- А если, как ты утверждаешь, ее кмарим представляют опасность, то вы, как мои духовные стражники, на то и есть, чтобы оберегать меня от воздействий других жрецов и благословлять на успех. Если вы не способны, то зачем мне вас всех содержать? Зачем я столько средств выделил на воздвижение храму богу. Я все чаще вспоминаю слова военачальника Мариадона, коего вы так недолюбливаете, что священники стали меньше заниматься своими прямыми обязанностями и стремитесь принимать за меня все решения. Если ты первосвященник, то продолжай заниматься религией, думаю, что с делами царства справлюсь и без тебя.
- За последние годы вашего общения с Мариадоном вы изменились. Ваше отношение к религии и духовенству стало меняться и, стоит заметить, не в лучшую сторону. Под его влиянием вы стали резко отзываться о духовенстве. Вспомните наставление вашего отца о наиважнейшей роли религии в царстве. Царь Давид, даже отправляясь на войну, часть воинов оставлял молиться нашему богу, и поэтому был непобедим.
- Военачальник Мариадон не молитвами, а армией защищает наши земли и пока не проиграл не одного сражения.
- Урушалемское царство оберегают не Мариадон и его войска, а наши ежедневные молитвы богу.
- Тебе так не нравится Мариадон, поскольку он самостоятелен. Он равнодушен к религии и всем этим обрядам и, что больше всего вас раздражает, его призыв отделить духовенство от влияния на царя.
Сделав пару шагов, Соломон продолжил:
- И знаешь, я день ото дня прихожу к мнению, что он прав, что духовенство пытается заменить собой власть. Мне уже двадцать пять лет, а я самостоятельно даже царицу к себе пригласить не могу. Вы, как маленького ребенка, продолжаете меня оберегать и наставлять, думая, что я буду и дальше покорно выполнять ваши рекомендации. Моему терпению пришел конец, и с сегодняшнего дня я единолично буду решать, что мне делать и кого приглашать.
Садок, до этого дня заменявший Соломону отца, был раздосадован таким сильным желание молодого правителя добиться самостоятельности. Он, как и другие верные подданные, верой и правдой служили ему и желали самого лучшего. Надеясь остудить пыл царя и вразумить его, он, подняв голову, сказал:
- Мой господин, в вас с каждым днем все больше растет гордыня, а как вы знаете, - это грех.
- О каком грехе ты говоришь, грехи это для простых людей, а я великий владыка Урушалема, помазанник божий.
Садока это разозлило. Он видел что правитель, воспитанный им в лоне единобожья, готов из-за этой Македы перечеркнуть все начинания. Он понимал, что лучше сейчас соблюсти спокойствие:
- Да, господин, в величие Урушалема есть ваша заслуга, но мы считаем, это все благодаря богу, и именно наши каждодневные молитвы помогают стране процветать.
- Пускай благодаря богу. Но этот самый бог посадил меня на трон, и ты вместе с пророком Нафаном помазал меня. Разве не так?
- Так, повелитель.
- И именно мне поручено богом воздвигнуть храм и стать правителем Урушалемским. Подданные должны мне подчиняться.
- Да, мой господин.
Садок опечалился, все его аргументы не имели для Соломона никакого значения. Первосвященнику стало ясно, что царь решил во что бы то ни стало покорить сердце властительницы Савской, и все увещевания бесполезны.
Властитель продолжал:
- Садок, я принял решение единолично, и оно окончательное. Македа прибудет во дворец на празднование Песаха, и я сегодня же распоряжусь, чтобы подготовили приглашение для нее.
- Как пожелаете, повелитель, - кротко произнес священник.
Видя покорность Садока, уже спокойным тоном Соломон продолжил:
- Ты никак не желаешь понять, что я уже не тот юнец, что только вошел на престол, и которого нужно оберегать. Мне надоело постоянно прислушиваться к твоему мнению и делать то, что ты мне рекомендуешь. Впредь я буду действовать по зову сердца. Если тебя не устраивает принятое мною решение и ты продолжишь настаивать на своем, то можешь покинуть это кресло и посвятить время своими прямым обязанностям по служению в храме. Это место займет другой священник или же я поступлю еще мудрее и позабочусь о том, чтобы это кресло совсем убрали.
Видя решительный настрой царя, Садок решил уступить. Будучи мудрым священником, он понял, что битва проиграна, и лишние доводы внесут еще больший раскол между ними, после которого он полностью потеряет влияние на властителя. Ему было обидно от признания того, что Македа одержала первую победу.
Но первосвященник понимал, что главное сражение за сердце и душу владыки еще впереди. Садок набрался сил и произнес:
- Простите, повелитель, если разгневал вас. Вы уже взрослый и мудрый правитель, который волен самостоятельно принимать важные решения. Моя обеспокоенность вызвана только одним, заботой о вас и нашем царстве. Я верой и правдой служил вашему отцу, так же, если позволите, буду служить вам, сколько вы посчитаете нужным.
