– Чтобы осчастливить ее хорошими новостями о скором замужестве и поразить остальных сирот в приюте так, чтоб у них глаза на лоб полезли. Харриет, душечка, ты и вправду так веришь в чудеса или просто дурочка? И что же ты теперь напишешь этой леди?
– Не знаю. Но вернуться я не могу. Этот уже третий раз.
– Третий раз сбегаешь, чтобы выйти замуж? Какая неудача!
– Нет, конечно! Три раза мне находили работу и дом, и каждый раз я не подходила.
– Ага... И почему же? Ты что, пьешь?
– Совсем не смешно, мистер Лоннеган! – Она снова готова была разреветься. – Не подходила, потому что работа была не по мне. Я не слишком умна, как вы уже убедились, по крайней мере не в коммерческой сфере... да и с цифрами проблема.
– Ясно. И что же подобрали тебе в этот раз?
– Помощь по дому где-то в Клапхэме.
– Вот это да!
– Я неплохо управляюсь с детьми...
Он стоял, перебирая в кармане монетки, и хмуро смотрел на нее.
– Так ты любишь детей? – спросил он, и тут ей пришло в голову замечательное решение.
– Да, они меня понимают. Витать в облаках и грезить наяву – это, конечно, непрактично, но у детей всегда есть выдуманный мир, и они неплохо соотносят его с реальностью, только не стоит смешивать их.
– Но именно этим ты и занимаешься!
– Не совсем так, просто это нечто вроде защиты. Мистер Лоннеган, не могли бы вы... не могли бы вы помочь найти мне работу с детьми? Вы говорите, слуг не хватает, и, должно быть, есть семьи, которые с радостью примут помощь. Тогда мне и деньги на обратный билет не понадобятся.
Ей это казалось прекрасным выходом из сложившейся неприятной ситуации, но он резко спустил ее с небес на землю.
– Как все просто, если не считать того, что можно было бы вообще не приезжать! Воображаешь себе, что приют, пекущийся о своей репутации, оставит все как есть и даже не попытается убедиться в том, что тебя не эксплуатируют в чужой стране? В их интересах вернуть тебя назад и найти другое место, если не удастся утрясти дела в Клапхэме.
Краска отхлынула от ее лица.
– Но... если вы напишете и уверите их в респектабельности и все такое, то слов лорда из замка с таким громким именем будет достаточно, – наивно предположила она, но Дафф нетерпеливо заметил:
– И почему это я должен делать за тебя грязную работу? Откуда тебе знать, что я респектабелен? – Харриет пришлось согласиться со вторым замечанием. Уж по крайней мере, первое впечатление совсем другое, – с опаской подумала она, глядя на этого некрасивого, властного человека.
– Не очень-то любезно с вашей стороны потешаться над моей ситуацией, – произнесла она дрожащим голосом, и он торопливо возразил:
– Видимо, нет, но, ради бога, только не реви. Есть путь, который способен удовлетворить всех в данной ситуации и связать концы с концами, и, так как из-за больной ноги ты еще несколько дней будешь привязана к дому, есть время все уладить.
– Не могу же пользоваться вашей гостеприимностью вечно, – запротестовала она. – Как-нибудь доковыляю до станции, даже несмотря на растяжение.
– Семь миль по дороге или пять по долине?
– Но ведь вы вряд ли откажетесь подбросить меня, правда?
– И что же ты будешь там делать? Кто это посадит тебя в поезд без билета?
– Ладно, сдаюсь. – Она прикрыла глаза. – Но если есть простой выход, может, прекратите издеваться надо мной и назовете его, наконец?
– Хорошо, – произнес он, и в наступившей тишине Харриет услышала, как дождь с новой силой забарабанил в окно. – Ты прибыла сюда в надежде на счастливый конец со свадебными колоколами и флердоранжем, так что лучше всего будет, если ты выйдешь за меня.
Глаза ее широко распахнулись, и она посмотрела на него как на сумасшедшего.
– Что?!
– Ты прекрасно слышала.
