- Я не намеревался причинять боль именно тебе. Мне просто хотелось ударить кого-нибудь.
Она вырвалась.
- Да не в физическом смысле… Ты хоть подумал о том, как мы себя чувствовали, когда ты взял и уехал, - выкрикнула она в воздух, - рисковать своей чертовой жизнью!
- Это не твое дело.
- Ты не можешь просто сказать кому-то: не беспокойся.
Говоря так, она намекала на то, что он вытворил семь лет назад. Ричард чувствовал себя виноватым и решил, что может повернуть время вспять. Он думал, что Линда перестанет к нему тянуться, если он уедет.
Может быть, она вначале думала так же. Но это не сработало. Она все еще продолжала любить его.
- Это было ошибкой! - сказал Ричард.
- Держу пари!
- Твоя идея с уроками альпинизма!
- Нет. Твоя глупая бравада!
Его глаза метали стрелы.
- Я не знаю, что случилось здесь сегодня, Ричард, но ты должен понять, что, по крайней мере, временно не должен совершать восхождения один.
- Тогда я не захочу взбираться, - промолвил он сквозь стиснутые зубы.
- Ты собираешься опять спорить по этому поводу? Хорошо, мы можем заключить сделку. Ты ночуешь в экспериментальном доме. И я жду ответного шага с твоей стороны. Завтра мы подпишем этот договор, потом опять и т. д. Если мы постараемся, то сможем приспособиться друг к другу. - Она сжала кулачки и выставила подбородок, ожидая возражений. - Иначе я вынуждена буду сдать тебя как младенца родителям на руки, рассказав о твоих малопонятных выходках! И Чарльзу, кстати!
Это заставило его криво улыбнуться. Он пожал плечами, как если бы ему было все равно. Но она прочла в его глазах восхищение.
- Ты что-то сказал?
- Звучит как план к действию, - согласился он.
Едва сдерживаясь и чувствуя, как внутри нее все бушует, она шагнула вперед.
Им ничего не оставалось делать, как пожать друг другу руки.
- Твоя мама пригласила меня на обед в пятницу вечером, - пробормотала Линда, порхая вокруг Ричарда с куском бинта, смоченного в антисептике. Подушка ее кресла удобно устроилась под его головой. Приятно. Приятно для его ноющих мышц. Он хотел закрыть глаза и позволить Линде утешать его и успокаивать бесконечно.
Боль от антисептика привела его в себя. Слабость, подумал он. Это его удивило.
- Наверное, Сьюзи и Чарльз уже вернутся к тому времени? - спросила она, нежно дуя на царапину.
Он закрыл глаза.
- Не думаю.
- Я не приду, если это будет неудобно…
- Неудобно для кого?
- Правильно, - она наложила повязку на его лоб, - почему это может быть неудобно. Ты и я просто друзья.
- Забыла? Мы были их главными друзьями на свадьбе.
Линда села на подлокотник, хмуро посмотрела на аптечку скорой помощи и отложила ее.
- Давай не будем говорить о Чарльзе и Сьюзи. С ними мне все понятно. Это ты, - она обвела глазами комнату, - ох, Ричард, ты такой непонятливый.
- Значит ли это, что ты не хочешь быть моим другом? - Его голос был мягким и лениво-беспечным. Он совсем забыл об осторожности.
Его пальцы скользнули по ее руке, потом дальше под рукав мягкой вязаной кофточки. Она прислушивалась к себе, чувствуя, как ее кожу нежно покалывает от его прикосновений.
- Ты спросил, - она пододвинулась ближе, - хочу ли я быть твоим другом. Просто другом. Разве это не то, что ты сказал?
- Нет, это сказала ты.
Ее кожа была гладкой и теплой. Как и все ее тело, будто согретое солнцем. Он закрыл глаза и глубоко вздохнул, думая, что для него она всегда была солнышком - золотым, дарящим жизнь и тепло. Почему ему не хотелось просто наслаждаться ее близостью?
