- Молодой человек, у нас научный подход к составлению букетов! Это вам не рынок, где вам сунут цветы, которые через полчаса завянут.
Паша задумался. Надин, наверное, около двадцати пяти лет. Хотя иногда ему казалось, что она старше.
- э…
- Понятно. Давайте пойдем по возрастной шкале. Ей от двадцати до тридцати? Или от тридцати до сорока?
- Первое. От двадцати до тридцати. Продавщица в фирменном темно-зеленом халате что-то черкнула на листе бумаги.
- Где она работает?
Паша вздохнул. Черт его дернул сунуться в эту фирму, где букеты составляют на основе социологического опроса!
- В сфере культуры.
- Сколько лет вы знакомы?
- Год.
- Какого цвета у нее волосы?
- Светлые.
- Глаза?
- Тоже.
- Характер: спокойный, взрывной, флегматичный?
Паше стало смешно.
- Спокойный с элементами взрывного. Если ее рассердить.
- Ваши отношения меня не касаются. Вы отвечайте на вопросы.
- Я и отвечаю, - буркнул Павел.
- Вы хотите преподнести ей букет в знак вашей симпатии, благодарности или раскаяния?
- В чем?
- Что - в чем?
- В чем я должен раскаиваться?
- Мужчина, откуда я знаю: в чем? Я просто спрашиваю.
- В знак симпатии.
- И последний вопрос…
- Неужели? - пробормотал Паша.
- Вы что-то сказали?
- Нет. Я речь репетирую.
Продавщица посмотрела на него, как на придурка, но Паша лишь смущенно улыбнулся в ответ.
- К какому типу личности относится ваша девушка? Она - романтик, кокетка, реалист, экстремалка?
- Реалист, - ответил Павел.
Продавщица с именем "Мадлена", как было указано на золотистой карточке, приколотой к нагрудному карману халата, сделала на листе последний росчерк и протянула лист Паше.
- Вот. Распишитесь здесь. - И указала своим пальцем с ярко-красным ногтем место внизу.
Паша поставил подпись.
- Через полчаса все будет готово.
- Как - полчаса? - испугался Паша. - А скорее нельзя?
- За срочность надбавка в двадцать пять процентов от стоимости.
- А стоимость какая?
- Вы же подписались под ней.
- Извините, я не обратил внимания.
В глазах продавщицы с нежным французским именем Мадлена Паша был явным идиотом, сбежавшим из психбольницы. Она снова протянула лист Паше.
- Триста пятьдесят… - прикидывал в уме Паша. - Плюс двадцать пять процентов. Это получается около четырехсот сорока… Я согласен.
- Через десять минут заказ будет готов. Но сначала оплатите чек.
Паша расплатился и принялся ждать. Он едва успел полюбоваться зеленым растением, напоминающим пузатую бутылку, как его окликнули:
- Молодой человек, ваш заказ готов. Паша подошел к прилавку.
Мадлена протягивала ему не букет, а нечто! Никоим образом не напоминающее произведение искусства, о чем мечтал Паша. Букет отдаленно был похож на выщипанную лужайку, посреди которой жалко торчал один-единственный белый цветок. Паша даже вспомнил его название. Кажется, эти цветы называются каллы.
- Эт-то… что? - спросил Паша, заикаясь.
- Ваш букет. Называется "Белая симфония". Паша с обреченным видом взял букет, стараясь не глядеть на жгучую Мадлену.
Дарить этот букет Надин - значит прослыть в ее глазах недотепой, не способным даже сделать красивый подарок своей девушке. Но, с другой стороны, не выкидывать же этот букет в помойку! Такие деньги уплачены! Паша чувствовал себя глубоко несчастным. Хотел как лучше, а получилось… как всегда.
Открыв ему дверь, Надин уставилась на "Белую симфонию" с таким видом, словно это были не цветы, а дохлая крыса.
- Это тебе, - протянул букет Паша. - В знак симпатии.
Надин повертела букет в руках.
- Это ты не во "Флора-дизайне" заказывал? Недалеко от нашего метро?
