* * *
- Рыжик, - твердо сказал муж, отодвигая бутылку "Абсолюта", к которой я потянулась уже не совсем твердой рукой, - ты сегодня нужна мне в форме.
- Да? - прищурилась я на бутылку, а потом подняла глаза на него и постаралась саркастически приподнять одну бровь (не вышло). - А что такое?
- У нас презентация. Казино. Я уже говорил тебе, но ты наверняка…
- Помню-помню… На паях с каким-то… Это сегодня?
- Да. Это сегодня.
- А почему без меня нельзя? Может, возьмешь какую-нибудь…
- Я не возьму какую-нибудь. Сегодня ты познакомишься с моим партнером. Мы раскручиваем серьезное дело, и он хочет видеть меня с женой.
- Он - хочет? - теперь уже натурально удивилась я. - С каких пор тебя волнует, чего там кто-то х-хочет? И почему к-казино серьезнее, чем все другие твои?..
- Это не только казино, - оборвал он меня. - И не столько казино, сколько… Мой партнер. Он - серьезен. Все, хватит вопросов, на-ка вот, - он порылся в кармане джинсовой рубашки, вытащил какую-то синеватую капсулку и протянул мне, - проглоти и запей соком.
- Что это?
- Выгоняет алкоголь из крови. Не бойся, - он усмехнулся, - не отравишься.
- Да я в порядке… - вяло запротестовала было я, но встретила его немигающий взгляд и, пожав плечами, сунула в рот капсулку.
- Ты поведешь машину, - сказал он и налил мне в стакан сок. - Пей. И иди наводи марафет, у тебя есть полтора часа. Я сам уберу со стола.
- Ну и ну, - пробормотала я, проглотив капсулку и запив ее соком. - Видно, и впрямь, серьезное дело. Серьезный партнер… Мне что же, лечь под него прикажешь?
- У тебя полтора часа на сборы, - оставив без внимания последний вопрос, терпеливо произнес он. - Успеешь?
- Да, - кивнула я. - Еще и останется.
- Ну, и отлично, - не отрывая задумчивого взгляда от картины на стене
(какой-то русский авангард… мрачные тона, кладбище, крест и раскрытая книга…)
кивнул он. - Я потом достану твои побрякушки.
- Ну, конечно, - насмешливо протянула я, - разве меня можно подпускать к святая-святых, - я мотнула головой в сторону картины, закрывавшей отъезжающую панель, за которой в нише был сейф. - Я даже ключа от него никогда не ви…
- Тебе и не надо его видеть. А святая-святых здесь - это ты. У меня нет от тебя никаких секретов, но… так лучше.
- А святая-свтяых может знать, что там? Что еще, кроме денег и… побрякушек?
- Можешь, - кивнул он. - Там оригиналы некоторых документов, - он в упор посмотрел на меня, и я почувствовала физическую тяжесть его взгляда (он умел так смотреть). - Очень взрывоопасных документов. Стоит их только показать кое-кому, и много чего взорвется. Прежде всего, моя голова. Потом - и твоя, конечно, но прежде - моя… Шифр сейфа ты знаешь. Уверена, что хочешь знать еще и - где ключ? Если да, то скажи.
- Н-нет… - медленно покачала я головой. - Нет, не хочу.
- Вот потому и не знаешь. Ну, все, иди пудри носик и все остальное. Черт! Жаль, нет времени, а то бы мы пол часика повалялись - ты сегодня такая…
- Какая? - спросила я, чувствуя, как одновременно трезвею (нехилая капсулка) и завожусь.
