И девушка спустилась в сад. Там она устроилась на мягкой зеленой траве под любимой акацией. Вряд ли ей удастся заснуть сегодня - уж слишком много мыслей роилось в ее маленькой головке. Слишком многое нужно было обдумать. Например, ее будущий муж… То, что она заимела над ним власть, она осознавала очень хорошо. И пока ее очарование имеет над ним силу, нужно вырвать у него дарственную на все свои земли и на украшения - век мужской любви короток, и кто знает, как повернется судьба в дальнейшем. А вдруг он захочет выкинуть ее из своей жизни? И оставит ни с чем… В ее душе жила вечно голодная маленькая девочка. Несчастная и всеми гонимая. Еще каких-нибудь пару месяцев назад она была просто каторжной без имени и титула, сосланной в Сибирь навеки. И не могла представить себе и сотой доли тех богатств, что были у нее сейчас. До встречи с молодым офицером, который похитил ее душу и сердце, ее более чем устраивало предложение Потоцких - вернуть себе имя и все, что было отнято у нее. Вот о чем могла тогда мечтать маленькая опальная графиня - все мечты сводились к красивым платьям, титулу и вкусной еде. Но теперь все изменилось, и ее маленькое сердечко горело извечным огнем любви. А любовь не знает корысти. За объятия черноглазого кадета она готова была отказаться от всех богатств мира. Она согласилась бы опять быть сосланной в Сибирь, лишь бы снова пережить все те минуты рядом с ним. Эта страсть овладела ею подобно болезни, и теперь прогрессировала день ото дня. Каждую ночь она вспоминала его сильные мозолистые ладони на своем трепещущем теле, его огромные, как омут, черные глаза, горящие таким огнем, который ей еще не доводилось видеть в мужских глазах. А как сладко он целовал ее… Его губы, чувственные и страстные, терзали ее уста, а она улетала от этих поцелуев в поднебесье. И не было в этом ничего невинного, как она представляла себе ранее. Ею овладело помешательство, безумие, она была согласна на все. Стоило ей только первый раз увидеть его глаза, устремленные на нее, и она пропала, и сердце забилось быстрее. Он был настолько красив, что захватывало дух. Мужественное лицо, широкие скулы, прямой нос с горбинкой. А волосы! Черные, как смоль, непрестанно падающие ему на лоб. Что-то демоническое было в его красоте, непостижимое и загадочное. И он смотрел на нее так, как еще ни один мужчина никогда не смотрел на нее, вызывая в ней и смущение, и волнение, и бурю, и ураган одновременно. Заставляя пылать ее щеки. Предавшись мечтам, Катя откинулась в высокую траву. Пахло зеленью, трещали сверчки, квакали в пруду лягушки. Полумесяц освещал сказочно красивые белые кувшинки, плывущие по зеркальной глади озера… Но вот вдали послышался топот копыт, и девушка приподнялась и с тревогой прислушалась. Судя по всему, лошадь неслась во весь опор. Кто бы это мог быть? В столь поздний час? Уже через минуту, ломая ветки и круша все на своем пути, показался крупный черный жеребец. Злобно фыркая и раздувая ноздри, он несся во весь опор прямо на молодую девушку. Вначале Кате показалось, что конь без наездника, но вскоре она различила безжизненно повисшее на крупе животного тело всадника. С самого детства Катя нисколько не боялась лошадей, и теперь взбесившийся жеребец не испугал ее. Она смело бросилась к животному, прыгнула ему на шею и силой потянула поводья на себя. Конь резко остановился и шарахнулся от нее в сторону, злобно и испуганно фырча, перебирая стройными ногами.
- Ну, ну… Успокойся, мой хороший! Кто это тебя так напугал?
Услышав ее голос, такой ласковый и нежный, конь перестал топтаться на месте и пошевелил ушами.
- Какой ты красавец! Как же ты дрожишь… Ну, все, успокойся, здесь тебя никто не обидит.
Девушка сделала шаг в сторону жеребца и протянула руку. Животное не двигалось, но продолжало мелко дрожать. Девушка коснулась рукой взмыленного лба и нежно погладила.
- Хороший мальчик, хороший, я тебя не обижу… Иди ко мне.