– Вам не кажется, что вы уже достаточно надо мной поизмывались? – устало произнесла она. – Я понимаю, что мой порыв прыгнуть в уходящую лодку из-за того, что какой-то молодой человек якобы надумал жениться на мне, смешон, – я и сама теперь это вижу, – но там, откуда я приехала, уроки житейской мудрости в программу не входили.
– Мы на западе Ирландии тоже не особо искушены в таких делах, – сухо ответил он. – Однако я был вполне серьезен.
– Неужели?
– Почему бы и нет? У тебя свои проблемы, а у меня – свои.
– Как женитьба на мне может решить ваши? – поинтересовалась она, и в его мимолетной улыбке промелькнуло удивление.
– Бросаешь мне вызов, проявляя неожиданное благоразумие? Никаких девичьих протестов, ни признаков испуга – просто деловой подход к неожиданному предложению, – прокомментировал он.
Она быстро моргнула.
– Вы не ответили на мой вопрос, – настаивала она, подозревая, что он все еще издевается над ней. Дафф иронично приподнял бровь:
– И не собираюсь! Мои причины в данный момент тебя не касаются, однако если нужны какие-то объяснения, то, выражаясь словами моего незабвенного кузена, скажем так – Клуни действительно нужна хозяйка, вот только остепениться пора мне.
– Но не с незнакомкой же!
– Как раз с незнакомкой все это и возможно. Ну, мисс Джонс, другие возражения имеются?
– Но это же полный абсурд, мы же абсолютно не знаем друг друга!
– В этом преимущество обеих сторон. Никаких романтических бредней, которые ведут к разочарованиям. А для тебя – место, которого, будь уверена, тебя никто не лишит. И вообще, мой пылкий юный друг, ты приехала с готовностью отдать свою руку молодому человеку, которого видела-то всего раз. Так за чем же дело стало? Заменим одного на другого, ведь влюблена-то ты на самом деле в замок!
Харриет поглядела на ситуацию с этой стороны. Она действительно была готова влюбиться в Принца Очарование и его замок, не задумываясь, каким же человеком он окажется в жизни.
Дафф Лоннеган с интересом наблюдал за ней. На невинном лице девушки, как в открытой книге, читались все ее мысли.
– Видишь, я прав. Подумайте над этим, мисс Джонс, все могло бы обернуться для вас куда хуже. Теперь я осмотрю ногу и оставлю тебя наедине с твоими размышлениями. Пожалуйста, отверни одеяло.
Дафф поудобнее устроил ее ногу, измерил температуру, проинформировал, что все в порядке и наутро ей можно будет встать, и, коротко пожелав спокойной ночи, удалился без дальнейших комментариев по поводу своего необычного предложения.
Наутро Харриет проснулась и обнаружила, что все та же девушка устраивает поднос с завтраком на ее кровати. Уже во второй раз Харриет показалось, что все произошедшее прошлым вечером пригрезилось ей. Но когда девушка, сообщив, что зовут ее Молли, раздвинула шторы, и комнату залил солнечный свет, Харриет осознала, что вчерашняя усталость покинула ее. Полет фантазии хозяина дома был не менее безумным, чем ее собственный, а с ее неудобной ситуацией что-то нужно немедленно делать.
– Молли, здесь есть семьи, которым нужна помощь с детьми? – спросила Харриет, со зверским аппетитом уничтожая завтрак.
– Чудно как-то, – отозвалась девушка, которую снедало любопытство. – Вы что, одна из них, из этих старых дев, которые совать свой длинный нос в дела чужих? Они называть себя доброжелатели!
– Да что ты, нет, конечно! Сама от них страдала, – рассмеялась Харриет.
– Тогда что вам за дело до нужды семей в округа? Вы ведь гость замка?
– Я здесь гость поневоле, знаешь ли. Не могу же я оставаться здесь вечно! Я думала, ты можешь знать кого-то, кто предлагает работу.
