Еще один его позор. Он должен был приехать и следить за тем, чтобы брата воспитывали и обучали как полагается. Но Симеон держал себя в руках, его лицо оставалось невозмутимым. Демонстрировать кому-то собственную слабость - это слабость.
- Уверен, что он быстро догонит сверстников.
Вопросительно взглянув на него, Исидора повернулась к Хонейдью.
- Я приехала не с пустыми руками, - промолвила она. - Несколько экипажей с моей одеждой медленно едут следом.
Дворецкий поднялся наверх, чтобы отыскать наиболее подходящую - с обонятельной точки зрения - спальню.
Симеон вернулся в кабинет. Меньше всего ему хотелось оказаться в одной комнате с Исидорой.
Глава 13
Ревелс-Хаус
29 февраля 1784 года
Исидора никогда не искала комнату по запаху: они с Хонейдью входили в каждую спальню и принюхивались. Однако зловоние было повсюду, оно не отставало от них ни на шаг, следуя за ними, как комнатная собачка.
Исидора уже начала подумывать о том, чтобы остановиться в какой-нибудь гостинице неподалеку, но тут Хонейдью сказал:
- Возможно, вам подойдет вдовий дом, ваша светлость… Хотите взглянуть на него? Правда, боюсь, его давно не открывали и не проветривали, но это очень милый маленький домик.
- Хонейдью, меня устроит любой дом, в котором нет неисправной уборной, - сказала она в ответ.
- Уборные в этом доме могли бы находиться в отличном состоянии, если бы только я смог уговорить отца его светлости, покойного герцога, должным образом заботиться о трубах, - промолвил дворецкий.
- Когда же их почистят? - поинтересовалась Исидора.
Хонейдью скривился.
- Боюсь, герцог столкнулся с некоторыми трудностями, когда пытался обратиться за помощью, однако я уверен, что через день-другой мы сумеем найти работников. Поверьте мне, все и в самом деле было не так уж страшно до этой недели… Видите ли, дождливая, сырая погода… - Он заломил руки.
- Полагаю, вы немногое могли сделать в такой ситуации, - кивнула Исидора.
Спустившись вниз, они вышли из дома через боковую дверь, и хотя Исидора никогда бы не призналась в этом вслух, возможность вдохнуть полной грудью свежего, хоть и холодного воздуха привела ее в восторг. Она заметила, что и Хонейдью тоже сделал несколько глубоких вдохов.
- Надо понимать, кто-то к этому привыкает? - спросила она.
- Некоторые люди - да, - ответил Хонейдью. Судя по его виду, он не относился к их числу.
Они обошли дом по усыпанной гравием дорожке, и взору Исидоры предстал запушенный сад.
Она с разинутым ртом повернулась к дворецкому, но у того уже был готов ответ на ее вопрос:
- Два дня назад его светлость велел последнему оставшемуся в поместье садовнику поскорее нанять людей. Они быстро приведут сад в порядок.
Вдовий дом оказался даже и не домом вовсе, а небольшим коттеджем. Но он был очарователен и, увитый вьющимися розами, которые окружали каждое окно, напоминал милый кукольный домик.
- Какого цвета эти розы? - полюбопытствовала Исидора.
- Бледно-розового, - ответил Хонейдью. - Их тут очень много. Виноград тут не прижился, так что все место отдано розам. За домом вы увидите несколько кустов сирени, но понятно, что они не зацветут до конца апреля.
Вытащив из кармана внушительную связку ключей, он умудрился вставить один из них в замок.
- Здесь никто не жил после бабушки его светлости, - сказал он через плечо. - Обычно мы регулярно проветривали дом и наводили повсюду порядок, но в последние несколько лет…
Понятно: у него просто не осталось людей, которые могли бы этим заняться.
Пройдя через небольшой коридорчик, они оказались в залитой солнцем гостиной, которая, к удивлению Исидоры, была очень просторной. Мягкая мебель пряталась под холщовыми чехлами. Здесь и не пытались демонстрировать герцогскую роскошь - как раз наоборот. Снизу стены были обиты панелями из вяза, а сверху - покрашены кремовой краской с маленькими анютиными глазками. Пол был выложен плитами, но посередине лежал веселый, хоть и выцветший ковер.