- Там, - с убитым видом кивнул Паша.
- Ну ты хоть бы со мной посоветовался. Там одни свихнутые сидят! Такие букеты составляют - обхохочешься.
- Правда? - воспрял духом Паша. Всегда приятно знать, что не только ты один претендуешь на звание идиота.
Ну конечно! Однажды Васин дал мне поручение заказать шикарный букет Антонине Желтовой. Знаешь ее - бывшая знаменитость. Я, так же как и ты, подумала о "Флора-дизайне". Решила, что там не подкачают и я не ударю лицом в грязь. А что в итоге? Меня там прогнали через вопросник. А потом вынесли чудо-юдо под названием "Нежный закат". Несколько чахлых розочек в окружении каких-то странных растений, напоминающих одну часть мужского тела. Понимаешь, о чем я говорю? Васин как увидел это, так за голову схватился. И срочно отправил меня к ближайшему цветочному ларьку, где я купила самые обыкновенные розы. А тот букет он подарил нашей уборщице.
- Дурак я…
- Дурачок, - и Надин ласково потрепала его по волосам.
- Влюбленный, - поправил ее Паша.
- Что-то я раньше за тобой этого не наблюдала.
- Значит, ты была невнимательной.
- Что ты говоришь? Ладно, проходи в комнату. Я так устала сегодня, ты даже не представляешь. Где бутылка вина? Я ее поставлю для охлаждения в холодильник.
- Надин! Я стал совсем чокнутым. Я забыл про вино.
Надин усмехнулась.
- Тоже на работе замотался?
- Ну да. Шеф такие задания дает, как будто бы из ума выжил. - Про себя Паша решил не распространяться насчет рекламы детских горшков и подгузников. Такая работа не украшает мужчину. А выглядеть рохлей и недоумком в глазах Надин ему не хотелось.
- Ясно.
- Я ноутбук принес, - сказал Павел.
- Зачем? - Надин остановилась в дверях комнаты и посмотрела на него. В упор.
- Как - зачем? - растерялся Паша. - Помогать тебе. А потом… честно говоря, меня эта работа даже увлекла. Ищешь жемчужину в… - Паша запнулся.
- Вот именно. Правильно мыслишь, товарищ Ворсилов! - хмыкнула Надин.
- Да и тебя жалко! Хочется помочь любимой девушке!
- В самом деле?
- В самом деле! Слушай, Надин, - осенило Пашу. Он даже удивился, что такие своевременные и полезные мысли могут приходить ему в голову. - Я подумал: а может, когда все закончится, мы с тобой махнем на несколько дней куда-нибудь в Подмосковье? В дом отдыха. Расслабимся по полной программе?
- Пока об этом рано говорить.
- Поэтому я и хочу, чтобы ты поскорее закончила свою работу. Как я понимаю, пока кандидатура на главную роль в сериале не будет утверждена, тебя никуда не отпустят?
- Совершенно верно.
- Поэтому я весь к твоим услугам. - И Паша широко улыбнулся, продолжая играть роль душевного парнишки, желающего, чтобы его девушка поскорее освободилась от трудового гнета и уехала с ним на отдых.
- Ой, Паша, - поддела его Надин. - Ты меня просто пугаешь своими метаморфозами. Такой пылкий влюбленный!
Главное - не переиграть, засигналило у него в мозгу. Надин все тонко чувствует, пережмешь - и пиши пропало!
- Не пугайся, не пугайся. Я от души говорю! Надин никак не отреагировала на его реплику.
Сегодня она была в темно-голубых шелковых брюках и серебристом блузоне с короткими рукавами. И весь ее облик был каким-то свободно-струящимся. Дома Надин ходила босиком. Тапочек она не признавала.
Они прошли в комнату. Паша сел на диван, Надин - рядом.
- Знаешь, - сказала она. - Спасибо за помощь, но без конца эксплуатировать я тебя не могу. Так что - справлюсь сама. Сейчас мы просто поужинаем… Потом… полюбовничаем, - рассмеялась Надин, откидывая назад волосы.
