Отец резко выпрямился в кресле.
– Ах ты сукин сын! – Он стал внимательно изучать позиции. – Ну и ну, у тебя и на этот раз получилось меня обыграть!
– С тебя кроссовки, – напомнил я. – Слушай, а не ты ли говорил мне вчера, что неприлично появляться перед женщиной в халате?
Отец трагически округлил глаза, после чего сказал мне коротко:
– Заткнись.
Это было произнесено таким тоном, будто он хотел сказать мне: "Ты будешь кофе, Брайан?" и вызвало у меня очередной приступ смеха.
Во второй раз Лиза появилась так же неожиданно.
– Теперь вы дымите вдвоем? Вас сблизило это утро, – проговорила она, поставив бутылки на стол.
– Присоединяйся, – предложил отец.
Глава 5
После экзаменов я смог вздохнуть спокойно. Инстинктивно я понимал, что необходимо как можно скорее найти работу, но Джейн пообещала мне место в кафе, и я решил, что я смогу провести целых семь дней с пользой для души и тела. Проще говоря, стать самым ленивым человеком во Вселенной. И на этой неделе – как всегда, "вовремя" – меня навестила мигрень.
Приступы я переживал тяжело – гораздо тяжелее, чем мама, от которой мне досталось такое "наследство". Очень хотелось разбить голову или же вырвать левый глаз: обыкновенно болела левая половина головы, и глаз казался виновником происходящего. Но сил на подобные геройства у меня не находилось. Мне оставалось только лежать и тихонько выть, а иногда и бредить. Я читал, что человек, страдающий мигренью, может умереть от болевого шока. Но не буду делиться трусливыми мыслишками.
Когда я добрался до кровати и плотно закрыл шторы, чтобы не видеть света, легкое покалывание в висках – предвестник очередного приступа – уже ослабло. Голова стала тяжелой. Я забрался в кровать, замер и прикрыл глаза.
Отец этим вечером улетал на научную конференцию, но успел подняться ко мне на пару минут. На нем был деловой костюм, поверх которого он накинул плащ. Отец принес мне воды и небольшую тарелку со сладостями, но я ни к чему не притронулся.
– В Нью-Йорке обещали дождь?
Я приоткрыл один глаз и оглядел его.
Отец присел на стул у кровати.
– Я всегда беру с собой плащ. На всякий случай. Если тебе будет плохо, Брайан, позвони мне. Я вернусь.
– Все будет отлично, – уверил его я, вложив в эти слова весь оптимизм, на который может быть способен умирающий.
– Не ешь сыр. И не смей читать. Я надеру тебе уши.
– Я знаю.
– Я принес тебе мороженое.
Лиза слушала наш разговор, замерев в дверях.
– Обязательно поешь. Извини, мне пора бежать. – Отец поднялся и поцеловал меня в лоб. – Не болей, мой мальчик. Я за тебя волнуюсь.
– Удачи на конференции.
– Хорошей дороги, милый, – сказала ему Лиза.
Отец обнял ее и поцеловал. Проводив его до двери, она подошла и села рядом со мной.
– Может, все же съешь мороженое?
– Когда-нибудь я убью его, – сказал я, не открывая глаз. – Сначала его, а потом тебя.
Лиза положила прохладную ладонь мне на лоб.
– Засыпай. Я обещаю, тебе будут сниться только хорошие сны. Завтра мы с тобой поедем в город. Я дам тебе сесть за руль. А потом мы пойдем в кино. На вечерний сеанс.
– Конечно, – вяло ответил я.
Я не верил в заговоры и целительные способности людей, но боль начала ослабевать. Я почувствовал сонливость, а через несколько минут уже не мог сопротивляться сну. Лиза наклонилась ко мне и поцеловала.
– Сладких снов, мой самый чудесный малыш.
Она приоткрыла окно, закурила и замерла, глядя вдаль.
