дважды за эту ночь.
- У меня есть планы, - заметила я, прижимаясь своим телом к его. Я запустила руки в его волосы, притягивая его губы к своим и утопая в них. В другой раз это могли бы быть поцелуи любви, партнерства, солидарности. Но это был поцелуй неприкрытой страсти, огня, обещания. Этан властно проворчал, по-хищному, когда углубил поцелуй, прижимаясь ближе своим телом к моему.
Он отстранился, посмотрев на меня своими серебристыми глазами, переполненными желанием.
- Нам нужно подняться наверх.
Я покачала головой.
- Здесь. Прямо здесь. - У других сегодня была забавная ночка. И я подумала, что заслужила свою.
Этан открыл рот, чтобы возразить, а затем снова закрыл его и хитро посмотрел на меня.
- Тогда ладно. - Он подошел к двойным дверям, закрыл их с громким металлическим звуком, который эхом разнесся по всей комнате. Когда вернулся назад, он подхватил меня, усадил на стол и встал между моими бедрами. Он уже был твердым, уже готовым, и просунул руку между нашими телами, чтобы убедиться, что и я была готова. Ему не нужно было волноваться. Я закрыла глаза, выгнув спину от страсти.
На меня обрушились ощущения, и первая золотистая волна наслаждения накрыла меня, как огненный шторм, воспламеняя каждый нерв моего тела.
- Этан, - вскрикнула я, впиваясь ногтями в его плечи, пытаясь ухватиться за него, за эту реальность.
Моя голова закружилась, я сосредоточилась на его раздевании. Его рубашка, моя, упали на пол, куда затем присоединились штаны, обувь. А затем мы оказались обнаженными посреди библиотеки Кадогана, с его худощавым телом и твердыми мускулами, и желанием. Я положила руку на его плоский живот, наблюдая, как напрягаются его мышцы.
- Ты прекрасен, - сказала я, скользя по нему взглядом.
Его глаза сейчас были серебряными, клыки обнажены, а прекрасное лицо обрамлено волосами, которые отсвечивали золотым в свете луны. Для ничего не подозревающего смертного, он был бы пугающим. Но для вампира, для меня, он был олицетворением жизни, энергии и силы. Он был страстью и желанием, голодом, который, возможно, никогда на самом деле и не удастся утолить, вечной жаждой.
Он положил свои руки мне на лицо, смотря на меня долгое мгновение, прежде чем прижаться своими губами к моим, глубоко меня целуя. На этот раз я просунула руку между нашими телами, находя его и заводя еще больше.
Он уперся рукой в стол, откинув меня немного назад, и ворвался в меня с силой, от которой я втянула воздух. Затем мы двигались вместе, освещенные потоками лунного света, который проникал сквозь высокие окна. Тепло и магия снова вспыхнули, и я выгнула шею, подставляя ему, ощущая прижатие и прокол, когда его клыки проникли в меня, как будто он дотянулся до самых глубин моей души, к любви, которая связывала нас вместе.
Наши движения стали еще более яростными, более отчаянными, когда мы взбирались выше, становились все ближе, дышали все быстрее. Его толчки углубились, и он отстранился от моей шеи, застонав, когда достиг своего пика.
Этот звук - глубокий и примитивный - отправил и меня через край, и я последовала за ним на вершину.
***
Несколько минут - или, может быть, несколько часов; на самом деле, я была не в том состоянии, чтобы считать - мы лежали вместе, обнаженные и потные, на библиотечном столе.
- Он сойдет с ума из-за этого, - произнес Этан веселым голосом.
Не было нужды спрашивать кто этот "он", о ком говорил Этан.
- Вероятно. Тебе придется увеличить его бюджет.
- Поверь мне, Страж. Ему уже нечего желать. - Осторожно, он спустился со стола, затем предложил руку помощи мне.
Мне пришлось сесть на край стола на несколько мгновений, прежде чем моя голова не прекратила кружиться.
- Рада это слышать. Это одна из моих… - я не смогла сдержаться и фыркнула, - любимых комнат в Доме.
- Что ж, теперь определенно.
Стоя перед столом, Этан упер руки в бока. И вот такой, обнаженный в своем Доме и библиотеке, которую построил, он осмотрел свои владения.
- Это весьма освобождает, стоять здесь голым, в своей библиотеке.
- Могу себе представить. И ты заслужил это, учитывая, сколько ты, вероятно, заплатил за нее. - Я спрыгнула со стола, но оставила руку на нем на случай, если мои колени подогнуться, и начала собирать свою одежду.
- О да, я заслужил, - произнес он с непристойной улыбкой. - Заслужу ли я это снова?
Я положила руку ему на грудь.
- Я люблю тебя. Правда, люблю. Но у нас осталось двадцать минут до рассвета, и я готова подставить тебе подножку, лишь бы добраться до душа прямо сейчас.
Он покачал головой.
- И вот где наша романтика начинает исчезать, еще до того, как остаточный накал прошел.
Я натянула штаны и футболку, кивнув в сторону окон.
