* * *
Наутро Коэре поняла, что хочет поговорить с Ариадной. Не думая ни о каких церемониях, она просто прилетела в дом брата и нашла землянку за завтраком в полном одиночестве.
- Эльте улетел пораньше? - спросила Коэре, привыкшая заставать его в это время дома, но по лицу и эмоциям Ариадны поняла, что сказала что-то не то.
- Я рада тебя видеть, - сказала землянка, но таким голосом, словно пребывала в глубокой эмоциональной заморозке. И Коэре нахмурилась: пожалуй, состояние Ариадны недалеко ушло от её собственного пару дней назад, но ведь… неужели отношения с Эльтесеином так же сложны, как и её история с Саччем? Её брат ведь не такой ублюдок.
- Что случилось? - спросила она, присматриваясь к эмоциям землянки.
- Ничего. Просто он не появляется.
В тёмных глазах Ариадны и на её лице почти ничего не отражалась, но в эмоциях Коэре нашла целый потоп слез.
- Иди сюда.
Девушки молча обнялись и долго держались друг за друга, поглощённые своими мыслями.
- Ты его чем-то задела? - осторожно спросила Коэре.
- Он меня спровоцировал!
- Я не осуждаю. Я знаю Эльте много лет и, поверь, понимаю, каким он может быть невыносимым.
Ариадна прерывисто вздохнула:
- Я наорала на него. Потому что я не могу… не могу больше жить без памяти. А он сказал, что откроет мне её, только если я его полюблю.
- Возмутительно, - оценила Коэре, немного отстраняясь, чтобы налить себе чаю. - И что же, ты всю неделю оставалась тут одна?
- Да. Мне даже некому позвонить, - пожаловалась Ариадна. - Он оставил мне помощницу и уроки этикета. А завтра я должна участвовать в какой-то прогулке на водопад Шейи, и это вроде как… публичное мероприятие, а я совершенно к такому не готова…
- Ва-ж-м-ши-те в-файне, - неразборчиво произнесла Коэре с набитым свежей булочкой ртом.
- Что?
- Возмутительно, говорю. Вдвойне! - отрезала драконица, прожевав пищу. - А чему они тебя научили на этих уроках этикета? Что для тебя трудно?
- Не показывать эмоции лицом… и ещё - что я могу пожимать руки детям, но не могу касаться рук взрослых, и ещё - что я не должна брать подарки, если мне будут приносить. И что я не должна пускать детей к Эльтесеину, потому что охрана будет пропускать их ко мне и не сможет отсечь его.
- Бредовые правила. А что Эльтесеин нашёл страшного в детях?
- Не знаю. Я бы спросила у него, но он не появляется, - Ариадна раздула ноздри, сверкнув тёмными глазами. Коэре послала ей улыбку:
- Ну что ж, раз мы не понимаем смысла этих правил, их можно не выполнять, верно?
- Ты шутишь?
Ариадна едва не поперхнулась кофе, но в её груди что-то мгновенно откликнулось на слова Коэре, и даже ладони разогрелись, а во всём теле запульсировал азарт.
- Не-а, - ответила ей Коэре с довольной улыбкой.
Ариадна.
На следующее утро Эльтесеин снова не появился. Но Коэре провела с ней целый день накануне и снова прилетела к завтраку, так что Ариадна уже ни капли не чувствовала себя одинокой. Напротив, ей теперь было очень весело - всё её существо замирало в предчувствии баловства, как в детстве.
- Тебе просто надо немного пошатнуть его равновесие. Он, конечно, позлится, но зато уж точно больше не оставит тебя на неделю, - повторила драконица, наблюдая за тем, как Ариадне делали причёску. Мастерица изо всех сил притворялась, что не понимает, о ком идёт речь, и этим веселила её безмерно.
- Главное, чтобы он не разозлился потом на тебя, - с беспокойством заметила Ариадна, разглядывая себя в зеркале. С заколотыми назад волосами она стала больше похожа на горианку, но вместе с тем причёска не выглядела буднично: стилист знала своё дело. Сзади теперь красовался затейливый узел из тёмных волос, украшенных красными тонкими лентами. Линос ей на этот выход подобрали также красного цвета - такого, какой горианки надевают крайне редко.
