Нагнав его, она заглянула в его напряженное лицо и робко спросила:
- А эта невеста, которую прочит тебе твой отец, она красивая?
Мэтью резко остановился, озадаченно посмотрел на Розу, задумался, затем коротко ответил:
- Довольно-таки... - И зашагал дальше.
- Почему ты не хочешь жениться на ней? - вновь нагнав его, спросила Роза.
- Она не единственная красивая женщина. Ты тоже красивая, - ответил он на ходу.
- Не меняй тему.
- И не собирался. Я хотел сделать тебе комплимент, - смягчившись, проговорил Мэтью.
- Прости, я не поняла... Спасибо, - размякла Роза. - И все-таки почему ты не женишься на... Как ее имя?
- Саша.
- На Саше отчего не женишься? - талдычила англичанка.
- Напрасно я не сменил тему, - посетовал Мэтью, открыв перед Розой дверь в свою комнату.
На секунду застряв на пороге, Роза все же переступила его.
- А зачем ты сделал мне комплимент? - спросила она.
- Я не понял вопроса.
- Для чего нужно было делать мне комплимент? - Роза чуть переиначила фразу.
- Как можно общаться с девушкой, не делая ей комплиментов? - удивился Мэтью.
- Очень даже можно, - сказала Роза и задумалась.
- Неужели тебе никогда не говорили, что ты красивая? - заметив ее задумчивость, спросил мужчина.
- Ну... Я знаю, что меня считают... симпатичной, - замявшись, призналась она.
- Главное в комплименте - это желание сделать приятное, ободрить, выразить поддержку. Есть еще и лесть, но их не спутаешь. Лесть всегда преследует корыстную цель. А комплимент самоценен. Это не просто любезность. Это жест приятия. Если комплименты игнорируются, это расценивается как высокомерие или неприязнь, - назидательно проговорил Мэтью, внимательно разглядывая Розу.
- Я никогда не задумывалась над этим, - смущенно призналась девушка. - Почему ты так на меня смотришь?
- Комплимент должен основываться на реальных, а не мнимых достоинствах личности. Вот я вижу, что у тебя красивая шея. Почему бы это не отметить вслух? Ведь это правда, а не выдумка. И с меня не убудет, если я признаю правду. А тебе наверняка сделается тепло на сердце. Так или не так?
- Так, - согласилась Роза. - Но это меня смущает.
- Ты думаешь, твое смущение происходит от скромности. Отнюдь, оно явилось следствием задних мыслей. Все из-за недоверия. Ты подозреваешь меня в недобрых намерениях. А нужно всего-то благодарно принять мое восхищение. Здоровой реакции на комплимент нужно учиться. Так вот, раз уж речь зашла о Саше, то она умеет принимать слова восторга. Спокойно и чистосердечно одновременно.
- Расскажи мне о ней, - заинтересованно попросила Роза.
- У нее был очень светлый роман с моим братом. После его смерти она сникла. Это и неудивительно. А поскольку Алекс считал меня своим идеалом, она думает, что сможет любить меня вместо брата. Это заблуждение. Чувство не может прийти через ум... Бери телефон - и марш отдыхать! - неожиданно скомандовал мужчина, вручив ей миниатюрный мобильник.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Проспав пару часов, Роза поднялась бодрая и энергичная. Она вспомнила свой последний разговор с Мэтью, когда он предстал ей в совершенно ином свете. Восторженной девушке этого оказалось достаточно, чтобы забыть все неудобства и колкости их предыдущих бесед.
Роза привела себя в порядок и покинула комнату. Она уже знала, где находится комната Мэтью, и, уверенно пройдя по коридору к его двери, громко постучала.
- Открыто! - услышала Роза его усталый голос.
Роза приоткрыла дверь и заглянула внутрь. Мэтью вальяжно полулежал на своей постели, одетый к ужину, только пиджак висел на спинке стула рядом. Увидев ее, он поднялся и сказал:
- Что стоишь? Заходи... Роза вошла.
- Дверь закрой, - велел хозяин. Роза закрыла дверь.
- Спирос дал тебе ключ от твоей комнаты?