Сначала я разглядывал ее, но глаза мои закрывались, и я уснул. Наверное, еще никогда во время болезни я не засыпал так быстро и не спал так глубоко.Утро началось с кошачьих воплей под окном. На этот раз полем битвы был мусорный бак наших соседей, и поэтому крики были не такими душераздирающими, как обычно. Если коты воевали за наш мусор, впору было затыкать уши.
Голова не болела. Обыкновенно на утро после приступа я чувствовал легкое недомогание, но на этот раз ничего такого не было.
– Чудо какое-то, – шепотом сказал я.
Лиза спала рядом со мной. Ее вещи были аккуратно сложены на кресле. Я повернулся к ней и вгляделся в ее лицо.
Мама часто говорила мне, что это плохо – разглядывать спящих людей, так как во время сна душа человека отражается на его лице. Но я не смог удержаться от соблазна.
Лицо Лизы было спокойным и немного наивным. Во сне она выглядела молодой девушкой, почти девочкой – без кокетливой улыбки и того самого, страшного, выражения в глазах. Я почему-то подумал, что она напоминает мне икону, и не удержался от надменного смешка.
Лиза приоткрыла глаза.
– Доброе утро, малыш, – сказала она. – Как ты себя чувствуешь?
– Отлично, – ответил я. – Ты во сне похожа на святую.
Лиза расхохоталась.
– Хорошо, что я не выгляжу шлюхой хотя бы во сне. Ах, как здорово, что мы отдохнем от твоего папочки.
– Точнее, отдохнешь ты. Проблематично воевать сразу на двух фронтах?
– Мне давно следовало привыкнуть к твоей наглости, Брийян. Так уж и быть. Пока я буду наслаждаться тобой.
Я обнял ее, и она, чуть приподнявшись, поцеловала меня. Ее волосы коснулись моей щеки, и я снова подумал о том, как мне хочется, чтобы отца не существовало. И я уже не задавался вопросом, кто виноват, потому, что виноваты были все. Но меня это не волновало. Я хотел, чтобы эта женщина принадлежала мне одному. Мне стоило нечеловеческих усилий сохранять спокойное выражение лица, когда Лиза за спиной отца говорила мне одними губами "я хочу тебя", а потом, когда отец поворачивался к ней, спрашивала, хочет ли он еще кофе.
Трудно сказать, сожалел я обо всем, что происходило. Хотя, конечно, ни капельки не сожалел. И уж точно не хотел, чтобы все стало таким, как раньше. Слишком притягательным оказался тот самый мир, Лиза была права. Каждый раз я делал шаг. А потом – еще шаг. Вероятно, в пропасть, и, может быть, выбраться оттуда я уже не смогу. Но я уже давно перестал пытаться пристыдить себя напоминаниями о том, что я делаю ужасные и непристойные вещи. Я просто считал минуты до вечера, ждал ее прихода. Иногда я начинал чувствовать то, о чем мне говорил отец. И понимал, что слишком далеко отплыл, и сейчас в открытом море Скоро будет шторм. А шлюпок у меня нет.
В начале десятого, сразу после завтрака, мы удостоились чести видеть Бена. Он недавно вернулся из Израиля, где провел пять дней, и теперь сиял от счастья. Я был рад его видеть, так как мы не общались практически весь экзаменационный период. Бен был слишком занят, помогая отстающим, а я в плане учебы всегда был единоличником и предпочитал заниматься в одиночестве.
Я принес в гостиную портативный компьютер, и мы начали смотреть привезенные Беном фотографии. Через некоторое время к нам присоединилась Лиза.
– Меня всегда поражало сочетание скромности и красоты этих женщин, – сказала она.
– Нескромных там тоже хоть отбавляй, – уверил ее Бен. – А вообще, женщины – это одно из богатств Ближнего Востока.
– Пожалуй, я пойду разгребать богатства в раковине.
– Помочь? – предложил я.