- Как мило! - воскликнула Исидора.
- Матушка покойного герцога терпеть не могла формальностей, - проговорил Хонейдью, проходя к окнам, чтобы раздвинуть шторы. - Фу! Только посмотрите на эту пыль! Немедленно пришлю сюда всех служанок, ваша светлость, и мы быстрехонько приведем дом в порядок.
Исидора обнаружила в доме маленькую уютную спаленку с большой кроватью и столом, заставленным книгами в истертых кожаных переплетах.
- Бабушка герцога очень любила читать, - сообщил ей Хонейдью. - Да и ее собственная жизнь была романтической сказкой.
Исидора подняла взгляд от "Сказок Нила", которые она обнаружила на столе. Книга почти рассыпалась, однако трудно было понять, что стало тому причиной: время или то, что ее слишком часто брали в руки.
- Романтической? - переспросила она.
- Да, - кивнул он. - Попросите его светлость рассказать вам об этом. - Обойдя Исидору, он подошел к окну, чтобы распахнуть ставни. - Ну вот, а теперь я бы попросил вас вернуться в большой дом, а мы наведем тут порядок.
Исидора покачала головой. Она предполагала, что ей и без того придется вернуться в дом на обед. Однако она не была готова к этому. Исидора уселась в кресло-качалку с книгой в руках.
- Кажется, я похожа на бабушку моего мужа, - улыбнувшись, проговорила она. - Я тоже очень люблю читать. А когда придут горничные, я просто отправлюсь на прогулку.
- А ваша личная горничная приедет с остальными экипажами? - поинтересовался Хонейдью.
- Да. У Люсиль вечно болит желудок, когда мы отправляемся в путешествие, так что она обычно следует за мной в медленных экипажах. Кстати, если это возможно, я бы приняла ванну. Мне кажется, я с головы до ног покрылась пылью в дороге.
- Вам приготовят горячую ванну, как только горничные закончат уборку, - пообещал дворецкий. - Если вы вполне уверены, что вам тут удобно… - Он медлил, ему явно не хотелось оставлять ее одну.
Но Исидора уже успела открыть книгу.
- Я буду здесь абсолютно счастлива, Хонейдью, - вымолвила она уверенно. - Честное слово. Прошу вас, передайте вдовствующей герцогине мои сожаления по поводу того, что я не могу повидаться с ней до того, как приедет моя горничная.
Внезапно ей пришла в голову идея.
- Знаете, у меня такое ощущение, что я как-то странно устала во время пути. - Она улыбнулась дворецкому, который и виду не подал, что жена герцога так и сияет здоровьем. - Так что, пожалуй, я сегодня поужинаю здесь.
Хонейдью поклонился.
- Я буду рада, если герцог сможет изменить свое расписание и присоединиться ко мне, - добавила она. - Разумеется, это будет неофициальный ужин, так что он может прийти без галстука.
Хонейдью улыбнулся:
- Непременно передам ему ваши слова. - Он поклонился еще раз. - Могу я добавить, что ваше великодушие относительно костюма его светлости будет высоко им оценено?
Глава 14
Ревелс-Хаус
29 февраля 1784 года
- Ее светлость во вдовьем доме, - сообщил дворецкий герцогу. - Горничные должны привести его в порядок, и она, похоже, чувствует себя вполне комфортно. Мы развели огонь в кухонной печи. Стены в доме влажные, но печь быстро прогреет их.
Герцог, писавший до этого письмо, отложил перо и запустил пальцы в волосы.
- Правда? Она там из-за вони? Послушайте, Хонейдью, я, кажется, начинаю привыкать к ней.
- Нет, ваша светлость. Просто воздух стал суше, чем утром, поэтому зловоние не так ощущается. Но ночью или завтра утром пойдет дождь - так, во всяком случае, мне сказал мистер Самеролл, садовник.