"Слишком ярко для обычных женщин, - пояснили ей. - Но для невесты Величайшего - то, что надо".
Оставшись ненадолго наедине с Коэре, Ариадна с удовольствием смотрела на себя в зеркало: лёгкий профессиональный макияж, причёска и одежда словно изменили её. Как будто там была другая женщина, более уверенная в себе, более… достойная. Или всё дело в поддержке драконицы? Она с благодарностью посмотрела на ту, которую уже хотела назвать подругой. Если бы не боялась поспешить. Коэре улыбнулась в ответ и обняла сзади за плечи:
- Ты прекрасно выглядишь. Подергай его за когти.
Ариадна диковато посмотрела на довольную собой девушку в зеркало, но та безмятежно улыбнулась:
- Не трусь. Кажется, тебе пора.
Мысленно уже раз десять отомстив Эльтесеину, Ариадна вдруг поняла, что не так уж сильно хочет этого в реальности. При всём восторге, который она почувствовала от задумки Коэре, ей все же казалось - это детский сад. И она дала себе зарок, что если её жених прилетит за ней и хотя бы раз сожмет её ладонь в знак поддержки, она не станет…
Но он не прилетел. Вместо этого в гостиную вошла Иффа и с лёгким поклоном объявила о том, что её ждет переносчик.
Переносчик? У Ариадны даже потемнело в глазах. Он устроил так, чтобы на виду у прессы и толпы народу её принёс на водопад переносчик? Это, по его мнению, романтично? Это нормально, что все будут видеть, в каком разладе они находятся?
Всю дорогу, лежа на спине офицера из Службы охрана Сезариата, Ариадна ощущала себя вещью. Он даже не залетел за ней. Спасибо, что хотя бы не в транспортной службе заказал ей парня - она удостоилась чести, её нес, возможно, кто-то ответственный. А ещё он мог бы предложить ей пойти пешком - почему нет?
Распаляя себя таким образом, к моменту прилёта на место она дошла почти до предельной точки ярости. Теперь оставалось лишь вспомнить уроки телепатии и запихнуть эту эмоцию поглубже, чтобы хотя бы дети не могли её прочитать, и, может, некоторые женщины со слабым уровнем. Для остальных-то она всё равно как прозрачное стекло, но разве это повод освобождать её от участия в мероприятиях на публике?
Подумав об этом, она довела свою ярость до точки кипения.
Перед приземлением офицер, переносивший её на спине, сделал полукруг над водопадом. Ариадна уже бывала здесь раньше и находила это место изумительным. Потоки кристально чистой воды низвергались с большой высоты, и пар поднимался вверх, омывая скалы, которые окружали водопад со всех сторон. А на платформах, встроенных в скалы своеобразной лестницей, хватало места для всех желающих полюбоваться одной из "жемчужин" Горры.
Её опустили на единственную площадку, которая почти пустовала по сравнению с другими: здесь находились лишь два человека: Сезар и какой-то незнакомец, с которым он вёл беседу. Глянув на этого горианца, вроде бы такого же, как и многие другие, Ариадна ощутила какое-то дежа-вю, и её взгляд снова вцепился в него. Но ничего особенного в его чертах не нашлось: серебристые короткие волосы, серые глаза, крепкая мужская фигура среднего для горианцев роста - то есть он возвышался над ней всего на полторы головы, а не на две с лишним, как тот же Эльтесеин.
Но что-то в том, как он повернул голову и посмотрел на неё, заставило её сердце замереть в нехорошем предчувствии.
- Советник эс-Фарфе, позвольте представить вам мою невесту, - проговорил Сезар, и от затылка Ариадны сотни мурашек устремились вниз, по позвоночнику. Эс-Фарфе… фамилия Рикэна. И внешняя схожесть. Это могло быть совпадением или…
- Ариадна, познакомься с Яксином эс-Фарфе, куратором программы переселения землян. Полагаю, вы раньше не встречались? - ровным голосом спросил ее жених.
