Она остановила машину и договорилась с хмурым водителем о цене. Вышло дороговато, но куда денешься…
- Позвоните, - сказала она. - Видите, меня довезут до самого дома в целости и сохранности…
Он развел руками.
Вьюга бушевала все сильнее и сильнее.
Женя обернулась, чтобы помахать ему еще раз рукой, и увидела его одинокую фигуру, застывшую посреди снежного вихря. "Может быть, я была не права, - подумала она. - Похоже на бегство… Но сейчас мне кажется, что я все решила правильно…"
Она не знала, чего она боялась. Только сейчас, запертая ненадолго в клетке с равнодушным водителем, она отчетливо поняла, что именно страх заставил ее убежать. Все остальные доводы - беспокойство, как он станет добираться из ее глухого спального района или - а если он останется?.. Именно это. Если он останется…
Женя вдруг отчетливо поняла - он бы остался. И тогда что произошло бы? Она закрыла глаза, пытаясь понять, какие ощущения вызывает в ее душе эта - уже потерянная - возможность реальности. "Я этого хотела?" - спросила она себя. Тут же ответила - нет, слишком быстро, чтобы ответ посчитался искренним и правдивым. Хотела…
Проведя ладонью по вспотевшему лбу, Женя тихо засмеялась. Боже, как стыдно…
Не этих мыслей, которые уже появились в голове, слишком раскрепощенные, слишком бесстыдные… А новой банальности. И того, что она, Женя, получалась ничем не лучше Панкратова. Только Панкратов был самцом, а Женя - самкой…
Какая гадость, поморщилась она. Все, значит, она решила правильно.
- Все правильно, - прошептала она едва слышно.
Уже показался ее дом, и она не испытала радости… Там ее снова поджидало одиночество, разделить с ней которое был готов только огромный белый кот.
Одиночество, которое сейчас Женя ощущала физически. Как неизбежную боль…
"Надо к нему привыкнуть, - посоветовала она себе. - Ко всему можно привыкнуть… Сотни людей так живут, и ничего…"
Но ей отчего-то еще не хотелось так жить. И, уже поднимаясь по лестнице вверх на свой этаж, где большими буквами кто-то написал длинную тираду с матерными словами и негативным отношением к какой-то Таньке, Женя снова подумала: "Чертов Панкратов… Чертов самец, заразивший меня своими вонючими животными инстинктами…"
Чертов Панкратов, оставивший ее, Женю, наедине с собой…
Кот встретил ее с легким недовольством. Он так обиделся на позднее возвращение своей хозяйки, что не соизволил подойти к ней, как делал это обычно.
- Знаешь, Кот, - огорчилась Женя, - я тоже могу обижаться…
Кот только презрительно фыркнул.
Женя стащила ботинки и, точно бунтуя против старых своих привычек аккуратистки, швырнула их на пол. Бац! Бедные ботинки застыли, носками врозь, по кривой траектории… Ей даже стало их немного жаль. Но раздражение на саму себя теперь вылилось на "предметы собственные".
- И потом, Кот, - продолжила Женя свою обвинительную речь, - еще неясно, кто в доме хозяин. Ты-то думаешь, что именно тебе принадлежит это место. Но на самом деле, Кот, это я приношу в дом добычу. Значит, именно я и являюсь хозяйкой…
Кот на сей постулат смотрел с явным сомнением. Словно говоря: "Я тоже могу поймать парочку мышей, но ведь ты их есть не станешь…"
- Вот и лови своих долбаных мышей… А я посмотрю, где ты их возьмешь. И от "Гринпис" тебя отмазывать не стану… Живодер.
Она насыпала ему корм. Кот сначала попытался сохранять хорошую мину и даже отвернулся, но запах сделал свое дело. Не спеша, он встал, замер на секунду у Жениных ног, задрав голову, и Женя погладила его.
- По сути, нам с тобой нечего делить, - сказала она. - Одинокие идиоты… Кому мы на фиг нужны? Тебя никто не ищет. И меня тоже… Давай уж тогда держаться друг друга.
Кот потерся о ее ноги и приступил к трапезе.