- Что ж, тогда хорошо, что она ушла из большого дома, - сказал герцог. Вид у него был измученный.
- Герцогиня просит, чтобы вы поужинали с ней во вдовьем доме, - передал дворецкий Симеону слова Исидоры. Он считал, что герцогиня не вернется в большой дом, пока уборные не приведут в порядок. Даже если мистеру Киннэрду удастся найти в Лондоне чистильщиков - а учитывая ту сумму, которую его светлость распорядился на это потратить, нужные люди будут найдены, - по мнению Хонейдью, они не приедут раньше чем через два-три дня.
К тому же дворецкий с некоторой тревогой обнаружил, что его отношение к молодому герцогу становится все лучше, ведь тот работал дни и ночи напролет и начал честно оплачивать все счета. Местные жители только и говорили об этом. Еще год назад Хонейдью не мог найти спелой дыни, не предложив за нее денег, и вот теперь фрукты и овощи поступали со всех сторон.
- Этот мистер Перфью, утверждающий, что он оказал большую услугу покойному герцогу… - заговорил Симеон. - Вы имеете хоть какое-то представление о том, кто это может быть?
Хонейдью поджал губы.
- Понятия не имею, - произнес он после непродолжительной паузы. - Но вот был еще некий Перслоу…
Герцог повернулся к огромной папке, которая лежала открытой справа от него.
- Я уже отметил, что Перслоу вчера были отправлены деньги - за четыре парика, купленных для моего отца десять лет назад. Платить ему отказались, сославшись на то, что парики старомодные.
Дворецкий счел за лучшее промолчать. Но герцог едва заметно улыбнулся.
- Насколько я понимаю, мой отец был похоронен в одном из этих старомодных париков? - спросил он.
- Полагаю, сэр, что где-то здесь должно быть письмо от мистера Уэстби, мастера по изготовлению париков, который и сделал покойному герцогу парик для похорон. Это был его любимый парик.
Улыбка на лице Симеона погасла, и он со вздохом посмотрел на папку.
- Я не нашел письма Уэстби, Хонейдью, - сказал он. - Но в какой-то момент мне захотелось вздремнуть, и я обнаружил, что вместо сломанной ножки под диван подложена целая стопка писем. Когда у вас будет минутка, пожалуйста, попросите слуг унести отсюда этот диван. Его уже не починить.
Только сейчас дворецкий заметил, что обитый бархатом диван с ножками в виде когтистых лап, завалился набок, лишившись одной ножки. Более того, под ним валялся клок соломы, а это свидетельствовало о том, что внутренности дивана тоже начали высыпаться. Хонейдью смутился.
- Прошу прощения, сэр, но ваш отец не стал…
Герцог остановил его, подняв руку.
- Не нужно извиняться, - устало промолвил он. - Честно вам скажу: читаю я письмо за письмом, и с каждым из них я все больше убеждаюсь в упрямстве отца, поэтому мне остается лишь восхищаться тем, что вы не оставили своей должности. Я велел Киннэрду удвоить вам жалованье, учитывая, сколько трудностей вам пришлось перенести.
Хонейдью приосанился.
- Благодарю вас, ваша светлость. - Перед его глазами заплясали радостные картинки его будущего: он наконец уйдет на покой и поселится в маленьком коттедже. Однако он тут же вернулся к насущным делам. Ему казалось весьма странным, что герцог и герцогиня вроде бы и женаты, но в то же время еще не женаты. И это не говоря уже о том, что они, без сомнения, спят в разных комнатах.
Стало быть, необходимо сделать все, чтобы они сошлись.
- Ее светлость попросила подать ужин во вдовий дом, - сообщил Хонейдью. - Я поставлю прибор и для вас.
Герцог кивнул. Но потом, когда дворецкий уже выходил из комнаты, он оторвался от своих бумаг и сказал:
- Только не забудьте пригласить и Годфри.
Годфри? Приглашать тринадцатилетнего подростка на интимный ужин супругов, которых связывает столь странный брак? Такого Хонейдью одобрить был не в состоянии.