- Ты знаешь, какая. Иди, не дразни…
Я довольно ухмыльнулась, встала и отправилась в ванну. У аркообразного проема - выхода в коридор - я не удержалась и, застопорившись, скинула с себя халатик, под котором была лишь узкая полоска черных трусиков. И помахивая зажатым в руке халатиком, двинулась дальше, опять довольно ухмыльнувшись, когда услыхала за спиной его торопливые шаги и хрипловатый голос на выдохе:
- Рыжая дрянь…
* * *
Положив голову на локти, упирающиеся в верхушку стиральной машины, я скосила глаза на нашу роскошную ванную - черная "Джакузи", - и… Мне пришла в голову странная мысль: хорошо бы полежать с ним в этой ванной - просто полежать, поласкаться, поболтать, а если с ним это невозможно, то с кем-нибудь другим… С кем-нибудь, кому тоже этого захочется…
Потом от резких движений его твердого конца, заполнившего меня всю, все мысли вылетели из головы, осталась одна, заволакивающаяся серой пеленой пустота, и через несколько секунд судорога оргазма скрутила матку, весь низ живота и сладкой иглой впилась прямо в мозг… Потом еще раз… И еще…
- Ну, ты и кончаешь, Рыжик, - выдохнул он, выпрямив меня за плечи и разворачивая к себе лицом.
Ноги у меня подгибались, как резиновые, мне хотелось прилечь, но… На это, конечно, не было времени, что засвидетельствовали его равнодушно мазнувшие меня по щеке губы. Я уперлась руками в накаченные мышцы его груди, и, подавив внезапно возникшее желание впиться изо всех сил в грудь ногтями и разодрать до крови, отстранилась от него и сказала:
- Ладно, выметывайся, я буду мыться и краситься…
- И остываешь здорово, - усмехнулся он, проведя пальцами по моему левому соску. - Тренированная сука… Из тебя бы классная путанка вышла.
- Не вышла бы, - я перехватила его руку и отодвинула от своей груди.
- Почему?
- Слишком трахаться люблю. Ладно, иди, а то я не успею, и ты будешь рычать…
- Ушел, - кивнул он. И ушел. А я встала под теплый душ, закрыла глаза и замерла. Лечь бы сейчас на пол часика в ванную… С кем-нибудь. Полежать, поласкаться…
Когда я раскрыла глаза и глянула себе под ноги, мне показалось, что вместе со струйкой воды в сливное отверстие ванной стекают последние капельки кайфа - и алкогольного, и… сексуального. Лихая капсулка…
На самом деле я не так уж быстро остываю, просто ему нравится так считать, нравится так меня видеть. Я - нравлюсь ему такой. Тренированной сукой. И он в своем праве - получать то, что ему нравится. Что заказывал. Верно ведь говорят: кто платит, тот и заказывает… Музыку.
И все остальное.
* * *
Выйдя из подъезда, я двинулась было к нашей бэ-эм-вухе, но он взял меня за локоть, повел в другую сторону и подвел к свежевымытому новенькому Мерседесику-190.
- Это - чья? - удивленно глянула я на него, когда он остановился у Мерседеса и стал рыться в кармане плаще.
- Твоя, - буркнул он, достал ключи с брелком-бипером и протянул их мне. - Ну, бери и поехали.
Когда мы уселись в машину, я положила ладони на руль, откинулась на мягкую спинку сиденья и, прикрыв глаза, замерла.
- Трогай, Рыжик, - неожиданно мягко произнес он, и у меня внутри шевельнулось что-то теплое к нему. Что-то, похожее на благодарность - не за тачку, вернее, не столько за тачку, сколько за… Он в самом деле хотел сделать мне приятное, он вообще - неплохой парень, а эта его холодная манера… Это только манера, годами выработанный стиль поведения, необходимый для его дел, для того, чтобы быть тем, кем он есть, и конечно, этот стиль механически переносится и на меня, но…
- Ты сдвинешься с места? - раздался уже совсем не мягкий голос, и… Моя благодарность исчезла. Растворилась. Растаяла.
Поворачивая ключ в зажигании, я наклонилась к нему, и мазнув губами по щеке, выдохнула:
- Спасибо. Ты умеешь делать сюрпризы.
- На том стоим, - усмехнулся он и чмокнул меня в… Он хотел чмокнуть в щеку, но я уже отклонилась, и его губы равнодушно поцеловали висящую у меня в ухе сережку с крупным бриллиантом. Я скосила глаза на него и увидела, что он даже не заметил этого - поцелуй был настолько механическим, что под его губы можно было подставить что угодно. Манера? Стиль? А где же тогда он сам, шепнул у меня в мозгу насмешливый голосок, и не потому ли ты так хочешь списать все на какие-то манеры и стили, что тебе становится очень неуютно с ним? Не потому ли, что ты просто стала бояться его, а?