Он нашел ее руку и медленно потянул к себе. Линда склонилась над ним, опершись на подлокотники. Где-то в просторной, чистой комнате тикали часы, заставляя его вспоминать обо всех тех минутах, часах и днях, проведенных без нее, в то время как она была именно тем, что он искал.
Солнышко, ласковое солнышко…
Ее лицо склонилось над ним, щеки нежно розовели, янтарные волосы струились вдоль щек, глаза казались просто огромными. Ее губы приоткрылись, слегка подрагивая. Ричард потянулся к ней изо всех сил, несколько дюймов, разделявших их, показались ему милями. Наконец он взял ее лицо в свои руки, и она стала издавать мягкий низкий звук от удовольствия, напоминающий ровное гудение улья, пока весь воздух вокруг не наполнился волнующими вибрациями. Он почувствовал ее дыхание на своей коже, пьянящий, едва уловимый запах кожи.
Поцеловать ее. Целовать до бесконечности…
- Нет, - застонал он, с наслаждением касаясь ее губ, - это неправильно.
Испуг мелькнул на ее лице. Она положила руки ему на плечи, отодвигаясь. Холодный воздух затопил пространство, где она только что была, и он содрогнулся, проклиная пустоту.
Линда сделала шаг назад.
- Подожди, - сказал он, вставая.
- Я не хочу опять становиться твоей очередной ошибкой. - Она отвернулась к окну и сделала жест рукой, чтобы тот не подходил. - Мне уже однажды пришлось пройти через это. Удовольствие небольшое. - Линда ссутулилась и издала невеселый смешок. - Мне как-то нехорошо. Ты можешь уйти?
- Позволь мне все объяснить.
- Ты не смог объяснить мне это семь лет назад, зачем бередить старое сейчас.
Он поморщился:
- Ох, ты все об этом.
- Да. В отличие от тебя, я не могу забыть того, что случилось в отеле. - Линда обхватила себя за плечи. - Конечно, зачем помнить, как мальчишка сказал восемнадцатилетней девчонке, которая занималась с ним любовью первый раз, что это всего лишь глупая прискорбная ошибка.
Ричард не отвечал. Возражение или извинение выглядело бы неискренне. Они избегали говорить об этом так долго, что он начал думать, что она забыла об этом. Так было легче. Или он думал, что так было легче.
- Да уж, - жалобно сказала Линда, бросая на него быстрый взгляд, - видишь, у всех есть скелет в шкафу.
- Как это вообще могло произойти? Ведь ты была девушкой Чарльза, - повторил он то, что говорил и много лет назад.
Ее страдание ранило его. И Ричард был этому причиной. Не важно, что тогда он был просто желторотым юнцом и не мог оценить возможные последствия. После внезапной близости с ней его надолго одолели стыд и вина, принудив в конце концов к бегству. А Линда осталась один на один с Чарльзом. Это было ужасно. Как он мог не понимать этого сейчас?
- Чарльз и я были прекрасной парой, - рассеянно произнесла Линда, глядя на долину, простирающуюся за ее окном. - Все так говорили, - ее улыбка была горькой, - правда, они не знали о тебе и обо мне.
У Ричарда перехватило дыхание.
- Я и ты, наша единственная ночь любви, - она взглянула на него, но ее мысли были далеко, - действительно большая ошибка. Наши чувства… такие несовершенные.
Но такие яркие, такие сильные, подумал он, и достаточно серьезные, чтобы длиться все эти годы.
Она махнула ему рукой, мол, уходи. Все в порядке. Мы теперь просто друзья.
Нет, они не были друзьями. Он знал это уже тогда, когда она подошла к нему на свадьбе.
Ричард сделал шаг по направлению к Линде, но сильная боль, пронзившая поврежденную ногу, заставила его остановиться.
Девушка вздрогнула от звука его шагов.
- Уходи! - тихо повторила она.
Ее беззащитность пугала его, но он сам был слишком слаб, чтобы помочь ей. Проклятая гордость, но Ричард не хотел, чтобы она видела, как он спотыкается и пошатывается, пытаясь обнять ее и утешить. Без трости он мог в этот момент даже упасть. И тогда вместо того, чтобы ненавидеть, она будет жалеть его как калеку. Или хуже, решит, что он трусливо вернулся в Мидлхилл, как раненый зверь возвращается в свою берлогу.
