- Думаю, что спину надо еще помассировать, - сказала она и повернула его лицом к себе, делая вид, что не обращает внимания на его восставшую плоть.
Теплые, пульсирующие струи падали на плечи и спину. Квентин удовлетворенно вздохнул, когда она дотронулась до кожи нежными пальцами. Мыло удаляло резкий запах.
- Может, пациенту тоже стоит полечить сестру? - лениво заметил он, меняясь местами с ней. Квентин повернул ее лицом к стене и направил душ таким образом, чтобы струи падали на плечи.
- Хм-м… как приятно, - согласилась она, уперев ладони в стену. Стефи чаще задышала, ощущая, как его пальцы скользили по телу.
Отряхивая воду с глаз, она зачарованно следила за его движениями. Кремовый кусок мыла совершал круги, дразнящие пальцы покрывали грудь белой пеной. Она тихо застонала, чувствуя легкое головокружение и пьянея от его прикосновений.
Квентин встал ближе, обхватывая ее гибкие формы. Пальцы скользнули на живот, лаская чувственную кожу внутренней стороны бедер. Губы покрывали поцелуями ее затылок, язык подхватывал струйки воды, стекающие по спине.
- Квентин… - она повернулась к нему лицом, обвивая руками его шею. - Пожалуйста… - она удивилась своему просящему голосу.
- Пожалуйста… что? - томным голосом спросил он.
- Люби меня, - она содрогнулась от неожиданного желания, пронзившего все тело.
Он крепко обнял ее и прижал к себе.
- Я люблю тебя.
Прижавшись к нему, она чувствовала себя одновременно уставшей и удовлетворенной. А душ, поливавший их разгоряченные тела, теперь казался освежающим.
- Квентин…
- Добрый день, могу я чем-нибудь помочь вам?
Стефи увидела эффектную блондинку, стоящую около стола.
- Я бы хотела видеть мистера Уарда. Правда, у нас не назначена встреча.
- Ваше имя?
- Стефания Бранд.
- Один момент, пожалуйста. - Молодая женщина нагнулась к столу и подняла трубку. - Извините, Квентин, вас хочет видеть Стефания Бранд. Мистер Уард?
Ярко-голубая дверь кабинета распахнулась.
- Стефи! Какой приятный сюрприз! - Он провел ее в свой кабинет и коленкой закрыл дверь, его руки были заняты тем, что обнимали ее талию. - Как ты попала сюда?
Положив ладони ему на грудь, она прижалась всем телом.
- У меня была назначена встреча, но она сорвалась, и теперь в моем распоряжении целый час до следующей. Я вспомнила, что никогда не была в твоей конторе. Вот я и здесь. Рад меня видеть? - она кокетливо заморгала ресницами.
Его губы коснулись ее губ.
- Я собирался пригласить тебя на обед, - после долгого и томительного поцелуя ответил он. - Решил, что мы могли бы провести более дружескую встречу в Ля Шале, чем в первый раз.
- О, я с удовольствием, но…
- … у тебя другая важная встреча, - закончил он. - Я так понимаю, с очень старым и важным клиентом?
- Со священником и его свитой.
- Слава Богу, - усмехнулся он. - Хотя бы буду знать, что тебе не угрожает опасность.
- А как насчет тебя? - она кивнула в сторону двери. - У тебя весьма симпатичная секретарша.
- Ее муж такого же мнения.
Стефи преувеличенно облегченно вздохнула.
- Ты покажешь мне свой офис? - спросила она, снимая меховое пальто и вешая его на стул.
- Офис "Уард Констракшн" не такой элегантный, как твой. - Квентин сделал жест рукой, показывая кабинет. - Скромность - единственное достоинство, украшающее мои апартаменты.
Она обвела взглядом комнату, соответствующую его стилю. Громоздкие стеллажи из неотделанного дерева контрастировали с тремя совершенно пустыми стенами, чертежи и черно-белые литографии были единственным украшением интерьера. Черный непритязательный письменный стол, впрочем, как и кожаный диван, и такие же стулья. На полу лежал светлый ковер с вкраплениями серых и черных тонов.
