Регина смотрела на него во все глаза:
- Что значит "пах-пах"? Мальчик сделал вид, что у него в руках ружье, поднял его к глазам:
- Пли!
Регина закрыла глаза. Ким - не просто мальчик на побегушках. Он бездомный сирота, которого приютил Слейд. Регина погладила мальчика по голове:
- Ты счастлив, Ким?
- Очень.
Когда Слейд вошел в свой дом, то первой мыслью его было: туда ли он попал?
Гостиная была хорошо освещена. Два изящных натюрморта с цветами висели на стене. Пол был натерт воском. Слейд принюхался с подозрением. Странный запах исходил из другого конца дома. На кухне явно готовили мясо.
- Что за черт? - прорычал он.
Слейд рванулся вперед, хотел пролететь через гостиную, но, повернув голову, замер. Перед его взором предстало виденье в чем-то желтом.
На софе тихо сидела Регина в ярко-желтом вечернем платье. Руки ее были сложены на коленях, глаза устремлены на него.
Слейд не мог отвести от нее взгляда. На какой-то миг ему показалось, что все это - сон, просто сладкий сон. В реальном мире не существует красавицы-жены, живущей в его доме, не бывает приличного домашнего ужина, нет уютной чистой гостиной.
Его рот изогнулся в недоверчивой улыбке:
- Ты - реальность?
При звуках его насмешливого низкого голоса Регина откинулась на подушки:
- Да.
Слейд поставил кейс, засунул руки в карманы брюк. Его сердце забилось быстрее. Он огляделся. Ковер хорошо выбит, пыль вытерта, шторы отдернуты, за окнами виден вечерний туман, прорезанный светом газовых фонарей.
Он взглянул на свою жену. Даже софа, принявшая на себя драгоценную ношу, не казалась такой уж безобразной. Затем он увидел, что софа буквально усыпана дюжиной подушек, скрывших ее вульгарную обивку.
В комнату вошел человек, Слейд даже вздрогнул. Высокий, худой и угрюмый. Вошедший держал в руках серебряный поднос с единственным стаканом, в котором поблескивало скорее всего бордо - любимое вино Слейда.
- Кто вы, черт возьми? - голос Слейда звучал мягко.
- Бринкс, сэр, - в его голосе чувствовался британский акцент, говорил он по-военному четко.
Регина встала:
- Слейд, это - Бринкс, - она заколебалась, - твой дворецкий.
- Понятно, - он взял стакан. - Спасибо, Бринкс.
- Что-нибудь еще, сэр? Слейд посмотрел на Регину.
- Спросите мою жену.
- Мадам?
- Нет, спасибо, - она замялась, - Слейд, ты будешь готов отужинать через сорок пять минут? Он не отрывал от нее глаз:
- Я могу быть готов через сорок пять минут.
- Бринкс, скажите месье Бертрану, что мистер Деланза уже дома, и мы будем ужинать в девять.
- Слушаюсь, мадам, - Бринкс удалился.
- Надеюсь, ты не очень расстроен? - затаив дыхание, спросила Регина.
- Я был расстроен весь день.
- Был?
Слейд поставил стакан:
- Я послал тебе записку, но ты не ответила. В ее глазах мелькнуло удивление.
- Я не знала, что ты ждешь ответа.
- А я ждал.
- Прости.
- Что здесь происходит, Регина?
- Я… я пришла посмотреть, не нужно ли тебе чего-нибудь, - она словно приготовилась к обороне. - В конце концов, я - твоя жена.
- С каждой минутой это становится все ощутимее.
Регина встревожилась:
- Здесь все словно в холостяцкой берлоге. Он невольно улыбнулся:
- Ты довольно мягко сформулировала…
- Да, - призналась она, - я не могу не заботиться о твоем доме! И я наняла горничную, дворецкого и повара. Я увела месье Бертрана у Крокеров, - она улыбнулась ему виноватой, но обворожительной улыбкой. - И надеюсь, что он этого стоит.
- Если судить по запахам из кухни, охотно верю.