Женя вздохнула. И Коту она была нужна только для… приношения пищи, как жертвы, тепла и уюта…
Она и сама в этом нуждалась. В тепле и уюте. Только как-то пока это не получалось… Сейчас ей казалось, что и пять лет, проведенные с Панкратовым, она занималась самообманом. А если не было никакой любви, испугалась она. Если она просто подсознательно боялась остаться одна, вот и приняла этот страх за любовь…
Нет, оборвала она себя. Нет, это не так. Потому что, когда она первый раз увидела Панкратова, у нее и сердце замирало, и душа уносилась ввысь… Все это было, было!
Просто потом что-то случилось. Праздники кончились, усмехнулась она. Пошли давить елочный сок.
- С этим надо что-то делать, - проворчала Женя. - С таким тухлым настроением… В конце концов, ничего не произошло. Знаешь, Лескова, сколько женщин однажды обнаруживают мужей в объятиях дешевых профурсеток? И никто не умирает… А сколько из них пускается во все тяжкие, чтобы отомстить неверному супругу?
Отомстить.
Она и в самом деле до сих пор жаждет мести. И Александр тоже был только способом?
А она, Женя, всего лишь обманщица, жалкая обманщица, не больше?
Женя тряхнула головой.
- Не хочу, - сердито сказала она. - Не хочу… Лучше уж я сама буду виноватой. Пошлой, гадкой, сексуально озабоченной… Но человек-то ни в чем не виноват. Тем более хороший человек. А он, как мне кажется, очень хороший человек. Хоть и любит поворчать.
Она сварила кофе. За окном не унималась вьюга, засыпая мир снегом, точно старалась выдать всю порцию разом…
- Зато я похудею, - улыбнулась Женя. - Последние два дня я почти ничего не ем… Стану стройной и красивой… - И тут же добавила: - Только неизвестно зачем…
Она поймала себя на том, что довольно быстро привыкла спать одна. Раньше она не могла и помыслить, что это возможно… Без панкратовского дыхания рядом сон не приходил…
А теперь - она даже начала находить плюсы в его отсутствии. Наконец-то она могла читать, если не спится. Или ходить, не рискуя никого разбудить… Включать радио.
Правда, иногда ей было жутковато, как сейчас. Женя несколько раз поднимала голову от подушки, вслушиваясь в тишину. Ей казалось, что в кухне кто-то ходит. Кряхтит… Она даже однажды явственно расслышала скрип табуретки - точно кто-то уселся на нее довольно увесистым задом. Призраки, насколько ей известно, никогда не отличались избыточным весом, так что такой скрип мог издать кот.
Она встала, не выдержав, и вышла на кухню. Включила свет.
Кот сидел на табуретке и недовольно щурился.
- Это ты, - успокоилась сразу Женя. - Ну ты и толстяк, скажу я тебе… Пора сажать тебя на диету…
Она рассмеялась. "Вот дура, - подумала она. - Уже шорохов боюсь…"
Она снова легла, с наслаждением вытянулась на кровати - впервые за весь день она ощутила собственную усталость. Но сейчас это было почти блаженством. И новое открытие - что даже в плохом можно найти плюсы - Женю очень порадовало.
Она долго лежала, глядя, как по потолку бродят блики от проезжающих машин, и думала. Почему-то теперь ей перестало казаться, что ее поступок был мерзким, неприятным, а желания - грязными и порочными. Она с удовольствием вспоминала Александра, и странную квартиру, и что же там все-таки, за закрытой дверью? Впрочем, это не ее дело… Еще она подумала, что у Александра тоже есть животинка, а она даже не спросила кто… Хотя прекрасно видела и миску в кухне, и корзинку…
Даже это сближало их обоих.
Если, конечно, там не живет собака… Впрочем, тут же успокоила она себя и кота, собаки сидят дома, вместе с хозяевами. Это кошки гуляют сами по себе…
- Успокойся, Кот. Это кошка. Так что будет тебе жена…
Но какое ей дело? И коту тоже… Они ведь не собираются переходить в чье-то частное владение… И он такой ворчун…
Женя начала уплывать в сон, ощущая себя ребенком, потому что засыпалось ей сладко, как в далеком-далеком, полузабытом уже детстве…
Ей приснилось, что она пытается открыть ту самую дверь. Как будто то, что там, внутри, скрыто, может изменить Женину жизнь. Более того, и саму Женю тоже… Женя очень старалась, даже стерла себе в кровь пальцы, но проклятая дверь не поддавалась. И почему-то Женя не сдавалась - хотя ей пришло в голову, что, может быть, совершенно не нужно заглядывать в чужое прошлое, чтобы изменить себя. С упрямством, ранее ей совсем не присущим даже в снах, Женя все отрывала дверные доски.