– Нет, спасибо, малыш. Общайтесь. Я справлюсь сама.
Бен вручил мне подарок – средних размеров бутылку из толстого стекла. В бутылке была картинка из цветного песка – пустынный пейзаж. Незатейливая, на первый взгляд, вещица поражала тонкой работой мастера. Надпись на бутылке гласила – "Иудейская пустыня".
– Как это сделано? – спросил я, разглядывая подарок.
Бен пожал плечами.
– Думаю, они работают иглами. Правда, здорово? Я хотел привезти тебе по-настоящему здоровую бутыль, но побоялся разбить в дороге. Господи, Брайан, как же там жарко! Мы были день на Мертвом море. Я думал, что умру. А еще мы были в Цфате, ну, и в Иерусалиме, конечно.
– И ты, конечно, встретил там невесту?
Бен насупился – эта тема была ему неприятна. Он уже полгода встречался с дочерью друга его отца. Она Бену не нравилась, и он терпел ее только из-за родителей – они хотели, чтобы Бен женился на еврейке.
– Не сыпь мне соль на раны, Брайан, – сказал он. – Невест там больше, чем ты думаешь.
– Прости, друг, – тут же извинился я. – Так, значит, тебе там понравилось?
– Очень. Я хотел бы там учиться.
– Только не говори, что ты бросаешь меня тут на произвол судьбы! Когда-то ты думал поступать в наш университет, а теперь…
– Я еще ничего не думал. Просто отец сказал, что было бы неплохо… и все такое.
Теперь насупился я.
– А ты знаешь, как сложно там учиться?
– Да. Но я справлюсь. Болезнь постоянно завышать требования к себе передалась мне от тебя
– Когда-то я мечтал учиться в Гарварде.
Бен всплеснул руками.
– Я ведь говорил, что ты больной человек. А ты знаешь, какие оценки нужны для того, чтобы поступить в Гарвард?
Я похвастался результатами экзаменов, и Бен тут же удивленно воззрился на меня. Надо сказать, что я сдал гораздо лучше, чем ожидал в самом начале. Больше всего обрадовался отец. Он пообещал, что сделает мне сюрприз. Первой частью сюрприза была путевка Стамбул – Афины на троих. Мы должны были вылетать через пару недель, но Лизу так воодушевила эта новость, что она была готова начать собирать сумки уже сегодня.
Вторую часть сюрприза я должен был получить на свой день рождения, то есть, почти через полгода. Я сказал отцу, что до этого момента не доживу, но он "утешил" меня, заявив, что ожидание стоит того.
– Ну ты даешь! – выдохнул Бен восхищенно. – Брайан, да ты чемпион!
– Да уж, – вздохнул я, вспоминая бессонные ночи за учебниками.
– Гарвард?
– Если бы, – вздохнул я снова. – Я обещал отцу, что буду учиться тут, ты ведь знаешь.
– Ну, ничего – вероятно, мы будем учиться вместе. Может, все же пойдешь учить экономику?
Я в ужасе замахал руками.
– Упаси Господь! Никогда не буду считать чужие деньги.
– Лучше провести жизнь среди арабов или персов?
– Каждому свое.
В гостиной появилась Лиза. Она сменила халат на белоснежное платье, а домашние тапочки – на туфли.
– Бенджамин, Брийян, я еду в город. Вы хотите присоединиться?
Бен бросил на Лизу суровый взгляд. У меня было ощущение, что она ему не нравится, хотя общались они непринужденно.
– Было бы неплохо, – сказал Бен и глянул на меня.
– Да. Сейчас я переоденусь.
– Вот и хорошо, мальчики, – сказала Лиза тоном матери, которая ведет детей на прогулку. – Я подожду вас в машине.