Она глянула на него с надеждой:
- А ты не хочешь пройти наверх и переодеться во что-нибудь более удобное?
Что происходит? У него внутри все буквально радостно заныло. Она изменила свое решение развестись? Кажется, да. Кажется, она пришла в его дом, чтобы остаться здесь. Кажется, она сделала окончательный выбор, сняв с него ответственность и утверждая их примирение. Он был взволнован, но он был и растерян. Все решилось неожиданно быстро.
Она напряженно смотрела на него.
Нет, сейчас он не собирается ее разочаровывать. Если она хочет, чтобы он пошел наверх - а там его тоже ждут перемены - он так и сделает. Он неожиданно взял ее за подбородок и нежно поцеловал в губы. Затем быстро вбежал по лестнице.
Войдя в спальню, он так и застыл на пороге. Его скромная кушетка исчезла. Вместо нее он увидел огромную кровать с медными спинками.
Обивка была расшита бордовыми цветами. Откуда, черт возьми, ей известно, что бордовый - один из его любимых цветов?
Он коснулся рукой упругой обивки, представив себе Регину вот здесь, на этой кровати. Приблизившись, он увидел разложенный шелковый домашний халат с красноватыми отворотами. Слейд никогда не носил халат, подаренный ему когда-то Ксандрией.
У кровати стояли новенькие шлепанцы. Медленно снимая галстук, рубашку, пиджак, он осматривал комнату. На темном деревянном столике у окна лежала кружевная скатерть, в центре высилась ваза с недавно срезанными лилиями, их аромат наполнял комнату. Графин на бюро, почти полностью опустошенный, сейчас был наполнен. На подносе стояли чистые стаканы. Приблизившись, Слейд увидел, что они тоже новые. Честно говоря, этого серебряного подноса он тоже раньше не замечал.
Стараясь рассуждать спокойно, Слейд прошел в ванную. На еще одном, совершенно новом серебряном подносе, стояли его туалетные принадлежности. В дальнем углу Регина поставила папоротник в горшке. С бронзовой рукоятки, которую Слейд тоже никогда прежде не видел, свешивались белоснежные полотенца. Она также сменила бледно-серые занавески на полосатые: бордово-белые.
Она многое изменила в его доме. К лучшему. Слейд нахмурился. Она заплатила за все это? Нет, он не сможет ничего изменить, но он же принял решение не пользоваться ее состоянием, которое она так неразумно растрачивает на него. Он рад, очень рад. Как уютно! И все - со вкусом. Но, черт возьми, куда их заведет подобная стратегия? В туннель, в котором нет света.
- Слейд?
Надевая шелковый халат, он вздрогнул при звуке ее голоса. Нерешительность в ее тоне заставила его обернуться.
- Ты сердишься?
- Нет.
Она словно почувствовала облегчение. Он обнял ее, крепко прижал к себе. Ощутил, как пульсирует ее тело.
- Все это - как сон, Регина, - тихо сказал он.
Она посмотрела на него, сдерживая слезы:
- Тебе нравится?
- Мне нравится, - низким голосом сказал он, не в силах выразить то, что он сейчас чувствовал. Он страстно поцеловал ее в губы, словно впитывая ее удивление.
Она счастливо рассмеялась.
- А… кровать?
- Давай испробуем ее, - прошептал он, объятый дрожью, - давай испробуем ее сейчас.
- Мы не можем! Месье Бертран сбежит, не начав своего дела!
- Регина, пожалуйста, - Слейд взял ее на руки. - Позволь мне любить тебя прямо сейчас. Прижавшись к нему, она молчала.
- Ты нужна мне, - прошептал он. Уложив ее на кровать, он взял ее лицо в свои ладони. - Как ты нужна мне!
- Ты тоже нужен мне, Слейд, - в ее глазах стояли слезы. Она хотела сказать что-то еще, но закусила губу.
- Скажи! - выкрикнул он, его руки заскользили по ее плечам. - Скажи мне! Скажи мне, что любишь меня, даже если это только в этот миг!
- Слейд…
Он осыпал поцелуями ее шею, тяжела дыша. Руки жадно скользили по ее телу.