Наконец это ей удалось, и она оказалась в темноте. Темнота была наполнена вьюгой, ветром и снегом. Он летел Жене в лицо, но ей не было холодно. Только очень страшно…
Она отпрянула назад, намереваясь вернуться, но в дверь позвонили… Оттуда, изнутри. И именно это напугало Женю так сильно, что она не могла пошевелиться, словно поняв, что нельзя ей, нельзя - ни в коем случае! Это был зов из прошлого. Только именно теперь Женя поняла, что она не хочет его услышать. И тайна эта пусть остается там…
Она проснулась.
Ей показалось, что звонили в ее дверь. Темнота окружала ее со всех сторон, точно пришла из сна, непрошеная, ненужная. И кот почему-то сидел, уставившись на дверь.
Три часа ночи, отметила Женя, посмотрев на часы.
Подошла к двери, так явственно прозвучал звонок.
Посмотрела в глазок.
На лестничной площадке, конечно же, никого не было.
Она пробормотала:
- Ночные сны, мороки, фантазии… Пытаются остаться в реальности, чтобы напугать тебя сильнее.
Она знала, что сразу заснуть ей снова не удастся. Да и боялась Женя, если честно, так быстро вернуться в сон, словно он еще хранил ту, чертову, загадочную дверь…
Чтобы немного отвлечься, Женя достала с полки том.
Детский Пушкин, такой знакомый и родной, должен был ее немного успокоить.
Она открыла страницу наугад, и тут же со страниц повеяло на нее тем сном. "Мчатся тучи, вьются тучи, невидимкою луна…"
Все это было там, за дверью, во сне. Вьюга. И похороны домового с пляской бесов, скалящих зубы в злой ухмылке…
Она закрыла книгу и спряталась в одеяло с головой, ощутив себя вдруг маленькой девочкой, которую совершенно некому защитить. От страшных снов. От вьюги… От самой себя. И - от жизни, наполненной чужими тайнами, и просто от жизни…
От скуки сводило скулы. Холод пробирался за шиворот - Игорь невольно поежился. Распоряжение Ольги торчать тут до… Игорь достал новую сигарету, грустно усмехнулся. "Дура чертова, - подумал он, глядя в пустоту двора. - Феминистка хренова…" Он не сомневался, что это задание она повесила на него неспроста. Слишком часто он позволял себе язвительное недоверие. По поводу ее способностей сыщика. Да какие там способности, пустышка, недоношенный Шерлок Пуаро, все знания - из дешевых книжек, псевдоинтеллектуальных детективов, написанных такими же голимыми кретинками…
Никто за Исстыковичем этим не следил. Не охотился. У Игоря уже ноги болели после каждого подозрительного мужика лазить в почтовый ящик. "Они могут отправлять по почте…" Ольга только ухмыльнулась. Всем видом показала, какой он, Игорь, недальновидный придурок. Штемпеля-то не было. Ни на одной "подметке".
