Харриет Джонс, юная воспитанница частного приюта, приезжает в Ирландию, чтобы выйти замуж. Здесь она узнает, что ее жених Рори Лоннеган вовсе не тот, кем представлялся девушке, и, похоже, не собирается жениться на сироте. Неожиданно руку и сердце ей предлагает кузен несостоявшегося жениха – хозяин замка, грубый и некрасивый Дафф Лоннеган...
Содержание:
Глава 1 1
Глава 2 3
Глава 3 6
Глава 4 8
Глава 5 12
Глава 6 14
Глава 7 17
Глава 8 21
Глава 9 25
Глава 10 29
Сара Сил
Девичьи грезы
Глава 1
Потеряться в горах в тумане из-за отсутствия элементарного здравого смысла – грустное начало новой жизни в стране своей мечты, – с отвращением подумала Харриет.
Она прямо-таки слышала раздраженный голос Матроны: "В этом ты вся, Харриет Джонс! Будьте уверены, что из всех моих воспитанниц именно эта девчонка влипнет в какую-нибудь нелепую историю". Что же, наверное, так оно и есть, решила Харриет, резко выдергивая ногу из скрытого бочажка болота. Предлагали же ей остаться на той облезлой маленькой станции, когда выяснилось, что никто не приехал встретить ее! Надо было послушаться, а не поддаваться этому дурацкому исследовательскому импульсу. Но путешествие было слишком долгим, утомительным и скучным, а свобода такой непривычной и пьянящей, что ей ужасно захотелось заняться чем-нибудь интересным до прибытия следующего поезда из Дублина.
– Куда направляетесь? – потребовал ответа гномоподобный смотритель. – В замок Клуни? Правда? И вы говорите, вас должны встретить? – Недоверие было слишком явным. – Посетителей там немного, так что если бы вас ждали, то прислали бы машину.
– Меня действительно ждут! – ответила Харриет, немного обескураженная холодным приемом. По ее представлениям, почерпнутым из книг, незнакомцев в Ирландии встречают с распростертыми объятиями.
– Ой ли! – скептически возразил он. – Будь это так, сам непременно дал бы мне знать.
– Дал бы знать? Сам?
– Известил бы меня, сказал мне! Мистер Лоннеган, кто же еще! Вы что, английского языка не понимаете? Может, вы иностранка?
– Я англичанка!
– Я об этом и толкую, – бесцеремонно оборвал он ее. – Должно быть, вы спутали станции.
– Ничего я не перепутала, – не сдавалась Харриет. – Это ведь Слайн? Ближайшая к замку Клуни станция? Если бы вы потрудились позвонить туда, то, несомненно, выяснилось бы, что там просто ошиблись со временем прибытия!
– Позвонить! – презрительно хмыкнул смотритель. – В замке нет телефона, сам недолюбливает модные приспособления, и визитеров тоже. – И он удалился, оставив девушку на пустынной платформе.
Харриет старалась уверить себя, что очаровательный, легкомысленный Рори Лоннеган из замка Клуни прислал ей неверное расписание и, вероятно, объявится через два часа и весело заявит, что она приехала не на том поезде.
Октябрьский день клонился к закату, было прохладно, просто сидеть и ждать еще два часа на этом забытом богом полустанке казалось глупым. Туманные горы манили своей близостью, и совершенно невозможно было противостоять искушению прогуляться.
Однако не прошло и часа, как стало ясно, что это было полным безрассудством, а ситуация сложилась угрожающая. Харриет даже не предполагала, что легкая дымка, сползавшая с холмов, превратится в непроглядный туман, и, если бы даже она знала какие-то приметы местности, по которым можно добраться назад, разглядеть их не удалось бы. Девушка попыталась выйти снова на станцию или хотя бы добраться до рельсов, чтобы по ним найти дорогу, но то ли она выбрала ошибочное направление, то ли ходила кругами, но земля под ногами делалась все мягче, а бочажки – все глубже.
Тьма сгущалась, воображение рисовало девушке ужасные картины, и у нее возникло чувство, будто она тонет. Так это правда, – пришло ей на ум, – что перед глазами умирающего проносятся все события его жизни. Перед ее мысленным взором предстал "Огилви-Мэнор", превосходный, живущий на частные средства приют, воспитанникам которого не давали забыть о выпавшей на их долю удаче избежать участи государственного заведения.
– Витаешь в облаках! – постоянно твердила ей Матрона. – Вечно грезишь наяву, в то время как ум твой должен быть занят вещами практическими, а не всякими романтическими бреднями.
Харриет знала, что это так, но грезы эти помогали ей уйти от ежедневной рутины. Если бы не письма, Харриет не была бы абсолютно уверена, что Рори Лоннеган – реальный человек, а не плод ее воображения. Она видела его лишь однажды – случайная встреча в городе, куда ее чудесным образом послали с поручением. Было лето, и она тогда была в новом розовом платье. Он налетел на нее на выходе из магазина, и свертки, в одном из которых были яйца, посыпались из ее рук. Растекшаяся по тротуару желтая масса привела Харриет в ужас, потому что все деньги Матроны были уже потрачены. И этот шикарный незнакомец настоял на том, чтобы возместить потерю, потом пригласил ее в кафе и угостил мороженым, а потом они пошли погулять в парк. То ли потому, что ему надо было убить время, или он нашел ее действительно привлекательной, но, как бы то ни было, Рори решил познакомиться с Харриет поближе. Она была благодарным слушателем, жадным до всего, что он мог рассказать ей о своем замке в Ирландии, ее несказанно восхитило то, что такие места существуют не только в романах и сказках. Ей так хотелось узнать побольше, она с такой жадностью ловила каждое его слово, что он был покорен и от всего сердца пообещал, что напишет ей. "Будем друзьями по переписке, принцесса, – сказал он ей, – и однажды я снова вернусь в Англию и, может быть, даже женюсь на тебе, когда подрастешь". Ей было почти семнадцать, но он явно воспринял ее как ребенка.
В тот вечер Рори возвращался в Ирландию, так что вряд ли он мог бы узнать истинное положение вещей насчет ее адреса. Она и не думала, что он когда-нибудь напишет, просто хотела на всю жизнь сохранить воспоминания об этой чудесной встрече.
Но он написал ей, и хотя его письма были короткими и приходили редко, они питали фантазии Харриет, и она даже показывала их избранным подружкам, заслужив уважение, которого не знала раньше. Из его пассажей она поняла, что адрес ввел Рори в заблуждение, но какой вред от того, что он считал "Огилви-Мэнор" частным деревенским домом, а ее – единственной дочерью любящих родителей?
Потом ей вспомнилась Матрона и то утро, когда она прощалась с ней, совершенно не ведающей, что ее обманывают.
– Вот что, Харриет, не витай в облаках и не перепутай поезда. Клапхэм – место известное, и любой укажет тебе дорогу, если ты заблудишься. Семья ждет тебя к детскому полднику, и не забывай, что тебе уже в третий раз находят место, так что попытайся сохранить его. Мы же не хотим, чтобы тебя снова вернули, как драный коврик, не так ли?
Харриет промолчала тогда. Если бы она заявила, что на самом деле едет в Ирландию по приглашению молодого человека, которого она видела всего лишь раз в жизни и который вроде бы хочет на ней жениться, то ей просто не поверили бы.
Наследство ознаменовало второй красный день календаря в ее небогатой событиями жизни. Никто не мог объяснить, почему одна из самых рьяных меценаток приюта внесла Харриет Джонс в свое завещание и оставила ей пятьдесят фунтов (?). Может, старую уставшую женщину поразили хорошие манеры девочки? Для Харриет пятьдесят фунтов были целым состоянием, и она в спешке написала своему ирландскому другу о свалившейся с неба удаче. Он ответил быстрее, чем обычно, – пригласил ее посетить замок и выслал расписание самолетов, а также кораблей и поездов на случай, если она побоится лететь. Рори прозрачно намекал, что Клуни нужна хозяйка, а самому ему пора остепениться, и Харриет подумала, что его намерения ясны ей, кроме того, ей уже восемнадцать и она далеко не ребенок.
Девушка незамедлительно заверила Рори, что скоро приедет, отчасти потому, что отъезд совпадал по времени с получением места в Клапхэме и остался бы незамеченным, а такая чудесная возможность выпадает лишь однажды.
И вот Харриет, не дожидаясь ответа, очертя голову бросилась в большое приключение...
Она шла очень осторожно, стараясь наступать на камни и хватаясь за колючие кусты, в панике выскакивая из бочажков, каждую минуту ожидая, что без следа сгинет в жадных недрах болота.
То здесь то там туман расступался, и перед ней вставали неясные очертания. Может, это были всего лишь валуны, а может, что и похуже, а потом ей показалось, что к ней приближаются две волчьи морды. Харриет истошно завопила, и, хотя она понимала, что это всего лишь игра воображения, инстинкт заставил ее развернуться и побежать в другую сторону. Внезапно ноги ее подогнулись, она потеряла равновесие и почувствовала, как летит в никуда.
Полет был недолгим, и Харриет оказалась на вересковой ложбинке между валунами. Падая, она повредила себе лодыжку, боль была такой острой, что девушка разрыдалась.
Так она и лежала на сырой земле, обливаясь слезами, пока ее новый костюм окончательно не промок. При мысли о том, что одежда безвозвратно испорчена и что она так безрассудно промотала все свои сбережения, слезы потекли из глаз с удвоенной силой. К ее удивлению, пятьдесят фунтов оказались совсем небольшими деньгами, и, хотя тратила она их бережливо, остатка хватило всего лишь на билет в один конец.
Совсем стемнело, и вдруг девушке показалось, что она различает шум шагов и безошибочный звук дыхания. Она тут же припомнила, как Рори рассказывал ей, что рядом с замком есть тюрьма и заключенные частенько сбегают и прячутся в горах. Харриет замерла. Однако это был не человек – перед ней снова появились волчьи морды...
– Ох! – с облегчением вскрикнула она через секунду, и плача и смеясь одновременно. – Так вы всего-навсего собаки!
Это и в самом деле были восточноевропейские овчарки, чудесная пара, вероятно кобель и сука. При звуках ее голоса они попятились.
– Ох, не уходите... не уходите... Ко мне... прошу вас... – уговаривала Харриет псов, протягивая к ним руки.
Голос ее был слабым и жалобным, так что животные осмелели и подошли поближе. Сука все еще держалась поодаль, но кобель, обнюхав девушку, неожиданно высунул длинный язык и лизнул ее в лицо.
– Ах ты добрая душа! – воскликнула она, благодарно прижимая собаку к себе, но пес, не ожидавший от нее такого порыва, напрягся, задрожал и стал рваться на свободу.
Тут Харриет почудился отдаленный свист, и собаки тоже явно что-то услышали. Они бросились прочь, Харриет поднялась было на ноги, но туман тут же скрыл пару из виду, так что пытаться следовать за ними было бесполезно.
Девушка оперлась на скалу, обследовала свою распухшую лодыжку и пришла к выводу, что потихоньку идти в состоянии. Как только она начала двигаться в том направлении, куда убежали собаки, один из псов вернулся и принялся тыкаться носом в ее ладонь, коротко повизгивая. Он ясно давал понять, что пришел сопровождать ее, и девушка припомнила все, что слышала об этой породе. Они служили охранниками, проводниками для слепых, работали в полиции и великолепно брали след. Полиция... идти по следу... точно! Тут Харриет вспомнила о тюрьме. Ну и пусть! Лишь бы к людям, где ее накормят и обогреют.
Так началась дорога боли. Время потеряло для Харриет какое-либо значение. Она слишком устала, чтобы заботиться о том, куда приведут ее собаки, если они вообще вели ее куда-то, а не просто шли, подчиняясь своим собачьим законам.
Постепенно почва под ее ногами становилась все суше, и вскоре девушка уперлась во что-то высокое и твердое. Харриет поняла, что это стена. Обе собаки перемахнули через нее без усилий.
– Вы что, думаете, что я тоже так могу? – пробурчала Харриет и, хотя она была близка к обмороку, все же сообразила – там, где есть стена, должны быть и ворота.
Таковые вскоре нашлись, однако задачу это ничуть не облегчило: огромные железные створки были заперты и, сколько Харриет ни трясла их, они не поддавались. Тем временем собаки появились снова, а вслед за ними – человек с фонарем.
– Курт! Дельза! Какого черта с вами случилось? – раздался сердитый крик мужчины.
Харриет поблагодарила Бога за спасение, однако усомнилась, что ее встретят здесь с распростертыми объятиями; она решила, что вышла к тюрьме, а человек – один из охранников и, судя по голосу, он не особо рад, что его короткий отдых прервали.
– Кто там? Чего тебе? – громко спросил он, направляя фонарь на ворота.
Харриет подковыляла поближе.
– Это я... Я заблудилась! – пропищала она и повалилась на землю: больная нога отказалась служить ей.
Ворота распахнулись, кто-то недовольно воскликнул:
– Ну ничего себе!
– Извините, что... что потревожила вас в ваш перерыв, – пробормотала Харриет – над ней возвышалась огромная фигура, но лица было не разглядеть: фонарь слепил глаза.
– Странное замечание, – буркнул незнакомец. – Насколько я знаю, мое время принадлежит только мне.
– Значит, вы не охранник?
– Охранник? Какого черта, ты что, думаешь, что ты в тюрьме Клуни?
– Ну да... стена и ворота, и еще полицейские собаки...
– Ясно. Думаю, Курта обучали такого рода работе еще до того, как я стал его хозяином, но это не полицейские собаки, хотя они вполне способны брать след и охранять. И зачем же, позволь узнать, ты ломишься в тюрягу?
– Я же вам говорю, я заблудилась. – Она щурилась в ярком свете фонаря.
– Потерялась, да ну? Больше похоже на то, что ты собиралась перелезть через забор, а собаки подняли тревогу. – В голосе прозвучало такое недоверие, что Харриет даже возмутилась.
– Сами все позакрывали, как же людям пройти? – заявила она, не сознавая абсурдности своих слов.
Человек мрачно ответил:
– А никак. Закрытые ворота и высокие стены должны уберечь от бродяг. Так и будешь сидеть на земле?
– Я сижу на земле, потому что подвернула ногу... замерзла... и не могу больше стоять... – И Харриет, не выдержав, залилась слезами.
Мужчина поставил фонарь на землю и опустился на колени. Сильные пальцы с удивительной нежностью принялись ощупывать ее лодыжки.
– Да уж – вот эта ужасно распухла, да еще ты вся насквозь мокрая. Долго бродила по туману и вообще откуда ты явилась? – В его голосе послышался намек на сочувствие.
– Долгие часы, если не годы, – всхлипнула Харриет. – А приехала я из Лондона.
– Что – сегодня? Тогда скажи, Христа ради, что ты делала в долине Клуни?
– Так вот где я! Я сошла на маленьком полустанке, но никто не встретил меня... и... и терять два часа, сидя на этой платформе и перебирая пальцы...
– Какого черта сидеть и перебирать пальцы два часа?
– Потому что смотритель сказал, что, возможно, за мной приедут к следующему поезду, и... и я подумала, может, пойти осмотреться вокруг. Я... впервые в Ирландии, откуда мне было знать, что ваши туманы сходят в мгновение ока, да еще такие густые?
– Да уж, судя по твоим словам, мозгов у тебя маловато. – Харриет подумала, что это замечание прозвучало достаточно грубо. – Однако, поскольку твоя глупость завела тебя к моим воротам, мне ничего не остается, как предложить тебе ночлег. И, силы небесные, малышка, кончай реветь! Собак благодари, что не осталась ночевать в горах.
– Я думала, что это волки... я имею в виду собак... – Силы окончательно оставили Харриет, способность вразумительно разговаривать – тоже, она только удивилась, когда он легонько коснулся ее лба, а потом сунул ей в руку фонарь.
– Вот, держи, да смотри, не урони. Уж лучше я донесу тебя, надо спасать твою ножку. Вообще-то ты немного легкомысленна, без энтузиазма заметил он и добавил: – Позволь узнать, куда же ты все-таки направлялась? Так, на случай, если поднимут тревогу.
– В замок Клуни, – ответила Харриет.
Мужчина резко выпрямился.
– Замок Клуни? – повторил он каким-то странным тоном. – И тебя там ждут?
– Само собой. Меня пригласили. На самом деле это было... ну... предложение.
– Правда? – В голосе снова прозвучало недоверие, и девушка попыталась защититься.
– Да, так оно и было, – произнесла она холодно. – И уж если вы живете в этих краях, то наверняка слышали о замке Клуни и его хозяине, мистере Лоннегане! Как я понимаю, он большой человек в здешних местах. – По мнению Харриет, это замечание должно было поставить грубияна на место.
– Слышал и о том, и о другом, – внезапно развеселился он. – Но не мог бы я, если все это правда, услышать твое имя? Народу тут немного, и мы все в курсе дел друг друга.
– Меня зовут Харриет Джонс, мне перепало немного денег – и вот я здесь! Слухи, вероятно, еще не успели расползтись по всей округе, потому что все произошло слишком неожиданно. – Харриет старалась быть одновременно надменной и грациозной.
– Ясно. Ну, мисс... э-э-э... Джонс, советую вам просохнуть, чтобы предстать перед женихом в более презентабельном виде, – сказал он, одним легким движением поднял ее на руки и понес к светящемуся окнами дому.
Туман скрывал истинные размеры дома, но зал, куда они вошли, оказался просто огромным, потолок терялся где-то во мраке. Харриет уложили на большую кушетку, и теперь она лежала и слушала, как хозяин просит кого-то невидимого принести виски. Неожиданно из тени появился старик, и Харриет даже ущипнула себя, чтобы убедиться, что это не сон, так он был похож на дворецкого из книг о седой старине.
Однако ощущение иллюзии исчезло, как только старик заговорил:
– Теперь и не думайте просить, мистер Дафф! У Агнес совсем испортилось настроение – ужин ждет уже битый час. Пойду скажу ей, пусть убирает со стола.
– Перестань ворчать, Джимси, и принеси графин. У нас тут пришелица из тумана, и о ней надо позаботиться, прежде чем я примусь за еду. – Хозяин говорил без нотки надменности, которую ожидала услышать Харриет, и она впервые разобрала, что он говорит с ирландским акцентом.
Старый слуга пересек зал, чтобы взглянуть на девушку, и при ближайшем рассмотрении оказалось, что возраст Джимси скорее пожилой, нежели почтенный, и одет он не так, как предполагали традиции. Его седеющие, некогда рыжие, волосы были жидкими и нечесаными, рукава рубашки закатаны, а зеленый фартук только подчеркивал неортодоксальный стиль.
– Ну и ну! – подозрительно проговорил он. – Так вот что притащили нам собаки. Никогда не знаешь, что они приволокут в следующий раз из долины. Одна из девчонок Кейси?
– Вовсе нет. Говорит, что она – мисс Харриет Джонс из Англии, похоже, прибыла в замок Клуни выйти замуж.
– Да вы что! Как интересно!
Харриет уже поняла, что над ней насмехаются, но ни хозяин, ни Джимси не сделали попытки объяснить почему.
– Вы оба грубияны. – Девушка хотела сказать это строго, но слова прозвучали жалко и конфузливо. А хозяин дома быстро и хмуро ответил:
– Точно, а вы, мисс, не в том положении, чтобы обзываться. Джимси, виски немедленно, и скажи кому-нибудь, пусть приготовят комнату и проверят, горячая ли вода в ванной. Мы не хотим, чтобы к больной ноге прибавилась еще и пневмония.