Как можно более осторожно Катя потянула за поводья. Неожиданно конь ткнулся мордой ей в плечо, отвечая на ласку.
- Ну, вот и хорошо… А теперь помоги мне снять твоего хозяина.
С самого начала она боялась посмотреть на человека, висящего на крупе животного. Даже теперь, когда месяц спрятался за облака, девушка явственно видела, что бока жеребца залиты кровью.
- Наклонись, миленький, мне так не достать…
Конь послушно согнул тонкие красивые ноги. Катя зажмурилась от страха, боясь прикоснуться к возможно окоченевшему мертвецу, но все-таки осмелилась и с радостью почувствовала, что это не труп - всадник был еще теплый. Она с силой потянула его на себя, и они вместе упали в траву. Девушка с трудом выбралась из-под бесчувственного мужчины и перевернула тело на спину. Она тут же прижалась ухом к его груди - сердце билось тихо-тихо, но билось. С облегчением Катя подняла голову и убрала волосы со лба раненного.
…Сердце глухо забилось, пропустило несколько ударов…
Она вскрикнула так громко, что ночные птицы в испуге упорхнули и смолкли сверчки. Ей показалось, что в ее грудь кто-то вонзил кинжал.
- О Господи! - воскликнула она, прижав дрожащие руки к груди.
В траве лежал тот, кем все эти дни были заняты ее мысли - Сергей Соколов. Лицо молодого унтер-лейтенанта было мертвенно-бледным, на скулах виднелись порезы, он еле слышно стонал. Молодой мужчина был тяжело ранен и потерял очень много крови.
- Я сейчас, я быстро, я сейчас… Господи, только потерпи, не умирай! Я быстро!
Она не решалась оставить его одного, но и сидеть здесь, заливаясь слезами, было бессмысленно. Девушка бросилась к его коню.
- Миленький, позволь мне, я не доберусь быстро без твоей помощи, а надо быстрее! Ну, иди ко мне, мой хороший.
Жеребец посмотрел на нее умными карими глазами и подошел.
- Только держись, только держись… - прошептала она, бросив последний взгляд на раненого.
Пришпорила скакуна что есть силы, и он вихрем понесся к усадьбе, на скаку перескочил через ограду.
- Савелий, ко мне! - крикнула графиня, и на ее зов сбежались слуги вместе с Савелием.
- Быстро носилки или повозку! Лучше повозку, и живо за мной! Ну, что стали, сейчас же выполнять, не то прикажу высечь, черт вас дери, олухи ленивые!! Никаких вопросов! Поехали, поехали!!
Ошалевшие мужики, ни разу не слышавшие от хозяйки и десятой доли подобных ругательств, вскочили на повозку, быстро запряженную ловким Савелием, - тот был в полном недоумении. Все молчали - такой Екатерину Павловну здесь не знали. Им показалось, что она сошла с ума, а девушка и сама не замечала, как нервно теребит свои локоны, которые выбились из прически.
Уже через несколько минут, которые показались обезумевшей девушке целой вечностью, крепкие крестьянские руки положили раненого на повозку. Молодая хозяйка не оставила мужчину, она села рядом и положила его голову к себе на колени. Всем казалось, она знает его. Ее не заботили ни приличия, ни то, с каким любопытством смотрят на нее слуги. Она нервно перебирала черные волосы и что-то шептала. Савелий посмотрел на мундир лейтенанта и покачал седой головой.
- Куда прикажете нести?
- Наверх, ко мне. Зовите Лизу, пошлите за Мартой. Немедленно! Ты, Савелий, грей чан с водой, неси ножницы… И осторожно с ним, осторожно!!
Шестеро крестьян с трудом внесли худощавое, но тяжелое тело наверх и положили на постель хозяйки.
- Все, спасибо, а теперь уходите! Все. Уходите, вам говорят!!
Казалось, в девушку вселился сам черт - ее щеки пылали, глаза горели. Появилась Лиза.
- Поди ко мне, Лизавета, помоги его раздеть!
- Но это же мужчина!
- Ну и что с того! Черт возьми, это не дьявол, и хватит стоять как столб!! Если он умрет, я шкуру с тебя живьем спущу.