Распахнутая дверь вела в пустую чертежную комнату, а затем переходила в библиотеку, заполненную инструкциями, спецификациями, книгами по математике с такими названиями, что Стефи даже с трудом прочитала их.
- Если бы не придумали калькуляторов, я и дважды два с трудом бы сосчитала, - призналась она Квентину, поднимая тяжеленный том "Аналитической тригонометрии". - Хорошо сознавать, что рядом с тобой всегда находится человек, разбирающийся в таких вещах.
- Я надеюсь, что когда-нибудь мы сможем сложить один плюс один и получить три? - Он положил руку на ее плоский живот. - Как хорошо было бы иметь маленькую рыжеволосую дочку, играющую в куклы в "Седар Хилл".
Гладя его щеку, Стефи улыбнулась.
- Мне нравится такой способ подсчета, - шепотом заметила она. - Можно попробовать сложить один плюс один и получить четыре. А с Робертом вообще станет пять.
В тишине они вернулись к его столу.
- А я догадываюсь, что ты пришла ко мне потому, что именно в это время Роберт входит в твой офис, - присаживаясь на диван рядом с ней, проговорил он.
- Ты, оказывается, весьма проницательный, - подметила она, склоняя голову на его плечо. - Я стараюсь избегать его. За целую неделю мы с ним ни разу не виделись. Он ничего не говорил по этому поводу?
Квентин перебирал пуговицы на ее платье.
- Похоже, он сейчас здорово занят своей учебой, да я и сам, черт возьми… Откровенно говоря, я и сам избегаю его, - наконец признался он. - У меня не хватает мужества смотреть ему в глаза.
- Мы сами так все запутали, верно? - прошептала она, в горле запершило. - Интересно: как все это закончится, - она встретилась с обеспокоенным взглядом Квентина.
- Я молюсь, чтобы сработала твоя теория "с глаз долой - из сердца вон".
- Тогда мы сможем быть вместе.
Стефи распланировала встречи таким образом, чтобы они пришлись на позднее время во вторник. Открыв дверь, она обнаружила на столе букет красных роз - "фирменный" знак Роберта. Она нажала кнопку коммутатора.
- Чак, кто принес цветы?
- Мисс Бранд! - прозвучал его удивленный голос. - Я и не предполагал, что вы пришли. Собираюсь уходить.
- Кто оставил розы? - более твердым голосом повторила она, роясь на столе в поисках подтверждения. - Я не могу найти карточку.
- Кто-то из служащих, - пробормотал он. - В голове все смешалось. Но карточку я не припоминаю. Какой-то парень сказал, что скучает без вас, понятия не имею. Телефон звонил, не переставая целый день, девчонка из бухгалтерии постоянно надо мной подтрунивала, и я не…
- Иди домой, Чак. Забудь обо всем и отправляйся домой. - Стефи рухнула в свое кресло, уставившись на прекрасные бутоны, безмолвно стоящие в хрустальной вазе, но кричаще напоминающие ей о проблеме, требующей скорейшего решения.
Дрожащей рукой она потянулась к телефону. Набрав номер Квентина, она решила: если подойдет Бобби - она просто положит трубку. Раздался знакомый голос.
- Что случилось, любимая? Я же чувствую, что что-то не в порядке.
- Роб дома?
- Он наверху, делает домашнее задание.
Стефи передохнула.
- Квентин, я сижу и смотрю на вазу с цветами. Эти проклятые розы опять на моем столе. Ведь я не видела его целую неделю! - голос ее дрожал.
- Проклятье! Я… я… - он заколебался, затем все-таки проговорил: - Не хотел тебе говорить, но знаешь, он ужасно возбужден: в пятницу он получает классное кольцо.
- О, Квентин! - она задышала, почувствовав, как тошнота подступила к горлу. - Что если он…?
- Попытается вручить его тебе?
- Я не смогу принять его. О, Господи! Даже не представляю, что может случиться!
- Я сейчас приеду, и мы поговорим на эту тему и…
- Нет, - прервала его Стефи. - Я… я… мне необходимо побыть одной. Фактически, сегодня я должна идти на запись, - она сама удивилась, как легко ложь слетела с языка. - Даже не знаю, когда удастся вернуться.