- И ты меня прости, Садок, если был слишком резок. Позаботься о том, чтобы празднование Песаха прошло на высоком уровне, так как я приглашу сюда много властителей и богатых купцов. Перед самим праздником мы устроим пир в честь воздвижения храма. Я хочу, чтобы пир запомнился всем надолго, и царица увидела меня в лучшем свете, все это на твоей ответственности. Сколько нужно будет выделить денег из казны, ты получишь.
- Хорошо, мой повелитель. Я все выполню.
Садок, чтобы дать повелителю успокоиться, с разрешения царя отправился на вечернюю молитву. Как только первосвященник покинул зал, царь приказал позвать гонца.
* * *
Когда Барнава прошел в зал, Соломон, недолго думая, приступил:
- Ты молодец! За твою работу золото и коня можешь оставить себе.
- Спасибо мой царь, вы очень щедры.
- Ты получишь в два раза больше, если выполнишь еще одно мое задание.
- Что прикажете, мой повелитель?
- Сегодня отдохни, а завтра снова отправляйся в Савейское царство. Прибудешь с утра во дворец, и тебе дадут лучшего скакуна и приглашение на праздник Песах, его ты должен будешь вручить царице Македе. Возьмешь с собой в дорогу еще двух стражников, чтобы по пути на тебя не напали разбойники. Царица во что бы то ни стало должна получить это письмо как можно быстрее и прибыть сюда.
- Слушаюсь повелитель.
- Это еще не все, - после паузы Соломон продолжил: - Когда будешь вручать приглашение, на словах передай ее придворным, что если Македа и на сей раз осмелится отказать мне, то мы разорвем все торговые отношения с ее страной. До этого времени мы оставались союзниками, но в случае отказа Урушалемское царство из союзника превратится в яростного врага. Ты все понял? - грозно произнес Соломон, посмотрев на гонца.
- Да, великий царь.
- Сколько дней тебе понадобится?
- Максимум неделя.
- Хорошо. Но не больше, поскольку ее каравану идти около месяца, и она может не успеть на пир и на сам праздник. Теперь второе задание. Ты говорил о каких-то загадках?
- Этими загадками она испытывает мудрость правителей?
- Да, они самые.
- Что прикажете?
- Ты должен узнать, какие будут эти загадки. Сможешь? Тебе же удалось познакомиться с кем-то из ее придворных.
- Сделаю все, что в моих силах, повелитель.
Чтобы Барнава понял, насколько это важное задание, царь строго проговорил:
- Сделай все, что в твоих силах и не в твоих, но с пустыми руками не возвращайся. Подкупи, делай что хочешь, но чтобы загадки и желательно и отгадки к ним, оказались у меня до прибытия царицы.
- Слушаюсь мой повелитель.
- Я надеюсь на тебя. Ты можешь пробыть там сколько угодно, но возвращайся с загадками. Если справишься, озолочу.
- Спасибо великий царь. Я сделаю все, чтобы не разочаровать вас.
- Барнава, ты служишь мне давно, и я думаю, что не нужно напоминать о том, что никто не должен знать о втором задании. Абсолютно никто.
- Мой повелитель, вы можете полностью положиться на меня.
- Если вернешься без результата или проболтаешься, то отправишься защищать наши северные границы. Думаю, что подкрепление им сейчас не помещает.
- Я вас понял, властитель, не знаю, сколько времени это займет, но я все выполню.
ГЛАВА 3. СЕВЕРНЫЕ ГРАНИЦЫ ЗЕМЕЛЬ СОЛОМОНА
Двадцать первый день месяца Шеват.
В это самое время на северных границах войска под предводительством доблестного военачальника Мариадона осаждали крепость, где укрылась часть арамейских войск. Это было крупное царство, некогда покорившееся царю Давиду, отцу Соломона. Их племена то большими, то малыми отрядами периодически совершали набеги на северные земли, грабя деревни, и нападая на караваны, везшие в Месопотамию товары из Египта.
Первосвященник и некоторые из военачальников рекомендовали Соломону разгромить арамейское войско раз и навсегда из-за их непрекращающегося желания создать царство со столицей в Дамаске. Но Соломон не придавал этим вылазкам большого значения, будучи уверенным, что они не представляют большой угрозы для целостности Урушалемского царства. Только когда казначеи доложили царю, что набеги снижают прибыль от сборов с торговцев, предпочитавших менять маршруты, Соломон приказал дать решительный отпор и разместить воинский гарнизон на территории арамейского царства для предотвращения подобных вылазок в будущем. Для Соломона, предпочитавшего мирные соглашения и торговые союзы войне, это была больше устрашающая акция.