Она старается обвести меня вокруг пальца, понял Паша. Надин почему-то не хочет, чтобы я помогал ей. Ей надоели мои расспросы о Марголиной? Или здесь кроется что-то еще?
- Ты так говоришь, как будто боишься меня. Можно подумать: ваш проект - тайное секретное оружие. Проект "Икс"!
В глазах Надин промелькнула настороженность.
- Ну что ты говоришь! Какую-то чепуху!
- Тогда принимай меня в свою компанию.
- Какой ты надоедливый!
- Какой есть! - парировал он.
- Придется мне уступить тебе.
- Придется.
Паша сел в уже привычной для себя позе на полу. По-турецки. И включил ноутбук.
- Есть будешь? Котлеты с грибами и картошка фри.
- Не хочу, - Паша не отрывал взгляда от экрана.
- Ты что, уже поел?
- Нет.
Паша вдруг подумал, что его рвение может показаться Надин странным и подозрительным. Надо умерить свой пыл, иначе его раскусят в два счета.
- А вообще-то давай! Поем!
Паша покосился на ноутбук Надин. По экрану бежали резвые лошадки. Она работала до моего прихода!
- Пока ты готовишь, что мне просматривать? Чтобы не терять времени зря.
Надин протянула ему компьютерный диск.
- Вот, смотри здесь! Она вышла из комнаты. Паша почувствовал, что на его лбу выступил пот. Сейчас или никогда! Правда, если Надин неожиданно вернется - пиши пропало! Но обычно она возится на кухне не менее пятнадцати минут. Времени мало, но если попытаться… Паша рывком подскочил к дивану. Что набирать? Где могут храниться данные о кастинге годичной давности? В каком файле? Паша вошел в директорию и начал срочно просматривать файлы… "Prid.rom.ru". "Придворный роман, ру", - расшифровал Паша. Может быть, там? Он вошел в файл. Нет, это краткое содержание сериала… не то… Так… смотрим дальше… "Vasin"… Паше показалось, что скрипнула дверь… он похолодел от ужаса и замер на месте. Нет, это ему почудилось… Файл "Васин"… перечень поручений, график переговоров, поездок… Черт, мимо! Паша поспешно пробегал глазами названия файлов… "Prob." Паша раскрыл файл. Он думал, это сокращенное по-английски слово "пробы". Но он ошибся. В файле хранился список магазинов, каких-то контор. Паша вышел из него. Он ощущал, как его руки буквально деревенеют. В любой момент в комнату могла войти Надин, а он еще ничего не нашел! Где, где он может найти интересующую его информацию?.. Паша молился, чтобы счастливый случай или интуиция подтолкнули его в нужном направлении. Файл "Dnevnik"… Паша навел на него курсор и щелкнул кнопкой мыши. Перед ним раскрылся текст. "… Я думаю, что наш проект обязательно увенчается успехом. Столько сил и труда вложено в него, что будет очень обидно, если все старания пропадут впустую. Отбор был очень тщательным, вначале я считала, что такая излишняя детализация не нужна. Но потом я прониклась стройностью общего замысла и поняла, что здесь каждый штрих имеет свое значение". Раздался стук двери. Паша мгновенно вышел из файла. Вернул компьютер в прежнее состояние. В следующую секунду он сделал гигантский прыжок и приземлился около своего ноутбука. Паша подумал, что экстремальные ситуации обнаруживают в человеке такие способности, о которых он раньше и не подозревал. Во всяком случае, никогда не думал, что умеет прыгать, как кенгуру.
- Все готово!
Паша сосредоточенно пялился на экран компьютера, изображая увлеченного работой человека. Он не успел раскрыть диск и поэтому трясся от страха, что Надин подойдет к нему и поинтересуется его занятием.
- Ты не могла бы заварить кофе? - попросил Паша.
- Может, сначала поедим?