- Нет, - тихо произнесла Ариадна, стараясь не смотреть горианцу в глаза. Эмоции Яксина были закрыты, но ей казалось, что он её осуждает. Если Рикэн - его близкий родственник, он может знать… знает или нет?
"Он не знает. Контролируй свои эмоции, солнышко. И помни об этикете", - внезапно ворвался в её мысли голос Эльтесеина. Ариадна потрясенно подняла на него глаза, но тут же овладела собой.
Солнышко? Серьезно?!
"Постараюсь", - ответила она мысленно, кое-как поприветствовала советника и повернулась к краю платформы, на которой они стояли. Она помахала руками всем, кто наблюдал за ними - а наблюдали почти все собравшиеся: сотни горианцев с детьми, цветами и ленточками. Размахивать руками и улыбаться лицом - строжайше запрещено, убеждали её на уроках этикета. Именно поэтому Ариадна получила особенное удовольствие, проделав это.
"Маленькая, не шали", - тут же отреагировал Эльтесеин, снова вторгаясь в мысли.
"А ты не читай моих мыслей", - парировала Ариадна и поманила рукой мальчика, стоявшего со своей семьёй на ближайшей платформе и во все глаза уставившегося на них. Воодушевлённый ребёнок тут же стал прыгать вокруг отца, чтобы тот перенёс его на своих крыльях, но горианец замялся, с опаской поглядев в сторону, и только тут Ариадна заметила, что на каждой платформе стоит офицер охраны. Ослепительно улыбнувшись молодому военному, она перевела взгляд на отца мальчика и помахала ему.
На этот раз горианец не смог игнорировать приглашение, хотя по нему было заметно, что бедняге не по себе. Пристегнув сына к спине, он перелетел на их платформу и, отстегнув его, поклонился Сезару. Не обращая внимания на эти церемонии, Ариадна протянула руки ребёнку и расцеловала его в обе щёки. Сотни детей вокруг взвыли, а потом засмеялись и загалдели. Под этот одобрительный вой она с гордостью приняла от мальчика в подарок рисунок, на котором была изображена планета Земля и подняла его над головой.
Дети пришли в неистовство, а Ариадна ощутила, как её переполняют чувства благодарности перед горианцами, которые так тепло приняли её. Воодушевленная, она хотела было пригласить кого-нибудь ещё, но тут её жёстко обхватили сзади руки Эльтесеина.
- Мне не нравится то, что ты делаешь, - негромко сказал он ей на ухо, в подтверждение слов открывая недовольство в своих эмоциях - словно полагал, что без этого невеста не поверит ему.
- Да? А мне нравится, - невинно улыбнулась она, аккуратно высвободилась из его объятий, чему он не смог воспрепятствовать из-за сотен зрителей, и поманила следующего ребёнка.
На этот раз даже спиной Ариадна могла ощущать его ярость. Как будто сам воздух между ними стал горячее. Но это лишь развеселило её. И она проделала тот же фокус со вторым ребёнком - на этот раз с девочкой лет пяти. Ребёнок, которого доставила на платформу мать, выглядел невероятно трогательно в розовом линосе, с большими глазами и крошечными, явно недавно пересаженными белыми крылышками.
Только расцеловав её и приняв подарок, Ариадна на этом не остановилась, а решила поговорить с малышкой:
- Ты коллекционируешь зацепы? - заметила она, присаживаясь на корточки и изучая сапожки ребёнка, где позвякивали зацепы всех цветов и размеров.
- Да. Мне их дарят. Они разноцветные. Этот от моей учительницы. А этот мне подарила мама. А этот - от брата, - перечислила маленькая горианка.
- А что, если у тебя будет зацеп самого Сезара?
- Правда?
Девочка так округлила глаза, а в её эмоциях отразился такой восторг, что Ариадна едва сдержала слёзы умиления. Её мать, застывшая позади ребенка, поднесла ладонь ко рту.
Ариадна взяла малышку за руку и, выпрямившись, с улыбкой и веселым вызовом посмотрела на жениха. Эмоции Эльтесеина теперь были наглухо закрыты. Он посмотрел прямо ей в глаза долгим взглядом, затем наклонился и отцепил от своего сапога один из запасных зацепов, собираясь протянуть его Ариадне, но та, невинно улыбаясь, отступила на шаг и подтолкнула девочку к Сезару.
