Неумело, но старательно привязанная к стволу корявой яблони толстой веревкой стояла хорошенькая светловолосая девушка, ее длинная и густая грива волос развевалась на ветру. Выражение ее лица было чем-то средним между притворным страхом и почти неудержимым смехом. Из кустов выглядывали два живописно размалеваных личика, а сквозь листву видны были две маленькие плотные фигурки, украшенные перьями, как бы скрывавшиеся в засаде. Но больше всего Руиса изумил четвертый представитель семейства. Вытянувшись на толстом суку дерева, со свисающими тициановского цвета двумя толстыми блестящими косами с лицом размалеванным яркими полосами губной помады и голубого мела, лежала его столь всегда холодная и непревзойденно исполнительная секретарша.
Щелкнул затвор фотоаппарата, Ли оглянулась - глаза ее широко распахнулись от ужаса и изумления. Ее единственным желанием было провалится сквозь землю или как истинной Дриаде исчезнуть в его кроне. Она смотрела вниз - застывшая как бы не в состоянии понять происходящее - прямо в изумленные черные глаза Руиса Алдорета. Когда он подошел к дереву, Ли пошевельнулась, желая как-нибудь спрятаться, даже если бы для этого пришлось залезть выше и скрыться за ветками дерева, но смятение нарушило ее обычное чувство равновесия. С лицом побагровевшим от стыда она попыталась удержаться, схватившись за ветку рукой державшей томагавк, что, разумеется, не могло ее спасти, и свалилась прямо в руки Руиса Алдорета.
Секунду она была в оцепенении, потом вырвалась и помчалась прочь, бормоча что-то невразумительное. Через минуту она уже была в своей комнате.
Наряд Ли был несколько экзотичен, если не сказать более: шорты цвета хаки и блузка были сильно поношенными, к тому же запачканы землей, после прополки, на самом видном месте красовались пятна зеленой краски, оставшиеся с тех времен, когда она помогала красить гараж. А внешний облик поражал воображение: щеки располосованы ярко-красной помадой, две голубых полосы пересекали лоб, и еще одна шла вдоль носа. Большое красное пятно на подбородке довершало столь живописный вид, который должен был внушить страх настоящему апача. Зеленая лента, повязанная вокруг головы, подчеркивала тициановый цвет волос, а куриное перо, каким-то чудом прикрепленное к ним, придавало всему ее облику задорный вид. Завершал весь этот карнавал охотничий нож, висевший у нее на поясе, почти как у настоящего охотника. В руке Ли все еще сжимала картонный томагавк, ярко раскрашенный красной и черной красками.
Безусловно, Руис был свидетелем необыкновенного представления.
Ли бросила томагавк и села на кровать, по-детски расхохотавшись, именно такой ее и застала Керри, когда вошла в комнату, пробормотав внизу в извинение, что поможет Ли отмыться.
Керри выглядела озабоченной, но, увидев смеющуюся Ли, расплылась в улыбке.
- Спектакль был замечательный, мадам Жеронимо, - сказала она.
- Керри, что же мне делать? - почти взвыла Ли. - Я не могу сойти вниз и посмотреть ему в глаза.
- Боюсь, тебе придется это сделать, - сказала Керри. - Извини, не могла тебя предупредить, - добавила она виновато, - но твоя мать услышала боевые крики и догадалась, что происходит. Она решила, что твоему дорогому жениху эта картина доставит удовольствие.
- Он, должно быть, теперь размышляет, не собрался ли он жениться на девушке из племени апачей. - Ли снова начала смеяться. - Никогда и ни у кого не видела на лице такого изумления… но он засмеялся!
Она встала, расстегнула драгоценный ремень Тома и положила его вместе с ножом на туалетный столик, сняла с головы ленту, перо и, доставая чистое белье, сказала:
- Мне лучше начать смывать боевую окраску. Я быстро, - и скрылась в ванной комнате.