Плавно ведя машину,
(какая чудная тачка!.. И автоматическая коробка - кто бы ни хаял, а все равно прелесть…)
я легко заткнула "рот" этому голосочку: уютно, там, или не уютно, но никого я не боялась. Еще не встречала такого мужика, которого могла бы испугаться. Еще не видела такую male chauvinist swine, которую стоило бы бояться. Она еще не родилась на свет, такая сволочь, ее еще не сделали, залихватски обходя черную "Волгу" и плавно тормозя перед светофором, думала я и…
Ошибалась.
До моей встречи с таким мужиком оставалось каких-нибудь пол часа, не больше.
10
Пройдя сквозь плотный частокол охраны, торчащий снаружи двухэтажного особнячка, и еще один - пореже, - внутри просторного вестибюля, мы (я держала его, как полагается, под руку) начали подниматься по полукруглой лестнице. Одолев один пролет, я услыхала, как мой повелитель недовольно процедил сквозь зубы:
- Этот уже здесь. Хорек вонючий…
- Кто-кто? - не поняла я, вскинула на него глаза, машинально проследила за его взглядом вверх по лестнице и увидала торопливо спускающуюся к нам мужскую фигуру, облаченную… Нет, затянутую в смокинг, со смазливой моложавой мордашкой, блондинистым чубчиком и сигареткой, небрежно торчавшей в уголке припухлого рта. В чертах лица у него действительно было что-то хорьковое, что-то хищное, но какое-то мелко-хищное. Встречала я таких - им легко давать, их легко брать, с ними легко и сытно в койке (в тачке, в ванной, в кустах), у них стоит, как на пружине, и никаких проблем после, с ними вообще все более или менее по-честному - что даем, то и берем.
Хорек вежливо поприветствовал моего мужа (тот ответил небрежным кивком), что-то пробормотав (видимо, назвав свое настоящее имя), чмокнул мою машинально протянувшуюся к нему ручку (незаметно пощекотав внутреннюю сторону ладони пальчиком - я этого и ждала) и сопроводил нас в огромную залу на втором этаже, где…
Нас уже ждали. Небольшая толпа (все в строгих вечерних туалетах) расступилась, и мы очутились перед натянутой поперек залы красной лентой, возле которой уже стояла не очень молодая пара - дорого одетая дама с поблекшим, совершенно не запоминающимся лицом и невысокий, плотный мужчина с коротким седым ежиком волос. Мужчина мазнул равнодушным взглядом по Ковбою, еле заметно кивнул ему, глянул на меня, и…
Мне стало как-то не по себе - стало… Боязно. А когда я инстинктивно прижалась потеснее плечом и бедром к мужу, мне стало…
Я ощутила страх.
Я испугалась этого мужика, потому что почувствовала… В нем не было ничего страшного - взгляд холодный, цепкий, жесткий, но ничего такого… Я боялась его, потому что его боялся Ковбой.
Я не могла ошибиться. Когда проживешь с человеком много лет, начинаешь машинально смотреть на всех и вся его глазами, воспринимать окружающую среду его чувствами. Нет, они не становятся твоими, они как бы существуют отдельно, но в тебе, и ты иногда ими пользуешься - порой сознательно, по собственному желанию, а порой они "включаются" сами по себе, как-то инстинктивно, что ли…
Ковбой боялся его, и это было так непривычно, так… ну, может, "страшно" - слишком сильно сказано, но… Я впервые за много лет почувствовала себя беззащитной, без защиты, какой-то голой изнутри, и…
Это чувство не отпускало меня весь вечер - всю его официальную часть, начавшуюся с вспышек фотоаппаратов, запечатлевших нас четверых в тот момент, когда кто-то вынырнул из толпы и услужливо протянул Седому ножницы, и всю не официальную, когда…
Когда мы оказались с Седым в огромном роскошном кабинете
(… в дверях мелькнула озабоченная мордашка Хорька… и тут же исчезла..)