А что толку, косит Игорь под "грибок" в песочнице, центр города, куча людей ходит - и всех рассмотри… Да и сам он скоро начнет подозрение вызывать - раз торчит тут как неприкаянный… Зачем все эти игры, когда надо внимательно просмотреть возможные варианты. Письма эти с угрозами может писать хороший знакомый. Или сам Исстыкович… Чтобы привлечь к себе внимание. Может, он больной… И почему ему вообще эти письма приходят? Что в его прошлой жизни за "скелет"? Надо расследование проводить, а не торчать тут, примерзая задницей к скамейке…
"Ты сам это выбрал, - сухо напомнил ему внутренний голос. - Мог заниматься делом…"
"Ну да, делом… за которое два раза в месяц получаешь жалкое вспомоществование, чтобы с голоду не сдохнуть… Да еще постоянно смотришь на кровь, чертову кровь, от которой в конце концов начинает тошнить, а потом привыкаешь…
Нет, увольте. Лучше следить за потаскухами. А чего, собственно, ожидали эти папики? Лучше следить за "бравыми супругами", которые нажрались виагры, и секс-потенция потянула их на подвиги. А чего, собственно, ждали их толстые супруги-клушки? Даже за исстыковичами следить лучше, потому что по крайней мере убедишься, что это только больное воображение и никто тебя, толстую орясину, убивать не собирается, потому что ты со своим бегающим взглядом никому не сдался…
Нет крови. А деньги есть…
Поэтому сиди, Игорек, на этой лавке долбаной. В половине первого отправишься домой. Напишешь с утреца отчет для волчицы Оленьки - до чего хороша, если бы не была такой деловой и умной, цены бы бабе не было!"
Тут же подумалось, что можно на досуге заняться этой кошечкой, секретуткой, с наивными глазками, у этой-то все в порядке и с фасадом, и внутри… Мозгов не много. Гонору тоже… Правда, подруга ее, любезная мадам Ольга, будет мешать мужественному влиянию, но это тоже не смертельно…
Он так замечтался, что про холод забыл. Еще минута - и от сексуального наваждения в виде большеглазой нежной лани Женечки начнется сам собой, без дрочилова, оргазм…
- Простите, огонька не найдется?
Игорь оторвался от мальчуковых грез с явным сожалением.
Поднял голову и увидел перед собой высокого мужика с непокрытой седой башкой. Мужик выглядел грустно - наверное, из-за того, что волосы такие заснеженные.
Игорь щелкнул зажигалкой. Мужик нагнулся, прикуривая, и на одно мгновение Игорю показалось, что рожа у него знакомая. Только где он его видел - вспомнить не удавалось…
- Кота ищу, - сказал мужик, выпуская дым. - Кот пропал уже три дня назад… Не видели? Белый такой перс. Внушительных размеров…
Он развел руки, показывая размеры кота. Получилось и в самом деле круто. Игорь даже присвистнул.
- Как же вы такого проворонили?
- Выбежал, - пожал его собеседник плечами. - Дверь открыл - а он туда… Шустро так, что я и не успел за ним…
Он устало опустился рядом с Игорем.
- Кого-то ждете? - поинтересовался он.
- Да нет, - отмахнулся Игорь. - Сейчас пойду домой… Ждал. Но безрезультатно…
Какая-то часть правды в его словах присутствовала. И в самом деле ждал. Но даже клиент не соизволил до сих пор появиться. Вон в его окне темно… Развлекается, подумал Игорь, испытывая глухое раздражение. Чертов нувориш… Вроде и головы у них квадратные, а как неплохо живут! Что-то вот только у Игоря с башкой все в порядке, а с башлями - пусто…
- Она придет, - пообещал его добрый собеседник. - Не сегодня, так завтра…
- Знаю, - мрачно кивнул Игорь. - Куда она денется?
"Интересный тип, - подумал он. - Другой бы принял меня за киллера. Или террориста… А этот сразу решил, что я поджидаю бабу… Наверное, у кого что на уме…"
Почему-то этот тип располагал его к себе. Игорь даже усмехнулся про себя - как в рекламе, блин, нежнее надо быть, еще нежнее…
Мужик докурил тем временем сигарету. Поднялся.
- Наверное, уже нет смысла его искать, - развел он руками, все всматриваясь в темноту. - Совсем нет смысла…
- Ну почему? - счел нужным успокоить его хоть немного Игорь. - Зов природы, знаете ли… Погуляет и придет. Ободранный, правда…
- Да хоть бы и ободранный…
Мужчина снова сел рядом.