Когда Ли вышла через несколько минут, лицо у нее было чистое и свежее, толстые косы спадали почти до пояса и были слегка растрепаны после душа. Она сбросила халатик и осталась в одной комбинашке из белого атласа, красиво облегавшей ее фигуру. Керри отметила про себя, что Ли слишком хороша, чтобы вступать в фиктивный брак. Но она снова подумала, что представить себе не может, чтобы отношения Ли с Руисом оказались иными.
Керри наблюдала, как Ли доставала черную юбку и белую блузку из своего гардероба, и ухмыльнулась.
- Не следует ли тебе надеть что-нибудь более женственное? В конце концов, ты же сейчас не в офисе, к тому же предполагается, что он твой любимый.
Ли мгновение поколебалась, пожала плечами, повесила блузку с юбкой на место, и взяла платье из зеленой шерсти, которое великолепно оттеняло прекрасный цвет ее волос. Керри критическим взглядом обвела фигуру подруги и осталась весьма довольной. Сама Ли в это время думала, что платье не произведет никакого эффекта на Руиса Алдорета. Он даже не заметит, что она выглядит по-другому и что на ней не обычные для офиса юбка и блузка. Для Брюса следовало бы ей одеваться, а не для холодного бесчувственного человека, сидевшего внизу.
Накинув пластиковую пелерину на плечи, Ли начала расчесывать волосы, упавшие сверкающим каскадом, до самой ее талии, но, когда она начала их переплетать, Керри отобрала у нее расческу.
- Дай-ка, я сама это сделаю. Это будет быстрее. Вскоре волосы были уложены красивой короной, на лицо нанесен легкий макияж, и Ли была готова спуститься вниз, чего страшно боялась. И страх этот был совершенно естественным - ведь ей предстояло сыграть необычную роль.
Сможет ли она убедить свою семью, что любит человека, который для нее лично ничего не значит? Что может быть хуже, чем притворяться увлеченной человеком холодным и неэмоциональным, таким замкнутым. Она тоже в его присутствии чувствовала себя крайне неудобно и очень сковано, - так служащая побаивается своего босса, как однажды заметила Жюли.
Его минутное раскрепощение, проявившееся в утро их первого разговора о помолвке, давно исчезло, и он был таким, как обычно, и теперь она размышляла, как сможет пережить эти несколько часов, особенно помня о "мадам Жеронимо", как назвала ее Керри.
- Скрестили пальцы, - прошептала Керри, когда они выходили из комнаты. По крайней мере, маленькая Тэсс далеко, это уже большое дело, - добавила она, когда до них донеслись голоса близнецов очевидно, выставленных в сад. Ли согласилась: у Тэсс было необыкновенное свойство говорить все, что только приходило ей в голову.
Когда Ли спускалась по лестнице, платье ее тихо шуршало, и она снова подумала о том, что его следовало бы надевать для Брюса, - в этот момент она очень тосковала по нему. Боль была острой, и напомнила ей о Джейнис Мартин, страдающей по человеку, который никогда не будет с ней. Как сказала Джейнис, время притупляет боль, но она остается навсегда, ожидая момента, когда уже ничто не будет сдерживать воспоминания.
Но сейчас ей нельзя было об этом помнить… Она должна заставить себя забыть, насколько вообще это возможно, и сосредоточиться на том, что ей необходимо делать сегодня. Будет достаточно трудно не показать тоски по человеку, которого любит, и разыгрывать любовь к человеку, который ей далеко безразличен. Для этого надо быть очень талантливой актрисой. Для профессиональной актрисы не так уж важно, как она сыграет свою роль. Люди, следящие за ее игрой, с самого начала знают, что это притворство. Ей же надо притворяться так, чтобы все считали ее притворство реальностью. Не должно быть и тени сомнения в ее любви к Руису, потому что это жизнь, а не театр.
Они с Керри прошли через холл, и под шепот подруги "ни пуха" вошли в большую гостиную, всегда казавшейся удобной и очень уютной, которая содержалась в идеальной чистоте.
Отец вернулся с работы и тоже был в гостиной. Девушки заметили, что Руис разговаривал с ним по-деловому и совершенно свободно. Он мгновенно поднялся, как только обе девушки вошли в комнату, внимательно наблюдая за ними своими темными глазами. Казалось необычным, что две рыженькие девушки были близкими подругами, но близость их отношений была для него совершенно очевидной, хотя он совсем мало видел их вместе.