Горианка, мать девочки, тихо всхлипнула, когда Величайший сам вручил зацеп её дочери. Ариадна обернулась, удивлённая испугом, который ощутила в эмоциях женщины, но та не отрывала взгляд от своего ребёнка. Вновь посмотрев на девочку, Ариадна поняла, что та в уводе и, придя в еще большее замешательство, случайно встретилась взглядом с Яксином эс-Фарфе, который, в свою очередь, удивленно смотрел на нее, Ариадну. Горианец изумлённо покачал головой и поспешно отвёл глаза, словно опасаясь сказать лишнего взглядом.
Ариадна с трудом подавила желание облизать пересохшие от испуга губы. Здесь крылся какой-то секретный ритуал, про который она не знала? Ей действительно не следовало заставлять жениха напрямую контактировать с чужим ребёнком? И почему он увёл девочку?
Краем глаза наблюдая за матерью ребёнка, щёки которой залились краской, а испуг постепенно перетекал в крайнюю степень счастья, Ариадна по-прежнему не понимала ровным счётом ничего. Когда Сезар минуты через три отпустил ребёнка из увода, и девочка, весело улыбаясь, побежала к матери, все платформы буквально взорвались - однако на этот раз в неистовство пришли не только дети, но и взрослые.
Они поднимали детей на руки и отчаянно стремились, чтобы их выбрали. Но Ариадна, напуганная ажиотажем, уже не стремилась повторять своих шалостей. Она немного отступила назад, прижимая к груди руки в жесте благодарности, стараясь продемонстрировать, что продолжения не будет.
- Доигралась? - пробормотал сзади Эльтесеин, обхватывая её рукой за талию.
Ариадна молча сглотнула. Заводить его больше было бы неразумно. Совсем. Даже его обычный горьковатый запах сейчас казался угрожающим, а тепло большого тела почти обжигало спину. Но извиняться она не собиралась. Поэтому молча позволила отвести себя в сторону и послушно легла на его спину, когда он опустился на одно колено.
Когда они улетали, ей показалось, что их провожал всеобщий вздох разочарования, слившийся в унисон. В сопровождении двух офицеров охраны, летевших на почтительном расстоянии, они добрались до дома, не разговаривая. И только на террасе, отстегнув её и поигрывая одним из привязных ремней в руке, Эльтесеин тихо спросил:
- Соскучилась?
- Что?
Ариадна дернулась и бросила на него гневный взгляд, но тут он вытянул руку, схватив за запястье, и резким движением притянул её к себе. Когда его свободная рука намотала ремень на её шею, она снова дёрнулась - но теперь уже немного испуганно. Её глаза широко распахнулись, сердце бешено заколотилось, но Эльтесеину и того было мало - он перехватил обе её руки и завёл их назад, крепко прижимая Ариадну к себе, против воли:
- Знаешь, почему на Горре мужья время от времени используют порку в уводе, хотя есть десятки других наказаний?
- Знать не хочу, - прошипела она, извиваясь всем телом.
- Потому что женщинам в глубине души нравится немного физического насилия.
- Я не…
- Иначе зачем бы вы нас провоцировали всё время, а? - с улыбкой спросил он и слегка потянул за импровизированный ошейник. Ощутив давление на горло, Ариадна почувствовала настоящую панику и на всякий случай прекратила сопротивление, но тут он отпустил и посмотрел в глаза. Его зрачки, сильно расширенные, занимали едва ли не всю радужку глаза.
- Не бойся. Просто я тебя хочу, - пробормотал он в её губы и поцеловал. Пока она пыталась понять, что произошло, его тёплые губы мягко надавили на её рот, заставили открыться, впустить его язык. Когда страх сменился облегчением, это ощущалось как погружение в тёплую ванну после ледяного душа. И Ариадна сдалась с тихим стоном и не протестовала, даже когда его ладони скользнули под линос, задирая его, поднимая до груди, лаская все её тело. Она дёрнулась, лишь когда он попытался снять его.