Мариадон, которому было отроду тридцать два года, вместе с одиннадцатью военачальниками, присоединившимся к нему на разных этапах жизни, доблестно охраняли границы царства. Соседние земли знали, что армия Соломона прекрасно обучена военному ремеслу, и даже не думали нападать на богатую страну, а предпочитали торговать и платить подати, когда караваны пересекали землю царя Соломона.
Главный военачальник Урушалемского царства Мариадон имел в своем подчинении одиннадцать воинских подразделений, по числу колен за исключением левитов и коэнов, составляющих двенадцатое колено. Хорошо обученные войска Мариадона потеснили противника и уже вплотную приближались к Дамаску. В армии царили порядок и жесткая дисциплина, несмотря на то, что каждый солдат мог выразить свое мнение или пожелание вышестоящему. Главный военачальник был внимателен к просьбам бойцов и относился к ним с уважением.
Все воинство Урушалемского царства делилось на военачальников, которых было одиннадцать, офицеров и простых солдат. Поскольку царство Соломона занимало обширную территорию, в армии также служили наемники с разных земель. Каждый новобранец проходил специальную подготовку и только после этого отправлялись оберегать границы. Чтобы избежать лишних потерь на поле боя, для солдат была изготовлена специальная, единая форма, состоящая из рубахи, штанов и пары башмаков. Она способствовала быстрому перемещения в боевых условиях, и отличительной ее чертой было то, что на белую рубаху солдат наносили красную шестиконечную звезду на левой стороне груди.
Наемникам, каждый из которых сражался в своей одежде, также выдали форму, чтобы солдаты воевавшие под знаменами урушалемской армии, смогли с легкостью отличить друг друга на поле боя.
Офицерам к рубахе, штанам и башмакам полагалась также серая мантия с красной шестиконечной звездой на всю спину, чтобы солдаты могли в бою следовать за ними.
Форма одиннадцати военачальников, каждый из которых был представителем знати Урушалемского царства, отличалась не только цветом мантии, которая была не серой, а белой, но и знаком. На рубаху и мантию военачальников, а также главного военачальника Мариадона, вместо шестиконечной звезды наносился знак "Т" (Тау), нарисованный также красным цветом.
В своем кругу военачальники и Мариадон, которые и ввели все эти нововведения, называли солдат - Учениками, офицеров - Товарищами, а военачальников - Мастерами, а сам Мариадон, являясь главным военачальником, носил титул Великого Мастера.
В Урушалемской армии был разработан специальный язык символов и тайных слов, открывавшийся новобранцам при поступлении на службу. В широком понимании это служило тому, чтобы чужеземцы не смогли затаиться среди войск Соломона.
Тайное слово каждого из уровней имело еще несколько функций. Раз в месяц, произнося слово, соответствующее своему уровню, военные получали полагающееся им денежное вознаграждение. Офицеры получали жалование выше солдатского, а военачальники выше офицеров, чем вызывали зависть некоторых из них. Поскольку каждое новое звание повышало не только в статусе, но и давало стремительную прибавку к жалованию, все стремились заполучить тайное слово более высокого чина: ученики - Товарища, а Товарищ стремился заполучить слово Мастера.
Военачальник Мариадон старался учитывать просьбы солдат и офицер о повышении вознаграждения, и порой это приводило к спорам с Соломоном, не желавшим повышать жалование, ссылаясь на множество строек в столице.
На одиннадцати военачальниках, получавшим высокое жалование, лежала огромная ответственность. Они руководили пехотинцами, лучниками, кавалерией и совсем недавно поступившими на вооружения колесницами. Специально для этого сформировали три боевых отряда по триста колесниц в каждой. Во главе этих отрядов, военачальники поставили трех офицеров. Муфусаил, представитель одного из колен Урушалемского царства, и два наемника, Фанор, сириец и Амру, финикиец. Отряды колесниц первыми вступали в бой при сражениях. Два первых атаковали противника с флангов, а отряд Муфусаила наносил удар по центру. Именно эти три отряда первыми принимали на себя всю мощь противника, прокладывая путь пехотинцам и кавалерии.
Высокая выучка и слаженность в действиях делали армию Соломона непобедимой. Царь гордился этим, но для Мариадона, исповедавшего принципы гуманизма, война была ненавистна. Он ставил человеческую жизнь превыше всего, и поэтому каждое сражение, где гибли солдаты, как с одной, так и с другой стороны, вызывало печаль в сердце военачальника. Мариадон жил с мечтой о мире без войн и верой в то, что цель каждого человека помогать ближнему, делая его жизнь лучше и справедливее, а не отнимать ее. Поэтому он и на сей раз вел долгую осаду, чтобы избежать большого кровопролития.