- Понимаете, Тобиас к жизни не приспособлен совершенно… Как дитя малое. У меня единственная надежда - что его кто-то подобрал. Есть же хорошие люди… А так… Вон в том дворе подростки недавно собаку изувечили… И кошку сожгли заживо. Говорить с ними без толку - только ухмыляются, и лбы у них такие узкие… Помните, как у Булгакова в "Собачьем сердце"? Мне даже становится страшно, такие у них лбы. Как у Шарикова в фильме… И я все время думаю, а вдруг и мой Тобиас попал им в руки? Потому что любой из нас может попасть в их руки, а они же не могут задержать в своих узких лбах мысли о жалости. Там же так мало мыслей помещается…
- Вы бы в подъездах его поискали, - присоветовал Игорь. - Сейчас холодно. Кошки обычно в подвалах прячутся… Не думайте сразу о плохом.
- Смотрел, - сказал мужик. - Сейчас еще посмотрю… Но мне кажется, все без толку…
Он пожал Игорю руку.
- Спокойной ночи, - сказал коротко и пошел к подъезду.
- Удачи вам! - крикнул ему в спину Игорь. Мужик махнул рукой - наверное, уже и сам не верил, что найдет своего котяру.
"И все же, - подумал снова Игорь, поднимаясь и разминая затекшие конечности, - где-то я его видел. Давно. Очень давно…
Даже уже и не вспомнишь - где и когда?"
Во всем виноват…
Мысль оборвалась. В подъезде было темно. Он остановился. Страх снова подобрался к самому горлу, сжал ледяной рукой.
"Они хотят, чтобы я понял, как выглядит страх смерти, - подумал он почти обреченно. - Я понял… Теперь я боюсь даже такой малости…"
Просто кто-то снова украл лампочку. На втором этаже свет горит. А тут, на первом…
Он рассмеялся внезапно, озаренный догадкой - кто же станет убивать на первом этаже?
- Глупо, - прошептал он. - Очень глупо…
И все-таки…
Ему послышались тихие, вкрадчивые шаги - там, на его этаже…
И дыхание. "Черт", - выругался он мысленно. Дыхание там. Смерти. Прямо рядом с его дверью…
Теперь страх стал оглушительным. Взорвался в его голове сотней мелких осколков.
Он вышел на улицу. Впрочем, нет, он не вышел. Его вынесла огромная волна ужаса.
Там, на пустынной улице, тоже было страшно, но не так.
Он огляделся. Ему показалось, что где-то в глубине двора мелькнул огонек сигареты. "Подростки", - подумал он и с опаской оглянулся назад.
В пропасть подъезда…
"С этим надо что-то делать, - сказал он себе. - Надо".
В конце концов, ему есть куда идти. Он сжал благословенный листок бумаги в кармане. Телефон в кармане взорвался Моцартом. Он достал его, выдохнул.
- Да, слушаю.
Тишина. Он снова убрал его в карман, подошел к машине.
Сегодня он поедет туда. Они обо всем поговорят. Что-то решится…
Сегодня. В конце концов, совсем не обязательно возвращаться сейчас в пустую квартиру, если за спиной мерещится смерть. Не обязательно…
Снова зазвонил телефон.
- Алло! - крикнул он почти сердито.
Снова молчание.
- Вас не слышно…
- Помоги мне, - услышал он тихий голос. - Пожалуйста…
Голос был ему знаком.
- У тебя неприятности? Что случилось? Я не могу тебя найти…
- Я все тебе объясню. Помоги мне…
- Я сейчас подъеду… Где ты?
- Нет. На машине нельзя… Я не могу теперь говорить, но, пожалуйста, приходи. Я недалеко.
"Новый каприз, - усмехнулся он. - Ненависть к автомобилям… Глупость сплошная… Но это пройдет".
Взглянул на свою "ауди" с сожалением. Хорошо, что это место на самом деле недалеко. Прогуляется…
Он пошел вдоль улицы, уходя все дальше и дальше от дома. И - все ближе и ближе к спасению, как ему теперь казалось. Даже дышать стало легче на освещенном проспекте. Даже несмотря на холод и поздний час, там встречались люди.
Он пробыл бы тут до утра.
Но скоро и здесь станет пустынно и… страшно.
Чтобы сократить путь, он свернул в подворотню, машинально убыстряя шаг.
И услышал за своей спиной тихий насмешливый голос:
- Престо… Престо, престо…
От неожиданности он замер - потому что узнал этот голос. Без труда.
Он даже глупо улыбнулся, подумав: "Наконец-то", - и медленно обернулся…