- Подожди… я так не могу…
- Почему не можешь?
Он осторожно поднял её на руки, сделал несколько шагов и опустил на софу - кажется, ту самую, на которой она спала тогда… в прошлой жизни, когда прилетела знакомиться с ним.
- Я ничего не соображаю, - пробормотала она, когда он придавил её всем телом сверху, бесцеремонно гладя под платьем.
- Это хорошо, - одобрительно пробормотал Эльтесеин, снова целуя в губы.
Ариадна была потрясена тем спектром ощущений, в который провалилась. Ей одновременно хотелось оттолкнуть его и прижать к себе крепче. Ответить на его поцелуи и вырываться изо всех сил. Ее тело выбрало - отвечать. Но это безумие, ведь не собирался же он действительно заняться с ней любовью? Они ведь не готовы к слиянию. Нет, значит, он просто дразнил.
- Хочешь меня? - спросил он, касаясь губами её шеи.
- Ты же и так чувствуешь, - еле слышно пробормотала она, борясь с желанием впиться в его спину ногтями и умолять о большем.
- Я хочу, чтобы ты это сказала.
- Я тебя ненавижу.
- Не сейчас.
Эльтесеин приподнялся немного, снял её руки со своей шеи и завёл за голову:
- Скажи это, - потребовал он, касаясь её внизу живота поверх штанишек.
Заглянув в его глаза, она поняла, что он не успокоится, и, зажмурившись, выдохнула:
- Да, я хочу тебя. Доволен?
- Пока да, - сказал он и отпустил её, поднимаясь с софы.
- Ненавижу, - разочарованно прошептала она ему в спину снова. И крепко сжала кулаки, услышав в ответ его телепатический смех.
Выдохнув, она резко поднялась и направилась за ним внутрь дома.
- Что ты делал с тем ребёнком?
Эльтесеин немного притормозил, позволив себя догнать, но совсем не остановился, держа курс сквозь гостиную к своему кабинету.
- Сканировал. Лечил, - пояснил он на ходу. - Всем известно, кто лучший врач на планете, что касается психики. Поэтому такая традиция: если ко мне подходит ребенок, я должен его вылечить от всего. Это занимает всего две-три минуты, а маленькому ребёнку обеспечивает чудесное будущее без скрытых родовых психотравм. Вот только если ко мне подойдёт слишком много детей, я застряну с ними на сутки. А может, на неделю.
- Я понимаю. Прости.
- Что я слышу? У меня повредился слух?
Он наконец остановился и посмотрел на невесту снизу вверх. Ариадна насупилась, яростно уставившись на него:
- Просто принять извинения слабо? - язвительно осведомилась она.
- А тебе слабо чувствовать себя виноватой более трёх секунд подряд? - парировал он - как ей показалось, довольно холодно, но тут его пальцы шутливо прищемили кончик её носа. Ариадна инстинктивно взмахнула руками - и со стороны, должно быть, имела крайне нелепый вид, потому что Эльтесеин разразился новым взрывом телепатического смеха и возобновил свой путь дальше. Но на этот раз она не стала за ним идти, а застыла на месте обиженным памятником:
- Снова уходишь? - спросила она в его спину, изо всех сил стараясь держаться независимо, но на самом деле пребывая в состоянии, близком к отчаянию.
И он почувствовал, вернулся к ней и остановился на расстоянии вытянутой руки, молча изучая взглядом. Тогда Ариадна заставила себя поднять голову и встретила его вечно спокойный взгляд:
- Давай договоримся, что ты больше не повышаешь на меня голос, - предложил он после долгого молчания.
- А ты…
- Никакой торговли, - оборвал он. - Не беси меня.
В чёрных глазах загорелось нечто, что удивленная Ариадна идентифицировала как сполохи адского пламени. Так он всё-таки не образец вселенского спокойствия? Выходит, его нервы тоже уже на пределе? Ох, если бы она знала об этом пару-тройку дней назад, ей было бы гораздо легче. Так приятно знать наверняка, что он во многом тоже человек…
- Ладно, - с послушной улыбкой и облегчением согласилась она.