и меня стали раздевать и ла… Нет даже не лапать, а щупать и исследовать, его холодные, жесткие ладони, а я знала, что Ковбой знает, где я и с кем я и что со мной делает его партнер,
(не мы делаем, а он - со мной… Я впервые в жизни, как кукла, как безвольная тряпка в этих жутко холодных и жестких руках…)
и не то, чтобы разрешает это, а почему-то вынужден принимать как есть, и это - самое странное и самое… поганое и страшное… Даже страшнее этих холодных, каких-то неживых рук, равнодушно задирающих мое платье, стаскивающих с меня трусики, равнодушно ощупывающих грудь, залезающих в…
(… как гинеколог в перчатках… Нет, хуже!..)
меня и так же равнодушно заваливающих на огромный кожаный диван. Потому что я - одна, я без защиты, к которой так привыкла за много лет и без которой я ничего, ничегошеньки не стою, если…
Если только не заручусь другой защитой - защитой того, кто сильнее, того, кто сейчас навалился на меня и входит в меня своим твердым… нет, жестким и холодным концом, и…
И ненавидя себя за эту жалкую, заискивающую попытку, я впервые в жизни стала механически подыгрывать, как они говорят, подмахивать, и притворилась, что кончаю, и…
Кажется получилось. Вроде бы, он слез с меня довольный. Я зажмурилась, постаралась расслабиться, и…
(…Господи, почему ж мне так тошно… И страшно… Как же мне хочется выпить!.. Нажраться! Прямо сейчас, не слезая с дивана, и расцарапать этому уроду всю его харю, весь его… Не могу. Не могу, потому что я… Я его боюсь!)
- На-ка, выпей, - раздался спокойный равнодушный голос у меня над ухом.
Я открыла глаза и увидела, что Седой, уже застегнувший брюки и влезший в смокинг, протягивает мне бокал с Шампанским. Я хотела было отрицательно помотать головой, но встретилась его немигающими глазами и послушно взяла Шампанское и послушно выпила.
Не отрывая взгляда он присел на краешек дивана, стиснул своей жесткой ладонью мою ногу выше колена и сказал:
- А ты - не слабая баба. Теперь расслабься. Больше мне этого не понадобится.
Я попыталась изобразить на лице что-то вроде непонимания и даже обиды - дескать, как это, все же было так классно, - но он усмехнулся и качнул седой башкой.
- Брось, я тебе не Хорек. Кстати… - он на секунду задумался. - Ты, конечно, дашь Хорьку и будешь с ним трахаться…
- Почему это я…
- Так вот, - одним досадливым взмахом бровей он заткнул мне рот, - если услышишь от него что-нибудь… Ну, проскочит что-то обо мне, или о твоем муже, или о наших делах… Скажешь мне. Только мне. Поняла?
- А мужу?
- Я же сказал: только мне. Запоминай номер, - он продиктовал семь цифр, - это мой личный. Очень личный. Дальше так, - он на секунду задумчиво сдвинул брови. - На следующей недельке я тебе звякну на мобильный, ты подъедешь сюда… Да нет, - он поморщился (видимо, у меня на морде что-то отразилось), - я же сказал, этого больше не надо. Подъедешь сюда и я дам тебе кредитку… Карточку. Ты ее возьмешь и забудешь о ней. Пока я не напомню. Забудешь для всех, понятно?
- И для мужа? - с трудом глотнув, спросила я.
- Для всех. Поняла?
Я кивнула.
- Ну, пожалуй все… Да, тот номер, что я тебе дал… Если у тебя возникнут какие-то проблемы, любые проблемы, можешь звякнуть. Это… - он вдруг усмехнулся, и от этой усмешки у меня по ногам пробежали мурашки. - немалый презент. Все.
Он встал и пошел к дверям. Я думала, он выйдет, не оглянувшись, но… У самых дверей он оглянулся, опять усмехнулся и негромко проговорил:
- А притворяешься ты неплохо. Для почти любой другой - сошло бы. Но ты кончаешь не так. Совсем не так… До встречи.