- Сначала я выясню, сможет ли молодой господин присоединиться к вам, - промолвил дворецкий, который был готов поклясться в том, что Годфри будет очень занят.
- Да нет, конечно, я свободен, - раздался звонкий голос паренька из другого конца комнаты.
- Лорд Годфри?
Над затерявшимся в полутьме диваном показались каштановые кудри подростка.
- Я ведь даже еще не познакомился с герцогиней, - сказал он.
- А я и не знал, что ты здесь, - с улыбкой глядя на брата, промолвил Симеон. - Еще часок - и я вытащу тебя на пробежку по местным дорогам, Годфри.
Потерпев поражение, Хонейдью поклонился и ушел.
Глава 15
Вдовий дом
29 февраля 1784 года
Исидора тщательно готовила свой коттедж к приему гостей. Небольшая армия горничных отмывала его от пола до потолка. Потом Исидора отправила двух наиболее надежных из них в большой дом - поискать что-нибудь из мебели.
Ко второй половине дня кукольный домик стал немного удобнее. Повсюду в комнате горели свечи.
Вместо любимых покойной вдовствующей герцогиней громоздких кресел в коттедже поставили стулья с мягкой обивкой. На столе появилась ваза с цветами, которые Исидора срезала в саду, а постель (достаточно широкая, чтобы на ней уместились двое) была застелена белоснежным бельем и завалена подушками.
Конечно, это все еще был кукольный домик, но уже до блеска отмытый и уже благоухающий сиренью (благодаря очень дорогим духам), так что здесь появилось ощущение комфорта.
И еще дом вполне годился для обольщения.
Лакеи принесли маленький обеденный стол, и Исидора заставила их несколько раз передвинуть его, прежде чем решила, что самое подходящее для него место - угол гостиной, где они с Симеоном смогут поужинать в таинственном интимном полумраке.
Она отправила Хонейдью предполагаемое меню ужина, включающее в себя и специи для горячего винного напитка, который собиралась сама приготовить на огне.
Она уже представляла, как это будет: герцог появится в распахнутом камзоле, с рассыпавшимися по плечам волосами, а она предстанет перед ним в образе безупречной, тонкой и желанной жены. Если он мечтает, чтобы его жена была покорной, изысканной англичанкой, она станет именно такой.
Все это напоминало Исидоре одну из ее любимых пьес, которую она любила перечитывать и в которой вот-вот сыграет свою роль. Укрощение дикаря…
Опустившись в ванну с горячей водой, Исидора немного переиначила историю, и теперь ее действующими персонажами стали трепещущая невинная невеста и дикий король пиратов.
Наверное, такое должно понравиться Симеону. И ему наверняка захочется поверить во все это. Вспомнить хотя бы, как он отреагировал, узнав, что она никогда не занималась самоудовлетворением.
Исидора почувствовала, что улыбается. Похоже, все будет замечательно. Она придумывала фразы, которые обязательно произнесет при нем: "Боже мой, какой он огромный!" Или лучше сказать: "Какой ты огромный!"
Каковы же правила этикета для таких вещей?.. А может, ей стоит вздрогнуть, закрыть глаза рукой и застонать: "Нет, нет, нет!"?
Само собой, дикий пират быстро преодолеет сопротивление нежного цветка. А суть в том, чтобы сделать вид, что ей это не доставляет удовольствия.
Или лучше притвориться испуганной?
Симеон не сумасшедший. К тому же она почему-то верит в то, что в постели он и в самом деле не оплошает. Он странно одевается. Но на вид он настоящий мужчина. Признаться, представляя его без одежды, Исидора не боялась, а как раз наоборот.
Выйдя из ванны, она взяла полотенце, которое при готовила для нее Люсиль. Все, что нужно, - это лишь слегка пофлиртовать с ним, пока он не почувствует себя свободнее. Ну а потом она запустит в дело свою версию о хрупкой английской розе, и, надеялась Исидора, в этот момент Симеон превратится в необузданного пирата и все ее проблемы будут решены.
Глава 16
Гор-Хаус, Кенсингтон
Лондонская резиденция герцога Бомона