Молли хлопнула себя по необъятным бедрам и разразилась весельем:
– Рабо-о-ота, ну и дела! Огромный чувство юмора вы иметь, рассказывая сказки с каменным лицо, а все они еще говорить, что вы просто ошибаться и принимать замок за тюрьма, а еще бросать вещи на станции, как будто какой-то молодой человек за ними приедет, обвинять во всем бедного старого Мерфи, а ему до пенсии нет ничего! Видать, вы испробовать на нас свой английский юмор! Погодите, вот расскажу на кухне – так они со смеху лопнут! – Девушку так распирало от желания поделиться этой шуткой, что она ринулась к выходу, уронив по пути стул.
Харриет обреченно вздохнула, без спешки закончила завтрак, встала, умылась, оделась и заправила кровать. Потом обозрела себя в старом зеркале и нахмурилась. Кто-то почистил и погладил ее костюм, однако блуждания по долине Клуни явно не пошли ему на пользу, а юбка, несомненно, села. Туфли ей не вернули, видно, они вовсе испортились из-за того, что она бродила по воде, но в любом случае она не смогла бы их надеть на забинтованную ногу. Пришлось обойтись домашними тапочками. Вид у нее был не очень, и она нервно хихикнула при воспоминании о вчерашнем предложении хозяина дома. Как бы ни был он серьезен вчера, сегодня будет достаточно одного взгляда, чтобы понять, насколько его предложение неуместно и даже смехотворно.
Перед тем как спуститься вниз в поисках Даффа, Харриет подошла к окну и впервые взглянула на местность, окружающую замок.
Окно комнаты, по-видимому, выходило на задний двор, она перегнулась через подоконник, глаза ее расширились от удивления, ибо Харриет увидела, что мечты воплощаются в жизнь. Все было так, как рассказывал Рори. Озеро, северным берегом примыкающее к замку, разрушенная сторожевая башня, маленький островок среди тихих вод, а у самых гор – изрезанные холмы – пристанище для неприкаянных душ, время от времени совершающих побег из тюрьмы Клуни.
– И все мое, стоит только согласиться, – пробормотала она, успокаивая себя тем, что может поймать этого удивительного хозяина замка Клуни на слове и тем самым осуществить все, что обещали ей письма. Она сердито хлопнула ставней и отправилась искать дорогу в жилые комнаты замка, намереваясь обсудить с Даффом свое ближайшее будущее.
Через несколько минут Харриет стало понятно, что здание не такое огромное, как ей показалось вначале. В свете дня оно выглядело немного обшарпанным, на каменных стенах виднелись подтеки, когда-то прекрасные панели тут и там потрескались и рассохлись. Но лестница сохранила былое величие, и Харриет остановилась на ее верху, чтобы полюбоваться ее грациозными поворотами и замысловатой балюстрадой. Через секунду взор ее упал на стоящего у подножия лестницы хозяина, который, судя по выражению его безобразного лица, наблюдал за всем с самого начала.
– Смелый поступок, – заметил он не без иронии. – Лучше обопрись-ка на меня. Мы идем в библиотеку.
Она согласилась вовсе не из-за того, что ей действительно нужна была помощь, но потому, что, откажись она, он мог снова схватить ее на руки. Харриет чувствовала себя немного нелепо, когда они в торжественной тишине пересекали зал; звуки их шагов диссонировали, и она едва доставала ему до плеча.
Дафф аккуратно усадил ее в кресло и, не произнося ни слова, с озорным удовлетворением наблюдал, как при виде огромного количества книг в ее глазах вспыхнула жадная искорка.
– Какая роскошь! – воскликнула она с восторгом попрошайки, умирающего от голода и жажды.
Дафф повернулся к тяжелому серебряному подносу, заставленному хрустальными бокалами и графинами.
– Вижу, разбираетесь в этом, мисс Джонс, – отметил он, взяв графин. – Стаканчик мадеры? – Он протянул ей бокал вотерфордского стекла и, при виде ее удивления, добавил: – О, я тоже кое в чем разбираюсь, особенно если это касается того, что я хочу, или полетов вашей фантазии. Хотел увидеть, насколько жених с неограниченным количеством чтива способен удовлетворить ваши романтические мечты. Другими словами, я хочу услышать ответ.