Ругая себя что есть сил, он медленно и осторожно направился к двери. Ступени выглядели неприступно, как скалы, но, стиснув зубы, мужчина стал взбираться на них.
Он был лишь половинкой того человека, который когда-то покинул Линду.
И вот он покидал ее вновь, и практически ничего не изменилось.
Но изменится, поклялся он себе. На этот раз изменится.
Линда продолжала стоять у окна даже тогда, когда Ричард ушел. Его медленное карабканье по ступенькам унесло последние следы обиды на него, но она не позволила себе помочь ему. Не в этот раз, сказала она себе.
Она так хотела этого поцелуя, что все еще чувствовала его на своих губах - одуряющее влечение, непреодолимое желание, чтобы он был с ней, внутри нее. Небольшое усилие, и страсть захлестнет их с головой, обрекая на душевную сладкую муку, пока желание удовлетворения не заслонит весь мир вокруг.
И что потом?
Вероятно, Ричард был прав, когда колебался. Это просто разобьет им сердца, по крайней мере, ей. Она никогда не понимала, о чем он думает. За исключением того, когда догадалась, что ее возлюбленный считал их отношения ошибкой.
Это было как нож в сердце.
- Хватит, - громко произнесла она, оборачиваясь к пустой комнате.
Этот дом был ее убежищем, и она сама его создавала: пастельных тонов обои, блестящие деревянные полы, скупая, почти аскетическая обстановка. В ее любимой комнате - два мягких кресла с деревянными подлокотниками и диван с узким столом напротив. От дуновения ветра колыхались светлые, легкие занавески цвета зимнего неба. Внизу, в гостиной, басовито били дедушкины часы, светила под персиковым абажуром лампа, которую она помнила еще с детства.
Не надо все драматизировать, у меня не такая уж плохая жизнь, подумала она. Карьера, друзья, увлечения… И было только одно, что и восторгало ее, и одновременно портило ее существование, - мучительная привязанность к Ричарду Бейли. Если бы на горизонте показался бы какой-нибудь подходящий мужчина, она вышла бы за него замуж без оглядки в сторону Ричарда. Скорее всего…
А может, и нет.
Она положила руку на лоб. Ей необходимо успокоиться.
Ее глаза задержались на кресле, когда она выходила из комнаты. Небольшое коричневое пятнышко отмечало место, где лежала голова Ричарда.
Он спустился вниз и сел в свою машину, держа трость на коленях. Его мама раздражалась, если видела его без нее. Ходить с ней - значит быть храбрее, чем без нее, сказал он себе. Это другая сторона силы. Или слабость…
Линда была права насчет восхождения на Синий утес без партнера. Он и Синим-то назывался потому, что при свете полной луны словно синел изнутри каким-то магическим, тревожным светом. Конечно, это был всего лишь обман зрения. Но рассказы об этом утесе ходили всякие. Хотя у альпинистов, как и у спелеологов, свой домашний фольклор, не стоит верить всякой чепухе. Однако было непростительно глупо тащиться в его состоянии на такую высоту одному. Пусть он даже и знал каждую тропинку, расщелину, уступ. Местность была знакомой, а вот тело - нет.
Потому-то восхождение оказалось куда труднее, чем он ожидал. Когда Ричард достиг вертикального зубца, врезавшегося в поверхность скалы где-то посередине, то был уже вымотан. Его слабые мышцы взбунтовались, а манящая вершина была еще далеко и требовала знаний и техники, которые не использовались им уже около полутора лет. На полпути его левая нога ослабла, и он сорвался, полетев в узкую расселину, обдираясь и ударяясь, пока страховочная веревка внезапно не остановила падение.
Но в следующий раз он будет лучше подготовлен, если Линда все еще будет с ним. Только вряд ли она согласится после того, как он так обращался с ней. Он жалел о своей грубой выходке на вершине утеса, - вспыльчивость явилась следствием его падения. Но он не мог взять свои слова обратно, потому что верил в то, что говорил. И не надо было целовать Линду. Это было совсем уж недопустимо.