- Нет, - ответила девушка:
- Я распоряжусь... Запираясь, ты будешь чувствовать себя уверенней.
- Спасибо, - признательно улыбнулась Роза Холл..
- Я не стану беспокоить тебя своими вторжениями, - объявил Мэтью. - Ты не разочарована? - ухмыльнулся он, напомнив Розе прежнего Мэтью.
- Как это понимать? - тотчас возмутилась девушка.
- Как нечто само собой разумеющееся... Пошли, - сказал он, надевая пиджак. - Андреос не любит, когда гости запаздывают к ужину... Нет погоди секунду. - приостановил он ее на выходе, - Я считаю, что в сложившейся ситуации мы не можем игнорировать острую необходимость...
- Что ты имеешь в виду? - удивленно посмотрела на него Роза.
- Непростительно упускать такой миг.
- Какой миг? - широко распахнула глаза девушка.
- Незабываемый миг первого поцелуя... Приготовься к потрясению, - хвастливо предупредил Мэтью, медленно склоняясь к ее губам.
В испуге она отвернула лицо и, неловко усмехнувшись, прошептала:
- Я ношу твое кольцо. Так что готова к любому потрясению. Но только не надо играть со мной, Мэт. Это жестоко.
- Не любишь играть?
- Люблю, только не чувствами, - отстранилась Роза.
- Значит, мы все-таки упустили этот момент, - с преувеличенным сожалением покачал головой Мэтью.
- Выходит, что так... Из твоих слов понятно, что ты неравнодушен к Саше. Просто вбил себе в голову, что она не любит и не сможет тебя полюбить. И здесь я вовсе не потому, что тебе хочется от нее отвязаться. Ты бы справился с этим и без моего участия. Но чтобы вызвать в ней ревность, необходима послушная и влюбленная женщина. Вот в каком качестве я тебе нужна, - убежденно проговорила Роза, удивляясь собственной проницательности.
Миллион вопросов и сомнений сложились в ее голове в законченную картину. Высказав вслух свои подозрения, Роза удивилась стройности собственной догадки. Но Мэтью не уступал:
- Я слышу слова неуверенной в себе женщины. Тебе проще сочинить запутанный детективный сюжет, чем поверить в то, что мальчик просто хочет поцеловать девочку.
- Поверить в то, что я для тебя сексуально привлекательна? И к чему это нас приведет, если вспомнить, что я на тебя работаю за деньги?
- Ты не оценила резервы моего самоконтроля во время нашей первой встречи? - ехидно поинтересовался Мэтью Готье. - Обидно. Очень обидно.
- Как я могла оценить то, чего не было, равно как и то, что было не со мной?
Мэтью стиснул ей плечи и, прислонив Розу к стене, склонился к ней. Роза увидала, как напряженно стиснул он челюсти. Его взгляд словно сканировал ее изнутри, во всяком случае так она себя ощущала. С минуту он пронизывал девушку насквозь, после чего его глаза, а затем и уголки рта смягчились улыбкой, и напряжение спало.
Мэтью отпустил ее молча. В течение этой минуты Роза пережила такой ураган ощущений, что освобождение вызвало в ней какую-то опустошенность.
- Что ты чувствуешь? - прямо спросил ее Мэтью.
Ее подбородок дрогнул.
- Что ты пытаешься мне внушить? Ты, наглый манипулятор!
- Не нравится, когда манипулируют тобой? Понимаю... И прошу тебя не присоединяться к хору этих филистеров, которые на все голоса внушают мне, что нельзя найти партии лучше, чем Саша Константин, что только Саша достойна стать женой последнего Деметриоса и что сам я без ума от Саши, хоть и не сознаю этого... Ты все поняла?
- Поняла... Хорошо... Не буду...
- Прошу прощения! - входя в обеденный зал, с легким поклоном сказал Мэтью Деметриос. - Мы немного запоздали. - Он фривольно поглядел на Розу, намекая окружающим на причину их опоздания.
Огромный обеденный стол был изысканно сервирован. Белоснежный лен и фарфор. Прозрачный хрусталь. Сияющие столовые приборы. Великолепная обивка стульев. Все приковывало к себе взгляд.