Хотя хозяйка никогда не обращалась со слугами плохо, но в этот момент ее глаза сверкали таким гневом, что Лиза ни на минуту не засомневалась в ее угрозе.
Девушка закатала рукава вышитой блузы и начала стягивать сапоги с ног мужчины. Савелий тем временем нагрел воды и принес сумочку с медикаментами, травками и инструментами. Он так же позаботился о бинтах, нарезав простыню тонкими полосками. Пройдя несколько войн и постоянно помогая Марте, он имел опыт оказания помощи раненым.
Катя разрезала на раненом рубашку, всю пропитанную кровью. При виде двух страшных ран, - одной на левом плече, а другой под ребром, она не удержалась и застонала, словно от боли, сцепила зубы.
- Помоги мне стянуть штаны.
- Но…
- Сейчас же!
Савелий хотел было возразить, заметить, что молодой госпоже не пристало видеть нагого мужчину, но вовремя спохватился - бесполезно что-либо говорить, его все равно не услышат. Они вместе раздели мужчину. Девушка заметила, что у него на шее тот, простой крестик, подаренный ею, и сердце радостно забилось.
- О-о, как он красив, словно греческий бог! - прошептала служанка, а ее хозяйка слегка покраснела, осматривая смуглое сильное тело в поисках ран и втайне восхищаясь им - не тело атлета, но образчик мужской красоты. Словно выкованное из стали, жилистое - одни мышцы бугрились под атласной, смуглой, как у цыгана, кожей. Грудь, словно отлитая из бронзы, неровно вздымалась и опадала. И Савелий, не спускавший глаз со своей подопечной, вдруг понял, что его девочка влюблена, и влюблена не как юная мечтательница, а как зрелая женщина, изнывающая от страсти.
- Хватит пялиться! - проворчала Катя. - Намочи повязку и дай мне.
В этот момент зашел один из крепостных крестьян, которых Катя посылала на поиски кормилицы.
- Сударыня, Марта пошла в деревню, принимать роды у Ксении, жены кузнеца.
- Ладно, ступай… Что мне теперь делать? - Девушка обхватила голову руками. - Что же делать?! - в отчаянье крикнула она.
Ее маленькие пальчики вцепились во всклокоченные золотые пряди волос, словно намереваясь их вырвать.
Савелий уверенно положил руку ей на плечо и протянул бокал вина.
Выпейте, вы слишком нервничаете… Выпейте, и ваша голова прояснится. Здесь нужна твердая рука, а у вас истерика. Это тот самый молодой офицер?..
Катя утвердительно кивнула.
- Если он умрет, умру и я, - тихо прошептала она бледными губами.
- Возьмите себя в руки! Я принес спирт, промойте раны и вспомните все, чему учила вас Марта. У вас получится, вы не раз ей помогали. Действуйте! Он и так потерял много крови, только от вас сейчас зависит его жизнь.
Казалось, его слова вырвали ее из пучины безумия. Она быстро смочила бинт в спирте и приложила к ране на плече. Раненый застонал от боли и открыл глаза.
Его лихорадочный взгляд блуждал по комнате, пока не остановился на лице девушки, тогда он слабо улыбнулся.
- Ты… неужели это ты… - прошептал он и снова потерял сознание. Савелий увидел, как она подалась вперед, с трудом сдерживая ликование.
"Он узнал меня, узнал!" Сердце влюбленной княжны быстро забилось, и она промыла раны уже более уверенной рукой.
Теперь нужно было зашить. Лиза заправила нитку в иголку и передала своей госпоже. Осторожно, стараясь причинять как можно меньше боли, девушка принялась зашивать раны. Раненый был настолько слаб и измучен, что не мог кричать, он лишь тихо стонал, и каждый его стон заставлял сердце Кати обливаться кровью. Он ловил воздух запекшимися губами, и ей хотелось осыпать их поцелуями.
- Намочи ему губы, Лиза.
От напряжения у Кати затекла спина, заныли руки, пот струился градом по ее лицу. Время от времени Савелий промокал ее лоб влажным платком. Наконец с первой раной было покончено. Со второй дело обстояло сложнее. Было неясно, насколько она глубока. Катя промыла ее, как и первую, и так же зашила. Потом они втроем повернули юношу на бок, и она обработала сквозное отверстие под лопаткой и помолилась Богу за то, чтобы вражеская шпага не пронзила его сердце.