Он должен уехать. Прямо сейчас.
И она всегда будет думать о нем только как о слабаке.
Ричард покачал головой. Нужно работать над собой ради нее. Не уезжая, а оставаясь. И он сделает все, как надо.
Бейли оперся тростью о землю и вылез из машины. Его мышцы еще болели, но уже могли двигаться. Продолжительная, горячая ванна должна помочь. Он подумал о своем чуланчике с душем в родительском доме, а потом о бассейне в показанном Линдой доме. Сделка есть сделка.
5
- Линда? - позвал Ричард совсем тихо.
Она задержала дыхание и потянулась к нему, дрожа всем телом и в то же время стараясь не показывать этого, хотя все уже было решено, когда открыла ему дверь. И прежде бывали Моменты, когда ей казалось, что Ричард догадывается, что она на самом деле чувствует к нему. Теперь, однако, взаимное влечение было бесспорным. Воздух казался напоенным им.
Но это было и рискованно. Слишком рискованно.
- Ежик? - прошептал он, и она потеряла голову. Ей всегда нравилось, когда Ричард называл ее так.
Она поняла, что ее план впервые в жизни отдаться Чарльзу был всего лишь жалкой попыткой избежать совершенно неконтролируемого влечения к Ричарду. Настоящее сумасбродство предпочесть дикаря добропорядочному и разумному человеку. Но оказалось, что их отношения с Чарльзом были для нее убежищем от самой себя.
Случилось так, что судьба распорядилась по-своему, и Линда подчинилась ей.
- О, Ричард. Я так рада, что ты здесь! - И она закрыла глаза, подставляя свои губы для поцелуя.
Она покинула фотографов, делающих снимки для рекламных проспектов и в задумчивости бродивших по недостроенному туристическому комплексу, и поднялась по лестнице к куполу. Идеальный уголок для тихого времяпрепровождения с книгой или чашечкой кофе, превосходный открывающийся вид на огромное озеро, поблескивающее сквозь ветки деревьев, словно сапфир.
Линда отвела взгляд от озера. Воздух наполнился звуками - стуком молотка и пением пилы. Она пристально вгляделась и увидела дом, в котором они с Ричардом залезали под купол несколько недель тому назад. Коттедж выглядел сейчас совсем по-другому - крепостью из дерева и стекла. Несколько человек ползало по крыше, подобно муравьям, прилаживая обшивку.
Одна фигура на самом краю крыши невольно привлекла ее внимание. Ричард! - выдохнула она.
Как это могло быть? Широкополая шляпа скрывала лицо склоненной фигуры. Сначала она засомневалась, но тут мужчина передвинулся, и всякие сомнения отпали. Никто не мог двигаться так, как Ричард, - с гибкостью и проворностью дикой кошки.
Его одежда была проста: джинсы, рубашка и высокие ботинки. Плотничий ремень свисал с его талии. Он поднял одну из досок на крышу, встал на колени и стал прибивать ее электрическим молотком.
Ричард строил дом. Ну а почему бы и нет? Он всегда хотел знать пределы своих возможностей.
Линда вышла с фотографами на улицу и пошла в направлении строящегося коттеджа. Обогнув угол строения и задрав голову, чтобы увидеть край крыши, она неуверенным голосом позвала:
- Ричард Бейли! - А когда тот наклонился над краем крыши, добавила: - Как странно встретить тебя здесь.
Он снял перчатки и стоял, сжимая и разжимая пальцы, разглядывая ее.
- Привет, Ежик.
Девушка немного расслабилась:
- Как ты сюда попал?
- Мне нужна была работа.