Потом он перехватил взгляд Керри и заметил, что при совершенно серьезном выражении лица, ее глаза откровенно смеялись. Ему не нужно было никаких слов, чтобы понять, что Керри посвящена в дела своей подруги и сомневается в его способности притворяться. По выражению ее лица можно было понять, что она боится за Ли и вместе с тем, что ее забавляла мысль о том, как он будет играть свою роль. Он хорошо помнил разговор в кафе.
Ли не смела взглянуть на него, но обратила внимание на то, как Руис разговаривал с ее родителями, и отметила, что он может быть очаровательным, когда пожелает. К тому же он был чрезвычайно привлекателен.
Несколько смутившись от нахлынувших на нее мыслей, Ли все-таки сумела кое-как улыбнуться ему и с изумлением увидела его ответную улыбку. Она была вынуждена признать, что это был приятный, хотя и неожиданный сюрприз. Она и представить себе не могла, что улыбка может так преобразить человека. Или могла? Был один случай - в офисе - но сейчас в этой улыбке было еще что-то. Ей даже пришла в голову дикая мысль, что он мог бы нравиться женщинам. От него исходила мужская сила, которая так влечет к себе женщин, а смуглое лицо и темные волосы приковывали взгляд.
- Добрый день, дорогая моя, - сказал он ласково, пока она приходила в себя от шока вызванного его улыбкой. Он так произнес эти слова, будто они были для него обычными. Возможно, он назвал ее так только потому, что забыл ее имя, подумала она с долей юмора. Она была совершенно уверена, что он никогда не думал о ней иначе, как о "мисс Дермот".
Руис подошел и протянул ей худощавую с длинными пальцами руку. Ли ответила рукопожатием, а Руис обнял ее за плечи, снова ошарашив ее тем, что сделал это совершенно естественно и как бы привычно.
- Может быть, ты познакомишь меня с леди, которую я недавно встретил в саду? - добавил он, вызывая смех всех членов семьи.
- Пожалуйста, забудем о ней, - умоляюще проговорила Ли, пытаясь привыкнуть к ощущению его руки у себя на плече.
Маргарет, смеясь, покачала головой:
- Ну уж нет, у нас есть отличный снимок. Я собираюсь подарить копию твоему жениху.
- Спасибо, буду очень рад. - отвечал Руис. - Я буду показывать его, когда она будет вести себя слишком высокомерно.
Он снова улыбнулся, и Ли, смущенно рассмеявшись, села на диван.
- Мы сумели убедить его, что он женится не на представительнице племени апачей, - смеялась Маргарет, - но это было нелегко.
Еще немного посмеялись, и Ли была рада, так как это каким-то образом могло объяснить смущение, ясно читавшееся на ее лице. Руис сел с ней рядом и снова тем же хозяйским жестом обнял ее за плечи, а она никак не могла держаться так же непринужденно. Ли даже хотелось ущипнуть себя, чтобы проверить, не спит ли она, когда она ощутила на своей талии теплоту руки Руиса. Более того, ее странно возбуждала его близость.
Маргарет наблюдала за ними с улыбкой и, если и заметила сдержанность дочери, то легко объяснила ее тем, что Ли вообще не любила показывать свои чувства на людях.
Что касается Руиса, легкость, с которой он вошел в роль, поразила Ли, и они обменялись с Керри откровенно изумленными взглядами, явно говорившими: "Вот уж не думала, что он на такое способен". Руис перехватил их взгляды и улыбнулся. Ли не только была удивлена актерскими способностями Руиса, ее порадовало и то, как он легко вписался в ее семью. Никто, казалось, и не думал ни о его богатстве, ни о его положении. Все было легко и непринужденно. Ли оправилась от смущения, вызванного тем, что Руис обнял ее.
- Расскажите нам о вашем доме в Мексике, - с улыбкой попросила его Маргарет. - Как он называется… Карастрано, так, кажется, сказала Ли.