Глава 6
На день рождения отец подарил мне машину. Я ожидал чего угодно, но только на этого. Машины у нас было две: старая развалюха – "форд" по имени Бетти и новенький джип отца, к которому мне разрешалось прикасаться только в исключительных случаях. Бетти по умолчанию принадлежала мне. Я хотел отремонтировать ее, и планировал попросить у отца на день рождения какую-то сумму на ремонт. Я уже давно интересовался ценами, и сумма выходила совсем не маленькая, но отец согласился бы разделить расходы со мной – кроме тех денег, которые я откладывал на учебу, у меня имелись личные сбережения.
– Не вздумай кидаться мне на шею, – предупредил отец, отдав мне ключи, – иначе эта машина будет принадлежать Лизе.
Кидаться на шею я тут же передумал, а отец продолжил:
– Это подарок на день рождения, а также по случаю успешной сдачи летних экзаменов и окончания курса. Профессор Эпштайн был очень доволен тобой – он сказал, что, если ты не будешь лениться, тебя ждет отличное будущее. Я разделяю его мнение. – Отец помолчал, внимательно вглядываясь в мое лицо. – И предупреждаю сразу – штрафы ты будешь платить из своего кармана.
Я восхищенно разглядывал подарок, не зная, как выразить переполнявшие меня эмоции.
– Она… она… зеленая! – вырвалось у меня. Это было совсем не то, что я хотел сказать, но главным в этой фразе являлся тон, а не смысл.
На лице отца появилось теплое выражение – последнее время я видел его редко – и он улыбнулся.
– С днем рождения, мой мальчик. Вот и настал тот день, когда я подарил тебе по-настоящему взрослую игрушку. А ведь еще несколько лет назад мама делала большой торт, свечи на котором ты задувал без особого труда… Сейчас бы она порадовалась за тебя.
– Ничего подобного. Она бы тебя убила за такой подарок. И сказала бы, что по твоей вине я разобью себе голову.
– Я люблю тебя, Брайан. И тебя, и маму. Вас обоих.
– И я.
Отец обнял меня одной рукой за плечи, и мы простояли несколько минут, разглядывая машину.
– А что будет с Бетти? – спросил я.
Отец помрачнел.
– Мне не хочется этого говорить, но нам придется расстаться с ней, Брайан. Она – лучшая в мире старушка, но ей пора на покой.
Я представил, как Бетти разбирают на запасные части и оставляют на свалке, и на душе у меня стало тоскливо.
– Мы не можем так с ней поступить.
– Что ты предлагаешь?
– Можно ее отремонтировать.
Отец со смехом махнул на меня рукой.
– Нет, Брайан. Игра не стоит свеч. Это огромная сумма.
– Можно каждый месяц чинить что-то другое. Мы не можем просто так отправить ее на свалку. – Я с надеждой посмотрел на отца. – Ведь это же Бетти. Можно починить ее и отдать Лизе.
Отец задумался.
– Может статься, ты говоришь дело, – заговорил он. – В наших местах тяжеловато без машины, а я не рискну отдать ей такую развалюху… Я подумаю над твоим предложением. Но не думай, что я дам положительный ответ.
В дверях дома появилась Лиза. Она прикрыла глаза ладонью, щурясь от утреннего солнца, спустилась с крыльца и подошла к нам.
– Не спится же вам в такой час, – сказала она и обратилась к отцу: – Думаешь, приятно спать в холодной постели?
– Извини, милая, – ответил ей отец. – Я бегу на лекции.
Лиза поцеловала меня в щеку.
– С днем рождения, малыш. Ты уже большой мальчик, и с этим никто не спорит, но я желаю тебе стать еще взрослее, умнее и красивее. И наконец-то найти девочку. Но не просто девочку, а девочку себе под стать. Чтобы тетя Лиза за тебя не краснела.
– Вот увидишь – из него вырастет наглый, самодовольный и надменный тип, – заметил отец.
– Он будет еще больше походить на тебя.
Отец нахмурился, но через долю секунды снова смягчился.