Через час, когда все бинты были повязаны, а раненый забылся в тревожном сне, Катя села на пол и прислонилась горячим лбом к кровати.
- И что теперь? - Прошептала она, не совсем уверенная в правильности своих действий.
Савелий погладил ее по голове.
- Все в руках божьих, моя птичка, крепись! Если он переживет эту ночь - будет жить, это я тебе говорю.
Катя тихо заплакала, уткнувшись лицом в ноги Савелия, тот зыркнул на Лизу и взглядом показал на дверь. Та кивнула и быстро удалилась.
- Вы сделали все, что могли и умели, а теперь молитесь, моя милая.
- Я не переживу, если он умрет! - Катя зарыдала во весь голос. - Не переживу, понимаешь?!
- Понимаю… Идите - умойтесь и попейте горячего чаю. Дождитесь Марту, она знает о ранах больше, чем мы.
Он поднял девушку с пола, прижал к себе и погладил золотую головку.
- Не плачьте, моя хорошая.
Катя, шатаясь, подошла к шкафу и переоделась в чистое платье, так как ее было запачкано кровью. И в этот момент услышала, что к дому приближается группа всадников.
Сердце девушки снова быстро забилось. Она почувствовала, что раненый в ее комнате и отряд у ворот имеют между собой непосредственную связь.
Раздался громкий стук в ворота.
- Именем ее Величества, приказываем открыть ворота!!!
Девушка бросилась к зеркалу, быстро поправила прическу, покусала бледные губы, высунулась в окно и громко крикнула.
- Вы что, оглохли все?! Отворяйте ворота, бестолочи!
Медленной и царственной походкой Екатерина Павловна спустилась с лестницы. Внизу стоял отряд из четверых мужчин, одетых во все черное, они были вооружены до зубов, а их одежда покрыта дорожной пылью и грязью - не иначе, как они скакали галопом не одну милю. Все головы были повернуты в ее сторону.
- Добрый вечер, господа. Чем обязана столь позднему визиту? И отчего вы подняли такой шум у моих ворот?
Один из мужчин выступил вперед и вежливо поклонился.
- Добрый вечер, сударыня. Прошу прощения, но мы ищем опасного преступника, который убил пятерых наших товарищей. У нас есть приказ о его аресте, но он скрылся от нас. Нам кажется, что он мог спрятаться где-то здесь. Вы ничего об этом не знаете? Или, может, слыхали что-то?
Он говорил сбивчиво, то и дело бросая взгляд то на смелый вырез платья, то на прекрасное личико хозяйки дома.
- Нет, сударь мы ничего не слыхали. Я уже приказала служанке меня раздеть, чтобы отойти ко сну.
При столь интимной подробности худое носатое лицо мужчины вспыхнуло красными пятнами до самых ушей.
- Вы видели моих слуг, сударь, - продолжала Катя, пользуясь замешательством. - Это здоровые детины, они бы не позволили вашему преступнику разгуливать по моему дому.
Мужчина неуверенно посмотрел на своих товарищей.
- И все же, сударыня, нам бы хотелось обыскать дом. Конечно, только ради вашей безопасности.
- Что? Вам недостаточно моего слова? - Глаза девушки загорелись гневом. - Обыскать мой дом?! У вас есть приказ на это, или ордер? Да как вы смеете?! Вы не из тайной канцелярии! Нет бумаги, нет и обыска! Вам придется положиться на мое слово и убраться из моего дома немедленно.
- Вы нам не представились, сударыня, - попытался возразить носатый.
- Вы мне тоже! Но извольте. Я - княгиня Екатерина Павловна Арбенина, невеста князя Григория Петровича Потоцкого. Через две недели состоится наша свадьба. Вы все еще испытываете желание произвести незаконный обыск?
- Пошли, нам нечего здесь больше делать. - Носатый обернулся к своим дружкам. - Что ж, сударыня, простите нас за вторжение. Мы уходим, но ваш сад все же осмотрим. Может, найдем какие-то следы… Ради вас, конечно же. Имеем честь.