- Верно, - кивнул Руис. - Я не был там уже десять лет. - Взгляд его вдруг устремился куда-то далеко, и на губах появилась грустная улыбка, словно он забыл, где находиться, и погрузился в себя.
- Ты никогда его не забывал, правда? - импульсивно спросила Ли, и он тут же повернулся к ней и посмотрел на нее так нежно своими темными глазами, что она не могла понять: было ли это притворством или искренним чувством оттого, что он думал о чем-то по-настоящему дорогом для него.
- Да, никогда не мог забыть, - сказал он так же тихо, и на короткое мгновение в черноте его глаз появилось что-то вроде горечи и боли, заставившее ее невольно протянуть ему руку. - Не думаю, что вообще смог бы когда-нибудь забыть, - добавил он. Но теперь Карастрано будет принадлежать ему. Руис снова улыбнулся, улыбнулся той очаровательной улыбкой, которая так волновала Ли, но она уже знала, что он притворяется. - Мы вернемся туда вместе… и это будет лучше, чем возвращаться одному.
- Когда вы закончите миловаться с Ли, - заявил нахальный детский голосок, - мы бы хотели услышать побольше о Мексике.
- Тэсс! - с возмущением сказала Маргарет, даже не поворачиваясь к младшей дочери: она знала, что никто, кроме нее не мог сказать такое. Но все же Маргарет вынуждена была обернуться и не смогла сдержать улыбки. Тэсс, мисс Тереза Дермонт, сидела на подоконнике и болтала ногами. На голове у нее был повязан старый галстук отца и торчало куриное перо. Вид, безусловно, живописный и забавный, но до старшей сестры ей было далеко - Ли в роли воина-апача была неподражаема.
Маргарет уже собралась приказать дочери удалиться, когда Руис, улыбаясь, спросил неугомонную Тэсс.
- Конечно же. Что бы вы хотели узнать? "Слишком многое", - хотелось предупредить его Ли.
Тэсс одарила Руиса откровенно заинтересованным взглядом - странно, но пока ее брата-близнеца не было видно - и соскользнула с подоконника, чтобы подойти поближе. Ли внутренне напряглась, зная, что может последовать, но на этот раз все оказалось не так уж плохо.
- Ваши предки пришли туда с конкистадорами? - наконец спросила Тэсс. Руис кивнул.
- Да, дон Ксавьер был основателем нашей династии. Предполагается, что я немного похож на него.
- О! - Тэсс снова заинтересованно и оценивающе посмотрела на него. - Какой он?
- Карастрано? - Руис улыбнулся, но Ли поняла, что мыслями он находится далеко от них. - Он большой и вместительный… очень старый. Во внутреннем дворике фонтан, который, кажется, никогда не перестает напевать песенку… и еще там очень много цветов, в основном роз - моя мать больше всего любила розы. - На мгновение он, казалось, вернулся к ним. - Она была англичанкой, но я ее никогда не знал. Она умерла, когда я родился. Мой отец погиб через несколько лет.
Когда он замолчал, Ли на мгновение пришла в голову жуткая мысль, что Тэсс спросит, почему он приехал жить в Англию, но Тэсс думала совсем о другом.
- Вы бы хотели прийти на мой день рождения? - спросила она, как будто оказывая ему огромную милость.
Ли уже собиралась придумать какой-нибудь предлог, который помог бы ему отказаться, но, к ее удивлению, Руис улыбнулся девочке, со всей серьезностью принимая ее приглашение, чему та страшно обрадовалась.
- Спасибо, мисс Дермот, - сказал он с лукавым огоньком в глазах. - Сочту за большую честь прийти. Может быть, вы сообщите мне, когда он будет отмечаться?
Тэсс тут же сообщила, очевидно, заранее отведя ему главное место среди взрослых приглашенных и, несомненно, польщенная новым для нее обращением "мисс Дермот".
На какой-то миг взгляды Ли и Руиса встретились, и Ли снова заметила столько теплоты в глазах Руиса, что невольно от смущения опустила глаза и переменила тему разговора.
После чаепития Ли вышла вместе с Руисом в холл - казалось все ожидали от нее именно этого - и, чтобы преодолеть застенчивость, завела разговор о дне рождения Тэсс.