Небрежно подойдя к лестнице, ее приятель легко спустился вниз, спрыгнув с последних ступеней с поистине кошачьей грацией. Он медленно направился к ней, похлопывая перчатками, и ее накрыло волной желания. Линда на расстоянии ощущала каждую частичку его тела - от темных прядей волос, выбивающихся из-под шляпы, до узких, жилистых бедер, обтянутых джинсами. Воздух был наполнен запахом мужского пота от множества работающих и шумящих вокруг рабочих. Тело Ричарда распространяло особый, едва уловимый терпкий запах мускуса. Погода была ветреной, но солнечной и теплой, он вспотел, его рубашка потемнела от пота и прилипла к телу.
Линда чувствовала, как дрожь пробирает ее и пересыхает во рту, а ладони и лоб покрылись испариной. Придя в смятение от столь странного состояния, она забыла о неловкости. Выставив вперед подбородок, сказала с вызовом:
- Кроешь крыши? Можно и мне попробовать?
Его брови удивленно изогнулись, но улыбка оставалась по-прежнему мягкой и приветливой.
Она ждала ответа, но напрасно. В этом был весь Ричард.
- Ладно, тогда хоть ответь, как тебе удалось заполучить эту работу? - с любопытством в голосе спросила она.
- Я был на озере и разговорился с одним из рабочих. Парень сказал, что им нужен кровельщик. Так что сегодня утром я пришел к мастеру и попросился на работу.
Она вытерла руки о шерстяную юбку.
- Ты работал строителем до этого, не так ли?
- Да.
- Кем же еще? - Она взглянула на него искоса, размышляя. - Лесничим?
- Да.
- Дрессировщиком тигров, санитаром у психов, дирижером симфонического оркестра? Кем еще, признавайся! - Она вдруг подумала, а была ли у него хоть раз работа, с которой Ричард связал себя надолго.
- Я начал заниматься свободным творчеством - вырезать разных собачек и птичек из бумаги. - Он переминался с ноги на ногу. - Тебе нужны рекомендации? Что ты делаешь здесь, Линда?
- О, всего лишь проверяю, как ты поживаешь. - Девушка помрачнела, и на ее лицо упала тень, как будто солнышко зашло за тучу.
- В этом нет нужды, - сказал он.
- Я так не думаю. - Но на самом деле совсем не об этом она хотела поговорить.
- Наша сделка не делает тебя ответственной за меня. - Его голос стал совсем тихим.
Линда не могла с собой справиться. Ее неудержимо тянуло к нему, и каждая частичка ее тела трепетала в ожидании чего-то волшебного. Усилием воли ей удалось взять себя в руки. Они еще не любовники, они всего лишь друзья.
Глубоко вздохнув, она принялась разглядывать его.
- Мы все еще партнеры?
- Да, конечно.
- Я удивилась, когда твоя мать пригласила меня на обед.
- Ты не придешь?
- А ты что, не хочешь меня видеть?
- Я подумал о маме. - Он окинул ее мрачным взглядом. - Нехорошо отказываться от предложения в последний момент, Линда.
- А я подумала о тебе, - не выдержала девушка. Он так посмотрел на нее, что ей ужасно захотелось выпрямиться, поправить волосы, вообще привести себя в порядок. И - о ужас! - не было пока что способа избежать этого изматывающего влечения. Она дразняще улыбнулась и сделала два шага вперед. - Я беспокоюсь, не забыл ли ты о своем строгом режиме. Вдруг, если я буду находиться рядом с тобой, такая привлекательная и соблазнительная, ты получишь дополнительный стресс и перенапряжешься?
Этим, похоже, она сразу проняла его. Брови сошлись на переносице, лицо стало мрачным, как грозовые облака. Ричард выглядел так, будто хотел сказать нечто важное, а она отрезала ему язык.
Линда подошла к нему вплотную:
- Вернусь, когда ты сможешь справиться с этим дурацким состоянием.
Кто-то окликнул Ричарда. Он бросил испепеляющий взгляд через плечо и снова уставился на Линду. Девушка сделала невинное выражение лица, глядя прямо ему в глаза, и продолжала так стоять, даже когда тот взял ее двумя пальцами за подбородок.
Внезапно он убрал руку и прочистил горло.
- Да, ты придешь, теперь я в этом уверен.
Она пробежала испытующим взглядом по его лицу, чувствуя, что у этой фразы есть второе дно.