9
Завернувшись в теплый материнский халат и согреваясь лучшим отцовским коньяком, сейчас Стефи, как никогда, тонко чувствовала связь между родителями и детьми. Здесь, в мансарде родительского дома, глядя на мерцающую миллионами огней панораму Нэшвилла, она ощущала их присутствие и надеялась, что их мудрость поможет ей.
Мысли возвращались к Квентину. Его суровое лицо так и стояло перед глазами. Густые темные волосы, высокий, интеллигентный лоб, растворяющие в своей глубине темно-карие глаза, обветренная, загорелая кожа и твердый, чувственный рот.
Она знала каждый сантиметр его тела. Ее руки, губы и язык исследовали и познали все его эротические тропинки и ямочки. От чисто физических сладостных воспоминаний она содрогнулась, но быстро сбросила с себя наваждение.
Ее любовь к Квентину была больше, чем просто физическое чувство. Их отношения строились из кирпичиков заботы и понимания, веры и преданности. Стефи не боялась соперничества карьер, хотя в своей области он был, без сомнения, способным специалистом.
Но ей не хватало полноты и завершенности, и это очень печалило Стефи. Да, их отношения были восхитительны, но Стефи хотелось оформить их законным путем, и она знала, что и Квентин стремится к тому же. Не получив твердых обязательств, которые подразумевались браком, она чувствовала себя неуверенно и неудовлетворенно.
Она хотела большего, чем просто урывать мгновения из сегодняшнего и довольствоваться вчерашними воспоминаниями. Стефи желала получить гарантии на будущее. Она горела желанием назвать "Седар Хилл" своим домом и приложить все силы к тому, чтобы наполнить особняк детским смехом.
Дети. Закрыв глаза, Стефи представила Роберта. Конечно, ему уже семнадцать, совсем на пороге зрелости, тем не менее, он по-прежнему оставался ребенком - ребенком Квентина и поэтому очень значимым.
Задумчивая улыбка появилась на ее губах. Каким волнующим временем представлялись ей теперь девические годы. Родители частенько говаривали ей: "Ты слишком молода", - или: "Ты уже достаточно взрослая".
Вырастая, мы изменяемся и внешне, и внутренне, приходя в определенное равновесие разума и чувств. Как тонок и уязвим этот душевный баланс.
А она, хотя и несознательно, но все-таки нарушила образ жизни Квентина. Все ее попытки погасить влюбленность в нее Роберта ни к чему не приводили, а только усиливали его чувство.
Эти последние розы и будущее кольцо дамокловым мечом нависло над ее головой. Его чувства были глубокими, и Стефи догадывалась, насколько хрупкой и ранимой может быть молодая душа.
Осушив последние капли, она поставила бокал на полированную поверхность дубового стола. Несмотря на мягкость дивана и располагающую обстановку, ей было внутренне неуютно.
Собственно, сейчас уже неважно, какое решение примет она: получалось так, что боль испытают все. Правда, существуют разные степени боли, и кто-то может принять самую сильную боль, по сравнению с остальными.
Она так и не смогла понять: спала ли она, или отдыхало одно лишь тело, а разум бодрствовал, но решение так и не было принято.
Утреннее солнце деловито трудилось, разгоняя сумерки и окрашивая небо на востоке в аметистовые цвета. Она всей душой стремилась к Квентину, но вместо того, чтобы позвонить ему, включила телевизор, пытаясь успокоить себя программой утренних новостей. И тут началась передача, связанная с подростковыми проблемами.
- Это чрезвычайно трудный возраст, - рассказывал психолог. - В мозгу ребенка происходят самые противоречивые процессы: иногда достаточно какой-нибудь мелочи, чтобы вывести их психику из равновесия, и тогда может случиться беда.
Стефи вслушивалась в каждое слово.
- В последнее время отмечен беспрецедентный рост самоубийств среди подростков и детей доподросткового возраста. В основном это происходит из-за ненормальной обстановки, складывающейся в семье. Дети теряют ощущение безопасности, они чувствуют себя потерянными и подавленными. Лишь иногда прохождение этого возраста происходит более спокойно, и родители справляются с ситуациями, помогая детям преодолеть трудный период.
Если вы станете замечать, что ваш ребенок подросткового или доподросткового возраста начинает впадать в уныние или меланхолию, или поддается быстрым переменам настроения, я настоятельно советую вам в первую очередь обратиться к врачу с целью провести полное медицинское обследование. В том случае, если ребенок физически здоров, необходимо проконсультироваться у психиатра или психолога.
В этом плане большую помощь родителям могут оказывать учителя, подсказывая, когда в поведении и настроении ребенка начинают проявляться отклонения. И, конечно же, в том случае, когда у ребенка замечены отклонения, он просто остро нуждается в экстренной помощи. Позвольте мне еще раз напомнить, что сотни детей, и даже в возрасте около десяти лет, лишают себя жизни именно потому, что родители и учителя не успевают вовремя определить появившиеся отклонения и принять меры.
Ведущая передачи поблагодарила специалиста.
- Через минуту мы будем говорить с представителем детского фонда из нью-йоркского отделения. Детский фонд активно участвует в поисках пропавших детей. Некоторых из них крадут сами родители, но большинство убегают сами или просто вообще исчезают. Мы оставим вам телефон студии и покажем несколько фотографий пропавших детей. А завтра мы поговорим об участии детей и подростков в различных культовых организациях.
Стефи дрожащими руками выключила телевизор. Самоубийства, убежавшие дети, какие-то культы. Эти страшные слова эхом отдавались в мозгу. Она поняла, какое решение нужно принять. И решила, что с этого дня она станет сильнее, чем когда бы то ни было. Она не может сказать Квентину, по крайней мере, не сейчас. Надо выиграть время.
Утешение она нашла в работе. Стефи оставалась в родительской квартире и поддерживала постоянный контакт с офисом. Большую часть времени она успокаивала до предела взвинченного огромной нагрузкой временного секретаря и принимала множившиеся с катастрофической быстротой требовательные послания от Квентина, записанные автоответчиком.
В пятницу около шести, она пришла в офис и застала Чака Льюиса, как раз подвергавшегося яростной атаке.
- Мисс Бранд, я невероятно рад видеть вас. Там на вашем столе кипы кассет с посланиями от Квентина Уарда. - Видно было, как по нему пробежала дрожь. - Это совершенно невыносимый человек. Он ни за что не хотел верить, что вас нет в офисе, и угрожал мне всяческими страшными расправами, если я не скажу, где вас найти. Естественно, я проигнорировал его. У нее на губах появилась улыбка.
- Это частица его очарования. - Обведя взглядом приемную, она нахмурилась. Образцово аккуратная и чистая комната превратилась непонятно во что: из ящиков и стеллажа торчали папки, корзина с исходящими документами была битком забита, а со входящими - пуста, кассеты и пленки в беспорядке валялись практически повсюду.
Стефи обнаружила, что ее собственный стол был даже в более худшем состоянии, чем в предыдущий вечер. Да и весь кабинет выглядел так, будто по нему нанесли бомбовый удар. В тот момент, когда она складывала в дипломат нужные документы, зазвонил телефон. Она знала, что это Квентин.
Глубоко вздохнув, она подняла трубку.
- Алло!
- Стефи! Наконец-то! Я уже с ума схожу, разыскивая тебя! Я страшно беспокоился за тебя. Оставайся там, я сейчас же приеду! Я…
- Квентин, подожди минутку, пожалуйста. Выслушай меня.
Она слышала в трубке его тяжелое дыхание.
- В первый раз я боюсь слушать тебя.
Эмоции бурлили в ней, но Стефи знала, что ей надо сделать и что сказать. Не испытывая сомнений в правильности принятого решения, она также понимала, что не обладает достаточной храбростью для встречи тет-а-тет.
- Квентин, я люблю тебя очень сильно, и ничто не заставит меня разлюбить тебя.