- Ты бы хотела, чтобы я не пошел? - прямо спросил он.
Ли жестом показала, что она вовсе не возражает против его прихода.
- Нет… нет, разумеется. Я просто подумала, что это вряд ли вам понравится.
- А может быть ты просто не знаешь, что мне может понравиться? - возразил он, иона подумала, что, он действительно хочет прийти, и что это не только знак вежливости.
- Не знаю, - сказала она. - Поэтому я и предлагаю вам возможность отказаться от приглашения. Я смогу придумать что-нибудь вроде гриппа, например. Дни рождения Тэсс все больше становяться похожими на небольшой ураган. Пораньше днем устраивается праздник для детей, на который не допускаются взрослые, потом - для взрослых, перед тем как она отправится спать.
- Понятно. - Он посмотрел на нее с непонятным, замкнутым выражением лица. - Ваш бывший жених пришел бы? - И когда Ли утвердительно кивнула, он решительно заявил, как будто разговор на том и должен был окончиться:
- Тогда я не вижу причины отказываться от приглашения вашей сестры.
"Ну что ж, - подумала Ли, - сам будет виноват, если Тэсс вовлечет его в одну из своих диких выходок". Однако, думая о любимой игре своей сестренки, она сделала последнюю попытку дать ему понять, какой опасности он себя подвергает.
- Одна из любимых игр Тэсс - фанты. - И она задает вопросы так, чтобы поймать нас в ловушку и, таким образом, взять фант. В ее день рождения ей разрешается больше чем обычно. Если, конечно, ее фанты можно вообще ограничить какими-то рамками. Если она поймает вас, вам тоже придется выполнять ее желание.
- Понятно, - он чуть улыбнулся. - Чего же именно вы боитесь?
- Не знаю, но с Тэсс возможно все, что угодно.
- Тогда постараюсь не попасться на ее вопросах. - Он вдруг посмотрел на нее критически. - Еще одно: твоя игра. Тебе надо играть лучше, или всем станет ясно, что это притворство.
Ли покраснела.
- Мне очень жаль… это довольно трудно… - начала она, но его насмешливый голос прервал ее.
- Совершенно уверен в этом, но так как это ваше собственное предложение, вы вряд ли можете теперь от него отказаться.
Она с твердостью встретила его взгляд; подбородок ее гордо поднялся.
- Я и не думала отказываться, мистер Алдорет. Обычно я довожу начатое до конца.
- Я уверен в этом, - сказал он тихо, потом снова посмотрел на нее с некоторой иронией, которая стала ее уже раздражать. - Между прочим, меня зовут Руис. - Он произнес имя мягко, почти как "Льюис", только с другой согласной в начале. - Покажется странным, если ты будешь со мной так официальна, особенно при твоих родных.
Ли кивнула, все еще чувствуя, что ей будет нелегко выговорить его имя…
- Я разрешаю тебе называть меня по имени, - вдруг сказал он снова насмешливо, как будто догадался, о чем она думала. - И еще одно.
Руис вынул из кармана маленькую коробочку. Угадав интуитивно, что это, Ли сжала руки за спиной, не удержавшись от такого детского жеста. Вручение кольца было символом любви. В данном же случае это было еще одним знаком притворства, внешним знаком того, о чем никто не догадывался, кроме Керри, разумеется… И Брюса.
Руис взял руку Ли, и на его лице опять появилось насмешливое выражение.
- Неизбежное зло, как это ни неприятно. Я понимаю ваши чувства, поэтому не воспринимайте это как обязательство.
Ли подняла голову, подумав невольно, как бы родные отнеслись к подобному разговору, если бы могли слышать все это. Руис стоял, взяв ее руку в свою в другой руке он держал маленькую коробочку, в которой лежало кольцо с темным сапфиром.
- Я и не думала об этом, - наконец сказала она. - Просто это показалось мне ненужной тратой.
- Но необходимой, я думаю, с этим ты не будешь спорить. Твои родные ожидают, что ты будешь носить обручальное кольцо.