Двери за ним закрылись. Я слезла с дивана, подобрала с пола трусики и стала натягивать их на слегка дрожащие ноги.
Мой страх не прошел. Ну, не совсем прошел… И еще: я знала, что, наверное, никогда не избавлюсь от ощущения на себе и в себе его холодных, неживых рук, но… Он принял меня. Не потому что я ему понравилась - раскусил же, что притворялась, - но… Видимо, я ему зачем-то нужна. И пока нужна, я была…
I was approved, and I was protected. Я была принята, и я была под защитой.
11
Седой позвонил через восемь дней и попросил меня подъехать. Я подъехала. Охрана на входе приветствовала меня почтительно, один из секьюрити проводил на второй этаж, а там встретила длинноногая секретутка и любезно улыбнувшись, подвела к дверям в кабинет. Тот самый - с кожаным диваном.
Седой при моем появление встал из-за огромного ампирного стола и пошел мне навстречу. Дружески обняв за плечи,
(… эти руки… мурашки по коже от лопаток до самого кобчика…)
он подвел меня к двум кожаным креслам, стоявшим возле журнального столика, усадил в одно, сам сел в другое и спросил:
- Кофе?
Я отрицательно качнула головой.
- Что ж, тогда прямо к делу. У вас с мужем общий счет? Я имею в виду в Штатах?
- Да, - кивнула я.
- Своего личного у тебя нет?
- Нет.
- Теперь есть, - он вытащил из кармана пиджака пластиковую карточку и протянул мне. - Держи. И как мы договорились, забудь о ней.
Я взяла карточку, и равнодушно мазнув по ней взглядом,
(… никогда не держала такой…Platinum…)
сунула себе в сумочку.
- Когда будешь у дочки, может быть, я попрошу тебя взять ее с собой и кое-что сделать, - сказал Седой. - А может быть, и нет. Кстати, когда собираешься?
Я пожала плечами:
- Месяца через два, не раньше, но…
- Вот и отлично. С этим все. Ты классно выглядишь.
Я инстинктивно кинула взгляд на огромный диван. Он усмехнулся.
- Да нет, я не к этому. Мы же решили, что с этим - все.
- Мы? - спросила я, незаметно вздрогнув от его усмешки.
- Мы, - уже без тени усмешки подтвердил он. - Как у тебя с Хорьком? Еще не дружишь? Ну-ну… Когда подружишься, не забудь, о чем мы говорили в прошлый раз.
- Я должна подружиться?
- Нет, - поморщился он. - Ты ничего не должна, но… Подружишься. И тогда - не забудь мою… просьбу.
Я кивнула, и поскольку пауза стала затягиваться, начала привставать с кресла, вопросительно глядя на него. Он молча кивнул, встал, взял меня под локоток и повел к дверям. У самых дверей он чуть сильнее сжал мой локоть и повернул к себе.
- Ты даже не спросила, сколько на твоем счету.
- Какая мне разница, - пожала я плечами, - он же не мой.
- Он - твой, это бабки на нем - не твои, - негромко поправил Седой. - Ты переведешь их, когда и куда я скажу, но счет не закроешь. На нем останутся уже твои бабки - комиссионные. Ты не спрашиваешь, сколько?
- Сколько? - покорно спросила я.
- Два с половиной процента.
Я механически кивнула.
- Пятьдесят штук.
Я вздрогнула.
- Там… там два лимона?.. Но за что мне?..
- За доверие. За то, что я тебе доверяю. И не забудь про Хорька. Все, - он легонько шлепнул меня по заднице (первый хоть сколько-нибудь человеческий, живой жест с его стороны), и я пошла. Через приемную с секретуткой, которая тут же выскочила из-за столика с компьютером и провела меня по другой лестнице на первый этаж, до самого поста охраны, где один из секьюрити тоже сразу вскочил и почтительно проводил меня к выходу. А на выходе я столкнулась с курящим на крыльце особняка Хорьком, поначалу слегка растерявшимся (я действительно столкнулась с ним, задумавшись о своем, о женском), а потом радостно ухмыльнувшимся, и…