- Если мы вскоре не выберемся отсюда, нам придется испытать новое значение "остаточного накала". И этого мы не переживем.
- Как всегда романтична, - заметил Этан, но начал надевать свою одежду.
Когда мы оделись - или достаточно прикрылись, чтобы подняться по лестнице и пересечь коридор - Этан выключил свет, и мы покинули библиотеку в темноте.
Мы оставили книги в покое и отправились найти немного темноты для нас самих.
Глава 11
ЛЕГКАЯ ЖИЗНЬ
Когда я проснулась, обнаружила, что Этан стоит возле стола и таращится на меня. Его тело было напряжено, как у солдата, готовящегося к битве, выражение его лица было ледяным, а воздух окутала бросающая в дрожь волна магии.
Он поднял руку, держа небольшой, слегка помятый клочок бумаги.
Вот блин, - подумала я, когда до сознания дошло узнавание.
- Страж. - Каждый слог звучал настолько же жестко, как и его тон, каждый звук отдавал гневом. - Что это, собственно, такое?
Это была записка от Рида, та, которую я смяла и выбросила в мусорное ведро - или думала, что это сделала. Должно быть, я промазала. Этан увидел ее, поднял и определенно прочитал.
- И что важнее, - продолжил он, делай шаг вперед, - почему я не видел этого раньше?
Теперь не было никакого способа этого избежать.
- Рид подсунул ее во вчерашнюю газету или заставил кого-то это сделать. Он просто мудак, поэтому я забила на это.
- Он тебе угрожает, а ты не обращаешь на это внимания?
- Я его не волную, и ты это знаешь. Не больше, чем его волнует кто-то из нас. Но он любит драму, Этан, и я уверена, он надеялся, что ты ее ему выдашь.
Этан шагнул ко мне.
- Другие были?
- Что? Нет. Конечно, нет. Слушай, это ничего не значит. Это лишь все то же, что и раньше, только в большем объеме. Это игра, в которую он играет.
Излучая ярость, он вернулся к столу и бросил на него записку.
- Не могу поверить, что ты скрыла это от меня.
Не скрыла, то есть не очень хорошо. Но если уж на то пошло, то этот разговор доказал, что я была права, попробовав.
- Он дразнит тебя, Этан. И я не собираюсь позволять этому продолжаться.
- Он тебе угрожает. И я не собираюсь позволять этому продолжаться! - Он повернулся ко мне. - Сегодня вечером Рид будет на благотворительном мероприятии в Чикагском Ботаническом Саду. Мы едем. И мы перебросимся парой слов.
- Нет. Ни в коем случае. Это последняя вещь… - я остановилась, осознав то, в чем он признался. - Подожди-ка. Откуда ты знаешь, где сегодня собирается быть Эдриен Рид?
- Ты упускаешь суть.
- Нет, - ответила я, поднимаясь с постели и подходя к нему. - Думаю, суть как раз в этом. Откуда ты знаешь, где он будет?
Глаза Этана сверкнули, как украденные изумруды.
- У меня тоже есть друзья наверху.
У меня скрутило живот, и я отступила на шаг назад. Отступила на шаг назад от него. Я знала лишь одного человека, к которому он мог обратиться, который знал о благотворительных мероприятиях и ненавидел Эдриена Рида.
- Ты звонил моему отцу.
Этан не ответил.
- Ты связывался с моим отцом и просил его, что, следить за Ридом? Ты хоть представляешь, как это опасно? Вовлекать его во что-то подобное? Ради всего святого, он же человек, и он уже на прицеле у Рида. Ты повесил мишень ему на спину?
- Я сделал лишь один звонок твоему отцу, и, как я понимаю, он, в свою очередь, тоже сделал один звонок. У твоего отца есть его собственные связи, Мерит, и он жаждет их использовать. Он человек с огромным эго и совсем не рад тому, что случилось с "Тауэрлайном". - Он сократил расстояние между нами. - Но что важнее, так это то, что Рид уже подобрался слишком близко к этому Дому и к тебе. Я не позволю этому снова случиться.
- Подвергая мою семью опасности?
Он выглядел озадаченным.
- Во-первых, я не подвергал твою семью опасности. И во-вторых, я буду использовать любые доступные мне инструменты, чтобы обезопасить тебя.
- И все же ты зол на Габриэля, - сказала я, качая головой и отходя в другой конец комнаты. Когда я добралась до противоположной стены, когда пространство между нами стало барьером, я посмотрела на него. - Ты разозлился на Габриэля из-за того, что он скрыл информацию. Как иронично.
- Полагаю, мы оба виноваты в этом аспекте. И с тем же успехом обоим нужно извиниться.
Комнату накрыла тишина.
Мой гнев возрос.
- Ты назначил меня Стражем. Ты должен поверить, что я могу постоять за себя, понять, будет ли мой отец лучшим источником. Позволить мне принять это решение.
- Я тебе доверяю. Безоговорочно. И я назначил тебя Стражем, потому что знал, чем ты можешь быть. Кем ты можешь быть. Если бы мне снова пришлось это делать…
Это был не первый раз, когда он намекал, что назначить меня Стражем было ошибкой. Но это был первый раз, когда я действительно поняла, что он имел в виду.