Харриет молча потягивала вино. Практичное, здравое решение, к которому она было пришла, снова расстроило ее. Не было сомнения, что его собственные заключения не расходились с прозой жизни, но как же несправедливо, подумала она, что он с такой легкостью и очевидностью пользуется ее слабостью. Молчание затянулось, но он ждал ответа, не подгоняя ее, и Харриет поняла, что так будет всегда.
Глава 3
– Когда вы говорили о том, что в чем-то разбираетесь, мистер Лоннеган, то, скорее всего, имели в виду свои низкопробные хитрости, – начала она твердо, но несколько смутилась, как он вдруг разразился смехом.
Дафф подумал, что Харриет, наверное, не осознает, как комично выглядит, комично и трогательно, в этой подсевшей юбке, которую она безуспешно пытается натянуть на худые колени, домашних тапочках огромного размера, а неодобрительный взгляд классной дамы сводится на нет детской челкой.
Он ответил, осторожно подбирая слова, чтобы не оскорбить трогательных чувств юности:
– Ну наверное, немного. Но разве тебе не льстит, что мне приходится хитрить? Как правило, я не хожу вокруг да около, когда выношу деловое предложение и ожидаю разумного ответа.
– Все зависит от того, что считать разумным ответом, – парировала она. – А предложение руки и сердца, как ни крути, не назовешь деловым.
Харриет отхлебнула еще вина, мысленно поздравив себя с тем, что голова ее оставалась абсолютно ясной.
– Милый мой малыш! Так вот что тебя тревожит? Ты же не полагаешь, что это нечто большее, чем просто контракт, правда? – Ответа с ее стороны не последовало, и он продолжил тоном хирурга, объясняющего неизбежность простой операции: – Есть веские причины для моей безотлагательной женитьбы, и, по идее, не должно быть возражений с твоей стороны, поскольку прибыла ты сюда именно с этим намерением.
– Мои намерения не касались вас, – гордо ответила она, хотя и понимала, что в данных обстоятельствах это не довод.
– Вполне возможно. Но все равно ты прибыла сюда в надежде связать свою жизнь практически с незнакомцем. Не хочешь же ты сказать, что это была любовь с первого взгляда и ты с первой же встречи питаешь непреодолимую страсть к кузену Рори!
– Нет. – Она с несчастным видом нервно одернула юбку. – Не совсем так, но...
– Но что?
– Не знаю, как и объяснить. У всех девчонок есть романтические мечты, но у сирот их вдвое больше.
– Странное замечание! Почему же?
– Потому что больше шансов, что мечты останутся мечтами, так как никто из нас, будучи в здравом уме, не ожидает наяву счастливой жизни с Принцем Очарование во дворце.
– Значит, ты, к несчастью, вовсе не в здравом уме, коли ожидала именно этого, – сказал он сердито и подошел к двери, чтобы впустить собак, которые скреблись снаружи. Они вбежали и легли у его ног. Харриет протянула руку к Курту, однако пес отвернулся, всем видом показывая, что знать ее не хочет.
– Почему он не хочет дружить со мной? Я думала, что нравлюсь ему, – бесхитростно заметила она.
– Оставь его в покое. Восточноевропейские овчарки любят сами выбирать, когда кому выказать расположение. Они разумные животные и не выплескивают эмоции при первой же встрече. Ну так что? Достаточно ли мы ходили вокруг да около, чтобы удовлетворить вас, мисс Джонс? Право, никак не пойму твоих колебаний, если, конечно, это не вопрос гордости. Может, просто не хочешь соглашаться с первого раза?
– Я не гордая.
– Тогда чувствуешь себя неловко, оттого что в данных обстоятельствах не можешь себе позволить сделать разумный выбор. Никто в округе не даст работу моему гостю, так что почему бы просто не принять верное решение? Судьба свела нас вместе, тебе нужен кров и защита, а мне – жена. Разве это случайность?
– Если вам так срочно понадобилась жена, должна же быть какая-нибудь женщина вашего круга по соседству, которая с радостью дала бы согласие, – резонно заметила Харриет.