Он откланялся и, переговариваясь друг с другом, мужчины удалились.
Катя тяжело и с облегчением вздохнула. Она подождала у окна, пока они перестанут рыскать по саду и уедут восвояси. Боялась, что они что-то заметят. Но она видела краем глаза Савелия и его людей с лопатами. Они наверняка успели засыпать следы крови во дворе и в саду, и наверняка вымыли коня, пока она разговаривала с непрошеными гостями у себя в прихожей.
Отряд удалился, и вскоре стих и топот копыт. А девушка тут же бросилась обратно к раненому.
Заперев за собой дверь, княгиня подошла к постели, где лежал Сергей. Потрогала рукой его лоб и в ужасе отдернула. Поднялся жар, лоб был покрыт испариной и мужчину колотило в лихорадке, несмотря на теплое пуховое одеяло. Он что-то бессвязно бормотал. Катя села на постель и закрыла лицо руками.
- Господи! - прошептала она. - Спаси его, Господи! Спаси и сохрани, ты же знаешь, как сильно я его люблю. Сотвори же чудо, о Господь!
Она промокнула лоб раненого батистовым платочком.
- Милый, любимый, держись! Ради меня держись… Ведь если умрешь ты, умру и я, а ведь ты не для этого меня спасал. Я так долго мечтала тебя увидеть, не уходи от меня вот так!
Раненого продолжал бить озноб. Девушка решительно залезла к нему под одеяло и обхватила руками дрожащее тело, прижавшись к нему.
- Сейчас я согрею тебя… Я буду с тобой, я буду рядом! Мое сердце будет биться рядом с твоим, чтобы не дать ему остановиться.
Долгие три часа показались вечностью уставшей молодой девушке. Она согревала раненного своим телом, вытирала пот с его лба, осыпала поцелуями его лицо, смачивала его окровавленные и потрескавшиеся губы вином и водой. Она слышала его бред. Он то выкрикивал ее имя с любовью и страстью, то поносил ее проклятьями, отдавал приказы солдатам, несся в бой и сражался с невидимыми врагами. Наконец девушка совсем обессилела и забылась рядом с ним в тревожном сне.
Катю разбудил скрип открываемой двери, она быстро подняла голову, вскочила на постели, опираясь на локоть, но тут же успокоилась - то была Марта. Женщина остановилась у дверей и замерла при виде картины, открывшейся ее взгляду. На лице Марты отразилось полное недоумение. Она поманила Катю пальцем, та осторожно встала с постели с заботой поправила одеяло и заботливо приложила руку ко лбу мужчины.
Марта схватила ее за рукав и вытащила из комнаты.
- Кто это? Ты что, совсем рехнулась? Что он делает в твоей постели?!
- Марта это Сергей Соколов! - торжественно сообщила девушка. - И он ранен. О Господи, Марта, миленькая, давай ты потом будешь злиться! У него не спадает жар. Я все сама сделала, как ты учила, но что-то не так…
- С ума сошла девка! Дом полон слуг! А если твой жених узнает? Слава Богу, что это я зашла утром! А что будет, если приедет князь?..
- Ничего не будет. Все равно мне теперь, понимаешь? Если этот мужчина умрет, мне совершенно безразлично, что произойдет со мной.
Увидев, как ее птичка отчаянно заламывает руки, Марта смягчилась.
- Так, ладно, с тобой я потом разберусь… Что с ним?
- Две раны. Одна в плечо, сквозная, другая - под левым ребром.
Марта села на стул у постели раненого, Катя молча подала ей чан с водой и мылом, затем полотенце. Марта так же, молча, срезала ножницами с раненого бинты и осторожно сняла их. Очень долго и внимательно она осматривала и ощупывала раны, сначала в плече, а затем и под ребром. Закачала головой.
- Здесь, на плече, все верно. Умница, девочка. Но под ребром дела плохи. Хоть легкое и не задето, судя по его чистому дыханию, но рана воспалилась, она гноится изнутри. Нельзя было зашивать, заражение может распространиться, именно это и вызывает такой жар. Видимо, нож, которым его ранили, был ужасно грязным. Будем резать то, что ты зашила, затем чистить, а потом прижигать.