- Регина!?
- Да, - простонала она. - Боже мой, да. Я люблю тебя, Слейд.
Глава 24
Последующие несколько дней прошли в безмятежном счастье. Обставляя дом Слейда и нанимая прислугу, Регина не имела ясных намерений переехать к нему, но это произошло само собой. После роскошного ужина, доказавшего то, что месье Бертран действительно заслуживает всевозможных похвал, Регина вновь оказалась в объятиях Слейда. Когда после нескольких страстных часов она заснула, он не разбудил ее, не отвез домой.
На следующее утро Регина с удивлением проснулась рядом с ним.
Но ее все же одолевали сомнения. Он ничего не сказал по поводу их примирения. Возможно, ему просто не хотелось говорить о несчастливом прошлом? В конце концов, он ведь отказался дать ей развод. Может быть, он просто опасается разговора на эту тему. Как, впрочем, и сама Регина. Но она одно знала наверняка - ей не хочется возвращаться в дом дяди, она принадлежит Слейду, и она должна быть в его доме. Ей даже не хотелось покидать дом Слейда, чтобы перевезти свои вещи. Ситуация была слишком деликатной.
Слейд сам нашел выход. После завтрака - в постели - он ненароком предложил послать слугу за ее вещами. Регина тут же согласилась. Кажется, они достигли взаимопонимания.
Но все же недосказанность давила невидимым грузом.
В эти дни Слейд относился к ней не как к жене, а как к невесте. Он решил не ездить на работу, возил ее по городу. У них был медовый месяц, который Регина никогда не забудет. Они посетили "Маленькую Италию", где Регина попробовала итальянские макароны, тут же заставившие забыть обо всем. В Эмбаркадере они пообедали в "Устрицах Мейера", отведав салат из водорослей и сырых устриц, сдобренных пивом со льдом. Побывали также в замке - Обсерватории Теле-граф-Хилл. Слейд пригласил ее на концерт в Больдминскую музыкальную Академию, который им обойм так понравился, что они прослушали ту же программу еще раз на следующий день.
На пароме они пересекли реку Мэрин и добрались до Саусалито. Взяв напрокат сиамский парный велосипед, прокатились вдоль побережья. Плавали на лодке по озеру Стау, катались на лошадях в Парке "Золотые Ворота". Однажды днем они даже отправились в бани Сутро. Регина никогда не видела ничего подобного - шесть различных видов купания: в соленой воде, в прохладной, в теплой, в холодной, в глубокой и мелкой.
Здесь же находился музей всевозможных морских диковинок. Слейд уговорил ее даже скатиться с горки прямо в воду - один из самых волнующих моментов в ее жизни.
И страсть. Она не угасала ни на йоту. Слейд был безжалостен. Он не мог удовлетвориться одной их спальней и честно признался в этом. Регина старалась не вспоминать о том, как они занимались любовью в экипаже - причем не один раз, а дважды. Она старалась забыть о его жарких поцелуях в банях Сутро, за горкой для скатывания в воду. Он овладел ею на океанском пляже - торопливо, но страстно. Их чуть было не заметили подошедшие отдыхающие.
Они побывали в руинах старого замка к югу от города, где тоже занимались любовью.
Стоило ей только подумать о нем, как у нее уже перехватывало дыхание. Стоило ей только подумать о нем, и она жаждала, чтобы он был рядом с ней, а не в офисе. Регина пунцово краснела, когда вспоминала: вчера они заехали к нему в офис, чтобы он мог захватить контракт, который хотел прочитать вечером. Но в кабинете он даже не взглянул на бумаги. С многообещающей улыбкой он положил ее на свой рабочий стол, сметая бумаги и конверты на пол. Он поднял ее юбки, поцелуями заглушил слова протеста и овладел ею прямо на груде своих деловых записей. Регина искренне надеялась: никто даже не мог предположить, что происходит в эту минуту в кабинете Слейда. Она подозревала, что Слейд обдумал все заранее, и никакой контракт ему не был нужен.
Он просто невозможен.