– Отважусь заметить – даст согласие, и не будет, как ты, колебаться, – парировал он.
Харриет обдумала это, и вопрос ее прозвучал столь неожиданно, что наградой ей было его удивление:
– Кто-нибудь преследует вас, мистер Лоннеган?
Ответ она получила уклончивый:
– Ну, в этом-то и вся соль... Клуни, хоть и дышит на ладан, но все еще в состоянии поддерживать на плаву его владельца, хотя в это, может, трудно поверить. Но ни я, ни мой гибнущий замок пока не идем с молотка. Поэтому...
– Поэтому вы считаете, что кто-то вроде меня – единственно правильный выбор, – мягко прервала его она. – О, теперь я, кажется, начинаю понимать. Непритязательная девушка из приюта, слишком благодарная, чтобы быть требовательной. Номинальная жена, так сказать.
– В самую точку, милая, в тебе больше зрелости, чем я полагал ранее. Пойдем, я покажу нижний этаж, чтобы ты не заблудилась, если вздумаешь бродить здесь в одиночку. Начнем с Главного зала, который во времена моей матери был студией, но им не пользовались уже много лет.
Харриет ходила за ним из комнаты в комнату в сопровождении двух собак, а Дафф излагал ей истории картин и трофеев с беспристрастностью экскурсовода, который много раз водил туристов по этим местам. Он с одинаковым безразличием указывал на потертые ковры и гобелены, которые могли оказаться бесценными, а что касается мебели, то Харриет была не в состоянии отличить творения великих мастеров от подделок. Она лишь осмелилась заметить, что столько мелких вещичек, должно быть, прибавляют немало работы слугам.
– Сущая правда, пользуйся мы ими и имей мы слуг, – отозвался Дафф с усмешкой. – Но, как видишь, мы по большей части живем в пыли, которую Джимси, бывало, смахивал, когда к нам забредал незваный турист. Но мы, слава Аллаху, положили конец этим визитам!
– Закрыв ворота?
– Да, закрыв ворота. Должен заметить, что это спровоцировало немало сплетен – ведь у нас в стране большинство владений открыто для прохожих, – но это хранит от многих неприятностей.
А еще, – подумала Харриет, глядя на него исподтишка, – защищает от всяких непрошеных гостей. Он перехватил и по-своему истолковал этот взгляд:
– Стену построили не по моему приказу, если ты думаешь, что в Клуни есть какие-то грязные тайны. Во времена смуты в Ирландии землевладельцы вынуждены были охранять свои владения, если не хотели, чтобы их сожгли или еще чего похуже. Этот замок до сих пор имеет в округе прозвище, которое получил благодаря тому, что был одним из немногих, оставшихся нетронутыми. Его называют Удача Лоннеганов. Но спасло Клуни именно то, что дед мой настоял на строительстве стены и ворот, а не какая-то там вошедшая в пословицу удача.
В конце экскурсионного тура они пришли в маленькую комнатку, выходящую окнами на озеро. Над письменным столом Харриет увидела портрет – на нее смотрело довольно простое лицо маленькой девочки, и в нем угадывались какие-то смутно знакомые черты.
– Кто это? – больше из вежливости, нежели из любопытства спросила Харриет.
– Это? А, это моя дочь Нони. Еще одна причина, по которой вы нужны мне здесь, мисс Джонс. Пошли обедать?
Впоследствии Харриет часто думала, нарочно ли Дафф оставил эту комнату напоследок? В сущности, у него ведь не было причин скрывать, что у него есть дочь, и вообще, это было бы наиболее действенным методом убеждения, чем весь тот бред, который он нес.
– Значит, вы женаты? – Это был ее самый глупый в жизни вопрос, но он не стал иронизировать на этот счет, а просто очень мягко ответил:
– Моя жена умерла восемь лет назад. – И все.
За обедом они сидели по разные стороны длинного стола напротив друг друга.
– Ты права, – неожиданно заговорил Дафф после продолжительного молчания. – Все пережарено, но совершенно очевидно, что кухня старалась ради тебя. Наши гости так редки, что они просто должны быть поражены.