- Голова - как свинцовая. Нужно взбодриться, - для пущей убедительности Паша приложил руку к голове. "Я скоро стану законченным актером и могу смело посылать заявку на кастинг какого-нибудь фильма. Во всяком случае, в последнее время я только и делаю, что играю и притворяюсь".
- Если ты инвалид умственного труда, то зачем вызвался помогать?
- Ради тебя.
Надин усмехнулась и снова отправилась на кухню. Заваривать кофе.
Минут пять у меня еще есть, лихорадочно размышлял Паша. А может, и семь. Каждая минута казалась ему такой же драгоценностью, как капли воды в пустыне.
Раз! - Он раскрыл диск. Два! - прыгнул к компьютеру Надин. Три! - опять стал пробегать глазами файлы, отыскивая один-единственный. Нужный ему. Он искал черную кошку в черной комнате. И он должен был ее найти. Файл "London"… "Mos.kinoteatr"… "Kannfest."… "Arhiv"… Стоп-стоп… Архив! Может быть, там что-то есть! Черт! Идет Надин! С досады Паша чуть не взвыл.
- Кофе заказывали?
- Заказывал, заказывал. - Паша выдавил из себя улыбку, хотя в данный момент ему больше всего хотелось чертыхаться.
Надин направилась к нему, но Паша замахал руками.
- Не надо. Я сейчас сам подойду к тебе. Посидим на диване… сделаем маленький перекур.
- Ты уже устал? Нуждаешься в перекуре?
- Я нуждаюсь в том, чтобы посидеть рядом с тобой.
- Да, Паша, Стамбул на тебя повлиял, определенно. Ты стал каким-то знойным турком!
Паша вспомнил слова своего начальника Константина Борисовича, который уже несколько раз поддевал его насчет восточных наложниц и гарема, Надин тоже говорит о "влиянии" Стамбула. Все считают, что виной всему - Стамбул. Неожиданно он вздрогнул. А ведь это правда! Если бы не Стамбул и не Лариса Марголина, которую он встретил на базаре, то сейчас он не пытался бы разгадать волнующую его тайну: кто похитил молодую актрису, как и зачем? Если только вдуматься: насколько человеческая жизнь зависит от случайностей и капризов судьбы! Сегодня все идет по накатанной схеме, а завтра происходит некое событие, и жизнь делает разворот на сто восемьдесят градусов.
- Тебе холодно? - спросила Надин, когда Паша сел рядом с ней.
- С чего ты взяла?
- Ты вздрогнул, как от озноба.
- Тебе показалось. - Паша сделал глоток кофе и задумался. Как жаль, что в этот план нельзя посвятить Надин. У нее ясная голова. Надин всегда четко мыслит, она хладнокровна. Вместе они бы точно разрубили этот запутанный узел. Но - нет, нельзя! По крайней мере, пока. Дальше будет видно.
- Как кофе?
- Божественен, как всегда. - Тут Паша вздрогнул вторично. До него дошло, что теперь - следующий "этап" в его роли: страстный любовник. Но в данный момент он совсем не был расположен к сексу. Ну абсолютно! Паша почувствовал, как лоб у него покрылся холодной испариной. Вот вляпался! Сапожник без сапог! Изображает из себя Ромео, а сам ни на что не годен. Паша откинулся на диване и полуприкрыл глаза.
- Блаженствуешь? - раздался насмешливый голос Надин.
- Ага! Так приятно. - Он погладил Надин по руке. - А как там бифштекс?
По молчанию Надин он понял, что она хотела сказать что-то язвительное, но пощадила Пашины уши.
- Ты прямо сейчас хочешь есть? После кофе?
- Прямо сейчас. - Паша подумал, что для утонченной Надин, следующей всем правилам этикета, он, наверное, полинезийский дикарь, который разрывает сырое мясо руками и проглатывает его, не разжевывая.
Ни слова не говоря, Надин поднялась с дивана и прошествовала к двери, как тоненькая изящная ходящая статуэтка. Рука Паши невольно протянулась к ноутбуку Надин. Сама. Без всяких подсказок с его стороны. Он стал наглым типом, идущим напролом. Пиратом Далеких Морей.