И она любит его. Если только она может быть уверена, что и он ее любит!
Его страсть была безгранична, Регина чувствовала, что он от нее без ума. Но у мужчин бывают любовницы, с которыми они расстаются, не успевают бедные дамы и глазом моргнуть. Регина не очень разбиралась в этих вопросах, но знала, что мужчине не обязательно любить, чтобы испытывать чувственную страсть. Ей так хотелось, чтобы Слейд - хоть один раз - признался ей в своих чувствах. Но он так этого и не сделал.
В довершение к ее тревогам, невзирая на физическую неистощимую близость, эмоциональная близость существовала между ними только в пределах спальни.
Слейд не отдавал ей всего себя. Она была убеждена, что он порой старается оградиться от нее своего рода забором, сдерживает свои чувства, не хочет быть зависимым от нее, своей жены.
Он заставил ее признаться в любви к нему, но Регина опасалась, что никогда не услышит ответного признания.
Она не раз говорила себе, что это неважно, что она сможет прожить и без его признания, по крайней мере, пока он принадлежит ей. Но услышать признание ей хотелось, очень хотелось…
Когда Слейд вернулся домой после первого рабочего дня с тех пор, как они помирились, Регина встретила его сама у порога. Она вся лучилась улыбкой. При виде ее Слейд тоже просиял.
Она подхватила его кейс, другой рукой взяла за локоть и повлекла в дом.
- Привет! Как прошел день?
- Она прижалась к нему, уронив кейс. Слейд взял ее за плечи:
- Меня так будут встречать каждый раз?
- Да, - прошептала она. Она провела ладонью по его шее.
- Я думаю, брак - очень полезная вещь, - он поцеловал ее. Регина приникла к нему. Казалось, прошли недели, а не часы с тех пор, как они расстались утром.
Когда, наконец, прервался долгий чувственный поцелуй - Боже, вокруг слуги! - Регина потащила Слейда в гостиную.
- Мне нужно тебе кое-что показать.
- Уверен, что у тебя есть, что показать, - с грубоватым-юмором отозвался Слейд.
Регина посмотрела на него, затем указала на кушетку. Он замолчал, улыбка пропала. На кушетке лежали лоскуты материи.
- Что это?
- Образцы, - счастливым голосом сказала Регина. - Вначале мы обставим твою комнату. В нашем доме на Фрэнклин-стрит. Как тебе это нравится, - она бросилась к кушетке и взяла кусок темно-зеленого бархатистого вельвета. - Вот это - для мягкого уютного кресла. А это - для софы. Я знаю, ты любишь бордовый, как тебе понравится вот это для твоей кровати?
Она указала, на бордовый лоскут с изящным рисунком и с нетерпением уставилась на Слей-да.
Он ничего не сказал.
Регина положила куски материи обратно, ее улыбка тоже пропала.
- Тебе не нравится? Они кажутся тебе ужасными?
- Нет, не то…
- Я не понимаю. Его губы напряглись. - Мы не переедем в Хенесси. Она была поражена:
- Но почему?
- Я не могу себе этого позволить, - решительно сказал Слейд.
Регина смотрела на него во все глаза. Наконец она поняла, что он имеет в виду:
- Можешь, отчего же не можешь! Есть мое приданое, не так ли? Отец придет сюда со дня на день, он переведет деньги на твой счет и…
- Нет.
Она растерянно замолчала.
- Я не поняла.
- Я сказал "нет".
- Не понимаю, Слейд.
Ей не понравилось его угрюмое, решительное выражение лица, она села прямо на образцы материи. Ее бил озноб.
- Я не собираюсь использовать твои деньги.
- ПОЧЕМУ?
Он прошел в другой конец комнаты, налил себе вина.
- Я не хочу брать твои деньги.
Итак, он не хочет брать ее деньги… Мысль, наконец, дошла до ее сознания. Теперь, когда он женат на ней… А женился он из-за денег…
- Почему? - прошептала она. Он глянул на нее.
- Потому что у меня есть гордость. Я не хочу использовать ни свою жену, ни ее деньги.
- О, Слейд!