- Твои навыки, твой интеллект, твое сердце. Тот факт, что ты всегда хочешь сделать больше и лучше…
- Из-за них ты назначил меня Стражем, - закончила я за него. - В результате чего ты дал мне такую должность, которая позволит этим частям меня расти и процветать.
- Согласен, - произнес Этан, шагая вперед. - Но все это не имеет значения, если Рид нацелится на тебя. Я не позволю этому случиться, Мерит. Не тогда, когда он уже доказал, что знает, как до меня добраться. - Его глаза затуманились от ярости. Он думал о Самозванце, о том, что тот сделал мне и пытался сделать Этану.
- Я не могу быть кем-то другим, - сказала я. - Не сейчас. Не спустя столько времени. - Потому что спустя столько времени, после такого долгого ощущения, что я лишь играю Стража, надевая костюм, который был не в моем стиле, я стала им. Я стала охранником и воином, которым он хотел меня видеть. Для меня было слишком поздно сдавать назад, позволять другим участвовать в битвах, к которым меня готовили, в которых сейчас я была готова сражаться.
Возможно, ему следовало быть более осторожным в том, чего он желал.
- Я знаю. Я тоже не могу. Я еду на мероприятие, - сказал он в тишине, которая последовала за его заявлением, - и я собираюсь поговорить с Эдриеном Ридом, потому что это нужно сделать. Рид ожидает, что мы будем играть в его игру - реагировать на толчки, которые он нам дает.
- Думаешь, он этого не предвидел? Что ты увидишь записку и спросишь с него?
- Возможно, - ответил Этан. - Скорее всего. Но я сомневаюсь, что он думает, что мы сделаем это в общественном месте.
Я не думала, что так оно и есть, нисколечки. Но спорить с ним не было смысла. Он поедет, даже если это будет без меня. И будь я проклята, если он сделает это без меня.
- Я открыто заявляю, что не считаю это правильным курсом.
Его брови приподнялись. Конечно же, я с ним спорила, но то было проявлением самолюбия и стебом. Не часто я говорила ему, что его стратегия откровенно неверна.
- Но это не имеет значения, - сказала я. - Поскольку я иду с тобой несмотря ни на что. - И это было чуть ли не самым худшим. - Что мне надеть?
- Вечерний туалет. Я что-нибудь тебе найду.
Это-то как раз и было тем, чего я боялась.
***
Думаю, это можно было назвать платьем, хотя с большой натяжкой. От-кутюр, определенно. Трендовое, определенно. Но "платье" не совсем подходит.
У него было две части, обе насыщенного черного цвета, который предпочитал Этан. Первая часть была тугим черным комбинезоном - лиф с сердцевидным вырезом, без рукавов, который сидел как корсет и заканчивался парой облегающих шортов. Они прикрывали то, что нужно было прикрыть, но и то едва ли.
Но была еще и вторая часть. Это была юбка, созданная из слоев чернильно-черного шелка, одной из любимых тканей Этана. Она соединялась с комбинезоном на талии, но была полностью открыта спереди. Когда я не двигалась, выглядело так, будто бы я надела черное бальное платье без рукавов. Но стоило мне пошевелиться, как шелк разделялся, открывая шорты, мои ноги и черные босоножки на шпильках с ремешками, которые также одобрил Этан.
Я прошлась от одного конца апартаментов к другому, направляясь кошачьей походкой к зеркалу в полный рост, наблюдая, как юбка развевается вокруг и позади меня, когда я двигаюсь. Трудно злиться на него в "платье", которое выглядит так хорошо. Оно легло по фигуре, как перчатка, отчего мои ноги стали выглядеть на миллион километров длиннее, и ему даже удалось увеличить мои невыдающиеся изгибы.
Я собрала волосы в узел на затылке, добавив утонченные жемчужные сережки, которые были частью моего семейного наследства, и выглядела я, как часто это бывало, когда Этан выбирал мой наряд, фантастически.
Он был властной задницей, но он знал, как произвести впечатление.
Из открытых дверей Оперотдела доносились волнительные возгласы.
Когда я вошла, Люк, взъерошенные волосы которого падали ему на лоб, склонился над столом. Перед ним лежал сложенный в треугольник сверток из бумаги. Линдси сидела на другом конце стола, опершись на него локтями, ее пальцы были расставлены в имитации ворот. Он пристроил кончик треугольника под пальцем, а затем отбросил его щелчком.
Пока полдюжины охранников наблюдало за ними, ожидая, затаив дыхание, бумажный футбольный мяч пролетел по воздуху к воротам. Бумага попала в ее правый указательный палец, отскочила и упала на стол, в семи сантиметрах от цели.
- Нехорошо! Нехорошо! - прокричал Броуди, недавно принятый охранник, размахивая своими длинными руками как рефери НФЛ. Линдси поднялась и "дала пять" Келли и Джульетте.
Люк поднял свои кулаки к небесам.