- Мне слышится слово "но". Стефи, я хочу видеть тебя, обнимать тебя и целовать.
- Нет! - Слово с болью отдалось в ее сердце. - Послушай меня, пожалуйста. Я много думала о тебе и обо мне, и о Робе. Твой сын важен для нас обоих, и мы не можем причинять ему боль.
- Что… что ты хочешь сказать? - в его голосе чувствовалось огромное напряжение.
- Я боюсь, что с Робом случится что-то страшное, если он все о нас узнает. Ты и сам знаешь, насколько у него хрупкая душа. Его самолюбие и душевное равновесие слишком важные вещи, чтобы нанести по ним такой сокрушительный удар.
Она заморгала и посмотрела на вазу, алые бутоны уже начали темнеть, а лепестки сворачиваться.
- Не думаю, что нам надо встречаться.
Стефи буквально сползла в кресло. Произнеся эти слова вслух, она почувствовала, какой удар нанесла себе.
- О Господи, ты не можешь так говорить.
- Я прошу тебя, мне сейчас очень тяжело. - Слезы катились по щекам. - Я очень боюсь за Роба. Он такой юный и впечатлительный и… и все в жизни… для него так непросто. - Стефи стерла слезы рукой.
- Я… я хочу не показываться ему на глаза на этой неделе, поэтому решила подольше задержаться в Калифорнии. - Она тяжело вздохнула. - Может быть, если меня не будет поблизости и Роб не сможет видеть меня каждый день, тогда это пройдет.
- Позволь мне встретиться с тобой, - просил он. - Стефи, мне нужно увидеть тебя. Нужно.
- Нет! - решительно проговорила она. - Я и правда считаю, что так будет лучше. - Но каждая клеточка ее тела отчаянно сопротивлялась этому. Стефи безумно хотела увидеть его, дотронуться, обнять, но понимала, что боль придется испытать неимоверную.
- Это безумие. Я еду к тебе сейчас же.
- Ты не застанешь меня, и дома меня тоже не будет.
- Стефи, послушай, ты разрушаешь наши жизни. Ты…
- Я пытаюсь спасти твоего сына, - закричала она, - и сохранить свои нервы. У меня больше нет сил прятаться от всех и, главное, от Роберта. Постоянно оглядываться через плечо, боясь, что он или его друзья увидят нас. Наша любовь слишком прекрасна, чтобы омрачать ее вороватыми поцелуями, украденными часами и моментами. Я хочу нормальной, полноценной жизни с тобой. Я горжусь тобой, я горжусь нами обоими. Может, я старомодная, но мне хочется счастливой семейной жизни и еще… хочу твоего ребенка.
- Любовь моя, а я разве не хочу того же? - Услышав, с каким страданием он произнес эти слова, она зарыдала еще сильнее.
Затем она тяжело вздохнула.
- В настоящий момент наши желания не столь важны по сравнению с желаниями твоего сына. На первом месте сейчас стоит Роб. - Тон ее стал мягче. - Вспомни о том, как много ты должен ему, посмотри, как быстро он растет. Мы не имеем права потерять его. Он думает, что влюблен в меня, а мы оба знаем, насколько велико это чувство. Что произойдет, если он обнаружит, что любимая женщина имеет роман с другим мужчиной? Что будет с ним?
- Ты осмеливаешься говорить, что у нас только роман? - буквально прорычал он.
- Ну, мы-то понимаем, что все гораздо глубже, - быстро возразила она. - Но ты посмотри на это глазами Роба. Это разозлит его и причинит боль, и он захочет отомстить - и, возможно, нацелится на тебя. Это погубит вас обоих.
- Стефи, я не хочу терять тебя. Рука сильнее сжала трубку.
- Ты никогда не потеряешь меня, - еле слышно прошептала она. - Никогда не потеряешь мою любовь. Но сейчас мы можем только причинить страдание и боль. Любовь не должна делать этого.
- Я люблю тебя, Стефи.
- И я люблю тебя, Квентин. - Не в силах больше говорить, она положила трубку. Уронив голову на стол, она почувствовала, как тело сотрясается от беззвучных рыданий.