Это был именно тот редкий случай, когда роскошь не выглядела вычурной, когда антикварная мебель и драгоценный текстиль казались жизненно необходимыми друг для друга, как деликатесные блюда и столовое серебро. Попадая в атмосферу такого совершенства, начинаешь думать, что всякий отход к упрощению неизменно скажется на красоте мира в целом.
Но подобная мысль могла посетить только человека извне, такого как Роза. В сознании прочих привычка уже сыграла свою рутинную роль. А Роза Холл как-то сразу выпрямилась и внутренне и наружно. Она интуитивно поняла, к чему обязывает присутствие за таким столом. Заблуждалась она лишь в том, что полагала, будто такого же мнения и все остальные.
Когда все расселись, Роза насчитала за столом семерых.
Самым внушительным был пожилой седовласый мужчина, которому ее представили в первую очередь, - Андреос Деметриос. Роза вся подобралась. С ее лица не соскальзывала удачно надетая улыбка.
В столовой все казались ей, равно как и друг другу, чужаками. И тем не менее эти странные люди не были разобщены - их связывали путаные узы, струны, прикосновение к которым вызывает мучительные переживания. Роза еще никогда не наблюдала такого двусмысленного общения.
- Я слышал прогноз, - четко поставленным голосом заговорил Мэтью. - Обещали шторм этим вечером. Похоже, на сей раз метеорологи не ошиблись. Понимаешь это, глядя на море... О море! Ты непредсказуемо и сурово, даже когда кажешься тишайшим и ласковым.
Мэтью проговорил это с пронзительно фальшивой серьезностью. Светская беседа о погоде в его устах превратилась в акт издевательства над присутствующими. После его слов уже никто не рискнул бы заговорить о климате Средиземноморья.
За столом на несколько минут воцарилось неловкое молчание, во время которого Мэтью старательно уничтожал холодную закуску.
Зато благодаря его выпаду паника Розы улетучилась. Благо, все за этим столом, а не только Роза, чувствовали себя по-идиотски. Все, кроме двоих.
Мэтью пребывал в полном восторге от самого себя, в то время как его отец исходил плохо скрываемой злобой к этому выскочке.
Говорили преимущественно на греческом, и Розу поначалу это коробило, но, заметив, как все натужно изображают непринужденность, она порадовалась тому, что не участвует в разговоре...
- Отец спросил, хорошо ли мы добрались, - церемонно перевел ей Мэтью высказанный Андреосом вопрос.
- Для меня любая поездка - стресс. Не так часто я путешествую, - бесхитростно призналась Роза Холл. - Однако перелет на частном самолете показался мне легким. И стал первым подобным опытом в моей жизни. Я, видите ли , не привыкла к роскоши...
Пока Роза обстоятельно отвечала на вопрос, кто-то испытал выразительный позыв к зевоте, а нашлись и такие, которые шепотом заговорили меж собой, благодаря чему гостья поняла, что следовало ответить максимально сжато.
Время от времени Роза поглядывала на Сашу. Всякий раз, когда она переводила на нее глаза, взгляд самой Саши был обращен на Мэтью. Роза могла поклясться, что это взгляд влюбленной женщины.
Несмотря на юность, Саша вела себя с элегантной сдержанностью. Ее движения поражали изяществом, неспешной точностью. Ее можно было сравнить с египетской кошкой. Восхищала ее томная красота. Она была смугла, как все за этим столом, исключая англичанку. Но смугла иначе. Ее кожа янтарного цвета глянцевито облекала плечи, высокие девичьи груди. Темные волосы, свободно собранные на затылке, густой шапкой обрамляли филигранно выточенное личико. Взгляд был удивительно ясным, невзирая на черноту глаз. Розе показалось, что смотреть на нее можно бесконечно, и каждый раз она просто заставляла себя отводить от Саши зачарованный взгляд.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
- Не спеши так, Роза, - шепотом остановил ее Мэтью, положив ладонь на ее пальцы, державшие вилку.
Роза повернула к Мэтью лицо, сморщенное в болезненной гримасе.
- Что с тобой? - удивился Мэтью.
- Я... - Она прикрыла рот рукой и еще сильнее поморщилась, после чего ватным голосом сказала, стараясь говорить шепотом: - Понимаешь... я нечаянно прикусила язык.
Мэтью огорченно приподнял брови и осуждающе покачал головой, но воздержался от обидных комментариев.
Его фиктивная избранница совершенно не умела вести себя за столом.
Если сам Мэтью делал это демонстративно, с особой пиратской грацией, то неуклюжесть Розы вызывала жалость, а у некоторых и презрение.
- Итак, Роза... со слов Мэтью мне известно, что познакомились вы в Монако, - донеслось с противоположной стороны стола.
Роза подняла испуганный взгляд на отца Мэтью, который буравил ее колючим взглядом из-под седых бровей.
Андреос Деметриос не мог не заметить, как побледнела его гостья. Это заметили все.
- Правда? Я обожаю Монако! - прожурчал звонкий голосочек Саши. - Одно из самых любимых моих мест, сообщила она и, словно ища поддержки в лице Розы, повернулась к ней.
Роза доверительно потянулась к Саше, будто бы обращалась только к ней, и с умоляющей интонацией прошептала, мотая головой:
- Я никогда не была в Монако.
Мэтью, приподняв брови, спокойно созерцал этот эпизод, в то время как Саша, неловко улыбнувшись, отвернулась от Розы.
- Что она сказала? - по-гречески обратился к Саше старик Деметриос.
- Я не разобрала, - по-гречески же ответила ему девушка.
Этого обмена репликами на непонятном языке оказалось достаточно для того, чтобы Розе захотелось провалиться сквозь землю. Она почувствовала, как разгорелись ее щеки, как резью свело глаза. Она усиленно заморгала, отгоняя слезы, но ком, сковавший гортань, не позволял проглотить даже крошки.
- Девушка! - презрительно окликнул ее Андреос Деметриос.
- Роза, - напомнил ему сын. - Старость... Память уже не та, - отвлеченно подытожил он вслух.
- Роза, вы весьма необщительная девушка. Вы что-то от нас скрываете? - нагло спросил старик. - Думаю, незачем опускать то обстоятельство, что я неодобрительно отношусь к вашей связи с моим сыном.
- К связи? - переспросила Роза.
- Прости моего старика, он, видно, совсем отвык общаться с дамами, - громогласно объявил Мэтью.
- Ничего страшного, - великодушно проговорила Роза, которая поняла, что настала пора отрабатывать те деньги, которые Мэтью пообещал ей за услуги. - Вы говорите, что не одобряете нашей связи. Так и мы ее не слишком приветствуем. Однако же сердцу не прикажешь.
Мэтью с гордостью посмотрел на свою подопечную, с вызовом взглянул на Андреоса и снова занялся едой.
После ужина случилось то, к чему Роза не была готова совершенно.
Собрание разделилось на два лагеря. Мужчины собрались в салоне с бокалами горячительных напитков в руках. А дамы, к взаимному, как предполагалось, удовольствию, должны были поболтать на террасе. Однако Роза представления не имела, о чем следует говорить с Сашей и ее матерью. Да ее и не втягивали в беседу. Англичанка была вынуждена самоустраниться и с преувеличенным интересом наблюдать предгрозовой закат, лихорадочно припоминая все свои многочисленные оплошности за столом.
Но ей не пришлось долго изображать отрешенность. Мэтью оставил мужскую компанию и, тихо проследовав на террасу, подошел к Розе и положил руку ей на плечо.
Девушка вздрогнула от неожиданности, но, оглянувшись и увидев высокого и красивого Мэтью, ощутила облегчение. Она больше не чувствовала себя одинокой.
- Устала? - чутко поинтересовался он.
Роза молча кивнула. Ее глаза были грустными. Мэтью Готье догадывался, что творилось у нее в душе. Он уже успел понять, что Роза относится к той несчастливой категории людей, которые сами грызут себя за самую незначительную оплошность, она из тех, что до конца жизни помнят каждый свой конфуз в малейших подробностях, во всех оттенках переживаний и не способны простить себя, примириться с собой. Мэтью искренне сочувствовал ей. Но он не представлял, чем можно помочь таким людям. Он подозревал, что вся их человеческая натура стоит на трех китах: на неуверенности, страхе и самобичевании.
- Я объявил всем, что устал и хотел бы лечь пораньше. Что скажешь? - спросил ее Мэтью.
Розе ничего не хотелось говорить. Она стояла, отрезанная от этих чуждых ей людей стеной. Он отгородил ее собой и своим тихим голосом от всех тревог прошедшего часа. Роза расслабилась, а с покоем пришли и запоздавшие слезы. Она вся сникла, брови сложились домиком, образуя глубокую складку на лбу, а глаза покраснели.
Мэтью ласково обнял ее и спросил:
- Что случилось? Что тебя так расстроило?
- Я не пойду ночевать с тобой, - осторожно произнесла Роза.
- Я вовсе не это имел в виду, - сказал Мэтью, улыбнувшись.
- Значит, ты не обидишься?
- Вот еще, - махнул он рукой. Роза внезапно повеселела.
- Что у вас тут происходит? - легким шагом подошла к ним Саша.
- Роза перевоспитывает меня. Делает, так сказать, из мужчины человека, - присочинил Мэтью.
- И как, Роза, получается? - насмешливо осведомилась красавица.
- Время покажет, - неопределенно ответила Роза, сознавая, что испытания только начинаются и неучтивость со стороны Андреоса Деметриоса - не самое страшное из них.
- А какова, цель переделок? - поинтересовалась Саша.
- Роза считает, что мне пора выйти из потемок средневековых предрассудков и стать образцовым мужчиной нового тысячелетия, - красноречиво приврал Мэтью.
К беседе присоединилась мать Саши - Елена Константин.
- И каков он, по версии мисс Холл, этот образцовый мужчина нового тысячелетия? Надеюсь, не карликовый пудель с розовой ленточкой на шее.
- Упаси Бог, - вторила матери Саша.
- Нет, - покачала головой Роза. - Скорее уж Лабрадор, выносящий детей из горящего дома. Таков мой идеал.
- Сравнение мужчины с псом кажется не совсем корректным. Во всяком случае, не в присутствии мужчины, - томно протянула Саша.
- Прошу вас, дамы, не обращать на меня внимания, - скромно потупился Мэтью.
- Мужчина во все времена должен быть вожаком. А роль женщины - следовать за ним повсюду, - строго произнесла Елена Константин.
- Не думаю, что мне это подходит, - дерзко объявила Роза.
- Это в вас говорит молодость, отсутствие опыта, милочка. Поживите с мое - поймете, что на женщине и без надуманных амбиций лежит непомерный груз обязанностей. Глядя на взрослых детей, боязно вспоминать, чего тебе это стоило, - назидательно произнесла женщина.
- Мама всегда повторяет, что задача умной женщины - найти такого спутника жизни, за которым хочется следовать. То есть путь мужчины может стать также и твоим путем, без всякого ущерба женскому достоинству, - декларативно объяснила Саша.
- Иными словами, мужчина первичен, а женщина на подхвате? - агрессивно спросила Роза.
- Вы находите это унизительным? - надменно осведомилась мать Саши.
- А разве не так?
- Просто такой девушке, как Роза, трудно понять главный посыл ваших речей, дамы, - обратился Мэтью к Саше и Елене Константин. - Она по молодости или из-за отсутствия мудрого наставника не догадывается о том, как могут вертеть своими мужьями умные и негордые жены. Она стремится к равноправию именно по той нелепой причине, что не испытывает потребности управлять всеми и вся. Роза первый день на нашем острове, поэтому не просекла еще того обстоятельства, что у наших скромных жен в руках все ниточки, идущие к их мужьям, которым и в голову не приходит, что они - марионетки на сцене жизни, - мирно проговорил Мэтью, тем не менее обе женщины демонстративно отвернулись и ушли с террасы в дом.
- Из твоих слов следует, что я полная дура, - обиженно произнесла Роза.