Ее руки нервно сжались. Нет, дело не только в гордости. Она ему небезразлична.
Мрачно глядя на нее поверх стакана, он отхлебнул глоток бордо.
Неожиданно она вспомнила о его имении.
- Но… Мирамар. Тебе же нужны деньги, чтобы спасти Мирамар.
- Я занял у Чарльза.
- Итак, Мирамар спасен?
- Все не так просто, - в его голосе звучало предупреждение, почти угроза, - следующие пять лет будут нелегкими. Мы должны жить экономно. Только потом, я надеюсь, мы сможем существовать прилично.
- Понятно, - Регина продолжала смотреть на него. - Но не глупо ли жить вот так, когда у нас есть деньги, которые…
- Нет. Я не собираюсь использовать твои деньги. Я уже сказал.
Она готова была взорваться:
- Это же смешно! А Хенесси?
- Мы закроем особняк. Может быть, я продам его. Я уже думаю об этом. Если не продам, то лет через пять или десять мы сможем его использовать для уик-эндов и отдыха. До этого срока, если хочешь, я могу сохранить этот дом за собой для тебя, когда ты будешь приезжать в город.
- Слейд, - она встала. - Это глупо. У нас есть чудесный дом, я не позволю тебе его продать! Он посмотрел ей прямо в лицо.
- Ты не позволишь мне продавать его? Она знала, что должна уступить, но не могла.
- Не позволю.
Он смотрел на нее и молчал. На его лице явственно читался гнев.
- Запереть на десять лет! Пожалуйста, подумай! Ты знал, что я принесу тебе богатое приданое, когда женился на мне. Ты женился из-за этого! Почему мы должны бороться и жить, как нищие, когда в этом нет необходимости? Это - смешно!
- Ты уже в третий раз говоришь, что я смешон, - его тон стал зловещим.
- Нет, я не этого хотела… Он не дал ей закончить фразу.
- Мы не собираемся жить как нищие, Регина. По крайней мере, по моим меркам. Хотя, возможно, по ТВОИМ понятиям, мы будем бедны. Ты хочешь оставить меня?
Последний вопрос плохо вязался с остальными. Он спросил так поспешно, что удивил ее:
- Нет, конечно, нет!
- Тогда решено, - он поставил стакан на стол с излишней силой. И вышел из комнаты.
Регина вновь села на кушетку. Ее губы болезненно искривились. Затем она взяла один из образцов - темно-зеленый бархатистый вельвет, прижала к груди. На лоскут скатилась слезинка.
Слейд сказал, что вопрос решен. Но, что касается ее, Регина понимала - ничего не решено. Напротив, у нее было ужасное чувство, что они только что открыли ящик Пандоры.
Ксандрия была приятно удивлена. Дворецкий провел ее в гостиную, через несколько секунд появилась горничная, принесшая на подносе чай и пирожные. Ксандрия огляделась, не сдержав, улыбки. Ужасная софа исчезла, под ногами - новый восточный ковер. Всего несколько деталей - а комната буквально ожила. Ксандрия была рада, что Регина переехала к Слейду на прошлой неделе, а способности молодой жены оказались на высоте.
Официально и неофициально о примирении не объявлялось, Ксандрия не видела Слейда с того самого ужина у Чарльза. Она вообще бы ничего не узнала о том, что размолвка позади, если бы Эдвард не сказал ей об этом в весьма пикантный момент. Ксандрия улыбнулась, вспомнив эту минуту: она трепещет в его объятиях, ее блузка расстегнута, корсет откинут в сторону, юбки задраны выше пояса - и прямо в ее офисе. Боже мой! Клерк где-то справа за незакрытой дверью! Середина рабочего дня. Для Эдварда опасность так же привлекательна, как и близость. Да и сама Ксандрия ничего не имела против. Ох уж этот дьявол во плоти! А вот и он, легок на помине.
Ксандрйя чуть не подавилась чаем. Ее тело хорошо помнило его прикосновения.
- Какой сюрприз, мистер Деланза! Он ухмыльнулся:
- Доброе утро, миссис Кингсли!