– Мне пора, милые мои. Хорошего вам дня.
Мы с Лизой помахали отцу рукой и подождали, пока его машина скроется за поворотом. Это был неизменный утренний ритуал.
– Ну, мы проверим твой подарок, малыш? – поинтересовалась Лиза. – Мне как раз нужно в город. Я собиралась обновить гардероб.
Вчера я получил зарплату и тоже думал о том, чтобы купить пару вещей.
– Хорошая мысль.
Лиза подарила мне фото в изящной стилизованной рамке. Это была увеличенная копия одной из фотографий, которые были сделаны во время нашего летнего путешествия. На фото были изображены я, Лиза и отец. Мы улыбались и выглядели такими счастливыми, что глядеть на фото без улыбки было невозможно.
– Спасибо, – сказал я. – Я люблю эту фотографию. Я хотел ее увеличить, но никак не доходили руки.
– Ты никогда не показывал мне своих фотографий, малыш.
– Правда? Так пойдем, покажу. Я храню их в комнате. Отец любит фотографировать, так что там целое море снимков.
Отец действительно очень любил фотографировать. Эта любовь передалась и мне, но в век цифровой фотографии можно было избежать всех сложностей с проявкой негатива. Отец настаивал на том, чтобы я узнал все эти законы хотя бы для расширения кругозора, но я упрямился и не соглашался. Я ознакомился с основными принципами фотографии (в нашей библиотеке имелось много литературы на эту тему) и решил, что лишним мусором забивать себе голову не стоит. При необходимости я мог найти и более серьезную информацию.
Лиза пролистала страницы со свадебными фотографиями, потом с улыбкой посмотрела на отца в мантии и профессорской шапочке – снимок, сделанный после того, как он защитил докторскую диссертацию – и остановилась на моих фотографиях.
– Ты в детстве был похож на мать. А теперь у тебя ничего такого в лице не осталось.
– Знаю. Мама часто расстраивалась из-за того, что я на нее не похож. Ни внешностью, ни характером. Когда мы с отцом ссорились, она говорила, что надо принести домой дополнительный огнетушитель.
Лиза еще пару минут листала альбом, а потом отложила его.
– Я немного завидую тебе, Брийян, – сказала она. – Я не помню своих родителей. Мне не было и трех лет, когда они погибли. Какой-то пьяный идиот уснул, не потушив сигарету. А наш дом был крошечным. И старым. – Она вздохнула. – Я как раз гостила у маминой сестры. В Калифорнии. Наверное, это кощунство, так говорить, но мне повезло. И еще – мне повезло, что я была такой маленькой. Я бы не пережила смерти родителей в сознательном возрасте. Потом меня воспитывала мамина сестра. У нее с мужем не было детей, и они относились ко мне как к родной дочери. Мне ни в чем не отказывали. Но я чувствовала, что стесняю их. Поэтому, когда мне исполнилось пятнадцать, я решила оставить их. Я тихо ушла, собрав вещи. Жила у друзей и знакомых. Путешествовала автостопом. Вдоволь намоталась по стране. А после этого я встретила мужчину, который был старше меня на двадцать лет. Мужчина был добрым и щедрым. Целый год я прожила с ним под одной крышей. Жила, как королева – подарки, одежда, драгоценности, дорогие рестораны. В один прекрасный день я узнала, что беременна. Мужчина познакомил с хорошим врачом и сказал, что больше меня не знает.
Лиза замолчала и достала сигареты.
– Дай-ка огоньку, Брийян.
Мы закурили, и Лиза продолжила рассказ.
– Мужчина дал мне приличную сумму денег для того, чтобы я смогла устроиться и первое время жить, не думая о работе. Я еще помоталась по стране, и, в конце концов, оказалась в Питсбурге. Сменила пару работ, нашла более-менее постоянную, и все начало налаживаться. А потом я вышла замуж.
Я вскинул голову.
– Замуж?!