Он не собирался следовать приказу Соломона о быстром взятии укрепленных крепостей, поскольку всегда принимал решение в соответствии с обстановкой. Такая независимость раздражала первосвященника Садока, видевшего в военачальнике своего соперника за влияние на разум царя. Мариадон пользовался безграничным доверием царя и был единственным, кто мог прямо высказывать Соломону свое мнение. Это не было вызвано их разницей в возрасте или военными успехами военачальника, а имело некую историю, предпосылку. Двенадцать лет назад, Мариадон по первому зову тогда еще юного Соломона, нуждавшегося в поддержке, прибыл из земли Тирской и помог ему взойти на престол.
Внешний вид Мариадон вызывал восторг у друзей и трепет у врагов. Высокого роста, крепкого телосложения, темноволосый с большими глазами цвета меда. Всем своим величественным видом, отвагой и манерами он подтверждал свое высокое происхождение. Многие говорили об их внешнем сходстве с царем, кое-кто шептался о сходстве Мариадона с отцом Соломона, но подтверждения этим домыслам так никто найти и не смог.
Сам военачальник Мариадон был нелюдим, неразговорчив и с презрением относился ко всему мирскому. Никто из смертных не ведал о его происхождении. Многое из его прошлого, в частности, его родословная, имя его отца, место и обстоятельства рождения покрыто тайной за семью печатями. Знакомые с ним люди говорили, что его мать, которая с самого детства растила его одна, происходила из Нефелим. А после того как Мариадон прибыл в Урушалем, его, за глаза недоброжелатели стали называть сыном вдовы.
Враги боялись Мариадона, а солдаты, офицеры и одиннадцать военачальников чтили его за военный талант, мудрость и отвагу. Они видели в нем настоящего лидера, искреннего, отважного, самоотверженного, который везде выступал против несправедливости. В своем кругу одиннадцать военачальников называли его Великим Мастером. Помимо военных задач, этих людей объединяла одна общая цель, которую они клятвенно обязались не раскрывать никому.
ГЛАВА 4. МАКЕДА ОТПРАВЛЯЕТСЯ В УРУШАЛЕМ
Первый день первого весеннего месяца Адар.
Гонец в сопровождении двух военных прибыл во дворец владычицы по приказу царя Соломона. Он передал для повелительницы приглашение на Песах, не подозревая, что Македа все уже знала от своего Юд-Юда, и в ее землях шла подготовка к визиту в Урушалем. Придворному советнику Македы он передал слова властителя о том, что тот очень ждет ее визита, и если она откажется и на сей раз, то Урушалем разорвет все торговые отношения с Сабой, и даже может дойти до объявления войны. Советник принял приглашение и сказал, что обязательно все передаст.
Когда кормилица через несколько часов пришла в личные покои госпожи, та, поднявшись с пола после молитвы, пригласила ее войти.
- Моя царица, привезли приглашение от повелителя Урушалема и его угрозу о разрыве торговых отношений, все, как вы и ожидали. Также гонец, прибывший с этим посланием, просит разрешить ему сопровождать вас и ваш караван, чтобы указать короткий путь.
Няня передала приглашение Македе и продолжила:
- Получив ваше согласие, он останется, а двух стражников, сопровождавших его, отправит обратно, чтобы они возвестили Соломона о вашем скором прибытии.
Читая приглашение, владычица произнесла:
- Хорошо, пускай потомится еще пару дней, потом скажите, пусть отправит гонцов и передаст, что я прибуду. Сегодня новая луна, первый день первого весеннего месяца этого года, и хороший знак, что он привез приглашение именно сегодня.
Отложив послание, поразмыслив, она продолжила:
- Они начнут праздновать свой праздник пятнадцатого авива в Урушалеме, а за несколько дней до этого будут гуляния по поводу освящения храма. Знаешь, как мы поступим?
Не дождавшись ответа няни, повелительница сказала:
- Я прибуду туда в начале месяца, за десять дней до празднеств, чтобы получше познакомиться с Соломоном. Если это не тот, кого мы ожидаем, я сошлюсь на плохое самочувствие и отправлюсь обратно, чтобы не дожидаться пира и праздника, на который прибудут все цари. Только сначала мне с жрецами нужно будет выбрать благоприятный день, чтобы отправиться туда как можно раньше.
- Поступайте, как вам виднее, повелительница.
- Собери сегодня вечером всех жрецов в храме Альмаки.
- Хорошо.
- А как себя чувствует верховный жрец Урхеку, ему полегчало? Я не видела его в храме с того самого дня, как Юд-Юд прибыл из Урушалема. Если ему стало лучше, пусть и он придет на молитву и поможет нам выбрать благоприятный день.
Хемсут молчала.
- Ему я доверяю в выборе благоприятного дня, как никому, поскольку он с самого детства учил меня астрологии, и лучше него в этом никто не разбирается. Он, как никто другой, ждет момента, когда на нашем пути встретится тот самый, избранный.
Няня, опустив голову, сказала: