– Девчонку схватить, остальных убить! – взревел кто-то.
Я натянула амулет.
Отец что-то крикнул. Лис длинным прыжком подскочил к нам. Сфинкс накинул на меня странный светящейся, чуть покалывающий кожу щит.
Боевые заклинания пронзили воздух. Мутанты, которых я даже не заметила, до того, как они ринулись в бой, пошли в наступление. Земля задрожала – стихийники атаковали врага. Отец бился сразу с тремя противниками: тем самым эльфом и двумя его спутниками, чьи лица скрывали черные маски.
Сфинкс и Лис не вступали в бой. Они застыли как вкопанные, прикрывая меня, готовые убить любого, кто приблизится.
Врагов было слишком много.
Я явно переоценила наши шансы на той полянки, против такого количества мутантов у нас их не было. Лишь чудо спасло нам жизнь тогда. Сейчас же это делал небольшой отряд под предводительством моего отца.
Ловчий, совсем молоденький, немногим старше Сфинкса, сосредоточенно выплетал матрицы, которые я даже не могла себе представить. Он был самым младшим из наших защитников, и в разы превышал нас по силе и знаниям. Но даже это не спасло его от ледяного копья, пронзившего его грудь. Парень с удивлением и обидой посмотрел на своего бесстрастного убийцу. Кровь запузырилась у него на губах. Ловчий упал.
Целитель, рванул к нему, прикрывая щитом. Но что он мог сделать, когда и самому приходится постоянно защищаться?
Не одна я задалась этим вопросом.
– Лис! – крикнул Сфинкс. – Давай.
И Лис бросился к целителю, на ходу уворачиваясь от атак. Сфинкс рядом со мной напрягся, выплетая сложную матрицу, создавая защищенный коридор от Лиса до нас. Сейчас я окончательно убедилась, что его магический поток разительно отличается от страшной, пустой черноты обвивающей остальных мутантов, но почти не уступает им по силе. И никаких светящихся нитей.
Лис уже добрался до пострадавшего, растягивая щит, позволяющий целителю безопасно оттащить раненного до нас.
В защиту врезались заклинания, но пока не пробивали. Врач подхватил парнишку и поспешил к нам, Лис старался прикрыть их от физических атак. Щиты вибрировали, растягиваясь, грозясь вот-вот лопнуть под напором атакующих.
Когда целитель добрался до нас, защита с тихим звоном опала. Сфинкс выругался и метнулся на помощь оборотню. Прикрывать нас, бесполезных детей, в виде меня, раненого и врачевателя.
Целитель смог наконец-то заняться ловчим. А …
А я все думала про эти нити. Что-то не давало мне покоя. Что-то очень важное. Враги все прибывали, я уже давно потеряла отца из виду. Лис со Сфинксом сдерживали натиск. Оборотень атаковал когтями, хвостами, клыками разрывая тех, до кого мог дотянуться. Сфинкс прикрывал его щитами от магических атак, с успехом атаковал наступающих магией. Их тандем держался хорошо, но на сколько хватит их сил?
Бездушные, бездумные, безумно сильные мутанты атаковали слаженно, умело, как хорошо настроенный механизм. На место одного упавшего тут же вставало двое других, они не мешали друг другу, не нервничали, не задумывались. Они напоминали магическую матрицу, сплетенную в сеть. Прописанную, разложенную на формулу.
Они действовали не сами, их направляли, посылая сигналы по нитям. Обрежь нити, и марионетка замрет неживой куклой. Я понимала это ясно, как никогда прежде.
Отрезать голову змее.
А точнее лишить ее тело связи с мозгом.
Как?
У меня получалось блокировать магию Сфинкса, получалось вытягивать его поток, пробуждая эмоции и чувства. Приемлема ли подобная техника в данной ситуации?
Я не умею разделять потоки, не знаю, вообще, возможно ли это. Но потянуть их на себя… можно попробовать.
Главное не вытягивать черный шлейф, окружающий мутантов. Я знала, четко, как будто бы мне об этом говорили, мне ни в коем случае нельзя трогать этот поток.
Битва кипела. И удача была не нашей стороне. Ребятам опять пришлось выстраивать коридор, чтоб целитель смог добраться до очередного раненного мага. В этот раз щит не выдержал долго, лопнул на середине пути. Но пострадавшего все же удалось вытащить. Но еще раз они такую защиту уже не выстроят. Мало энергии.
Если бы у меня было время, я бы попробовала расписать формулы и составить матрицу. Если бы была возможность посоветовалась бы с профессором Моу, с отцом, со Сфинксом.
Ничего этого у меня не было. Я зажмурилась на секунду, собираясь с духом, и начала выстраивать уже знакомую мне сеть матриц, которую практиковала на Сфинксе, изменяя радиус и точечность ее действия. Призывая Покровителей в помощь, умоляя дать мне чуть больше мозгов, выдержки и удачи.
Теперь осталось ее набросить и надеяться, что я не сделаю хуже.
Мои действия не остались незамеченными. Почувствовав что-то, Сфинкс обернулся ко мне, в тот же миг пропуская атаку, сгибаясь, кашляя, падая на землю.
Я увидела это, но не осознала. Все как будто отодвинулось куда-то вглубь. Звуки боя. Возгласы удивления. Чей-то окрик. Все это не имело значения. Матрицы сработали. Нити натянулись, опадая с мутантов, опутывая меня. Заключая в кокон. Перед глазами замелькали формулы, числа, мыслеобразы. Приказы к действиям. В ушах зазвучало великое множество голосов. Приказывая. Подчиняя. Ломая волю.
"Схватить девушку. Убить остальных."
"Схватить девушку. Убить остальных."
И формулы, формулы, формулы, алгоритмы, руководство к действиям. Шаг. Схватить девушку. Убить остальных.
Отсутствие объекта в поле зрения.
Найти? Приступить к выполнению второго задания?
– Кэрриэм!
Убить остальных. Найти Девушку.
– Кэрри!
Боль пронзила голову. Хор голосов смешался, отступая вглубь. Путая мысли, заглушая все остальное.
Я услышала чей-то крик. Равнодушно осознала, что кричу я сама.
Нити, опутывающие меня, рвались, звенели, натягивались. Грозя не то раздавить меня, не то разорвать.
Невыносимая боль.
Слишком много всего.
За долю секунды то того, как погрузится в блаженную темноту и тишину, я увидела перед собой лицо своего отца.
– Папа, прости меня.
Глава 16.
Мне кажется, что столько новых граней боли, сколько давилось мне узнать за последние две недели, не каждый постигает и за всю свою жизнь.
Хотя, возможно, просто это я – неженка.
"Кисейная барышня," – говорил тятя.
Темнота обволакивала меня. Сквозь нее едва-едва пробивались внешние звуки. Двое разговаривали где-то совсем рядом. Я прислушалась:
– …это потому что она мутант?
– Кто-кто? Какой вздор! Моя дочь, конечно, полукровка, но не мутант. По крайней мере, не в том смысле этого слова, который подразумеваешь ты!
– Возможно, вы просто не знаете.
– Безусловно, лорд Лаоран, вы, наверняка, успели намного лучше узнать Кэрриэм за эти две недели, чем я за всю ее жизнь. И позвольте узнать, на чем основываются ваши выводы?
– Наши эмоции близки друг к другу по диапазону. Ее поведение, реакция и восприятие происходящего необычны. Это натолкнуло меня на мысль…
– Ее поведение, реакция и восприятие совершенно типичны для семнадцатилетней девочки, у которой нет никаких социальных навыков, а представление о мире построено на фантазии авторов ее любимых книг. И это если не считать некоторых дополнительных нюансов. Да и с кем ты сравниваешь? С собой? Тоже мне нашелся, великий мутант.
– Вы не понимаете.
– Я все прекрасно понимаю, и знаю побольше твоего. Ты путаешь горячее с кислым, и самоуверенно доказываешь мне, что это одно и тоже.
– И именно потому что вы все понимаете, вы оставили свою дочь одну в окружении элитных убийц с бушующими гормонами?
– Ключевое слово "элитные". Уж кто-кто, а ловчие держать себя в руках всегда умели. Да и сделать что-нибудь с Кэрриэм, против ее воли не получится. Если ты еще не заметил. Сирен, напомни, почему я вообще должен выслушивать претензии какого-то сосунка?
– Потому что этот сосунок уже несколько раз спас Кэрриэм жизнь. – терпеливо ответил кто-то. – не жалуйся, у вас двоих много общего.
– Я тоже это заметил. – поддакнул Лис.
Голоса становились все громче и разборчивее.
– Ничего подобного! – хором, противореча своему заявлению, возмутились Сфинкс и отец.
– Ну-ну… – мне показалось, что магистр усмехнулся. – Вы оба, вместо того, чтобы посветить меня в курс дела, отчаянно хитрили и пытались вести свою игру. Не удивительно, что Нечто такая скрытная, есть с кого брать пример. Именно вы двое, пытаясь защитить, подвергли ее еще большему риску. Нам не так много известно об эльвах, но факт того, что их магия разительно отличается от нашей – неоспорим. И то, что Кэрриэм всего лишь наполовину эльв, не означает, что к ней этот факт не относится.
На миг повисла пронзительная тишина, которую нарушил мой отец:
– С чего ты взял…
– Не держи меня за идиота, Мэрон. – в бархатистом голосе магистра послышались ледяные нотки. – Меня это оскорбляет. Как только я увидел ее глаза, все сразу встало на свои места. Но я надеялся, что у тебя все схвачено, раз ты так беспечно оставил ее без присмотра. Думал, что если есть аспекты, о которых мне необходимо знать, то сообщишь своему напарнику о них. Я не верю в твою халатность, а значит это проявление недоверия. Или ты опять понадеялся на судьбу, Ищейка?
Отец ничего не ответил ему, вместо этого неожиданно обратился ко мне:
– Кэрриэм, я знаю, что ты уже очнулась. Не притворяйся.
– Я не притворяюсь. – голос был сиплым, как будто чужим. – я пытаюсь себя осознать.
– И как, получается?
– Не уверена. – призналась я, но глаза все же попыталась открыть.
Мы все находились в просторном походном шатре. Все участники диалога пристально меня разглядывали. Я ответила им тем же. Пожалуй, хуже всех выглядел Сфинкс, бледный, чуть ли не полупрозрачный. Но без видимых повреждений. У Лиса была перебинтована рука, но он был таким довольным, что сомнений по поводу его самочувствия не возникало.
– Папа, – позвала я, – ты был прав. Мне нужно было поступать на теоретическую кафедру.
Ничего смешного я вроде бы не сказала. Думаю, это нервное. Когда все перестали хохотать, я продолжила:
– Но раз уж все получилось так как получилось, ты не мог бы мне все объяснить?
– Все? – невесело улыбнулся меня отец.
– Все. – кивнула я. – начиная с того, кто такие эльвы, какое отношение к ним имею я и заканчивая тем, что произошло на поляне, где мы сейчас находимся и что делать дальше.
Лорд Саатар задумался, магистр Реастар тихо произнес:
– Мэрон, хватит. Утаивая информацию, ты не сможешь ее защитить. Не теперь.
Отец вздохнул, соглашаясь с другом и начал:
– Эльвы – давно исчезнувшая раса. Легенда, миф, сказки. Нам известно о них ничтожно мало. И понять где правда, а где вымысел – невозможно. Говорят, что эльвы населяли наш мир еще до того, как здесь появились все остальные. Их так же называют детьми магии. Достоверно могу сказать лишь то, что их магические потоки сильно разнятся с нашими. Но как, почему и что это им дает – непонятно. Я, честно признаться, считал, что это лишь легенда, путь с какими-то историческими и даже научными подкреплениями. Ведь, в конце-то концов, сфабриковать доказательства не так уж и трудно…
Но девятнадцать лет назад, в этих самых лесах, мы с Сиреном попали в передрягу. Была красная ночь. Такое случается лишь раз в несколько столетий, когда обе Луны окрашиваются в красный цвет, а Солнце не восходит пять-шесть суток. В это время, из расщелин, ведущих в наружные миры, наползает туман, и если повезет, то можно услышать пророчества. Наш отряд должен был сопровождать медиума к одной, небольшой расщелине в чащобах Темнолесья. Мы не ожидали засады, думали, что вся Темная Империя столпилась вокруг своего разлома, в ожидания предсказаний, но нет. Такая беспечность обошлась нам очень дорого. Наш отряд разгромили, остались только мы с Сиреном, да истекающий кровью медиум, строчащий пророчество. Мы уже было простились с жизнью, как тут появилось самое прекрасное создание из всех, что я когда-либо видел.
– Обычная девчонка, – фыркнул магистр Реастар, – правда, стоит признать, с весьма необычными глазами.
– И эта обычная девчонка, – нахмурился отец, – спасла нам жизнь тогда. Переместила с поля боя весьма необычным способом. Точь-в-точь таким же, как ты перенесла вас к нам. Если, кончено судить по рассказу твоих друзей. Так я и познакомился с твоей мамой, Кэрриэм.
– Жаль медиум не выжил, да и пророчество до конца восстановить не смогли, – снова перебил его магистр. – понадеялись было, что и у Темных ничего не вышло, но судя по тому, что последовало дальше, у них информации было не меньше нашего. А может и все предсказание целиком.
– А что было в предсказании? – спросила я.
– Не думаю, что…
– Мэрон! В конце-то концов, задвинь свои партизанские замашки куда-нибудь поглубже! Хотя бы на время общения с дочерью. Или я сам ей все расскажу.
– Угроза угроз, – фыркнул отец, – ладно. Нам не удалось получить все пророчество целиком лишь несколько его отрывков: "…И дети заплатят за глупость предков… дитя, что станет началом конца… несет в себе кровь забытой расы. И сердце, ее отданное демону, пробудит Силу, что дремлет во тьме…". В общем-то, это все, что нам удалось спасти. Мы решили, что в пророчестве говорится о твоей матери. И не мы одни, темные начали на нее охоту. Мы хотели защитить девушку, предлагали ей укрыться в Светлой Империи, на она на отрез отказалась. Более того, попросила вернуть ей долг жизни, укрыв от ищеек, как темной, так и светлой Империи.
– И забавно, что просила она об этом у того, кого в народе и называли "Ищейка".
– Верное решение, между прочим, тот, кто лучше всех ищет, лучше всех умеет и скрываться. Это логика.
– Но что-то девятнадцать лет назад твоя логика хромала. Нас гоняли по всему Темнолесью. Гончие темных, с пеной у рта шли по нашему следу, и не собирались отступать, и так продолжалось почти полгода. Пока мы не решили разделиться. Мне уже тогда нужно было понять, что твое отношение к Линаэль выходит за рамки простой отдачи долга.
– Оно и не выходило!
– Ну-ну. А Кэрриэм это твоя дочь от другой, случайно встреченной эльвы?
– Не суть. Сирену удалось увести след, и мы с Лин нашли убежище. Ни о своем прошлом, ни о своем народе она не рассказывала. Сказала лишь, что теперь не сможет к ним вернуться. Я предлагал ей свой дом, я бы смог ее защитить и скрыть там от всех. Но выходить за предел Темнолесья она отказывалась. И я решил остаться с ней, не смотря ни на что.
– Ни на долг перед Империей, ни на беспокойство своего друга, – поддакнул Сирен. – через восемь месяцев, после того, как мы потеряли друг с другом связь, я уже похоронил твоего отца и не наделся когда-либо увидеть его.
– Все закончилась, когда на наше укрытие вышел отряд темных. Я защищался до последнего, но во время боя у Лин отошли воды, меня едва хватило на то, чтобы перенести нас к границам своего поместья. Пока формировался портал ее задело боевым заклинанием, направленным в меня. Я думал, что потерял и любимую, и ребенка. Но судьба смилостивилась и ты, Кэрриэм, выжила. Я приложил все усилия для того, чтобы правда о твоем происхождении не всплыла. Ведь ты, представляешь не только интерес как единственный доступный носитель утерянной крови и магии, но и еще подходишь под пророчество.
– Мне он сказал, что они с Линаэль прятались в какой-то богом забытой деревушке на окраине Темной Империи и ты плод его короткой любви с одной из селянок. Эльву же убили при нападении, и все что он успел, это схватить тебя и ее тело и перенестись к себе. А тело во время переноса рассыпалось в прах. До сих не могу понять, как я на это повелся.
– Ну мы действительно прятались в небольшой деревушке близ Темной Империи, у нас там был даже свой домик. К тому же я очень надеялся, что на это поведешься не только ты, но и разведчики темных.
– Забавно, что действительно на твоего ребенка никто не обратил внимания, хотя достаточно было сложить два плюс два, и заглянуть в эти волшебные, уникальные в своем роде глаза. Не удивительно, что ты так ее прятал. И я не удивлюсь если ты отчаянно мудрил с матрицами все это время, пытаясь скрыть очевидное. Тем ни менее, атакующий отряд толи не увидел, толи не обратил внимание, а может им кто-нибудь помог забыть, о подозрительно округлом животе эльвы, и твоей дочери ничего не угрожало. Но вот в байку про "рассыпалось в прах" они не поверили. И если перед нашим Императором тебя прикрыл я, просто на просто утаив почти всю историю, наверное, скрытность заразна. То там ничего подобного не произошло. Темная Императрица решила, что мы прикарманили сердце девочки. А она-то надеялась пробудить Силу своей Империи. Тоже, к слову, спорный вопрос, пророчества не так-то легко расшифровать, даже если повезет услышать их целиком. И началась уже подпольная охота, конкретно за твоим отцом, Нечто. Потому-то тебя и похитили, надеясь шантажом выманить у него сердце, которое, по их соображениям, он бездушно вырезал из груди мертвой эльвочки, заспиртовал и хранит в банке под кроватью.
– Но я думаю, что эти мысли вылетели напрочь из их темненьких головок, когда они увидели твои глаза. Темные не идиоты и быстро все поняли.
– Но кроме мутантов нас никто не видел, – пискнула я.
– Все что видят мутанты, видят и их кукловоды. – вздохнул отец. – а уж после того, как во время битвы, ты перетянула связь хозяин-марионетка на себя, сомнений у них не осталось. Ведь они, пусть и всего на долю секунды, но смогли почувствовать твою, ни с чем не сравнимую, силу.
– Я вообще не поняла, что я сделала.
– Никто не понял. – фыркнул магистр Реастар. – в этом-то вся и прелесть. Ты совершенно незнакомый, непонятный и неизученный вид новой магии. Ведь, как известно, новое это хорошо забытое старое. Так что теперь моя дорогая, начнется у тебя веселая жизнь, будут тебя изучать и пытаться научить пользоваться собственной силой. Вернее, веселая жизнь начнется у нас, меня, твоего отца и папеньки твоего Сфинкса, ведь искать способы и решения предстоит нам. А вот у вас троих начнется ад, ведь кроме обычной программы на первый семестр вам придется заниматься дополнительно. Времени у нас почти нет, подготовить вас надо быстро. Так что про сон, еду и отдых можете забыть. К тому же сессию никто не отменял.
Лис закашлялся:
– А может можно нам сделать какое-то послабление? В конце-то концов, мы же уникальны, может не надо нам сдавать все предметы, если будут дополнительные?
– Нельзя! Академии наплевать уникальны вы или нет. У этого Духа свой взгляд на вещи и переубедить его нереально.
– Духа? – удивилась я.
– Все-таки она у тебя поразительный неуч! – восхитился магистр. – И кстати, действительно, на редкость спокойно все воспринимает, не падает обратно в обморок, не рыдает, не задает кучу глупых вопросов.
– А можно? – обрадовалась я. – а то у меня тут есть несколько глупых вопросов.
– Все вопросы в конце лекции. – строго сообщил мне отец. – а на тему спокойствия. Это я заметил еще с Линой. Думаю, на Кэрриэм это тоже распространяется. Работая с чужой магией, даже если кто-то просто пытается восполнить ей резерв, или постоянно проводя с кем-то время, заключая двусторонний контракт, или же…когда ей кто-то нравился, Лин как будто снимала магический отпечаток характера и эмоционально мимикрировала под него. Проще говоря становясь чем-то похожа на того, кто рядом с ней.
Мы все покосились сначала на Сфинкса, потом на Лиса. Ну и сочетание. Не удивительно, что мой мозг совсем запутался.
– Нас теперь запрут в Институте Исследований? – забеспокоился оборотень.
– Ага, будут ставить ужасные опыты и света вы белого не увидите. – порадовали нас старшие маги.
Понаблюдав за тем как мы бледнеем и насладившись нашим обоюдным ужасом, отец сжалился:
– Нет, хотя, я считаю, что за вашу самодеятельность вас можно наказать и пожестче. Мы уже связались с лордом Лаораном старшим и поставили в курс дела. Сирен, убедил меня что время паранойи прошло, и то, что известно нашим врагам должно быть известно и нашим союзникам. В общем, он поможет в поисках ответов. Нам придется начинать с нуля, как действует и по какому принципу работает твоя магия – неизвестно, нужно будет испробовать все. А времени нет совсем. По самым оптимистичным прогнозам год-полтора.
– А потом?
– А потом, после того, как темные испробуют все варианты добраться до тебя, начнется война. При чем в независимости от того получится у них это или нет. И война эта будет настолько масштабной, что все силы придется бросить на защиту Империи. Даже необученных адептов.
– …И дети заплатят за глупость предков…
***
– И кстати, в ваше общежитие не мог проникнуть посторонний, лишь тот, кто учиться на вашем потоке. Но Кэрриэм подбросили артефакт переноса прямо на кровать, вы понимаете, что это значит?
– Предатель учится вместе с нами…