"Архив"… Так, раскрываем. Паша чуть было не издал возглас восторга, потому что перед ним возникло лицо Марголиной и еще четырех девушек. Он не сомневался, что наконец-то нашел то, что ему нужно! Он быстро вытащил из кармана брюк дискету, спрятанную там заранее, и вставил ее в ноутбук. Скачал на дискету файл. Готово! Сунул дискету в карман. Нет, лучше в сумку. А то вдруг она выпадет ненароком. Это будет финиш!
Когда Надин появилась в комнате, все необходимые манипуляции были уже проделаны. Паша чувствовал, как отметка его настроения стремительно ползет вверх. Ему захотелось стать свободным, раскованным и неотразимым.
- Вот твои бифштексы. Я принесла тебе тушу мамонта в пещеру.
Паша взял тарелки у Надин и поставил на столик. Потом резким движением притянул девушку к себе. Снял очки и поцеловал ее. Долгим страстным поцелуем. Он взглянул в глаза Надин и увидел в них странное выражение. Она как будто бы наблюдала за ним со стороны. Внимательно, изучающе. И вдруг Паше захотелось стереть с ее лица это холодно-отстраненное выражение. Увидеть ее другой: нежной, покорной. Он провел указательным пальцем по шее Надин - до ложбинки между грудей. Потом стал медленно расстегивать блузку. Одна пуговица, другая… Кожа у Надин была гладкая, приятно прохладная… Паша посмотрел на нее потемневшими от нахлынувших чувств глазами, потом быстрыми движениями снял с девушки одежду. Разделся сам и принялся покрывать тело Надин страстными поцелуями…
Расставшись с Надин, Паша подумал, что до конца сыграл роль пылкого любовника. Но тут же другая мысль пришла ему в голову: а играл ли он? Может быть, он просто поддался искреннему порыву влечения к Надин - к ее гладко-шелковистой коже, серым обольстительным глазам и цветочному аромату духов? Разве он мог провести грань между игрой и собственными чувствами? Паша покачал головой: нет, себя он обманывать не станет. Это была не только игра. А может быть, и вовсе не игра.
ГЛАВА 7
С матерью Лариса простилась наспех, скороговоркой сказав, что уезжает в Москву. Она говорила эти слова, смотря в пол. Она боялась поднять на мать глаза и увидеть в них отражение той безумной женщины, которая стояла над ней ночью со свечой в руках и шептала слова заклинания. Мать к этому известию отнеслась равнодушно. Она уже не выходила за границы собственного мира, а все, что приходило извне, решительно отсекала, как ненужное и лишнее. По-настоящему Лариса простилась только с Эмилией Григорьевной и Николаем Степановичем. Эмилия Григорьевна сказала, чтобы она звонила ей. И подарила на прощание деревянную шкатулку, сказав: "Это шкатулка моей бабушки, она обладает целебной силой. Бабушка, царствие ей небесное, привезла ее с Нового Афона. Из Греции. Она - твоя. Пусть этот милый пустячок всегда будет с тобой как память обо мне". Лариса расцеловалась со своей преподавательницей и подумала, что в Москве ей будет совсем одиноко. Но это был ее путь, свернуть с которого она уже не могла.
С Николаем Степановичем краткого прощания не получилось: неожиданно он предложил ей перед отъездом в Москву поехать на две недели в Крым. В горы. "Горы лечат. От всего. Ты убедишься в этом сама. Сейчас - лето. Двумя неделями позже или раньше ты поедешь в Москву - значения не имеет. Я правильно говорю?"
"Абсолютно", - ответила Лариса.
Они приехали в Алушту, и город совершенно очаровал Ларису. Она никогда раньше не была в Крыму, и здесь все было ей в диковинку: и море, и остроконечные кипарисы, и дороги, стремительно убегающие вверх, и ярко-голубое небо, и сладко-пряные ароматы…
Но самое главное - горы. Они манили и притягивали. Когда Лариса впервые увидела гряду гор на горизонте, она не могла оторвать от них взгляда.